..
– Здесь никого нет.
– А Хуан?
– Он спит.
Язык Эрнана снова проник в ее бархатный ротик. Она закрыла глаза, погрузила пальцы в кудрявую копну его волос.
Оторвавшись от ее губ, он прохрипел, задыхаясь от нетерпения:
– Я хочу тебя... сейчас... здесь...
– Я тоже хочу тебя, – прошептала Бет, не в силах совладать с собственным желанием. Она знала, что Эрнан не любит ее, но разве можно было отказаться даже от всплеска его любовных чувств?! Когда она вернется в Америку, у нее не будет ничего. Женщина инстинктивно потянулась к нему, обвила руки вокруг его шеи и...
Неожиданно Хуан потянулся и зевнул, продирая глазенки. Застигнутые врасплох, любовники вскочили. Бет схватила лифчик и попыталась застегнуть его непослушными пальцами.
– Погоди, – резко сказал Эрнан и сделал все сам.
Бет почувствовала себя разбитой. Тело изнывало от неудовлетворенного желания – она никогда раньше не знала, как это мучительно. Теперь-то поняла смысл выражения «сексуальный голод».
Эрнан скользнул взглядом по тельцу еще не отошедшего от сна сына, потом привлек к себе Бет и поцеловал, убедительно демонстрируя не только нежность, но и свидетельство своего возбуждения.
– Мне кажется, мы проделали хорошее упражнение для воспитания силы воли, – сказал он мрачно и разжал объятия. – Поедем в Сан-Рокес, поужинаешь с нами.
9
Как только машина подъехала к парадной двери виллы, навстречу хозяину выбежала Мария, явно очень расстроенная. Она бросила на Бет извиняющийся взгляд и обрушила на Дуареса водопад испанских слов. Девушка чуть не плакала. Эрнан повел ее в дом, что-то тихо говоря. Бет взяла Хуана за руку и последовала за ними.
– Что случилось? – быстро спросила она, как только Мария, закончив разговор, метнулась к выходу.
– Ей позвонили и сказали, что мать неожиданно попала в больницу, – нужна срочная операция. Ее родители живут в деревне под Кордовой. Она собирается сейчас же ехать туда.
– Бедняга, – сочувственно пробормотала Бет. – И что, ее мать серьезно больна?
Эрнан пожал плечами.
– Трудно сказать. Марии сообщили слишком мало, и она сможет все узнать, когда доберется домой.
– Она поедет на машине?
– Нет! В ее теперешнем состоянии вести машину было бы опасно. Сейчас я отвезу ее на вокзал. Через пару часов она будет у матери.
– Чем я могу помочь? Хочешь, я поеду с тобой?
Эрнан покачал головой.
– Если честно, то лучшее, что ты можешь сделать, это остаться дома с Хуаном. Не возражаешь?
– Конечно нет. – Бет улыбнулась, радуясь, что может хоть как-то помочь.
Через час она накормила Хуана ужином, уложила в кровать и присела рядом, рассматривая с ним книжку с картинками. Когда глаза малыша стали слипаться, Бет заботливо укрыла его и наклонилась поцеловать. Ответит ли малыш на ласку? – запоздало подумала она. Однако Хуан потянулся к ней и чмокнул в щеку.
– Спокойной ночи, милый, – нежно сказала она, почувствовав, как ее сердце сжалось.
Каждый вечер ребенок, лежа на этой массивной кровати, не ждет поцелуя матери.
Бет спустилась из детской вниз и стала поджидать Эрнана в том самом огромном зале, где впервые увидела его.
Здесь все поражало ее воображение своими огромными размерами и элегантной обстановкой, а многочисленные портреты на стенах даже слегка устрашали торжественной строгостью. Портрет Эрнана присоединился к ряду портретов его предков. Красивое породистое лицо смотрело на нее с высокой стены и даже на холсте было пронзительно волнующим.
Бет присела на краешек громадного кожаного дивана и полистала несколько журналов, но все они были посвящены бизнесу, так что не заинтересовали ее надолго. Она вздрогнула, когда в дверь постучали. Но это была всего лишь экономка, спросившая, может ли она покормить Бет, прежде чем уйдет домой. Гостья вежливо отказалась, сказав, что сначала дождется Дуареса.
Снова оказавшись одна, Бет ощутила странное беспокойство. Это был день потрясений – уже второй за эту неделю. Она ходила, вставала у окон, осматривала соседние комнаты, пытаясь проанализировать события нескольких прошедших дней. Ее жизнь перевернулась вверх дном, и все же женщина никогда еще не чувствовала в душе такого подъема, как сейчас. Точнее, ни разу за прошедшие пять лет. Мысль о возвращении в Америку вселяла в нее уныние. Казалось, что вся та жизнь находится где-то на другой планете. И вообще не является больше ее жизнью.
А что, если?.. Заманчивая мысль сверкнула в мозгу, но Бет быстро прогнала ее. Это все нереально. Или нет? Она размышляла о некоей возможности, и лицо ее посерьезнело.
Наконец она услышала шум автомобильного мотора, и через минуту хлопнула входная дверь. Она поспешила навстречу Эрнану.
– Мария уехала? Все в порядке? – Бет заметила, что тот выглядел уставшим и озабоченным. Она была обеспокоена его видом, но, с другой стороны, было приятно, что он заботится о людях, переживая за них.
– Да, все в порядке. Поезд ушел вовремя. Я сказал Марии, что она может оставаться дома столько, сколько будет нужно.– Он устало вздохнул. – Ты поужинала?
Бет покачала головой.
– Нет, я решила подождать тебя.
Эрнан провел рукой по волосам.
– Давай пойдем на кухню и перекусим.
– Хорошо. Кажется, твоя экономка нам что-то приготовила.
На плите стояла кастрюлька с мясом в андалусском соусе. Еды хватило бы, чтобы накормить дюжину голодных, не говоря уже о двоих. Бет кипятила воду для кофе, разыскивала в шкафах посуду и приборы и чувствовала себя необычайно счастливой.
Ужинать на кухне было лучше, чем в самом изысканном ресторане. Она была в доме Дуареса. В единственном месте во всем мире, где ей хотелось быть.
– Почему ты улыбаешься?– Эрнан пристально посмотрел на Бет.
– Мне хорошо. Почему бы и не улыбаться?
– Ты, видать, не скучала без меня.
– Конечно нет. У меня был отличный компаньон. Твой сын.
Эрнан обнял ее за талию, и все внутри женщины затрепетало.
– Я слышал о детях, которые затмевают своих отцов, но все же у меня есть кое-что, чего пока нет у Хуана.
– Да? Например?– Бет подняла брови, шутливо демонстрируя недоверие.
Эрнан прошептал несколько слов ей на ухо, и волна краски прихлынула к женским щекам. Он отошел и достал из старинного кухонного шкафа бутылку красного вина.
– Надеюсь, сын хорошо себя вел?
– Конечно, хорошо.– Бет замолчала, собирая всю свою отвагу.– В общем-то я хотела спросить тебя, как ты собираешься с ним справляться... я имею в виду... пока не будет Марии?
Эрнан открыл бутылку и при этих словах замер.
– По утрам он ходит в детский сад, так что это не проблема. А после обеда я смогу брать его с собой.
– По-моему, у тебя возникнут трудности.
– Я могу отменить пару встреч, такое случалось и раньше. Как отец-одиночка я привык, что с ребенком проблемы время от времени возникают.
Бет сделала глубокий вдох и постаралась говорить как можно спокойнее:
– У меня осталась неделя от старого отпуска. Мне не нужно возвращаться в Нью-Йорк немедленно. Если хочешь, я могу остаться и присмотреть за Хуаном... до возвращения Марии.
Когда последнее слово было произнесено, здравый смысл Бет забил тревогу. Что она натворила? После всех ее категоричных рассуждений об отношениях с Эрнаном она готова все погубить. Мудро ли решение продлевать их... даже на неделю?
Эрнан долго и пристально смотрел на нее. Казалось, он обдумывает предложение. Потом неуверенно сказал:
– Я не могу просить тебя об этом. Это будет нечестно.
– Но ты же и не просишь. Это я тебе предлагаю свои услуги, – беззаботно заявила Бет, игнорируя предупредительные сигналы, идущие из глубины сознания.
– Но почему?
– Я вижу, что тебе будет трудно без Марии, и я... готова помочь.
– И это все, чего ты хочешь?
По правде говоря, призналась себе Бет, это не все. В ней шла борьба противоречивых чувств. Да, она боялась, что ей снова может быть больно, боялась зайти слишком далеко.
Но внезапно она поняла, что больше всего боится навсегда потерять Эрнана. И это пугало ее.
– А чего я могу хотеть еще? – спросила она с показной безмятежностью, стараясь не выдать волнения.
Эрнан на какое-то время задумался и, кашлянув, заговорил:
– Бет... Я бы не хотел тебя в чем-то обманывать. Это великодушное предложение, и я был бы неискренним, сказав, что не нуждаюсь в помощи или не хочу, чтобы ты осталась...– Его темные глаза обожгли ее взглядом так, что не оставалось сомнения в правдивости его слов.– Но мое согласие будет лишь временной договоренностью. Мария, вернется в конце этой недели.
– А если она не вернется?
– Тогда мне придется искать ей замену и, видно, не на несколько дней, – твердо сказал он.
Решившись на отчаянный шаг, Бет не собиралась отступать.
– Тогда, похоже, это будет наилучшим выходом для нас обоих. Ты получаешь временную няньку, а я – возможность побыть еще какое-то время под солнышком Испании. В Нью-Йорке в последнее время такая ужасная погода...
– Выходит, что погода привлекает тебя больше всего? – спросил Эрнан с усмешкой.
– И Хуан, конечно.
– И больше никто?
– А кто еще может быть? – невинно спросила она.
Эрнан протянул к ней руки:
– Иди сюда, я тебе скажу кто.
– Сначала поймай меня, – засмеялась Бет. Игривые нотки, прозвучавшие в конце разговора, успокоили ее. Она отбежала в угол кухни.
Какое-то время они, как школьники, играли в догонялки, бегая вокруг большого кухонного стола. Но это было неравное состязание, и очень скоро Бет оказалась в руках Эрнана. Он впился в ее губы с поцелуем победителя – глубоким и страстным, не предвещавшим быстрого завершения игр.
Эрнан задрал ее блузку, под которой находился уже знакомый ему купальный лифчик. Его пальцы нашли застежку, и женские груди оголились.
– Сюда могут войти, – прошептала Бет, но протест был символическим. Расстегнув блузку, Эрнан ласкал губами набухшие соски. Откинув голову, обхватив любовника за шею, женщина отдалась неудержимому желанию, испепелявшему ее тело.
– Никто сюда не войдет. Прислуга ушла, – обжигал Эрнан ее грудь своим дыханием.
– А Хуан? Он может проснуться.
– Мы услышим.
Ободренная этими словами, Бет больше не могла сопротивляться страсти, вспыхнувшей в ней. Тело горело огнем. Как он сумел разжечь это бушующее пламя лишь касаниями губ и рук?
Она нетерпеливо стянула с Эрнана рубашку и принялась исследовать губами его крепкие мускулистые плечи и грудь. Бет чувствовала влажность его кожи, слышала, как учащается его дыхание, по мере того как ее ласки становятся все более смелыми. Терпкий мужской аромат еще больше возбуждал ее. Она выгнулась дугой, и из ее горла вырвался всхлип удовольствия.
– Разве не в этом причина того, что ты осталась? – прохрипел Эрнан. – Тебе нравится то, что я делаю с тобой? Признайся.
Бет замерла в его руках.
– Что ты делаешь со мной? А разве я не делаю с тобой то же самое?
– Конечно, милая, – отозвался он медовым голосом, гладя губами пульсирующие жилки на ее шее.– И именно поэтому мне так хорошо.
Его эротичные ласки – губами, руками – настолько опьяняли, что Бет не заметила, как он освободил ее и себя от оставшейся одежды. Она поняла, что происходит, только когда Эрнан поднял ее и усадил на прохладную жесткую столешницу.
– Ты ведь никогда не занималась любовью на столе! – Озорные глаза Эрнана пировали на обнаженном женском теле.
Бет покачала головой, не представляя, что это можно делать и таким образом. С Эрна-ном для нее не существовало никаких табу.
Неутоленная любовь и жажда удовлетворения, словно два стремительных потока, слились в бурную реку вожделения.
Он поцеловал ее в шею, в грудь и, когда она была готова – так готова! – припал к ней и проник в заветное лоно, сладострастно простонав. Вышедшая из берегов река закрутила их в своих водоворотах, безудержно неся к земле обетованной. Кульминация была такой мощной, что Бет зарыдала, обмякнув в объятиях.
– Я никогда не знала... – прошептала она, отдышавшись.
– Что это может быть так хорошо? – Пальцы Эрнана зарылись в ее волосы.
Она кивнула и прижалась к любимому.
Бет ходила по комнате, собирая вещи и аккуратно раскладывая их по чемоданам. Хотя Эрнан предложил ей перебраться в Сан-Рокес в тот же вечер, когда уехала Мария, она решила остаться в гостинице еще на день. В этом случае ей не нужно было объясняться с Мигелем Родригесом. Теперь, когда кулинарные курсы закончились, она переезжала из гостиницы на виллу Дуареса.
Одна мысль о нем заставила ее пульс биться сильнее, и Бет в тысячный раз спросила себя – не безумная ли она? Как можно было строить радужные надежды в связи с этой сделкой? Разве не было разумнее и безболезненнее просто уехать сегодня из Малаги, как она планировала ранее? А ведь еще труднее будет делать это через неделю, прожитую у Эрнана. И с Эрнаном. Она нахмурилась, отгоняя тревожные мысли.
Бет закончила сборы и оставила чемоданы на кровати. Посыльный заберет их, а она тем временем выпишется из отеля и отправит редактору по телетайпу свои статьи о кулинарных курсах вместе с уведомлением о том, что задержится в Испании еще на неделю. Эрнан ведь ясно сказал, что у него с ней временное соглашение.
Мария позвонила на следующий день после своего отъезда в гораздо более веселом настроении. Она сказала, что операция была сделана по поводу аппендицита и прошла успешно. Очевидно, ее мать сможет выписаться из больницы через несколько дней, но Мария хотела бы остаться дома немного дольше, пока мать не оправится окончательно.
Спустившись вниз, Бет выписалась и протянула дежурной администраторше свои бумаги.
– Отправьте, пожалуйста, корреспонденцию по телетайпу. Адрес указан.
– Нет проблем. Мы к вашим услугам, – ответила женщина, пытаясь говорить на американском английском.
Бет уже собиралась покинуть холл, как вдруг остановилась, раздумывая, будет ли вежливо уйти, не попрощавшись лично с сеньорой Карреньо. Она поинтересовалась у администраторши, где можно найти управляющую.
Женщина улыбнулась извиняющейся улыбкой:
– Ее не будет на этой неделе. Она на курсах менеджеров.
Услышав эту новость, Бет не могла удержаться от облегченного вздоха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17