возьмет да и уйдет. Нет, он не сделает этого! А почему, собственно? – спрашивал злой, гнусавый голосок где-то внутри. Она ведь разочаровала его, разве нет?
Ей казалось, что она долго-долго не могла заснуть, но в конце концов сон сморил ее, а когда проснулась, Эрнана рядом уже не было. Чувствуя себя одинокой, как никогда в жизни, она скользнула в махровый халат, собрала свою разбросанную одежду и вышла из комнаты.
По несчастливому стечению обстоятельств, отчим вышел из своей комнаты как раз в тот момент, когда Бет закрывала за собой дверь спальни Эрнана. Девушка остановилась, не понимая, как Рой может не замечать ее. То ли на самом деле он ничего не видел, то ли из чувства такта отчим прошел по коридору и стал спускаться по лестнице.
Бет с облегчением выдохнула. Она совершенно не думала о моральных оценках, которые мог бы сделать Рой, но не была уверена, что сможет разговаривать с кем бы то ни было, не рискуя разреветься.
До девяти она оставалась в своей комнате, надеясь, что Эрнан зайдет к ней. С утра он и Рой должны были ехать в город. Переговоры близились к завершению, и ее участие в них не требовалось. Бет не оставалось ничего другого, как одолевать свое отчаяние и молиться, чтобы Эрнан дал ей еще один шанс.
Отчим совершенно ошеломил ее, вернувшись в Сан-Рокес незадолго до полудня. Бет была в библиотеке. Рой почти вбежал туда с грозным выражением на лице.
– На этот раз ты окончательно перепутала все на свете, – яростно заявил он вместо приветствия.
Бет воззрилась на него.
– О чем это вы говорите?
– О тебе и об этом проклятом сеньоре Дуаресе, вот о чем!
– Что о Дуаресе... и обо мне?– срывающимся голосом спросила девушка, заранее ужасаясь тому, что сейчас скажет Рой.
– Он расторг сделку, вот что. И все из-за тебя.
Кровь прилила к лицу Бет. О нет! Не мог же Эрнан отказаться от контракта с Роем из-за того, что случилось минувшей ночью?
– Что вы имеете в виду?
– То, что сказал. Сделка расторгнута. И ты очень хорошо знаешь почему.
Бет было страшно даже подумать, что она стала причиной такой катастрофы. Она знала, как много значит для бизнеса отчима заключение контракта. Но это какая-то ошибка. Эрнан не стал бы отказываться от партнерства только из-за того... из-за того, что она разочаровала его в постели.
Девушка с трудом сглотнула, подавляя саму мысль о чудовищной возможности того, что отчим прав.
– Я поговорю с Дуаресом. Должно быть, произошла...
Лицо Роя стало еще краснее, чем было, хотя секунду назад казалось, что это невозможно:
– Нет! Это не принесет никакой пользы. Фактически... – После паузы он жестко произнес: – Дуарес велел передать, что не желает больше тебя видеть. И хочет, чтобы мы оба уехали из Сан-Рокеса до того, как он сегодня вечером вернется домой. Так что иди упаковывай свой чемодан.
Бет казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Что случилось? Эрнан не мог этого сказать.
– Упаковывать? – тупо переспросила она.
– Да. Мы должны успеть на самолет в Нью-Йорк, улетающий в час дня. Тебе лучше поторопиться, – грубо сказал он.
– Но я должна поговорить с Дуаресом. Мне необходимо увидеть его, – не трогаясь с места, возразила Бет.
Казалось, что Роя вот-вот хватит апоплексический удар.
– Хуже того, Что есть, уже и быть не может! Ты что, не понимаешь? Он не хочет тебя видеть. Пора бы повзрослеть и смотреть фактам в лицо. Тебя пару раз пригласили на прогулки, а потом в постель – и с этим покончено. Он больше не интересуется... ни тобой, ни сделкой.
Бет хотела завопить, выпустив на волю растущее в ней возмущение тем, что сказал Рой. Она не могла поверить... Этого не могло произойти!
Чувство вины вновь всколыхнулось в ней, затмевая все доводы разума и угнетая с жестокой настойчивостью: она отвергнута Эрна-ном так же, как была отвергнута отцом, потому что не сумела – хотя и по-разному – удовлетворить какие-то мужские прихоти и потребности.
Словно во сне, она собирала свои вещи. Словно во сне, ехала с Роем в аэропорт. Когда они вернулись в Штаты, она попыталась связаться с Эрнаном, была готова умолять его, выпрашивая второй шанс. Но он отказался отвечать на ее телефонные звонки и дома, и на работе. В конце концов Бет признала, что отчим был хоть и жесток, но честен: Дуарес больше не хотел иметь с ней ничего общего...
– Совсем одна?
Бет вздрогнула, услышав голос Эрнана. Он отодвинул белый стул из витого металла и сел напротив нее. Она едва не поперхнулась, но сумела пробормотать «да» и постаралась загнать болезненные воспоминания, только что всецело занимавшие ее мысли, назад, в прошлое, которому они и принадлежали. Это было неимоверно трудно еще и потому, что предмет воспоминаний находился сейчас перед ней и выглядел более чем привлекательно в модном светло-сером костюме и нарядной полосатой рубашке.
– Одна. И едва ли я нуждаюсь в компании.
– Тебя трудно назвать вежливой, – холодно констатировал Эрнан.
– Я почему-то думала, что в нашем случае вежливость несколько излишня, – парировала Бет, черпая душевные силы в горьких воспоминаниях, которым она предалась несколько минут назад. – Думаю, вчера вечером мы совершенно точно установили, что не выносим даже вида друг друга.
Черные брови испанца приподнялись.
– Разве мы это установили? Мое представление о вчерашнем разговоре, должно быть, отличается от твоего. Готов поклясться, что, когда я целовал тебя, твоя реакция отнюдь не была похожа на отвращение.
Бет выдержала сардонический взгляд собеседника, заставив себя не покраснеть. Это потребовало некоторых усилий, но все равно сегодня она чувствовала себя уверенной и спокойной. Вчерашняя встреча застала ее врасплох, но сегодня американка ощущала в себе больше сил, чтобы управлять ситуацией, и хотела показать, что она уже не тот наивный, доверчивый подросток, которого некогда с презрением отвергли. Она стала старше, мудрее и теперь знала: что бы ни произошло, не позволит этому сеньору обращаться с ней так, как раньше.
– Не льсти себе, Эрнан. Моей единственной, как ты говоришь, реакцией, был шок, и ничто иное. Если ты принял его за энтузиазм, то ошибся.
– Следовательно, ты останешься такой же спокойной, если я поцелую тебя еще раз?
Вкрадчивый голос прозвучал с некоторым вызовом. Густая краска залила щеки Бет. Если Эрнан и впрямь поцелует ее еще раз, сумеет ли она сохранить холодный, безразличный вид?
Вспышка злости помогла ей утвердиться в решении быть строгой и непреклонной. Господи, ведь этот человек женат! Как он смеет так бесцеремонно говорить о том, что может еще раз поцеловать ее? Одного раза хватило за глаза.
– Могу заверить, что и во второй раз моя реакция не будет иметь ничего общего с энтузиазмом, – сухо произнесла она.– Скорее всего, я отвечу пощечиной. Как и большинство женщин, я терпеть не могу неверных мужей.
Лицо Дуареса внезапно помрачнело.
– А как насчет неверных жен? – язвительно спросил он.– Их ты тоже терпеть не можешь?
Бет воззрилась на навязчивого визави, сомневаясь, что поняла его. На что он намекает? На неверность своей жены? И это дает ему право волочиться за другой женщиной? Она нахмурилась.
– Разумеется, да. Но это не дает их партнерам право поступать так же. Если твоя жена...
– Не впутывай мою жену во все это.
– Как же я могу?– искренне удивилась Бет.– Ведь ты женатый мужчина.
– Нет. Я вдовец, – натянуто произнес Дуарес. – Моя жена умерла два года назад.
Неожиданное сообщение ударило Бет словно током. Она уставилась на испанца, ошарашенная только что услышанным:
– Что-что?
– То, что слышала.
Хорошо, что она сидит, подумала американка. Если бы стояла, то ноги, возможно, отказались бы служить ей. Она не была, мягко говоря, в восторге, узнав, что Эрнан женат, но теперь, когда выяснилось, что он вдовец, ей вовсе не стало намного лучше.
– Мне жаль, – посочувствовала она.
– Правда?
– Правда. Разумеется, правда, – повторила она, и это действительно было так. Сначала какое-то странное упрямство подогревало в ней чувство протеста против того, что у Дуареса есть жена. Но Бет вовсе не желала ей зла и не хотела бы, чтобы Эрнан испытывал боль утраты близкого человека. Она слишком хорошо знала, каково это – терять.
– Почему ты не сказал мне об этом вчера? – Ее голос чуть смягчился.
– Разве это что-нибудь изменило бы?
– Я бы, по крайней мере, не думала, что ты...– Бет запнулась, опасаясь показаться слишком резкой.
– Гулящий муж? – закончил Эрнан. – Нет. Но тогда бы у тебя не было и повода требовать, чтобы я ушел. Иначе...
– Ну-ка, стой, – оборвала его Бет, чувствуя, что их коротенькое перемирие близится к концу. – Мне не нужен повод, чтобы просить тебя уйти. Женат ты или нет, я не желаю видеть тебя в своей спальне. Мне казалось, что я ясно сказала это еще вчера. А теперь, извини...– она демонстративно стала перекладывать разложенные на столе заметки, – мне нужно еще кое-что сделать.
Дуарес не сдвинулся ни на дюйм. Его взгляд лениво опустился на бумаги.
– Такие интересные записи? Ты, наверное, уже раз десять прочитала их.
– И если мне захочется прочитать их еще столько же раз, я сделаю это.
Неожиданно Дуарес наклонился и смахнул со стола записи.
Бет была поражена.
– Ты хоть понимаешь, что делаешь?
– Ищу возможность поговорить с тобой, – ответил он.– Я наблюдал за тобой. Ты вовсе не читала эти заметки.
– Я ела, – раздраженно возразила она.
– Нет, – он посмотрел на ее тарелку. – Ты едва притронулась к еде.
Бет почувствовала, как непроизвольно сжались ее кулаки.
– Кто ты такой – Великий инквизитор? Какое тебе дело, читаю я свои записи или обедаю? Ни то, ни другое тебя не касается. Почему бы тебе не отправиться поискать сеньору Карреньо? Уверена, что она с гораздо большей благодарностью воспримет твою компанию.
Дуарес откинулся на спинку стула и спокойно посмотрел на собеседницу:
– Сеньора Карреньо – управляющая этого отеля. И у нее есть чем заняться.
– Как и у меня, – резко сказала Бет.– Сегодня к концу дня мне нужно написать репортаж. Мне платят за то, чтобы я здесь работала, а не тратила время на пустые разговоры с тобой.
Дуарес изобразил подобие улыбки.
– Мне кажется, что раньше тебе платили как раз за то, чтобы ты тратила свое время именно на меня, разве что с чуть большим шармом.
Бет нахмурилась.
– Что ты имеешь в виду?
– Как дела у Роя? – с ухмылкой спросил Дуарес, и не думая отвечать на вопрос.
Трепет охватил Бет, почувствовавшую, что в вопросе кроется некий подвох. С чего бы это Эрнан стал спрашивать о своем отвергнутом партнере?
Даже мысль о Рое заставляла ее содрогаться.
Пять лет назад он так цинично с ней поступил, подставив под удар ее отношения с Дуаресом. А вернувшись в Нью-Йорк, пытался заставить шпионить за своими клиентами, подслушивать их разговоры. Получив отказ, залепил ей со всего маху пощечину. Вот тогда-то она и поняла, какой это низкий человек. С тех пор отношения между ними окончательно охладели. Но не рассказывать же обо всем этом испанцу. Достаточно отделаться парой незначительных фраз.
– Думаю, с Роем все в порядке, – небрежно ответила Бет. – Я не слишком часто вижусь с ним и матерью.
– Почему же?
Она облизнула пересохшие губы.
– Просто наши пути пересекаются не так часто. Работа отнимает у меня много времени...
– А, да-да. Твоя работа. Это Рой помог тебе получить ее?
– Нет, он здесь ни при чем, – быстро и зло проговорила Бет. – Я и так была вполне достойна ее. Почему ты думаешь, что отчим как-то помогал мне?
Глаза Дуареса превратились в кусочки льда.
– Я всего лишь думал, что любезность заслуживает ответной любезности. В конце концов, ты же делала одолжение Рою.
Бет судорожно сглотнула комок. Боже, о чем говорит Эрнан? Неужели он знает, что отчим просил ее шпионить за клиентами?
– Какие еще одолжения?
Взгляд Эрнана буквально пригвоздил ее к стулу.
– Думаю, ты прекрасно знаешь, о каких одолжениях он просил тебя, дорогая. Переспать со мной, например.
Бет несколько раз ошарашенно моргнула, в полной уверенности, что ослышалась.
– Что ты такое говоришь? – прошептала она.
– Да полно тебе. Не прикидывайся святой невинностью, – жестко и язвительно произнес Дуарес. – Пять лет назад это сработало. Тебе было девятнадцать, и ты подходила на эту роль. Теперь, боюсь, ты уже не можешь претендовать на амплуа наивного подростка.
Не в силах найти смысл в его словах, Бет буквально взорвалась от злости:
– Я не играю никаких ролей, тем более – наивного подростка! Боже, да не кто иной, как ты, помог мне достаточно быстро перестать быть им!
Жесткий взгляд Дуареса застыл на лице собеседницы.
– И как же мне удалось это сделать?
Бет с трудом верила, что у Эрнана хватает наглости задавать ей такие вопросы.
– С очень большой легкостью, как ты знаешь, – сказала она звенящим от боли и злости голосом.– Бессердечно отвергнуть девушку – черт побери! – лучший способ разрушить ее подростковые чувства. Твои секретарши специально обучаются говорить с совращенными тобой девушками ледяным голосом или это умение требуется уже при поступлении на работу?
Краска негодования залила лицо Дуареса.
– И после всего, что ты сотворила, у тебя хватает совести возражать?!
Бившая из испанца ярость была почти физически ощутимой. Бет побледнела. Они опять говорят о разных вещах... Это единственное, в чем она уверена... Но почему?
– Что я сотворила? – запинаясь, спросила она.
Глаза Дуареса неистово сверкнули.
– Господи милосердный! Ты по-прежнему прикидываешься, что не понимаешь, о чем я говорю! Почему ты не хочешь признать истину? Вы же с Роем сговорились обработать меня!
Сердце Бет билось так бешено, что, казалось, Эрнан слышит этот стук.
– Обработать тебя? Но как?!
Испанец яростно сжал кулаки.
– Я должен разъяснить тебе по буквам? Ты выступала в роли приманки, обеспечивая Рою контракт. Ты даже переспала со мной, чтобы быть совершенно уверенной в том, что я у вас на крючке.
– Эрнан... прошу тебя...– Оторопелая и оскорбленная, женщина ничего не могла понять. Что он говорит? Она чувствовала себя так, словно ее окунули в ледяную воду, была почти в шоковом состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17