– Но ведь и я незнакома с делами, – заметила Бет.– Так что наверняка будет лучше взять кого-нибудь, кто, по крайней мере, является профессиональным секретарем.
Синди фыркнула. Ей было явно неудобно.
– Дорогая, я не хотела говорить тебе об этом, но дела Роя в последнее время идут не слишком хорошо. И поэтому он так хочет сотрудничать с этим Дуаресом. А нанимать временного секретаря для зарубежной поездки – довольно дорогое удовольствие, и едва ли он может себе сейчас это позволить.
Эта новость потрясла Бет. Она не знала, что у отчима какие-то финансовые проблемы.
– Именно Рой подумал о тебе, – продолжила Синди. Ее руки ни мгновение не оставались неподвижными, порхая с места на место. – Он особо просил меня поговорить с тобой.
Почему-то это сделало нежелание Бет ехать еще более сильным. Она и Рой были в довольно натянутых отношениях. Почему он предлагает это ей? В ее ушах зазвенели предупредительные колокольчики.
– Но, может быть, кто-нибудь из его служащих...
Мать промокнула платком глаза.
– Знаешь, Бет, я думала, что могу немного больше рассчитывать на твою поддержку.
Неужели мы хотим от тебя слишком много? И ты не занята ничем другим. Экзамены ты уже сдала и говорила, что надеешься найти себе работу на лето.
– Но я договорилась...
Бет умолкла, увидев, как слезы собираются в глазах матери.
– После всего, что Рой сделал для нас, как ты можешь быть такой неблагодарной и отказываться оказать ему эту маленькую услугу?– Синди всхлипнула.– Бог знает, быть может, сейчас мы были бы без денег и, возможно, без жилья, если бы не Рой.
Бет знала, что это преувеличение. Может, они и не были бы богачами, но ее отец оставил им достаточные средства. Достаточные по меркам большинства людей. Они не предусматривали ежегодные поездки Синди на курорты и покупку платьев у модельеров в начале каждого сезона.
Бет пожалела тогда об этой безжалостной мысли и преисполнилась раскаяния из-за того, что не смогла стать более сговорчивой. Ее мать была симпатичной женщиной и заслуживала того, чтобы выглядеть хорошо, особенно после всего, через что ей пришлось пройти за последние несколько лет.
Бет было пятнадцать, когда отец ушел от них. Синди плакала на плече дочери и снова и снова спрашивала ее, почему это случилось. Почему муж ушел к другой женщине, даже не моложе и не красивее ее? Случись так, Синди смогла бы понять. Но его уход к женщине ее возраста и совсем не красавице был выше ее понимания. И понимания Бет тоже. Мать была такой красивой, как... как яркая экзотическая бабочка. Какие же причины могли побудить отца оставить ее?
Прошли годы, прежде чем Бет поняла, какой была созданная этой бабочкой тепличная атмосфера в доме.
Когда через шесть месяцев после развода мать вышла замуж за Роя, Бет всеми силами старалась скрыть уныние. Отчим был наглым, самоуверенным, склонным блефовать – короче говоря, полная противоположность ее отцу, открытому и интеллигентному мужчине. Девушка даже представить себе не могла, чем Рой привлек ее мать. Он никогда не нравился Бет, но она пыталась смириться с ним – ради матери. После всех выпавших на долю Синди испытаний дочь чувствовала, что обязана сделать для нее хотя бы это.
Точно так же Бет чувствовала, что ради матери должна поехать с Роем в Испанию. Если это действительно означало для Синди так много, как она могла отказать ей?
В качестве спутницы отчима, Бет была приглашена Дуаресом остановиться в его родовом гнезде, на вилле Сан-Рокес в пригороде Малаги. И даже сейчас, несмотря на все болезненные ассоциации, Бет считала виллу одним из самых красивых домов, которые ей довелось видеть.
Они приехали туда ранним вечером. Лучи заходящего солнца заливали стены густой охрой. Десятки окон зажглись золотыми отблесками, словно приветствуя гостей. Множество башенок, шпилей, балконов этой маленькой цитадели медленно утопали в розовых сумерках, напоминая замок прекрасного принца из волшебной сказки.
Впрочем, принц не вышел их встретить. Возникшие в последнюю минуту неувязки на одной из строительных площадок задержали хозяина. Экономка передала его извинения и заверила, что к ужину, в восемь, он приедет. Его отсутствие не трогало Бет. Она и не стремилась познакомиться с ним. Он был деловым партнером Роя – и все. Если она и думала о нем, то представляла себе человека, похожего на отчима: слегка располневшего бизнесмена средних лет, в очках и с животиком. Разве могла она вообразить, какого мужчину увидит?!
Жимолость оказалась мощным средством для пробуждения памяти, аромат будоражил, оживляя воспоминания Бет. Он переносил ее в прошлое, к тому моменту, когда в свой первый вечер в Испании она стояла у окна спальни, вдыхая запах цветов и слушая трели провожавших день птиц.
Она уже переоделась к ужину – в изысканное черное платье, купленное ей матерью. Одежда подчеркивала стройную девичью фигуру, делая ее почти совершенной. Платье акцентировало линии груди и бедер, было достаточно коротким и не скрывало красивых длинных ног, обтянутых черными чулками.
Маленький жемчужный кулон, ее единственное украшение, пристроился в ложбинке между грудями.
Она взглянула на часы, увидела, что уже почти восемь, вышла из комнаты в коридор и постучалась в дверь к Рою.
– Да, пожалуйста, – отозвался отчим.
Бет заглянула в комнату и увидела, что тот с еще влажными волосами и в рубашке пристегивает подтяжки.
– Уже почти восемь, – напомнила она.
Оценивающий взгляд Роя скользнул по ее стройной фигуре. Он пожал плечами:
– Я спущусь через несколько минут. Если ты уже готова, почему бы тебе не пойти вниз и не составить мистеру Дуаресу компанию?
– Я лучше подожду вас, – возразила Бет, разволновавшаяся из-за перспективы разговора с незнакомым человеком.
– Ерунда! – настаивал Рой. – Это будет просто невежливо, если никто из нас не спустится вовремя. – Отчим подмигнул – именно так, как Бет не любила.– Знаешь, он тебя не укусит.
В конце концов девушка с неохотой спустилась по широкой витой лестнице, гадая, в какую из множества выходящих в холл дубовых дверей ей следует войти. Пробы ради она открыла одну из них.
Множество портретов украшало стены огромной комнаты. Бет с благоговением озиралась, пытаясь понять, сколько же здесь картин. Она настолько засмотрелась, что сначала не заметила стоявшего у громадного камина мужчину. Увидев его, она вздрогнула.
– Кто вы? – резко спросила она. Темная бровь поднялась в недоумении.
– Я – Эрнан Дуарес. А вы?
Не может быть! Глаза Бет метались по лицу и фигуре незнакомца, отказываясь верить тому, что видели. Где брюшко, багровые жилки на лице, где дряблость мускулов? Где бизнесмен средних лет, которого она ожидала увидеть? Какая фея подменила этим прекрасным принцем оплывшего жирком коммерсанта?
Мужчина был высоким – более шести футов, и ни единой унции лишнего веса не портило его стройное тело, которое великолепно подчеркивал черный вечерний костюм. И выглядел он не более чем на тридцать лет... Определенно, этот человек не из поколения Роя.
Его цветом, без сомнения, был черный. Она ожидала этого, но никак не была готова увидеть гриву волос цвета воронова крыла, густых и вьющихся, как у цыгана, и глаза, непроницаемые, как ночь.
Несмотря на лето, в камине горел огонь. Пляшущие языки пламени отбрасывали отсветы на лицо мужчины, такое же красивое и привлекательное, как и все остальное в нем.
– Вы Эрнан Дуарес? – Потрясение от этого открытия начисто лишило Бет самообладания. Все, что она могла сейчас сделать, – это с выражением недоумения на лице переспросить хозяина.
– Вы ожидали увидеть здесь кого-нибудь другого? – В голосе испанца едва заметно проскальзывали нотки веселья.
– Д-да... Нет!– поправилась Бет, подумав, что она-то ожидала увидеть кого-то совершенно другого, хотя и не в том смысле, который он вложил в свой вопрос.
– А вы, насколько я понимаю, приемная дочь Роя?– Вопрос был задан по-английски каким-то шелковым, почти медоточивым тоном.
– Да... Я Элизабет Харди... но все зовут меня Бет... и вы тоже можете меня так звать, если хотите, – предложила она, все еще обескураженная столь неожиданным знакомством.
– Бет? Гм... Мне нравится это имя. Оно подходит вам, – задумчиво и мягко произнес он.
Бет всегда считала свое имя довольно-таки простецким, но сейчас, произнесенное испанцем с весьма заметным оксфордским акцентом, оно казалось самым романтическим именем на свете.
Она заставила слушаться ставшие ватными ноги, подходя к камину. Горевший в нем огонь заливал комнату потоками тепла, но Бет могла бы поклясться, что было что-то неестественное в том обжигающем жаре, который пронизал ее, когда она подошла поближе к Эрнану.
Девушка почувствовала, как взгляд его темных глаз скользнул по ней, – ласковый и соблазнительно теплый, как луч солнца. Этот луч на секунду деликатно остановился на ее высокой груди и затем заскользил вниз, к плавной линии бедер и еще ниже – к длинным ногам, обтянутым шелком.
Помимо воли пальцы Бет нервно скользнули к жемчужному кулону. Странная летаргия сковала ее, заставив легкие замедлить работу почти до удушья. Вдох остановился в горле, а тело повиновалось настолько неохотно, что казалось чужим.
– Вы вовсе не такой, как я думала, – честно призналась Бет.
– Да и вы тоже, – сухо произнес Эрнан, хотя и не стал объяснять почему.
– Я думала, вы старше, – простодушно сказала Бет.
Она с робостью поймала его взгляд. В глубинах глаз испанца плясали огоньки, и на какое-то мгновение Бет поверила в собственное безумное предположение: в этих глазах отражаются сполохи бушующего в ней пожара.
Эрнан пошевелился, и огоньки исчезли, уступив место бархатной черноте. Утонуть в ней, панически осознала Бет, может оказаться очень нехитрым делом.
– Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить? – спросил Эрнан.
– Благодарю.– Бет была потрясена хрипотой, неожиданно появившейся в ее голосе. Она чувствовала, что нужно что-нибудь плеснуть в горло, чтобы вывести мышцы из странного состояния пассивности, заставить их наконец работать. – Я бы предпочла белое вино.
Хозяин подошел к стоявшему к углу комнаты небольшому столику с напитками и наполнил бокал вином. Затем налил себе.
– Попробуйте. – Он протянул ей бокал.
Бет взяла его, старательно избегая прикосновения к сильным загорелым пальцам мужчины. Она сделала маленький глоток.
– Что это за сорт?
– Вернассио светлое. – Прочитав на лице гостьи удивление, вызванное незнакомым и странно звучащим названием, Эрнан добавил: – Это одно из местных андалусских вин. Мы производим не так уж много сортов белого вина, но этот один из самых редких. А конкретно – оно с моих виноградников.
– Мне нравится, – сказала Бет. И это было правдой, вино и впрямь нравилось ей. Но она знала, что сказала бы то же самое, даже если бы вино по вкусу походило на уксус.– А это все портреты членов вашей семьи? – спросила Бет, показывая на ряды картин.
– Несколько поколений. Хотите, я представлю вам своих предков? – предложил Эрнан, подводя гостью к первому портрету. – Вот этот был большим любителем приключений.
Бет поразило сходство между Дуаресом и изображенным на портрете молодым человеком. Без сомнения, он был красив, обольстителен и пользовался успехом у женщин.
– И что же он сделал? – спросила девушка, подумав, что на самом деле ей гораздо интереснее узнать, сколько женских сердец он разбил.
– Этот сеньор был бунтарем. Он отказался участвовать в семейном бизнесе и уехал в Америку. – Голос Эрнана звучал так, словно он втайне одобрял поступок предка.
– И он преуспел?
– В зависимости от того, что считать преуспеянием. Миллионером он не стал. Зато стал ловким игроком и хорошо жил с карточных доходов. Я думаю, он был вполне счастлив.
– Это звучит увлекательно.
– Видимо, игра влекла его гораздо больше, чем управление виноградниками, которое в те времена было главным делом семьи.
– Он выглядит в точности, как вы... или, скорее, вы выглядите в точности, как он.
– Я не уверен, что это комплимент. – Эрнан засмеялся и перешел к следующему портрету. – Это моя прабабушка. Она была англичанкой. Приехала в Испанию изучать живопись, встретила моего прадеда в кафедральном соборе – и все было решено в мгновение ока. Любовь с первого взгляда.
– Как романтично!
– Да, пожалуй, – согласился Эрнан.
– Были ли они счастливы? – Бет подумала, что ответа «нет» она просто не перенесет.
– Я уверен. Они произвели на свет пятерых детей, так что счастья им хватало. Мой дед был их старшим сыном.
– Как это, должно быть, замечательно – чувствовать себя частью истории... частью такой огромной семьи, – сказала Бет, обводя рукой портреты и не замечая тоскливой зависти в собственном голосе.
– Лучше вы расскажите о своей семье. Гримаса боли на мгновение исказила ее лицо.
– Боюсь, что в моей жизни нет ничего похожего на вашу. У меня нет деда с бабкой, нет тетушек и дядюшек, нет даже братьев и сестер. В сущности, моя семья – это моя мать и... и, разумеется, Рой. М-мой отец два года назад погиб в... в автокатастрофе.
Внезапно Эрнан поднял руку и провел пальцем по дрожащим девичьим губам.
– Простите меня, – прошептал он мягко, поняв, какую боль до сих пор вызывает у нее мысль о смерти отца. – Должно быть, вам его очень не хватает.
Бет чувствовала себя пойманной в силки, была растеряна от охватившей ее дрожи и могла только пристально смотреть на Эрнана широко раскрытыми глазами. Никто, ни один мужчина, никогда не оказывал на нее такого магического воздействия. Она поблагодарила собеседника за сочувствие беззвучным кивком, пораженная собственной реакцией на мужское прикосновение, лишившее ее дара речи.
Девушка нервно отошла от Эрнана, поднесла бокал к губам и сделала большой глоток, в смятении пытаясь сдержать бушующий в ней огненный поток.
– И где будет висеть ваш портрет? – спросила она, возвращаясь к первоначальной теме беседы и стараясь говорить спокойно. Посмотреть на испанца она не осмелилась.
Тот показал на дальний конец стены:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17