Кэтрин с изумлением смотрела на Сидни. План Алека, похоже, срабатывал: Сидни делал ей предложение.— Но почему? — спросила она. — Что заставило тебя столь внезапно загореться желанием жениться, если ты целую неделю вообще не разговаривал со мной?— Я наконец-то осознал, что для меня хорошо. Ты для меня — это благо.— Это вроде как хорошо питаться и делать упражнения?— Нет, не в этом дело. Ты способна удержать меня от безрассудных поступков.Кэтрин выдавила улыбку:— Ты мог бы не совершать безрассудных поступков, если бы постарался.Сидни судорожно сглотнул и отвернулся.— Тебе не понять. Искушения встречаются всюду. — Он снова в упор посмотрел на Кэтрин: — Так ты согласишься? Ты выйдешь за меня замуж?Некоторое время Кэтрин молча смотрела на него. Сидни был тем же самым мужчиной, которого она всегда знала, тем самым, который в ее воображении в течение многих лет был ее мужем, — добрым, внимательным, превосходным поэтом. Он оставался ее другом, он был красив, аристократичен, всегда чисто выбрит и аккуратно причесан.Но Кэтрин не могла себе представить, что он способен целовать ее так же страстно, как Алек, что от одного его слова у нее начнет гулко колотиться сердце. Не могла — и все.Но разве это так плохо? С Сидни она не испытывала бы давящей боли, которая преследовала ее в течение последних двух дней, не было бы неопределенности, ею не овладевало бы внезапно по ночам томление и желание. Все было бы пристойно, покойно и мирно… и слишком скучно для Кэтрин.Слова Алека звучали в ее ушах. Этот надменный негодяй завладел ее мыслями. Вы только посмотрите, что он сделал с ней! Он уничтожил Сидни для нее. Он сделал ее такой же гадкой, как и он сам, — стремящейся к наслаждению и не способной удовлетвориться спокойной жизнью. Он сделал ее нарушительницей светских правил.Сидни продолжал смотреть на Кэтрин с выражением боли на лице.— Твое молчание означает «нет»?— Ты теперь не будешь счастлив со мной.Хотя Кэтрин и была зла на Алека и пребывала в смятении, она тем не менее знала, что Сидни вовсе не тот человек, который ей нужен.— Это он, да? Он настроил тебя против меня? — спросил Сидни. Кэтрин почувствовала, как он весь напрягся.— Не совсем…— Даже если ты теперь не хочешь выйти за меня, то по крайней мере выбери кого-нибудь получше, чем этот Айверсли.— Он вовсе не так плох, как ты считаешь.— Он не приехал, чтобы отвезти тебя на вечер, разве не так?— Мама сказала тебе, что его задержали дела в имении. Сидни презрительно фыркнул:— Сказки! Очень сомневаюсь, что Айверсли вообще интересует его имение.Кэтрин вспомнила о том, с каким чувством описывал Алек Эденмор, и отрицательно покачала головой:— Думаю, ты ошибаешься.— Почему ты его защищаешь? Кэтрин растерянно заморгала:— Не знаю.— Он где-то болтается, неведомо чем занимается, нарушая свое обещание, а ты с этим миришься…— О нет, я не стану с этим мириться, поверь мне! — Не будет никаких недомолвок, никаких отговорок и хитростей, иначе она пошлет его ко всем чертям. — Но я верю в его доброе начало.Пока Кэтрин не произнесла эти слова, она не осознавала того, о чем говорила. Но именно так оно и было. Может, доброе начало таилось в Алеке где-то глубоко, но оно, без сомнения, было в нем.— Ты ошибаешься в нем, Кит. В лучшем случае Айверсли — шутник, способный поиздеваться над плохими поэтами. — Когда Кэтрин удивленно посмотрела на Сидни, он добавил: — Да-да, я заметил все его насмешки во время чтения стихов. Именно так он вел себя в Харроу. Он ничего не воспринимает серьезно.В то время как Сидни воспринимал все настолько серьезно, что не мог даже решиться на брак.— А в худшем случае, — продолжил Сидни, — он двуличный тип и соблазнитель женщин.— А откуда ты это знаешь?— Ты должна узнать этот тип мужчин — они очаровательны, остроумны, знают приемы обольщения и полностью лишены моральных устоев.— Иначе говоря, ты просто так считаешь. И у тебя нет никаких доказательств того, что он соблазняет или обманывает женщин.Сидни надулся:— Айверсли любил польстить горничным в Харроу, чтобы затем добиться от них поцелуя.Кэтрин украдкой усмехнулась. Она легко представила себе, как шестнадцатилетний Алек шутит и флиртует с горничной, чтобы украсть поцелуй. Это очень похоже на него.— Вероятно, он целовал многих девушек. Вряд ли какая-нибудь из них могла устоять против чар Алека.— Ты не слушаешь…— Почему я должна слушать? Одно дело, если бы ты мог рассказать, как непорядочно он вел себя после приезда в Англию, а не этот вздор про те времена в Харроу… Господи, да такие вещи делает каждый мальчишка!— Я не делал.— Готова поспорить, что твой приятель Нейпир это проделывал. Он похож на людей этого сорта.Сидни издал какой-то странный хриплый смешок.— Я могу твердо сказать тебе: Нейпир никогда в жизни не пытался поцеловать горничную.— Ну, если ты так говоришь… Однако же все мальчишки ведут себя иногда глупо. Нельзя судить о характере человека по тем поступкам, которые он совершал, будучи подростком. — Тем более о человеке, который был отлучен от дома и отправлен за границу в разгар войны.Внезапно Кэтрин осенило.— Скажи, Сидни, что послужило причиной изгнания Алека из школы?Сидни нахмурился:— Его глупым приятелям взбрело в голову разыграть королевское окружение, если Айверсли сыграет роль принца Уэльского. Они зашли в гостиницу в соседнем городе и потребовали дорогой еды. Когда хозяин гостиницы выразил сомнения, они убежали, но хозяин сообщил об этом в Харроу и их всех засекли.Кэтрин в изумлении уставилась на Сидни:— И это тот ужасный проступок, за который его изгнали в Португалию?— Не знаю насчет Португалии, но из Харроу его вышибли.Кэтрин засмеялась. И не могла остановиться. Она строила различные догадки о возможных проступках или даже преступлениях Алека, но не могла и предположить, что все было настолько по-детски глупо.Сидни продолжал хмуриться.— Это совсем не смешно. Разразился ужасный скандал. У всех ребят были неприятности, а отец Айверсли забрал его и пообещал, что дома его выпорет.Кэтрин посерьезнела. Отец поступил гораздо суровее, если судить по грустному голосу Алека во время рассказа о своей матери.Вальс закончился, Сидни взял Кэтрин под руку, чтобы увести с площадки.— Обещай мне, что не примешь поспешных решений в отношении Айверсли, Кит.Кэтрин сокрушенно вздохнула. Наступил тот самый момент, когда она должна сказать Сидни, что дала согласие выйти замуж за Алека. И какой будет реакция Сидни, она предвидела.— Его сиятельство граф Айверсли! — возвестил вдруг дворецкий, перекрывая голосом гул толпы.Кэтрин вздрогнула и, повернувшись, увидела мужчину, спускавшегося по лестнице. Он был нисколько не похож не только на графа, но и вообще на господина. Вместо вечернего костюма на Алеке был помятый сюртук оливкового цвета, брюки из оленьей кожи и запачканные грязью сапоги. Волосы всклокочены, на лице — многодневная щетина.Такой явно неджентльменский облик мог где угодно стать предметом обсуждения, а уж на вечере элегантной леди Пьюрфой это должно было вызвать всеобщее неодобрение.Не придавая этому ни малейшего значения, Алек шагнул в танцевальный зал, и выражение лица у него было такое, что предупреждало каждого о необходимости уйти с дороги. Когда наконец его взор остановился на Кэтрин, она внезапно почувствовала приступ страха. Может быть, другие этого не понимали, но она-то видела, что Алек пребывал в ярости.И, судя по направлению его взгляда, гнев был нацелен на нее. Глава 19 Иногда повеса должен действовать, подчиняясь инстинкту. Аноним. Руководство для повесы Увидев Кэтрин под руку с Ловеласом, Алек побагровел от злости.Как объяснил слуга, Ловелас увез Кэтрин и миссис Меривейл из дома. И Кэтрин позволила ему сделать это. Она позволила Ловеласу увиваться вокруг нее, как будто Алека никогда не было в ее жизни… как будто каких-нибудь два дня назад не она дала согласие выйти за него замуж.Когда Алек приблизился к Кэтрин и Сидни, Ловелас окинул его презрительным взглядом:— Ты все-таки притащился сюда из какой-то дыры, в которой так извозился! Тебе должно быть стыдно за то, что ты ставишь в столь неловкое положение мисс Меривейл!Кэтрин вышла из-за спины Ловеласа. Вид у нее был крайне смущенный.— Довольно, Сидни!— Да, Сидни, — ехидно повторил Алек, — с какой стати ты вмешиваешься? Это дело касается меня и моей невесты.— Н-невесты? — заикаясь, переспросил Ловелас. Алек впился взглядом в Кэтрин. По ее смущенному виду он понял, что Кэтрин ничего не сказала Сидни о своем согласии выйти замуж за графа Айверсли.—Да! Мисс Меривейл согласилась выйти за меня замуж! Очевидно, она забыла сообщить тебе об этом незначительном факте, — проговорил Алек, чувствуя, что закипает от злости.— Я как раз собиралась это сделать, милорд, — ответила Кэтрин, заметно покраснев.— Ты должна быть рада, что я освободил тебя от этой тяжести! — Алек протянул Кэтрин руку. — А сейчас, мадам, я хотел бы поговорить с вами!— Послушай, — начал было Ловелас.— Все в порядке, Сидни. — Вскинув подбородок, Кэтрин взяла Алека под руку. — Я сама хотела бы поговорить с его сиятельством!Они прошли через весь бальный зал под взглядами и под шепот присутствующих. Проклятие! Он и Кэтрин не найдут здесь укромного места. А Алек хотел бы уединения для разговора с ней.— Алек… — начала она.— Не здесь, — тихо сказал он. — Давай выйдем в сад, где мы будем одни.Кэтрин попыталась выдернуть свою руку:— Не думаю, что хотела бы оказаться сейчас наедине с тобой.Алек сжал еще сильнее ее руку и направился к выходу.— У тебя нет выбора, если ты не хочешь, чтобы я вернулся и вышиб Ловеласа куда-нибудь в соседнее графство.Кэтрин бросила на него настороженный взгляд:— Ты не сделаешь этого.— Сейчас я способен на что угодно.Кэтрин замолчала, но едва они с Алеком оказались в саду, она резко вырвала руку и напустилась на него:— Ты вероломный! Ты не приезжаешь, не сообщаешь о задержке, а затем начинаешь злиться на меня из-за того, что я танцевала с Сидни!— Не этот танец с Сидни привел меня в ярость, дорогая, а то, что ты не сообщила ему о нашем предстоящем браке.Пятясь назад от наступающего на нее Алека, Кэтрин покачала головой:— Ты был зол еще до того, как узнал об этом.— А как бы реагировала ты, если бы после двух сумасшедших дней примчалась и увидела, что твоя нареченная находится в объятиях другого мужчины?Кэтрин прищурилась:— Вероятно, так же, как реагировал бы ты, если бы узнал, что твоя нареченная отправилась в какой-то отель в тот же вечер, когда ты предложил ей руку и сердце.Эти слова вдруг отрезвили Алека. Только сейчас он заметил, что в глазах Кэтрин блестят слезы, а ее подбородок дрожит. Проклятие и еще раз проклятие!Какой-то звук за спиной заставил Алека повернуться. Он заметил, что несколько человек наблюдают за ними с балкона. Кэтрин проследила за его взглядом и тихонько ругнулась.Алек устремил суровый взгляд на сгрудившихся на балконе людей, и те один за другим стали удаляться. Увидев в конце аллеи оранжерею, он резко схватил Кэтрин за руку и потащил вперед.— Что ты делаешь? — воскликнула она, пытаясь вырваться.—А ты что, хочешь обсуждать дела на глазах у половины света?— Они уже ушли.— Они вернутся, уверяю тебя! Никто не совладает с искушением стать свидетелем публичного скандала.Похоже, эти слова убедили Кэтрин. Она подчинилась Алеку, и вскоре они оказались в оранжерее. Здесь было темным-темно. Алек снял перчатки, нащупал полочку неподалеку от двери, где оказались лампа и коробка с кремнем.Он зажег лампу, которая осветила раздраженное лицо Кэтрин. Она наблюдала за действиями Алека с плохо скрываемым нетерпением.— Ну? У меня есть все основания танцевать с Сидни. А какие у тебя основания для того, чтобы отправиться в отель «Стивене» и скрыть это от меня?Алеку следовало бы сообразить, что Кэтрин способна выудить правду из этого мальчишки-посыльного. Но как много ей удалось узнать? Его умная будущая супруга способна изобразить полное неведение, чтобы затем поймать на лжи.Лучше все же придерживаться фактов.— Я там живу, — ответил твердым голосом Алек.— Ты там… что? — вновь спросила Кэтрин с обескураженным видом.— Я живу в отеле «Стивене», когда нахожусь в городе. Мой отец продал городской дом, когда почувствовал, что по болезни не может более появляться в светском обществе, а у меня не было времени для приобретения нового дома. — «Скорее денег, чтобы арендовать его».— Но почему ты не хотел, чтобы я это знала? — продолжала недоумевать Кэтрин.— Отель «Стивене» недостаточно роскошное жилье для графа, но его владелец — мой приятель.Кэтрин с недоверием посмотрела на Алека:— Тогда почему твой «приятель» говорит, что никогда о тебе не слыхал?— А ты что — наняла сыщика, чтобы он допросил его? — тут же встревожился Алек.Кэтрин смутилась и покраснела.— Нет, но… Когда твой посыльный отказался сказать, где он работает, я послала Томаса вслед за ним. Томас разговаривал с владельцем, который сказал, что не знает тебя.Алек снисходительно пожал плечами:— Я просил Джека никому не говорить об этом. Не хотел, чтобы мне без конца задавали вопрос, почему у меня нет городского дома.— Ты ведь знаешь, что меня такие вещи не волнуют.— Зато волнуют миссис Меривейл. Не думаю, что ей очень понравится, если она узнает, что я живу в отеле «Стивене».Алек сделал шаг к Кэтрин, но она поспешно отступила назад.— Тебе так важно, что о тебе думает моя мама? — настороженно спросила она.— Ты ведь хочешь получить ее согласие на брак? — вопросом на вопрос ответил Алек.— Ты отлично знаешь, что она одобрит его. Она в полном восторге от того, что ты граф.— А вот ты — нет. Ты предпочла бы сэра Сидни, поэта, — ехидно заметил Алек.— Я предпочла бы человека, которому могу доверять. И я не вполне уверена, что таким человеком являешься ты.К сожалению, Кэтрин была слишком умна, чтобы ее можно было провести какими-то не слишком убедительными ссылками, а посему спор на уровне аргументов был бесперспективен. С ней срабатывала лишь одна тактика.Алек решительно шагнул в сторону Кэтрин:— Ты мне доверяешь, иначе ты не надела бы этот мой подарок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37