Последние несколько лет она сама постоянно нуждалась в помощи. Все обращались с ней, как с хрупкой вазой, которую разбили, а потом склеили, и которая поэтому требует особой деликатности. А вот с Дэниелом все было наоборот. Она сама о нем заботилась. И как чудесно знать, что при всей его решительности и самоуверенности все же бывают моменты, когда и он нуждается в ее помощи.
Зайла заснула почти сразу, а Дэниел решил, что не сомкнет глаз. Имея под рукой автомат, он чувствовал себя в полной безопасности, но и подумать не мог подвергнуть Зайлу дополнительному риску. Ничего, он посидит так до рассвета, охраняя ее сон. Легкая улыбка тронула его губы, когда он посмотрел на спящую девушку, затем наклонился и осторожно поцеловал в висок. Такое сокровище надо беречь.
Дэниел усмехнулся, вспомнив, что она сказала о происшедшем между ними. «Эпизод в его жизни»! Ничего себе! И этими словами она обозначила событие, которое его потрясло. А ведь она старалась быть опытной и все понимающей! Когда Зайла на полном серьезе говорила, как мало значит для него их близость, его разрывали противоречивые чувства: нежность и возмущение. Впрочем, раньше это действительно мало для него значило, но то было до встречи с Зайлой. До того, как он заглянул в ее чистые, серьезные глаза, которые светились искренностью. До того, как увидел ее летнюю улыбку, которая, он знал это, озарит солнечным светом всю его жизнь.
Черт, вряд ли она относится к нему так же. Он почувствовал, что Зайла отдаляется от него, как только она завела разговор о том, что не хочет его торопить или принуждать. И кто может осудить ее, если он взял ее с меньшими церемониями, чем даже случайную женщину? В тот момент он совершенно потерял над собой контроль, и ему еще очень повезет, если Зайла не оттолкнет его навсегда. Как и любой женщине, ей нужно время, и если он хочет вызвать в ней ответные чувства, то не должен ее торопить. Но до чего же это будет трудно после того, что случилось ночью! Дэниел был уже на полшага от того, чтобы наброситься на нее снова, когда Зайла собирала их вещи и вышла на свежий воздух. Ведь это просто безумие с ее стороны! И все же, сколько заботы о нем!
Дэниел прислонился головой к каменной стене и вдохнул теплый ночной воздух, наполненный запахами диких трав и тамариска. Его рука бессознательно обняла Зайлу, притягивая поближе. Сегодня он чувствовал себя необычайно счастливым, гораздо счастливее, чем когда-либо раньше. Впервые за многие годы он смотрел в будущее с нетерпеливой радостью. Особенно же он будет ждать момента, когда девушка признает, что они не друзья, а настоящие любовники.
Глава 4
Было еще темно, когда Зайла проснулась. Рука Дэниела уже не обнимала ее. Открыв глаза, она увидела, что он наклонился над ней.
— Что, пора подниматься? — спросила она, зевая. — Еще так темно!
— Уже скоро рассветет. К тому времени, когда мы соберемся и смоем с себя сон, будет уже достаточно светло, чтобы идти. — Дэниел быстро одевался. — Нам понадобится больше двух часов, чтобы дойти до личных владений шейха Эль-Каббара, а мне хочется быть там до того, как солнце поднимется высоко. Ведь когда мы спустимся с гор, то опять окажемся в пустыне, незащищенные от жары. — Он бросил ей на колени маленький фонарик. — Ты бы сходила к ручью, пока я уложу вещи.
Зайла сладко потянулась.
— Ну ладно. — Она поднялась, морщась и разминая затекшие мышцы. — Да, чтобы мои ноги опять ожили, мне нужно пройтись. Я лучше потороплюсь. — Она зажгла фонарик и направила луч на Дэниела, в который раз удивляясь его мощи. Его рыжие волосы были растрепаны, а в вырез рубашки выбивались более темные волосы на груди. Несмотря на излучаемую энергию, лицо выглядело усталым, а около глаз залегли морщинки. — Ты что, совсем не спал?
Дэниел усмехнулся.
— Ты так замечательно пригрелась около меня! — беззаботно сказал он. — Я посчитал, что не стоит терять время на сон, когда мне доставляет такое удовольствие тебя обнимать. — Он склонил голову в шутливом поклоне. — Надеюсь, вы простите меня за то, что не подчинился вашим приказаниям, госпожа.
— Как будто тебе не наплевать на них! — Подавив улыбку, Зайла отвернулась и стала спускаться по склону к зарослям тамариска. Пройдя несколько шагов, она обернулась к нему через плечо:
— Дэниел, ты, по-моему, не командный игрок.
— Клэнси ни за что бы не послал командного игрока на такое задание, — произнес Дэниел с хитрой ухмылкой. — А если бы он послал кого-нибудь другого, то представляешь, чего бы мы лишились?
Зайла хихикнула:
— Еще бы! Взрывов, стрельб, погони… Должна признать, с тобой не заскучаешь! Наверное, после всего этого нормальная жизнь покажется мне пресной.
— Тогда мне придется придумать нечто, что ее немного оживит. — Он широко улыбнулся. — Ты знаешь, на этот счет у меня есть кое-какие идеи, так что помни о фейерверках.
Зайла улыбнулась.
— Ну что ты, Дэниел! Твои фейерверки совершенно незабываемы.
На ее губах все еще играла улыбка, когда она спустилась к ручью и присела на корточки на каменистом берегу. А ведь она стала много улыбаться с тех пор, как Дэниел вошел в ее жизнь! А сколько лет до этого она не знала, что такое радоваться жизни. Зайла давно привыкла считать, что теперь, после того, что с ней случилось в тот страшный год, настоящее счастье уже не для нее. Она убеждала себя, что может рассчитывать только на тихое, спокойное существование, максимум. Теперь все чудесным образом переменилось…
Зайла опять взяла платок, чтобы вымыть лицо и шею, и с тоской подумала о пушистых махровых полотенцах, зубных щетках и душе… Внезапно она вскрикнула от боли.
Боль была такой слепящей, такой резкой, что на секунду Зайла не поняла, откуда она идет. Казалось, болью было сведено все ее тело.
— Зайла, дорогая, что с тобой? — Дэниел мгновенно опустился на колени рядом с ней. Подняв фонарь, он описал лучом широкую дугу, вглядываясь в окружающий лес и держа автомат на изготовку.
— Не знаю, — ответила она сквозь слезы. — Ужасно больно!
— Где?
Зайла попробовала разобраться, откуда же идет эта боль.
— Щиколотка, правая. — Она вцепилась в плечи Дэниела, словно ища защиты. — Боже мой, я йе знаю, что это. Но боль ужасная!
— Подожди, я сейчас. — Он повернул фонарь, направив свет на ее ногу.
— Ах, черт!
— Что там? — Голос Дэниела прозвучал так мрачно, что она, несмотря на свой страх, повернула голову. Ужас! По ее штанине ползло отвратительное чудовище. Зайла в жизни не видела ничего безобразнее.
Дэниел смахнул существо прикладом автомата и раздавил на камне. Выпрямившись, он повесил автомат, на плечо, поднял Зайлу на руки и быстрым шагом пошел вверх по склону к пещере.
— Это скорпион, правда? — прошептала она, в изнеможении закрывая глаза. — Он ужалил меня.
— Да, это скорпион, — мрачно подтвердил он. — Обычно они не подходят так близко к воде. Он, должно быть, выполз вот здесь, из-под больших камней.
— Они ведь очень ядовиты, правда? — спросила Зайла, облизывая губы. — Я теперь умру, да?
— Нет! Боже мой, дорогая, ты не умрешь. С тобой ничего не случится.
— Но со мной уже случилось. — Она чувствовала головокружение и непроходящую боль. — Он такой страшный!
— Кто?
— Этот скорпион. Он такой уродливый!
— Помолчи, Зайла, — хрипло сказал он. — С тобой все будет хорошо. Не волнуйся ни о чем. — Он посадил ее на землю около пещеры и нагнулся, чтобы рассмотреть ногу. Закатав штанину на ее правой ноге, он ахнул. Лодыжка уже распухла так, что стала вдвое толще. Дэниел быстро снял с нее теннисную туфелю и носок.
— Где платок? — Он не стал дожидаться ответа, потому что уже увидел платок в ее руке. Он быстро взял его и скрутил. — Я хочу наложить жгут, чтобы предотвратить распространение яда. Не очень тугой, просто для того, чтобы кровообращение немного замедлилось. Мы будем наблюдать за ногой и распускать жгут время от времени. — Говоря это, он ловко перевязывал ее лодыжку. — Главное сейчас — не дать яду распространиться, пока мы не сможем доставить тебя к врачу. Первоначальная боль скоро утихнет, но иногда укус вызывает лихорадку. Так что не пугайся, так и должно быть.
— Ты, вижу, хорошо в этом разбираешься, — слабым голосом сказала Зайла. — У Клэнси всегда работали профессионалы.
— Как говорится, жизнь научит, — ответил Дэниел, расправляя ее штанину. — Одним из любимых развлечений тех ублюдков, которые держали меня в плену, было бросить мне змею или скорпиона и посмотреть, как я выйду из положения. После освобождения я посчитал своим долгом узнать все о различных ядовитых существах, встречающихся в пустыне. Мне не хотелось больше быть перед ними беспомощным.
Бедный Дэниел! Сколько всего он пережил страшного и трудного! И несмотря ни на что, в нем сохранились и доброта, и юмор, и мягкость… Зайла чувствовала, что ей трудно сосредоточиться на своих мыслях из-за охватившей ее боли.
— Мне так жаль… — прошептала она.
Дэниел посмотрел на нее с удивлением:
— О чем ты?
А ведь он действительно не знает, поняла вдруг Зайла. Преодолев одно испытание, он старался получше подготовиться к другому. Для него это было не цепочкой чрезвычайных происшествий, а образом жизни.
— О том, что с тобой случилось… Мне просто жаль. — Она беспомощно покачала головой.
Горло Дэниела болезненно сжалось. Ведь именно Зайле было сейчас плохо, а она волнуется из-за него. Он нежно провел пальцем по ее щеке.
— Правда? Не жалей, со мной ведь это уже было. — Его палец скользнул к ее верхней губе. — Я все хочу сказать тебе, как мне нравится твоя улыбка. Она напоминает мне о тепле, лете, обо всем хорошем в жизни. Я еще не видел, как ты смеешься, но надеюсь, что скоро увижу. — Он наклонился и прикоснулся губами к ее лбу. — Я выжил, и ты тоже выживешь, Зайла, не сомневайся.
— Что ты делаешь? — спросила она, когда он повесил флягу и автомат на плечо и наклонился, собираясь взять ее на руки.
— Обычно это называют хваткой пожарного, — сказал он, перебрасывая ее через плечо. — Я должен идти быстро, а так мне будет проще двигаться по пересеченной местности. Рюкзак придется оставить. Когда мы спустимся с гор, я постараюсь взять тебя поудобнее.
— Но ты же не можешь нести меня всю дорогу! — возразила Зайла. — Дай я попробую идти.
Он легко ее шлепнул:
— Тихо! Я могу сделать все, что угодно, если по-настоящему захочу. Я так решил, значит, так и будет. А если я позволю тебе идти, то яд разойдется по всему организму. Так что молчи и думай о чем-нибудь приятном. В данной ситуации это максимум того, что я позволяю тебе делать.
— По-видимому, мне понадобится вспомнить все хорошее, что только было в моей жизни, — прошептала Зайла. — И даже этого может не хватить.
— Хватит, — решительно сказал Дэниел. — Я сделаю так, чтобы хватило.
— Я надеюсь… — О чем Зайла хотела сказать, осталось в тайне, потому что она потеряла сознание.
Сначала из мрака возникли глаза цвета бирюзы. На смуглом суровом лице незнакомца они светились холодом. Холодом, которого она так жаждет. Взгляд Зайлы мгновенно обратился к ним. Весь мир горел в огне, но там царил холод. Его голос тоже был холодным, и в нем звучала ирония.
— Послушай, Дэниел, я понимаю, что женщина больна, но неужели необходимо все это так остро воспринимать? Мой управляющий просто взбешен. Для чего надо было открывать эту стрельбу?
— В него я не стрелял, — мрачно буркнул Дэниел. Зайлу несли по бесконечно длинному залу с мозаичным полом, мимо окон с резным переплетом, свет из которых резал глаза. — Если бы я целился в него, он бы уже не смог ни на что пожаловаться. Я просто разнес в куски его зеркальце на джипе. Этот идиот не захотел остановиться, когда я махнул ему.
— Но ты должен признать, что выглядишь не очень… А смелостью Абдул не отличался и в мирное время. Он наверняка решил, что ты бандит.
— Бандиты не разгуливают по пустыне с беспомощными женщинами на плече, — возмущенно возразил Дэниел. — Этот твой Абдул просто дурак.
— Возможно, — сладким голосом протянул человек с бирюзовыми глазами. — Но меня он как управляющий вполне устраивает. Человек не может нравиться всем сразу.
— Не заговаривай мне зубы, Филип, — буркнул Дэниел. — Я прекрасно знаю, что, когда что-нибудь нужно лично тебе, ты ни перед чем не остановишься.
— Да, это верно. — Он еще раз бесстрастно взглянул на Зайлу. — Твоя мисс Дабалэ кажется серьезно больной. Ее что, подстрелили при попытке к бегству?
— Ее укусил скорпион, — кратко бросил Дэниел. — Ей очень больно, и она за последние пару часов несколько раз теряла сознание. Она вся горит в лихорадке. Я хочу, чтобы ее осмотрел врач.
— Я уже послал за ним. Как только мне сообщили, что ты приехал на джипе с женщиной без сознания, я сразу велел Раулю позвонить доктору Мэдхену. Он скоро будет.
— Ей нужно ввести противоядие.
— У нас есть противоядие в аптечке первой помощи. Рауль проверит, не прошел ли срок годности. Если будет нужно, то курьер привезет все необходимое из клиники доктора Мэдхена.
— Хорошо. — Девушку положили на кровать, прохладные шелковые простыни которой подействовали на горящее тело как бальзам. Глаза Дэниела с тревогой всматривались в нее. — Держись, Зайла, мы почти победили.
Зайла попыталась улыбнуться, но ей было слишком больно. Она устало закрыла глаза, чтобы отгородиться от режущего света. Она слышала, как Дэниел сквозь зубы выругался. За последние несколько часов Зайла привыкла к этому яростному шепоту у своего уха. Теперь это приносило лишь успокоение и ни с чем не сравнимое чувство защищенности. Так же, наверное, звучит для медвежонка рычание матери-медведицы.
— Ты назвал ее мисс Дабалэ и упомянул о побеге, — прозвучал над ней голос Дэниела. — Кто сказал тебе о Зайле?
— Твой старый друг Клэнси Донахью начал волноваться, когда ты не вышел на связь вчера ночью, как было условлено. Он вылетел сюда, чтобы быть под рукой, если тебе вдруг понадобится помощь. Ему пришлось посвятить меня в детали твоего приключения. Это звучало очень интересно. Только подобные вещи тебя и развлекают, насколько я знаю.
— Да, очень развлекают, — язвительно повторил Дэниел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21