– Пожалуйста, помолчи. Я не хочу этого слышать!
К чему бессмысленное препарирование того, что случилось с их браком?..
– Оливия, если ты дашь мне шанс…
Его попытки найти приемлемый компромисс действовали ей на нервы. Оливии казалось, что теперь их браку уже ничего не поможет. К тому же, честно сказать, она не понимала Харви.
– Но это же бесполезно, совершенно бесполезно! – вскричала она. – Давай поговорим о чем-нибудь более существенном.
Он тяжело вздохнул.
– И о чем же?
– Например, как мы будем вести себя в присутствии детей, когда вернемся домой, – предложила Оливия, поскольку этот вопрос ее очень волновал. – Не знаю, звонил ли ты детям на этой неделе. Я говорила с ними только о своих туристских впечатлениях.
– Да, звонил. И у меня отлегло от сердца, когда я услышал, что они говорят со мной так же, как и всегда.
Оливия нахмурилась. Неужели Харви настолько плохо ее знает, что мог подумать, будто она будет восстанавливать против него детей? Они ведь так любят своего отца. Именно поэтому ей было трудно решиться на разрыв. Невозможно представить, как они останутся без отцовской помощи и заботы, в которой нуждаются постоянно.
– Не поступай так с нами, Оливия. – Тон, которым были сказаны эти слова, поразил ее до глубины души. Но все-таки она сочла их чистой воды лицемерием, попыткой переложить всю ответственность на нее, хотя ей не в чем было себя упрекнуть. Оливия сделала все, что было в ее силах: избавилась от многих комплексов, связанных с сексуальными отношениями, искренностью чувств постаралась компенсировать нехватку опыта в науке любви. И ни к кому не обращалась, чтобы получить то, чего не получала от своего мужа: понимания и участия.
Оливия крепко сжала ножку высокого хрустального фужера и, слегка покачивая его, любовалась блеском хрусталя. Хорошо бы швырнуть его в лицо Харви. Неужели так предопределено природой, что ради сохранения семьи мужчине должны прощаться все его грехи?
– Давай попытаемся еще раз, – настаивал Харви, протягивая через стол руку, чтобы коснуться ее руки. – Обещаю тебе…
– Где ты оставил Аделайн Биде, приехав; сюда? – выпалила Оливия, пронзая его взглядом, полным негодования. Всем твоим обещаниям грош цена, если ты решишь, что эти обещания мешают тебе, говорил этот взгляд.
Оливия поспешно поставила на стол фужер и убрала руку, ей не хотелось, чтобы Харви дотрагивался до нее. Она сжала пальцы в кулак и опустила его на колено. Харви поморщился.
– Понятия не имею, где сейчас находится Аделайн Биде. Она у меня больше не работает, я вычеркнул ее из своей жизни.
– И давно?.. – спросила Оливия, не скрывая удивления.
– Я понял, что она чем-то расстроила тебя, но не был до конца уверен, пока не поговорил с ней по душам вечером, когда прочел твою записку. Я был потрясен, узнав, что она собой представляет, и сразу решил отделаться от нее. На следующий день я рассчитал ее в соответствии с условиями контракта, и мы расстались.
– Рассчитал? – растерянно переспросила Оливия.
Ей не верилось, что Харви действовал так быстро и решительно. Почему, что им двигало? Неужели он уволил Аделайн только за тот утренний разговор? А может быть, он почувствовал, что его брак оказался под угрозой?
– Оливия, что бы Аделайн Биде ни наговорила тебе, я не имею к этому никакого отношения, – продолжал Харви. – У нее были свои планы и свои цели.
Аделайн, безусловно, хотела бы устранить меня с дороги, подумала Оливия, в то время как Харви не мог позволить себе, да к тому же и не хотел, потерять мать своих детей.
– В то утро, прежде чем отправиться по делам, я заказал корзину алых роз и попросил администратора поставить их в нашу спальню. В записке к цветам я написал, что люблю тебя и с нетерпением жду вечера. Ты можешь проверить это в «Оберж де пирамид». Ни о какой Аделайн Биде я и не думал. У меня, к ней никогда не было никаких чувств.
Корзину роз? Ту самую, которую выгрузили из фургончика, когда я уезжала? Что за ирония судьбы: точно так же, но чуть раньше я пыталась убедить Харви в своей любви, с горечью подумала Оливия. Впрочем, не исключено, что он в самом деле выбросил Аделайн Биде из головы и сердца, но та все-таки продолжала бороться за него.
– По-видимому, ты дал ей повод думать… – начала Оливия.
– Нет-нет! – с жаром прервал ее Харви. – Люди часто принимают желаемое за действительное. Я был с ней любезен. Но не более того.
Да, конечно, теперь он пытается оправдаться, что ему еще делать?
– Но «Оберж де пирамид»…
– Аделайн постаралась описать эту гостиницу как можно привлекательнее. И тут она не солгала: лучшего места для работы не найти. Но мне не следовало соглашаться на проживание с ней в одном номере. Это слишком приблизило ее ко мне, сделало меня уязвимым. У меня могло быть много неприятностей, если бы ты не полетела с нами.
– Неужели? – с некоторой долей иронии сказала Оливия.
– Она подготавливала почву для шантажа. Для начала занялась тобой, попыталась ограничить твое влияние на меня, убрать тебя с дороги.
Оливия не верила своим ушам.
– А зачем Аделайн шантажировать тебя? – с недоумением спросила она.
– Все дело во власти. Есть люди, которые буквально помешаны на ней. Аделайн из их числа, – с горечью признал Харви. – Я связался с ее бывшим работодателем и рассказал, насколько ненадежной она оказалась. Тогда он фактически признался, что Аделайн пыталась оказать нажим и на него. После этого разговора я позвонил в Лос-Анджелес и срожайше запретил пускать Аделайн в офис.
Оливия была озадачена. Услышанное никак не вязалось с тем, что Харви еще совсем недавно рассказывал о своей помощнице.
– Но ты же говорил, что у нее блестящие рекомендации, – растерянно сказала она.
Харви презрительно фыркнул.
– Я выяснил, как ей удалось их заполучить. Работник она, конечно, толковый, но и интриганка отпетая! Оливия, у этой женщины нет никаких сдерживающих центров. Главная ее цель – победить любой ценой. Ничто иное ее не волнует.
Должно быть, так оно и есть, подумала Оливия, вспоминая радостный блеск в серых глазах Аделайн, когда та вела с ней свой оскорбительный двусмысленный разговор.
– Она очень опасная женщина, – подытожил Харви.
Да, зло – питательная среда всех пороков, Оливия всегда это знала.
Она вздрогнула, представив, что Аделайн Биде и в самом деле могла бы манипулировать их жизнями, получи она такую возможность. Как ни горько это признавать, но интриганке все же удалось вогнать клин между ними. Правда, это свидетельствовало, что в их отношениях многое было не в порядке. От этой горькой истины не уйти.
А почему бы действительно не попытаться наладить свою семейную жизнь теперь, когда нам обоим хочется этого и никто не стоит поперек дороги? – размышляла Оливия. Но насколько искренно желает этого Харви?
Оливия вопросительно взглянула на мужа. Реакция Харви была мгновенной, будто все его существо было настроено на то, чтобы не пропустить первый, еще слабый росток надежды. Он наклонился вперед, положив руки на стол ладонями вверх и не сводя с Оливии горящего взгляда. Было видно, как ему хочется, чтобы Оливия поверила его взволнованным и страстным словам:
– Клянусь тебе, в мире существует лишь одна женщина, которая мне нужна. И эта женщина – ты.
17
С точки зрения Оливии, приход официанта, принесшего меню, оказался весьма кстати. Откровения и заверения Харви всколыхнули в ней целую бурю противоречивых мыслей и чувств. Ей требовалась передышка, чтобы прийти в себя. Она очень боялась сделать какой-нибудь неверный шаг, о котором впоследствии пришлось бы сожалеть.
Слишком много пережила она за последнюю неделю, чтобы сейчас свалить всю вину за это только на Аделайн Биде. Или же счесть несколько пылких фраз, произнесенных Харви, неким чудодейственным средством, которое может в один миг все исправить. Вопреки ожиданиям Оливии ситуация складывалась не так уж плохо, но принимать окончательное решение было еще рано.
Оливия вовсе не собиралась тут же упасть в объятия мужа, позабыв о своих душевных ранах, о своем одиночестве, о глухом непонимании с его стороны. Есть ли надежда, что теперь Харви будет воспринимать ее по-иному?
Безусловно, их сексуальные отношения изменились за последнее время просто фантастически, а они сами стали ближе друг другу, но Оливии этого было мало. Больше всего она нуждалась в том, чтобы ее любили.
Занятая своими мыслями, Оливия вполуха слушала, как официант с энтузиазмом перечисляет фирменные блюда, которыми славился ресторан. Особенно экзотически звучали названия блюд из даров моря. В другое время Оливия не избежала бы соблазна досконально изучить меню, но сейчас ей было не до этого, в данный момент еда ее совершенно не интересовала. Она наугад выбрала два блюда и вернула официанту меню. Харви последовал ее примеру, и официант удалился.
Харви твердо решил снова завоевать ее расположение. Теперь, когда вопрос об Аделайн Биде был снят с повестки дня, у него были основания надеяться на успех.
Он наклонился вперед, но Оливия тут же откинулась в кресле, не желая поддаваться его обаянию.
– Все не так просто, Харви, – предупредила она мужа, сердито глядя на него.
– Так чего же ты все-таки хочешь? – спросил он после некоторого молчания.
Оливии было трудно облечь свои мысли в слова. На каком-то этапе их семейной жизни Харви замкнулся в себе, отдалился от нее. Она чувствовала себя потерянной, словно путник, бродящий в одиночестве по незнакомой местности. Ей так хотелось, чтобы Харви взял ее за руку, сказал слова любви и помог обрести чувство уверенности. Но как можно спокойно жить, если не понимаешь, почему тебя бросили на произвол судьбы без всякой помощи, без поддержки?
– Ты сильно любил Далей Дуглас, Харви? – Неожиданный вопрос Оливии произвел эффект разорвавшейся бомбы. Харви резко откинулся назад, его лицо превратилось в маску, на которой застыло выражение сдержанного неодобрения. Весь его вид говорил о том, что, по его мнению, Оливия перешла границы дозволенного, нарушила правила хорошего тона. Холодный непроницаемый взгляд как бы воздвигал между ними стеклянную стену и предупреждал: нет смысла развивать эту тему дальше.
– Довольно, Оливия. С меня хватит, – сдержанно произнес Харви. – С этим давно покончено.
Как всегда категоричен. Как всегда, отметает все возражения. Но сегодня я не подчинюсь тебе, мрачно подумала Оливия и заявила:
– Нет, не покончено.
– Уверяю тебя… – раздраженно начал Харви.
– Будь с этим покончено, ты бы не стал оглядываться на нее, чтобы судить о моих действиях. – Оливия намеренно подчеркнула слово «моих». – Твое к ней отношение, ее поступки являются тем критерием, с которым ты подходишь ко мне, Харви.
– Ничего подобного. Мое прошлое никак не может определять наших отношений, – поспешно ответил он, нахмурившись: Харви явно не понравился собственный ответ. – Да пропади все пропадом! Ты совсем другое дело, Оливия.
– Тогда скажи, почему ты навязываешь мне правила, которые, совершенно очевидно, относятся к твоему первому браку? Вся эта чушь насчет «твоей» и «моей» территории, насчет разделительной полосы – разве не из прошлого? Кстати, а как обстоит дело с такими понятиями, как «отдавать» и «брать»?
Харви сардонически улыбнулся.
– Могу сказать, что Далей прекрасно освоила все, что связано с понятием «брать». Что же касается «отдавать», она так и не смогла понять, что это такое. Вероятно, мне показалось, что и ты не собираешься ничего отдавать, – произнес он извиняющимся тоном. – Вот я и ступил на проторенную дорожку.
– Ты любил ее? – спросила Оливия, которую давно волновал вопрос, куда же уходит любовь.
Харви явно не хотел отвечать, но после длительного молчания все же решился.
– Это было совсем другое, Оливия. И я тогда был другим. В тот период моей жизни только успех и быстрое продвижение по службе занимали мои мысли, кружили мою голову. Что ты еще хочешь знать?
– Все, – решительно сказала Оливия. – Я хочу знать все. Временами ты реагируешь на какие-то вещи так, что мне остается только удивляться. Если ты расскажешь о том, куда ты не допускаешь меня, я буду лучше тебя понимать.
У Харви гневно блеснули глаза. Казалось, он вот-вот снова захлопнет приоткрывшуюся было дверь.
Оливия замерла. Она понимала: сейчас решается жизненно важный вопрос – доверяет ей муж или, руководствуясь своими представлениями, по-прежнему держит на расстоянии. Если бы ей удалось заставить Харви открыть душу, это было бы огромным шагом вперед.
Оливия продолжала выжидающе смотреть на него. Теперь это уже не «его территория», теперь это их общая земля. Харви сам начал ворошить прошлое, связывать его со своим вторым браком. Этот вопрос надо закрыть раз и навсегда, отчетливо понимала Оливия.
– Видишь ли, моя жизнь с Далей и моя жизнь с тобой – это… Между ними нет ничего общего, уверяю тебя.
Это был призыв оставить все как есть, не ворошить пепел прошлого, но Оливия не отступала.
– И все же давай поговорим об этом. На прошлой неделе ты поставил меня в положение своей бывшей жены. Пойми, я не желаю, чтобы это когда-нибудь повторилось. Мне не нравится, когда ты начинаешь вымещать на мне свою досаду и обиду за то зло, которое причинила тебе другая женщина.
Последовала долгая пауза.
– Что ж, твое требование справедливо, – сказал он наконец и с выражением легкого отвращения на лице начал исповедь: – Мы оба, Далей и я, были большими честолюбцами, когда встретились на одной из вечеринок. Мы самонадеянно полагали, что завоюем весь мир, положим его к нашим ногам, возьмем то, что считали тогда главным: деньги, успех, славу… Мы часто встречались на различных приемах, коктейлях и других сборищах. Потом сблизились физически и оказались неплохими сексуальными партнерами. Затем пришло решение пожениться. Наша свадьба была похожа на свадьбу какой-нибудь знаменитости. Это надо было видеть… Мы стали одной из самых красивых пар. – Оливию неприятно поразило, с каким цинизмом Харви все это излагал. Он поведал, как с первой женой бездумно прожигал жизнь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19