Позвольте им проехать! Господа, я умоляю вас, пропустите их!Молодой кучер достал почтовый рожок и громко затрубил в него.— Это почтовая карета! — закричал он, после того, как подал сигнал.Но кучер пытавшегося обогнать их экипажа, казалось, ничего не слышал. Он упрямо гнал и гнал лошадей вперед, и вскоре экипаж поравнялся с дилижансом.— Господа, мы разобьемся! — испуганно кричал Жакоб.Внутри почтового дилижанса началась паника.— Что происходит?! — кричали дамы, высовываясь из окон.Ретиф де ля Бретон, который уже давно не принимал участия в таких погонях, потянул невозмутимо сидевшего на своем месте шевалье де Сен-Галя за рукав.— Может быть, нам стоит остановиться и пропустить их вперед, пусть проезжают? Мы нагоним их попозже.На это шевалье оскорбленно заявил:— Я никогда никому не уступал дорогу, даже самому королю. Не произойдет этого и сейчас.— Смотрите, какой-то маленький экипаж! — воскликнула строгая дама в черном, показывая на маленькую двуколку, поравнявшуюся с почтовым дилижансом.— Чего они хотят от нас? — испуганно спросила супруга пожилого желчного господина.— Не знаю. Может быть, это какие-нибудь разбойники?— Да нет же, взгляните. В экипаже сидит какой-то знатный господин. Посмотрите, он очень хорошо одет. Нет, это не разбойники.— Но что им от нас надо?— Может быть, у них какое-нибудь важное сообщение?— Неужели оно так срочно, что можно гнать лошадей? Что случилось?— Место шевалье де Сен-Галю и господину Ретифу де ля Бретону! — закричал спутник Ретифа.Наконец, их экипаж обогнал почтовый дилижанс и оставил его позади в клубах пыли. Жакоб с кислой улыбкой достал из кармана платок, и прикрыв им лицо, пробормотал:— Это было очень забавно.Опередив почтовый дилижанс, экипаж, в котором ехали шевалье де Сен-Галь и Ретиф де ля Бретон, показался на неширокой улочке крошечного городка примерно в пятнадцати лье от Парижа. На улицах здесь было не так многолюдно, как в столице, а главное, площадь городка выделялась, главным образом, благодаря большому количеству нищих и калек.Когда экипаж шевалье де Сен-Галя остановился на площади, несколько убогих сразу же бросились к богато одетому господину, выбиравшемуся наружу.— Подайте, месье, — стали жалобно клянчить они. Шевалье де Сен-Галь — это был именно он — достал из кармана несколько мелких монет и бросил их нищим.— Берите и убирайтесь.Ретиф, держась за поясницу, которая болела после недавнего падения с лошади, кое-как выбрался из экипажа и осмотрелся вокруг.— Да, здесь не слишком весело…Шевалье де Сен-Галь обратился к своему кучеру:— Подай мне несессер.Когда слуга исполнил его пожелание, шевалье направился к ближайшему постоялому двору.— Господин Ретиф, я скоро вернусь. Мне необходимо привести себя в порядок. Подождите, пожалуйста,Здесь.Ретиф, наконец, выбрал жертву для удовлетворения собственного любопытства и, прихрамывая при ходьбе, направился к небольшой кузнице, в которой стучали молотками двое мастеровых. Третий с отсутствующим лицом качал меха. Это был маленький толстяк в грязном платье и рваной шляпе.Именно его и выбрал Ретиф де ля Бретон для того, чтобы пораспросить кое о чем.— Простите, месье, — вежливо обратился к нему писатель, — вы не видели, чтобы сегодня утром здесь проезжала большая карета из Парижа? Знаете, такая, в которых ездят очень богатые люди.Толстяк бесстрастно занимался своим делом, лишь искоса взглянув на Ретифа. Ретиф полез в карман плаща и, порывшись там, нашел мелкую монету. Увидев деньги, толстяк мгновенно преобразился. На лице его появилась широкая подобострастная улыбка, глаза засверкали, а руки сами собой забыли о мехах. Получив вожделенную монету, толстяк затараторил:— Конечно, конечно, месье. В шесть часов утра через наш маленький городок проезжала огромная карета. К сожалению, из нее никто не выходил, и я не знаю, сколько человек было внутри. Но они попросили заменить сразу одиннадцать лошадей. Вы можете себе представить такое, месье? Правда, карета была запряжена шестью лошадьми, а пять они, наверное, взяли для тех всадников, которые ее сопровождали.Ретиф озадаченно потер подбородок.— Значит, ты не видел, кто сидел в карете? Толстяк пожал плечами.— Шторки кареты были задернуты, но кое-что мне удалось узнать.Еще одна монета перекочевала в руку толстяка, после чего он оживленно продолжил:— Кажется, это была какая-то знатная русская дама. Говорят, что она возвращалась на родину.Ретиф усмехнулся.— Да, похоже, ей предстоит далекое путешествие. Заметив, что толстяк по-прежнему стоит с обнаженной головой, он сказал:— Оденьте шляпу, прошу вас. Толстяк, наконец, вспомнил о том, чем ему следует заниматься, и снова начал качать меха.— Да, это была огромная карета, — между делом проговорил он, — я такой никогда в жизни раньше не видел. В таких путешествуют, наверное, короли и герцоги… Да… они были здесь в шесть часов утра. Значит, из Парижа выехали в полночь.Ретиф хотел что-то еще спросить, однако в этот момент он услышал звук рожка, которым кучер почтового дилижанса возвещал о своем прибытии в маленький городок. Дилижанс остановился рядом с экипажем шевалье де Сен-Галя, который еще не вернулся с постоялого двора. Ретиф де ля Бретон немедленно направился к карете.— Месье, — обратился он к Жакобу, — я очень рад вас видеть, хотя прошло всего лишь несколько часов с тех пор, как мы расстались.Жакоб брезгливо поморщился.— Я же говорил вам, что не имею чести быть с вами знаком. Не подходите ко мне больше.Кое-как покинув козлы, Жакоб направился к двери с тем, чтобы помочь выйти из дилижанса своей хозяйке.— Мадам, с вами все в порядке? — спросил он, падавая ей руку.Констанция осторожно вышла наружу.— Все хорошо, если не считать последнего отрезка пути, — с улыбкой сказала она. — Впрочем, мне даже было весело. Правда, пришлось испытать некоторое неудобство.— Во всем виноват этот назойливый старик, — недовольно пробурчал Жакоб. — Кажется, он в чем-то заподозрил вас.Тем временем из дилижанса вышел мистер Томас Пенн, и Ретиф тут же взял его под руку.— Мне нужно поговорить с вами, господин Пенн.Они отошли в сторону.— Что вы здесь делаете? — спросил господин Пенн. — Мы думали, что вы остались в Париже.Ретиф подозрительно осмотрелся по сторонам и зашептал на ухо американцу.Е-Сегодня ночью произошло нечто очень важное.— Что же?— Состоялся торжественный и таинственный отъезд нескольких знатных особ. И мне кажется, что я знаю, о ком идет речь.Тем временем шевалье де Сен-Галь, сидя в туалете постоялого двора, занимался макияжем. Он подкрасил глаза, подрисовал полустершуюся мушку на щеке, покрыл слоем прозрачной помады губы, напудрил парик и затем внимательно посмотрел на себя в зеркало.Несмотря на все эти ухищрения, морщины на лице пожилого шевалье отнюдь не исчезли. А глаза остались такими же мутными и бесцветными. Сняв парик, он пригладил рукой редкие седые волосы, делавшие его голову похожей на голову черепахи.Мистер Пенн выразил горячую заинтересованность тем, что сообщил ему Ретиф де ля Бретон.— Давайте-ка взглянем на карту, — сказал он, — у нашего кучера должна быть карта.— Да, да, любопытно было бы узнать, куда они едут. Разжившись у почтового служащего картой, Пенн и Ретиф стали изучать возможный маршрут бегства короля.— Значит, если они проехали здесь в шесть часов, то дальнейший их путь может лежать через Монмеррайль, Жантригс, Шамаль, Сен-Мену, Клермон, Верден, Мец. Все ясно. Да, это самый короткий путь. Они рассчитывают как можно скорее добраться до восточных границ Франции и оказаться под защитой войск Эльзаса, Франш-Конте и Шампани. Насколько мне известно, там находится несколько батальонов пехоты и десятка два кавалерийских эскадронов, набранных из наемников из Швейцарии и Германии. В Клермоне дорога разветвляется на две части. Одна ветка идет в Монмеди, а по другой одна миля до Люксембурга.— Мари-Мадлен, — крикнула Констанция — подойди сюда! Помоги мне снять эту вуаль.— Я иду, — откликнулась служанка. Франсуа недоуменно пожал плечами.— Она что, сама не может поднять вуаль?— Я думаю, что ее светлость хочет просто поговорить со мной, — на ходу сказала Мари-Мадлен.Мари-Мадлен проследовала за Констанцией, которая направлялась к постоялому двору. Она уже собиралась что-то сказать своей госпоже, но в этот момент на пороге показался шевалье де Сен-Галь.Констанция де Бодуэн и шевалье де Сен-Галь застыли на месте, неподвижно глядя друг на друга. Констанции показалось, что она уже где-то видела этого представительного пожилого господина, который в молодости, несомненно, был очень красив. Что-то в его глазах говорило о том, что он прожил бурную, насыщенную событиями и любовными приключениями жизнь.Обменявшись этими пристальными взглядами, они разошлись. Шевалье направился к своему экипажу, а Констанция вошла в дверь гостиницы и оглянулась.Шевалье отдал свой несессер кучеру, который положил его внутрь маленького экипажа. Ретиф де ля Бретон, увидев, что его спутник вернулся, направился к нему.— С вами все в порядке, господин де Сен-Галь? — сочувственно спросил он.Кавалер не ответил, оглянувшись на дверь гостиницы. — Послушайте, господин Ретиф, — обратился он к писателю, — только что в гостиницу вошла дама в светлом дорожном платье с вуалью, закрывающей лицо. Это в ее карету вы подносили сверток?Ретиф кивнул.— Да. Это именно она.Шевалье де Сен-Галь понимающе кивнул.— Думаю, что я уже встречал ее раньше.— Где же? — с любопытством спросил Ретиф.— На приемах у короля. Что ж, господин Ретиф, мне пора ехать. Надеюсь, что хоть чем-то смог вам помочь. Ретиф поклонился.— Вы мне очень помогли, шевалье. Прежде чем сесть в свой экипаж, кавалер де Сен-Галь о чем-то на мгновение задумался и сказал Ретифу:— Если мне доведется еще раз встретиться с королем, я попрошу его о том, чтобы он обязательно принял вас у себя. Вы самый великий писатель своего поколения.Ретиф польщенно улыбнулся.— Благодарю вас, кавалер. Желаю счастливого пути.Шевалье де Сен-Галь с помощью кучера занял место в своем тесном экипаже, и, спустя несколько мгновений, Двуколка покинула площадь.Констанция, которая в этот момент вышла из гостиницы, проводила экипаж внимательным взглядом и направилась к почтовому дилижансу, возле которого стояли пассажиры. Вуали на ней уже не было.— Вы знаете, кто это? — обратилась Констанция к пожилой даме, жене желчного господина. Та недоуменно пожала плечами. — Какой-то очень странный шевалье.— Наконец-то я вспомнила, кто это. Это же он, — сказала Констанция. — Да, да, я не ошибаюсь, это именно он. Это один из самых великих людей, которых я когда-либо встречала.Строгая дама в черном траурном платье медленно покачала головой.— Кажется, я начинаю понимать, о ком идет речь, — сказала она. — Я видела его, кажется, на коронации Людовика XVI. Хотя с тех пор прошло больше полтора десятка лет, я помню его лицо.Неожиданно Жакоб взвизгнул. — Это же Джакомо Казанова!— Да, действительно, это господин Казанова, — подтвердил месье де Ванделль. — Я встречался с ним в Страсбурге, лет двадцать назад. Тогда у него была очень странная репутация.Пожилая дама недовольно скривила губы.— Почему вы меня с ним не познакомили? Сам Джакомо Казанова. Неужели он, действительно, самый великий любовник всех времен и народов?В этот момент молодой кучер, который проверял упряжь, сказал:— Дамы и господа, вы можете занимать свои места в дилижансе. Все готово к продолжению поездки.Ретиф де ля Бретон, который вместе с мистером Пенном стоял чуть в стороне от кареты, намеревался забраться на крышу дилижанса. Однако мистер Пенн уговорил сесть внутрь.
— Садитесь, месье Ретиф, вы заслуживаете того, чтобы ехать на мягком сиденье, а не на жесткой деревянной крыше.— Вы очень добры ко мне, мистер Пенн. А где же вы сами поедете?— Не беспокойтесь обо мне.Пожилая дама, которая была очень недовольна тем, что ее не представили знаменитому господину Казанове, проворчала:— Почему же он путешествует в таком маленьком экипаже? Мне кажется, что он вполне мог бы позволить себе хорошую карету. Странно, он и вправду благородного происхождения?Констанция с укоризной взглянула на пожилую даму.— Более благородного не бывает. Дама пожала плечами.— Почему же он в своем возрасте не умеет путешествовать?Констанция улыбнулась.— Потому что он посвятил свою жизнь совершенно иным вещам.Строгая дама в черном траурном платье мечтательно протянула:— Да, Джакомо Казанова, венецианский кавалер… Пожилой желчный господин равнодушно пожал плечами.— Никогда о таком не слыхал.Здесь необходимо объяснить, что в эпоху Людовика XVI имя Джакомо Казановы не вызывало во Франции никаких особых эмоций. Услыхав о нем, волновались только некоторые женщины — те, которых он знал лично. Хотя его портреты уже публиковали в газетах, а несколько произведений напечатали известные издатели, настоящая слава придет к Казанове позже, лишь после того, как он напишет свои мемуары по-французски. Это произойдет уже после смерти Джакомо Казановы, в 1798 году.— Ну что, мы едем? — деловито осведомился Жакоб, занимая свое привычное место рядом с кучером.Почтовый дилижанс медленно выехал с площади и направился по узкой дороге, которая вела в Монмеррайль.Разговор в карете по-прежнему вращался вокруг личности Джакомо Казановы. Господин де Ванделль, которому довелось быть знакомым со знаменитым венецианским кавалером больше других, рассказывал о том какая слава ходила о месье Казанове в Страсбурге. Он считался великолепным игроком и блестящим танцором он был неистощим на выдумки и изобретателен, он разрабатывал самые разнообразные лотереи, создавал театральные труппы и кружки почитателей оккультных наук.— И почитателей вина, — добавил Ретиф.— Да, вы совершенно правы.— Ну, и, разумеется, у него была репутация невероятно удачливого любовника. Констанция улыбнулась.— Насколько мне известно, немало придворных дам было влюблено в месье Казанову, — сказала она. — Когда он был молод, перед его чарами не могла устоять ни одна женщина.Пожилая дама, обмахивавшаяся веером, восторженно протянула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12