— Вот-вот, Адам. Я же предупреждала тебя, — говорила Лаури, глядя ему прямо в глаза, — что не хочу, чтоб мое имя фигурировало в списке объедков Хокриджа.
— Дался тебе этот список. Его не существует, а если бы и существовал, он тут ни при чем, — он нахмурился и воинственно посмотрел на нее. — Неужели мы не можем быть друзьями? Я сегодня смотрел на тебя и вдруг понял, почему мне нравится быть в твоем обществе, чем ты отличаешься от других.
— Ты уже что-то там такое говорил о химии полов, — холодно напомнила она.
— Это само собой, — продолжал Адам, меряя комнату шагами. — Но есть многое, многое другое. Другие девушки скоро начинают скучать, а ты, похоже, скуки не знаешь. Что бы ты ни делала, ты делаешь от всей души — играешь ли в крикет с Домиником или читаешь книжку Эмили, работаешь на Руперта или развлекаешься на вечеринке, как сегодня. Ты вся отдаешься происходящему. Это здорово, и мне это чертовски нравится.
Лаури задумчиво смотрела на него, пытаясь понять, говорит ли он искренне, или это новая тактика, которую он принял, отказавшись от прежней, потому что она не принесла успеха.
— А что именно ты имеешь в виду под «друзьями»? — осторожно начала она.
Предвкушая близкую победу, Адам обрушил на нее тяжелую артиллерию своей всесокрушающей улыбки.
— Я бы хотел разделить с тобой, Лаури, последние денечки моей свободы. Я могу доставать билеты на любое шоу, которое тебе по вкусу, свозить тебя в Аскот, Уимблдон, Хенли. — Знакомый блеск заиграл в его глазах. — Могу даже устроить испытательный матч у Лордза.
Лаури некоторое время молча смотрела на него. Как же все-таки это соблазнительно, с горечью думала она. Она делала все, что могла. Вплоть до сегодняшнего вечера. И вот — достаточно одного его взгляда, и она полностью и бесповоротно в его руках. И при чем тут Аскот или Лордз, пусть хоть останется здесь, в ее маленькой комнате, лишь бы быть вместе, внезапно дошло до нее. Важно только одно — быть с Адамом, а там хоть трава не расти. Если он действительно хочет стать ее любовником в последние, как он говорит, денечки, то так тому и быть. Если говорить честно, то она и сама ни о чем другом не мечтает. Его репутация ей известна, ни о каком постоянстве он и не помышляет, как не помышлял никогда, но вдруг все это показалось ей такой ерундой: что за глупость лишать себя летней идиллии, которой больше никогда в жизни не суждено повториться!
— Соблазнительно, что и говорить, — вымолвила наконец Лаури, состроив гримаску. — И какая женщина устоит перед таким искушением?
— Итак, идея тебе по душе? — двинулся к ней Адам.
Лаури подняла руку.
— Минутку! Небольшое уточнение. Вступая в такие отношения со мной, намерен ли ты по-прежнему встречаться и с Кэролайн и К°? Он передернул плечами.
— Нет, если это препятствует твоему согласию. — Он выдавил грустную улыбку. — Если и были до сегодняшнего вечера подобные встречи, то их очарование испарилось. Светские развлечения мне наскучили. Я наконец перестал обманывать себя и напросился на этот обед, чтоб повидаться с тобой. Крикетная бита — неуклюжий предлог. Я совсем было воспрянул, когда меня пригласили остаться, но весь вечер мне, по существу, не удалось побыть с тобой наедине. Вот почему я и вернулся.
— Понятно.
— Так заметано? — спросил наконец Адам и протянул к ней руку.
— Заметано! — улыбнулась Лаури и торжественно пожала ему руку. — Ну, а теперь как насчет кофе?
И вдруг все стало как на том пикнике у реки, обоим было легко и весело, и Адам смотрел, как она готовит кофе в своей крошечной кухоньке, рассказывал что-то о своей компании и о том, как круто изменится его жизнь, когда отец сложит свои полномочия.
— Он именно так это формулирует, — пояснил он, когда они сели пить кофе. — А мать все время подтрунивает над ним и говорит, что он отрекается от престола.
— Сара говорит, что твоя мать прелесть, — вставила Лаури.
— Сара права, хотя не мне бы об этом говорить. Многие находят, что мы с ней похожи как две капли воды. — Он обжег ее взглядом своих золотисто-огненных глаз. — Особенно глазами.
— И ты, я смотрю, очень этим пользуешься, — покачала головой Лаури.
— Чем пользуюсь? — с невинным видом переспросил он.
— Сам знаешь чем. Так что прекрати. Адам ухмыльнулся.
— Ладно. — Он одним глотком допил свой кофе. — Скажи, что теперь с тобой будет, раз Руперт закончил книгу?
— Я уже приступила к подготовке следующей, — усмехнулась Лаури. — Что оказалось не так просто, как я думала. Я так увлекаюсь, читая материалы, что забываю делать выписки. — Она неожиданно зевнула, и Адам вскочил.
— Я тебя слишком задержал.
— Пустяки. Отосплюсь в воскресенье. — Лаури поднялась и протянула ему руку. — Прощай. Адам взял руку и поцеловал ее в обе щеки.
— Спокойной ночи. Пойдем, запрешь калитку, чтобы больше никаких ночных визитеров не случилось.
— Тебе просто повезло. Она была открыта, чтоб Уэйн мог увезти Бренду на своем «харлее», — объяснила Лаури. Щеки ее порозовели от мимолетной ласки.
Пока она объясняла, кто такие Бренда и Уэйн, они дошли до калитки в садовой ограде. Адам задержался на секунду, глядя на Лаури, освещенную лунным светом.
— Я рад, что поддался настроению и вернулся.
— Я тоже, — искренне призналась Лаури.
— Можно увезти тебя завтра на ланч?
— Хорошо. Погода, похоже, будет отличная. Ужас как хочется на воздух, так что моя очередь устраивать пикник.
Глава 6
Когда Лаури порой оглядывалась на бурно проводимое время с Адамом, ей казалось, что тогда постоянно светило солнце и она была счастлива, не считая досадной неуверенности в чувствах Адама. Она так и не могла разобраться, тянет его к ней по-настоящему или она для него просто маленькая кузина Клэров, подружка, и ее явное увлечение им, Адамом, вполне невинно и простительно. Единственное, на чем он настаивал со всей определенностью, это что от поездок за город его обычные партнерши давно бы умерли от скуки.
— Партнерши! — фыркнула Лаури, когда они возвращались на машине после замечательного дня в Котсуолдсе.
— Это просто термин, означающий, что никто из них не претендует на большее, чем украсить своим присутствием вечер, — растолковывал ей Адам. — Единственное, что они имеют общего с тобой, это семейное положение.
— Ах, они незамужние? Адам кивнул головой.
— Было только одно исключение. Я как огня боюсь упоминания моего имени на бракоразводном процессе, — скорчил он гримасу. — Но такое больше не повторится.
Лаури в сердцах взглянула на него.
— Надо быть сумасшедшей, чтоб связаться с таким повесой, как ты! Ты просто не в ту эпоху родился. Я прямо вижу тебя во времена Регентства — этакий шалопай, игрок, гуляка, наставляющий рога несчастным супругам.
Адам скосил на нее негодующий взгляд.
— Супруг был один-единственный, а мизерную ставку в Аскоте трудно назвать игрой. Не говоря уж о том, что я тружусь как черт, зарабатывая себе на жизнь. Не забывай. Лаури сдалась.
— Ладно, это тебе зачтется.
— И на том спасибо. Кстати, к твоему сведению, тебя я не считаю партнершей.
— Вот и хорошо. Я на эту роль не тяну.
— Брось прибедняться! — с жаром воскликнул он. — На мой взгляд, ты очень привлекательна.
— Привлекательна! — взорвалась Лаури.
— А ты как бы хотела, чтоб я тебя находил? Лаури подумала. Машина подъехала к разъезду в Чизуике.
— Интересной, приятной в общении.
— И то и другое, — бросил он на нее взгляд искоса. — И еще чертовски сексуальной в этих шортиках.
Лаури вспыхнула до корней волос, которые трепал ветер, и не проронила ни слова.
— Что, язык проглотила?
— Меня еще никто не называл сексуальной, — выдавила наконец она.
— А ты откуда знаешь? — ухмыльнулся Адам. — Мужчины не всегда высказывают свои тайные мысли. И слава Богу! — после краткого раздумья с чувством воскликнул он.
Лаури бросила незаметный взгляд на джинсовые шорты, всей душой пожелав, чтобы они не так сильно выставляли напоказ ее загорелые ноги.
— Я бы не переживал, — посоветовал Адам. — Ты только привлекаешь мое внимание к тем своим частям, которые я весь день сгораю от желания потрогать.
Лаури сердито посмотрела на него.
— Ты что, нарочно дразнишь меня?
— Да что ты! Я только констатирую истину. Она тяжело вздохнула, с беспокойством глядя на его профиль.
— Послушай, Лаури, сделай мне одолжение, — возопил наконец он. — Перестань вести себя как девственница, приносимая в жертву дракону! Клянусь тебе, ты в полной безопасности. По крайней мере пока мы не выбрались из этой пробки. Можно подумать, что все население Британии устремилось в Лондон.
Весь оставшийся путь до Сент-Джонз-Вуда Адам молчал, насвистывая сквозь зубы с безразличным видом, что еще больше нервировало Лаури. Когда они добрались до дома, она отперла боковую калитку и стала подниматься к себе по лестнице, предоставив Адаму следовать за ней с корзинкой для пикников, позаимствованной у Сары.
Открыв дверь к себе, она протянула руку за корзинкой, но Адам покачал головой.
— Не пытайся уверить меня, будто ты вечером занята. Мне прекрасно известно, что Клэры уехали на уик-энд. Я отвезу тебя поужинать.
— Я не голодна, — солгала Лаури. Адам рассмеялся.
— Вся эта девическая паника из-за того, что я сказал, что хочу тебя потрогать? Лаури, дорогая, мы провели великолепный день на солнышке в одном из прекраснейших уголков страны. Я созерцал твой блестящий носик и развевающиеся пряди волос, когда мы лежали на холме и считали овец, и я был так доволен жизнью, что вдруг на ум мне пришла мысль: а что, если я тебя сейчас заключу в свои объятья и расцелую? Но я сдержался. Поскольку прекрасно понимаю, что стоит мне сделать неверный шаг, и ты опять укроешься в своем убежище, и я ни черта не смогу поделать, потому что ты в частных владениях Руперта.
Лаури с недоверием посмотрела на него, но затем чувство юмора взяло верх, и она залилась смехом.
— Прости, я идиотка!
— Сущая правда, — согласился. Адам, — но очень привлекательная идиотка, Лаури Морган. — Он ловко уклонился, когда она попыталась ткнуть его кулаком, а потом отбросил корзинку и привлек ее к себе. Напрасно она колотила по воздуху руками: они оказались прижаты к ее бокам, а Адам не отрываясь смотрел ей в глаза. От его добродушия не осталось и следа.
— Неужели мы нанесем смертельный удар по дружбе, если обменяемся поцелуем?
Уверенная в глубине души, что так оно и есть, Лаури тем не менее не нашла в себе силы. сказать «нет». Как только его рот приблизился к ней, ее губы раскрылись с неподвластной ей готовностью. Не отрываясь от нее, он протянул руку и открыл дверь, затем приподнял ее за локти и перенес в комнату через порог. Поставив ее на пол, он, тяжело дыша, посмотрел ей в глаза.
Лаури провела рукой по волосам, посмотрела на него с неуверенной, робкой улыбкой и тут же вновь оказалась в его объятиях, и он снова стал целовать ее.
— Семь бед — один ответ, — пробормотал он и опустился на диванчик, посадив ее к себе на колени; рука его поглаживала нежную смуглую кожу ее бедер, а губы целовали ее с таким нескрываемым наслаждением, что Лаури не могла сопротивляться, совершенно обезоруженная. На мгновение подняв голову, он прочел изумление в ее глазах. — Ты, конечно, в любой момент можешь выставить меня и запретить впредь являться к тебе, — хриплым голосом заговорил Адам. — Так что лучше уж, пока ты не обрела дар речи, я сполна воспользуюсь ситуацией. — Он запустил пальцы в ее волосы и, крепко стиснув голову, поцеловал ее с таким неожиданно юношеским жаром, что Лаури совсем потеряла контроль над собой. Это совершенно не походило на умелые действия опытного любовника, к которым готовилась она, и от этого оказалось еще опаснее. Совсем опьянев, она успела подумать, как же это хорошо и как он мог догадаться, что именно этого она страстно хотела. А теперь ей уже не хотелось, чтобы это прекратилось. И вот здесь-то и подстерегала главная опасность. Если Адам намерен пробить брешь в ее защите, то ему ничего не стоит обнаружить, что никакой защиты у нее на самом деле нет.
Когда он наконец оторвался от нее и поднял голову, она молча смотрела на него.
— А я думал, ты мне выцарапаешь глаза, — шепнул он.
Лаури кашлянула, чтобы прочистить горло; краска мгновенно залила ее лицо.
— Я потрясен, что это не так. — Губы его искривились в насмешливой улыбке. — Обычные ловкие приемы Хокриджа улетели в окно.
— Не знаю, что это такое, но не думаю, что мне бы больше понравилось, — призналась она. У Адама блеснули глаза.
— В таком случае… — Он нагнулся, и язык его пробежался по ее губам, а затем впился в них с таким пылом, что Лаури задрожала. Руки его сжали ее так, что она чуть не задохнулась, но затем он высвободил одну руку и снова стал гладить ее бедра. Его длинные пальцы медленно продвигались вверх и дошли до груди, но, как только он начал расстегивать пуговки на ее рубашке умелыми и быстрыми движениями, Лаури напряглась и вырвалась.
— Вот это уже действие не мальчика, но мужа, — язвительно бросила она, спрыгнув с его коленей и застегивая рубашку.
Адам, сцепив руки на затылке, смотрел на нее сияющим насмешливым взором.
— Лаури, я намного старше тебя и кое-что в жизни изведал. Было бы смешно уверять тебя, что я не расстегивал пуговицы и не делал много чего более серьезного. Я люблю женщин и получаю огромное наслаждение, любя их, но смею тебя уверить, от моей любви никто из них не страдал — ни нравственно, ни физически. И меня извиняет только то, что желание получить чистое удовольствие от твоего ответного желания привело к несколько неожиданному результату, и я потерял голову и вел себя, как мальчишка, который никогда не целовал девочек.
— Очень длинная речь, — с невозмутимым видом прокомментировала Лаури. — Не желаете ли еще кофе?
— Я бы предпочел лечь с тобой в постель. Она воззрилась на него с изумлением.
— Вот уж воистину, что называется, взять быка за рога, а не ходить вокруг да около.
— Вообще-то говоря, ходить вокруг да около обычно не приходится.
— Ты хочешь сказать, что с любой другой ты уже давно был бы в постели?
Адам кивнул с самым серьезным видом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23