Прекращены были дела в отношении Осетрова, Раджабова и других взяточников. Всем им принесены были публичные извинения, начали возвращать преступно нажитые капиталы, привилегии, а кому и должности. Заблудшие мздоимцы и казнокрады вновь возвращались в лоно родной коммунистической партии. Перестала прибегать хоть к какому-то камуфляжу и комиссия Роя Медведева. По завершению II Съезда она была распущена почти на полтора месяца, дабы отдохнуть от трудов праведных. Каникулы, однако, выпали не всем. Лукьянов посоветовал Медведеву воспользоваться затишьем и в тайне от других членов комиссии отправить небольшую группу верных товарищей в Узбекистан для сбора нового компромата на Гдляна и Иванова. В середине января 1990 года Ярин, Струков, Александрин и Адылов уже были в Ташкенте.
С нескрываемым удовлетворением встречала местная мафия московских гостей. Приём, очевидно, был настолько радушным, что, не дожидаясь возвращения в Москву и отчёта перед всем составом комиссии, четверо лукьяновских эмиссаров изложили свои выводы прямо в Ташкенте. 30 января 1990 года газета ЦК Компартии Узбекистана «Сельская правда» опубликовала их сентенции на двух полосах под заголовком «Народ должен знать правду». На сей раз ни Ярин, ни его коллеги ничего не говорили ни о «презуменции», ни о «презумции». Кроме прочих благоглупостей они настойчиво проводили мысль о том, что группа Гдляна не с преступниками боролась, а издевалась над простым узбекским народом. Иными словами, проблема коррумпированной коммунистической власти переводилась в плоскость разжигания националистических настроений. Вот эти высказывания, которые иначе как подстрекательскими назвать трудно:
«Ярин : … Члены комиссии не забыли оскорбительных эпитетов, навешанных группой Гдляна на весь народ Узбекистана, мол, здесь все воры, взяточники и расхитители. Не забыли мы и такие выражения, как «Узбекистан – это следственный испытательный полигон», «восточный фронт следственной группы». Не забыли мы и прочие циничные мерзости… Тельман Хоренович, считающий себя интеллигентным человеком, на всю страну, на весь мир горланит о порочности узбеков… Народ ждёт правду. И прежде всего народ Узбекистана, ошельмованный и опозоренный абсолютно незаслуженно… Мы скажем, сколько миллионов действительно были украдены преступниками и затем изъяты у них, а сколько следственная группа нагло, под стволами автоматов заставила собрать по кишлакам якобы в погашение похищенного у государства. Эти деньги трудового народа оформлялись как изъятые у лихоимцев и казнокрадов…
Александрин : …Разве заслужил такой народ оскорблений, глумлений из-за сотни, пусть тысячи высокопоставленных лихоимцев и казнокрадов?! А Гдлян обрушил на трудовые семьи репрессии…
Адылов : …Террор, геноцид – этими понятиями характеризуется деятельность следствия… Породив «узбекское дело», Гдлян замахнулся на весь народ республики…
Струков :… работая в комиссии, я поразился масштабу и объёму злоупотреблений, беспринципности следователей группы Гдляна. От осознания этого, действительно, волосы встают дыбом. Открытость, гостеприимство, вера в людей, в их порядочность, терпимость, уважение к старшим и к законам – эти и многие другие прекрасные черты узбекского народа они использовали в корыстных целях, превращая Узбекистан в лабораторию по испытанию методов беззаконного ведения следствия…»
А вот от этих признаний Ярина читатель должен был бы просто зарыдать: «И всё-таки какие удивительные у вас люди! Со слезами на глазах повествуют нам о своих мучениях, но не просят вернуть им незаконно изъятые деньги, а требуют восстановить в рядах КПСС, возвратить партбилеты». Подвёл итог плодотворной беседе главный редактор Мухтаров: «Кто дал право, кто позволил оскорблять, унижать, позорить народ, который ни в чём и ни перед кем не провинился? Никто! Такое право сами себе предоставили творцы произвола, поимённо названные членами комиссии. И держать ответ за совершённые преступления им придётся!»
В Узбекистане такая публикация появилась в самый раз. Уже была ферганская резня, уже поднимался мутный вал национализма, вновь возводя Рашидова на пьедестал национального героя. Местная мафия, разыгрывая гдляновскую карту, учуяла благоприятную возможность уже без оглядки на Центр, безраздельно властвовать и обирать свой запуганный, измученный и трудолюбивый народ. Печально, что газета «Известия» вольно или невольно подыграла этим настроениям, перепечатав 8 февраля 1990 года «Правду должны знать все. Всю правду».
Узнали «всю правду» и в комиссии Роя Медведева, которая практически уже была неработоспособной. Проведя ещё несколько бесплодных заседаний, к марту 1990 года был наконец-то подготовлен окончательный отчёт комиссии, в котором признавались установленными факты совершения следственной группой тяжких преступлений и фактически одобрялось привлечение нас двоих к уголовной ответственности. Из 16 членов комиссии свои подписи под заключением-приговором поставили только 8 человек: Медведев, Ярин, Струков, Голик, Лубенченко, Александрин, Адылов, Сулейменов. Остальные – Сорокин, Бишер, Бичкаускас, Игнатович, Семёнов, Похла, Баранов и Святослав Фёдоров, который, надо заметить, присутствовал всего на одном заседании, участвовать в этой нечистоплотной акции отказались.
Как и следовало ожидать, травля следственной группы привела к прямо противоположному результату. 14 февраля провели политическую забастовку промышленные предприятия Зеленограда, прошли митинги в Москве, Ленинграде и некоторых других городах. Логика политического противостояния в стране вела к тому, что пресловутое «дело следователей» становилось одним из символов борьбы с тоталитарным режимом, его коррумпированной верхушкой.

В ПОИСКАХ ПОКРОВИТЕЛЕЙ
Рой Медведев в роли следопыта
Отсутствие объективной информации по поводу любого явления, выходящего за рамки обыденных стереотипов жизни, всегда восполняется слухами и пересудами, всяческими домыслами и взаимоисключающими выводами. Не стало исключением и уголовное дело № 18/58115-83 о коррупции в высших эшелонах власти, которое до сих пор будоражит общественное сознание, ставшее предметом рассмотрения самых высоких структур власти – партконференции, Политбюро, Пленумов ЦК КПСС, Съездов народных депутатов и Верховного Совета СССР, обсуждавшееся на сессиях городских Советов в Москве, Ленинграде и Зеленограде, ставшее темой собраний, митингов, демонстраций, забастовок, телерадиопередач, публикаций в прессе, оно способствовало консолидации демократических сил общества и заметному ослаблению тоталитарного режима, который извратил извечные общечеловеческие ценности и нравственные принципы.
Разговоры вокруг «кремлёвского дела» выявили серьёзную деформацию общественного сознания прежде всего в среде правящей касты, элитарной интеллигенции, чиновничества, управленцев. Именно здесь, как правило, отвергались порядочность, бескорыстие, честность, принципиальность, гуманность, справедливость и другие естественные человеческие качества, не вытравленные ещё полностью в народе. В числе самых интригующих аспектов «кремлёвского дела» был поиск высоких покровителей, которые якобы стояли за спиной Гдляна, Иванова и их следственной группы. Разгадкой этого кроссворда занимались многие, а наиболее упорные не оставляют этого бесполезного занятия и поныне. Любопытно, что претенденты на роль покровителей всякий раз менялись вместе с политической конъюнктурой, но всегда чётко отражали идеологические пристрастия занимавшихся подобными поисками.
Подогревали интерес к проблеме покровителей и неуклюжие действия самой коррумпированной власти. В течение почти 5 лет следствие было покрыто густым туманом секретности. Вместе с тем регулярно появлялись скупые сообщения со съездов партии, Пленумов ЦК о том, что в Узбекистане развернулась беспрецедентная кампания борьбы с приписками, коррупцией, злоупотреблениями. После опубликования «Правдой» в январе 1988 года статьи «Кобры над золотом» хлынул поток информации о деятельности следственной группы, её проблемах, которая сразу же становилась сенсационной. И хотя в этой информации ещё не содержалось всей правды, отражалась часто лишь внешняя сторона проблемы, она в определённой степени удовлетворяла общественность. Как и объяснение, что расследование проводится по инициативе и при полной поддержке ЦК КПСС. А стало быть, и самого Горбачёва.
Подлил масла в огонь и Лигачёв, который в своём выступлении на XIX партконференции дал ясно понять, что-де разоблачение негативных явлений в Узбекистане и его заслуга. Рассказывая, как ещё до перестройки он и Горбачёв начали эту работу, Егор Кузьмич поведал общественности, какому риску они подвергались: «Надеюсь, понятно, что в ту пору для тех, кто этими делами занимался, было очень опасное положение. Можно было в любой момент в лучшем случае оказаться послом в отдалённой стране». Значит, и Лигачёв покровительствует следствию, рассуждали многие, потому, дескать, у Гдляна и его группы так всё хорошо получается.
Скандал на XIX партконференции и последующие события, связанные с противодействием привлечению к уголовной ответственности изобличённых в коррупции делегатов, судебный фарс, разыгранный на чурбановском процессе в Верховном суде СССР, первая волна шельмования следственной группы в средствах массовой информации лишь убеждали наиболее любознательных в том, что вот-де Горбачёв с Лигачёвым поддерживают следственную группу, а другие политические деятели пытаются мешать её работе.
Но и эта версия продержалась недолго – до весны 1989 года, когда Политбюро единым фронтом и открыто приступило к разгрому дела. Была создана Комиссия ЦК во главе с Пуго, хлынул поток «разоблачительных» публикаций, а «дело о мафии» перевоплотилось в «дело следователей». В мае 1989 года пошёл в открытую атаку на следственную группу и сам Лигачёв. А на его защиту грудью встал Михаил Сергеевич. Так что среди сторонников версии «покровительства» Горбачёва появилось изрядное количество скептиков.
Новый всплеск интереса к теме был связан с обнародованием 20 мая 1989 года заключения комиссии Президиума Верховного Совета СССР, в котором вся работа следственной группы была квалифицирована как преступная. Выводы из этого заключения можно было сделать просто ошеломляющие. Оказывается, в период работы следственной группы с 1983 по 1989 годы жалобы о произволе следователей поступали во все инстанции: в ЦК КПСС, Президиум Верховного Совета СССР союзные КГБ, МВД, Минюст, Верховный суд. Однако никто, если верить заключению, не решался пресечь творимые беззакония! Вот те на, выходит, два следователя прокуратуры обладали в стране такой властью, перед которой оказались бессильны и Политбюро, и сам Горбачёв. Это сейчас нам кажется смешно и нелепо, но тогда всё подавалось на полном серьёзе.
Если следовать логике Лукьянова, Крючкова и других, сотворивших уникальный юридический опус, выходило, что по приказу двух ретивых следователей поднимались в воздух боевые вертолёты и выделялись военнослужащие, сотрудники КГБ и МВД для участия в большинстве акций следственной группы. Они же командовали судьями, которые послушно выносили приговоры и отмечали при этом хорошее качество предварительного следствия. А Генеральный прокурор страны и его заместители лишь безропотно давали санкции, продлевали сроки арестов, информировали ЦК КПСС о законности и обоснованности ведения следствия, терпеливо сносили неповиновение и игнорирование собственных указаний. Короче говоря, послушно выполняли все приказания своих непосредственных подчинённых. Такие фантастические возможности у двух следователей могли быть лишь при одном условии: явном и безоговорочном покровительстве первых лиц в партии и государстве.
Сумятица в умах нормальных граждан только усиливалась. Поиск тайных покровителей с Олимпа власти продолжался. Во многом способствовал тому шквал критических, а зачастую откровенно тенденциозных публикаций. Например, 24 мая 1989 года в очерке «Миф» Ольга Чайковская заинтриговала читателей «Литературной газеты» тем, что Гдлян и Иванов монополизировали средства массовой информации, потому-де её критические статьи никто не печатал. А народными депутатами СССР оба стали, обманув глупых, неразумных избирателей, лишь в результате поддержки неких «мощных сил», которые обеспечили им избирательную кампанию. Ей вторили услужливые прокуроры и судьи, сотрудники КГБ и МВД, академики и политобозреватели, партработники и народные депутаты, осуждённые и их родственники. Прямо или намёками утверждалось о «чрезвычайных полномочиях» следственной группы, покровительстве ей неких сил в Москве.
На этой волне появились новые вариации всё той же темы. Вроде статьи «Расплата за доверие», опубликованной 19 июня 1989 года в газете «Атмода». Рассуждая о причинах поддержки опальных следователей, в ней, в частности, делается следующий вывод: «..Любопытно, что нынешние кумиры появились на свет не из социальных низов и даже не из интеллектуальных или диссидентских кругов. Они плоть от плоти того партаппарата, потребители тех привилегий, против которых сами же яростно выступают. Не оттого ли именно им безымянные покровители предоставляют трибуну и типографскую технику. Создаётся впечатление, что процессом управляет невидимый дирижёр. Где же он таится? В кадрах ведомства, более всего причастного к появлению слухов? В теневом кабинете Горбачёва? Остаётся гадать и тревожиться оттого, что поневоле становишься участником спектакля, роли в котором давно уже распределены. С одной стороны – „отец перестройки“ Горбачёв и его непослушные дети – рыцари и опричники Ельцин, Гдлян, Иванов и иже с ними. С другой – некие бюрократы, консерваторы во главе с отданным на заклание Лигачёвым… Главное, беспокоит то, что выразителями идей, которые способны вдохновить массы в кризисной ситуации, стали партработники и полицейские.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51