Но вскоре Лаури извинилась и хотела было уйти.
— Куда же? — встревожился Джек. — Еще не полночь, так что не исчезайте как Золушка.
— Мне надо подняться наверх посмотреть на дочурку, — успокоила она Джека и засмеялась, видя его удрученную мину.
— Так вы замужем, — театрально вздохнул он.
— Нет, не замужем, — ответила Лаури, вручая ему свой бокал. — Подержите, я ненадолго.
Лаури побежала наверх и прошла через зал к гостевой комнате, где остановилась с Розин. Она спокойно открыла дверь и в растерянности остановилась. Адам Хокридж, импозантный в вечернем костюме, смотрел на спящую дочь, и от выражения его лица у нее глухо бухнуло сердце. Он молча повернулся, почувствовав ее присутствие, и густые темные брови сошлись на переносице. Жестко схватив ее за руку, он вышел вместе с ней из комнаты.
— Как ты можешь оставлять Розин без присмотра? — свистящим шепотом произнес он. — Я видел тебя внизу с этим типом, ты там вовсю развлекалась и думать забыла о дочери!
Лаури сердито выдернула руку.
— На столике возле кроватки микрофон селектора, а в соседней комнате у Доминика приемник, он прибежит за мной, если она проснется. А кроме того, я отлучилась всего на полчаса. Не говоря уже о том, — добавила она, дрожа от гнева, — что это вообще не твое дело!
— Ах, не мое! — Адам схватил ее за локоть и затряс так, что сережки зазвякали у нее, словно колокольчики. — Она и моя дочь, не забывай!
— Если б я могла забыть, — прошипела она. Руки его тут же ослабли и упали, и ярость растаяла на лице.
— Так ты хочешь, чтобы я расплачивался за свою ошибку всю оставшуюся жизнь, — уныло выдавил он.
Глаза Лаури вспыхнули.
— Да вовсе нет. Никакой платы от тебя я не хочу. Никогда.
Они стояли и молча смотрели друг на друга, а в это время из своей комнаты вышел Доминик и застыл как вкопанный. Глаза его загорелись при виде высокой фигуры Адама.
— Адам! Ура! — крикнул он. — А мама боялась, что ты не приедешь.
При виде Доминика взгляд Адама смягчился; он потряс ему руку и шутливо ткнул под ребра.
— Чем это мама кормит тебя? Ты растешь как на дрожжах!
Доминик заулыбался, а затем обеспокоенно нахмурился.
— Я вышел глянуть на Рози. Она так странно шумит по селектору.
Лаури горячо поблагодарила его и поспешила в комнату посмотреть, что там такое, и тут же заулыбалась, услышав тот шум, о котором говорил Доминик. Ее дочурка похрапывала.
Долговязый подросток зажал себе рот ладонью, чтобы не расхохотаться, когда заглянул в комнату через плечо Лаури. Потом повернулся к Адаму, показал большой палец, мол, все отлично, и удалился. Адам и Лаури, помедлив, двинулись следом за ним. На лестничной площадке Адам устало потер рукой лицо, затем взглянул на Лаури.
— Прости. Я сорвался. Эта история с Розин совсем выбила меня из колеи.
— Не правда, что я уделяю ей мало внимания, — сухо произнесла Лаури.
— Я знаю. — Его губы искривились. — Просто я был вне себя. Я, как только вошел и увидел тебя с этим парнем там внизу, взбесился от ревности, вот и сморозил черт-те что, лишь бы побольнее ударить.
У Лаури расширились глаза.
— Ты ревнуешь?
— А что тут удивительного? — Он скользнул по ней взглядом. — Ты так потрясающе выглядишь, Лаури. Такая стройная, недоступная; я с трудом узнал девочку, которая заливалась румянцем при виде сексапильных трусиков.
Лаури твердо посмотрела на него.
— Нам пора спуститься вниз.
— Минутку. — Адам поймал ее руку. — До того как я сегодня уеду, Лаури, я хотел бы заключить некий договор насчет Розин. Ты можешь ввести любые правила, я безоговорочно буду им подчиняться, клянусь. Но, ради Бога, я не хочу, чтобы она выросла с мыслью, что отцу до нее нет дела.
— Хорошо. — Она отняла свою руку. — Этого не будет. Я что-нибудь придумаю, даю слово. А сейчас нам действительно пора идти. Я обещала Саре помочь с ужином.
Следующие два часа пролетели как в тумане;
Лаури смеялась и флиртовала с Томом Харвеем и терпеливо ждущим Джеком Бенедиктом, разговаривала о Розин с Кэри Сэвидж, которая настойчиво приглашала их с Розин посетить ее до отъезда из Лондона. За ужином Лаури помогала Саре, чтобы никто не был обойден едой и напитками. Занимаясь этим, они смогли поговорить.
— Ты не предупредила, что Адам должен прийти, — с укоризной сказала Лаури.
— Руперт был уверен, что ты взбесишься, а я так думаю, что это отличная идея, — ответила, совершенно не чувствуя себя виноватой, Сара. — Пора заключить мир и зарыть топор в землю.
— Где это, скажи на милость, я его зарою? — прошипела Лаури и тут же с лучезарной улыбкой обернулась к Джеку и предложила ему клубничный мусс.
Адам весь вечер проговорил с Рупертом и Патриком Сэвиджем, но, когда бы Лаури ни глянула в его сторону, она непременно встречала его взгляд и тут же отводила глаза, надеясь в глубине души, что он уедет пораньше и она сможет повеселиться всласть. Хотя зачем врать себе? Если Адам уедет, вечеринка для нее кончится.
Без четверти двенадцать Сара внесла в зал транзистор, а Руперт и Лаури тем временем разносили бокалы с шампанским гостям, собравшимся в ожидании полуночи. Когда Лаури вручила Адаму его бокал, он схватил ее за запястье и удержал около себя, пока все считали последние секунды до боя Биг Бена, возвещающего наступление Нового года. Адам протянул ей свой бокал, и она невольно отпила глоток, затем он поднес бокал к своим губам, осушил его до дна, обнял ее и поцеловал.
— Счастливого Нового года, Лаури, — чуть осипшим голосом проговорил он.
— Счастливого Нового года, Адам, — машинально отозвалась она, глядя ему в глаза; не обращая внимания на толчею целующихся и поздравляющих друг друга людей вокруг, он поставил свой бокал и снова обнял ее, и на этот раз его поцелуй был столь долог, что только аплодисменты и свист восторженной аудитории вернули их на грешную землю.
Раскрасневшуюся Лаури подхватил Руперт, затем Сара, все целовали ее и смеялись, а после Сара кивнула Адаму с многозначительным видом:
— Ну давай. Я здесь управлюсь.
Лаури только успела перехватить грустный взгляд Джека Бенедикта, как Адам повлек ее за собой через весь зал, затем кухню и в сад через заднюю дверь, которую тут же захлопнул, и устремился по хрусткой от мороза траве к каретному сараю, не внимая ее протестам.
— Что ты делаешь? — задыхаясь и спотыкаясь с непривычки на высоких каблуках, спрашивала на бегу Лаури.
— То, что надо было сделать давным-давно, — коротко бросил Адам, бесцеремонно потащил ее по знакомым железным ступенькам в квартиру и открыл дверь.
— Но Розин…
— Доминик скажет Саре, если она проснется. — Адам включил свет, закрыл дверь и указал пальцем на телефон, стоящий на столе. — Если зазвонит, мы в мгновение ока можем снова быть в доме. А пока что… — Он перевел дух и отпустил ее руку. — А пока что я собираюсь в тишине и покое поговорить с тобой, без всяких этих влюбчивых редакторов и телережиссеров.
— Ты уже несколько раз говорил со мной, — без всякого энтузиазма сказала Лаури. — Что еще такого спешного?
— Наши предыдущие встречи были слишком эмоциональны, что мешало практическому решению вопроса, — спокойно возразил Адам. — На мои телефонные расспросы о Розин ты тоже отвечала сквозь зубы, Лаури. Лаури пожала плечами.
— Ты по крайней мере мог предупредить меня, что будешь на празднике сегодня.
— Я не сомневался, что ты не приедешь, если узнаешь.
— Если б я знала, что ты собираешься устроить такое представление, то, разумеется, осталась бы дома! — фыркнула она, скрестив руки на груди.
— Да ничего я не собирался! — в сердцах бросил Адам. — Так уж получилось! — Он нетерпеливо вздохнул. — Послушай, Лаури, мне нужно десять минут. Потом ты свободна. Делай что хочешь. Возвращайся к гостям или куда пожелаешь.
Лаури присела на диван.
— Ну ладно. Выкладывай, что у тебя. Адам, мрачный как туча, маячил перед ней.
— Да что же ты такая злая, скажи мне, ради Бога? После того, что случилось с Розин, и Рождества я думал, ты станешь ко мне помягче.
— Так оно и было, — парировала она, — пока я не увидела тебя сегодня с Розин, а тут еще твои обвинения. Все мои благие намерения словно ветром сдуло!
— Я прошу за это прощения, — стиснув зубы, проговорил он.
— Ладно. Ну так что это за важная новость, ради которой ты утащил меня с праздника?
Адам осторожно присел рядом с ней, словно боясь, что она тут же вскочит и убежит.
— Прежде всего, моя мать считает, что я непременно должен тебе сказать одну вещь. Глаза Лаури сузились.
— Продолжай.
— Если ты помнишь, за недолгое, но незабываемое время наших отношений я был занят по горло делами по управлению компанией в связи с уходом отца. И надо было так случиться, что ты выбрала для своей бомбы именно этот день! Я только что узнал, что отцу осталось недолго жить. Глаза Лаури расширились от ужаса, — Ты что, раньше не знал? Адам покачал головой.
— Никто не знал, кроме матери. А она твердо решила не портить то краткое время, какое им еще оставалось. Папа потом признался, что их долгий, полный блаженной праздности круиз — это лучшая подготовка к уходу на небеса, о какой человек может только мечтать.
На минуту воцарилось молчание, затем Адам кашлянул и продолжал:
— Еще он сказал мне, что брак с достойной женщиной — это именно то, что мне больше всего надо. Но к тому времени, увы, было уже поздно. Надежда на это растворилась в один день вместе с тобой.
— Говори, говори, — презрительно фыркнула Лаури. — Если все было именно так, что же ты набросился на меня, когда я сообщила, что беременна?
— Это была та самая последняя капля, которая переполнила чашу. Я смертельно устал от непомерной работы, а тут папа посвятил меня в эту трагическую тайну. Я был сам не свой от горя, когда ты пришла тогда вечером. — Адам до боли стиснул ее руку. — Гордиться тут, черт побери, нечем, но, когда ты сказала, что беременна, я буквально взорвался и понес невесть что. А когда сообразил, что наделал, и попытался спасти положение, предложив жениться, было уже слишком поздно. Ты ушла в свою раковину, и никакой силой извлечь тебя оттуда уже нельзя было.
— Но ты становился все холоднее и удалялся от меня с той самой минуты вплоть до дня, назначенного для свадьбы, — воскликнула Лаури, повернувшись, чтобы увидеть его лицо. — Почему? Адам с недоумением смотрел на нее.
— О чем ты говоришь? Это ты стала холодной и чужой, Лаури. Ты всем своим видом заставляла меня чувствовать вину. Я же пальцем боялся дотронуться до тебя!
Лаури с недоверием посмотрела на него.
— Ты говоришь правду? Губы Адама скривились.
— Да, Лаури. И раз уж мы заговорили об этом, есть еще одна маленькая деталь, которую, как твердит моя мать, мне надо зарубить себе на носу.
Лаури немного оттаяла.
— Что же это такое? Адам пожал плечами.
— С твоей точки зрения, это, может быть, и абсолютно ни к чему. Но все же лучше тебе выслушать. В тот день, когда я понял наконец, что моя невеста не собирается приехать на бракосочетание, меня вдруг словно током ударило. До того момента я с этим не сталкивался, и до меня просто не доходило, чем же ты все-таки отличаешься от других девушек, которых я знал.
— Ты не делал тайны из того факта, что больше всего тебя привлекает мой девический энтузиазм в постели, — ехидно ввернула Лаури, пытаясь высвободить руку.
Адам сжал ее еще крепче.
— Это, конечно, тоже, — согласился он. — Но различие между тобой и другими было проще простого — я любил тебя.
Лаури ушам своим не верила.
— Повтори-ка еще раз!
— Конечно, — щеки Адама слегка порозовели. — Повторю сколько угодно, раз уж начал. Я понял, что любил тебя, Лаури, и все еще люблю, а если уж поставить все точки над «и», то абсолютно уверен, клянусь, что буду всегда любить тебя. А теперь можешь отправляться на свой праздник. Она задумчиво покачала головой.
— Не уверена, что пойду, но все равно спасибо. Он придвинулся ближе.
— Почему? — спросил он. — Может, когда я все выложил начистоту, ты хоть на капельку изменишь свое отношение ко мне?
Она покачала головой.
— Нет.
Лицо его помрачнело.
— Ни на капельку? Она слабо улыбнулась.
— Адам, я полюбила тебя с первого взгляда. Я боролась с этим как могла, но все было бесполезно… Нет, — оттолкнула она его. — И именно потому, что я тебя безнадежно любила, твоя реакция на мое сообщение так ранила меня.
— И ты разлюбила меня с того самого момента, — проговорил он, бледнея. — И поэтому заставила меня ждать в тот день.
— Нет, не так, — спокойно объясняла она. — На самом деле я тебя настолько сильно любила, что мне невыносима была мысль выйти замуж за человека, который делает это исключительно из чувства долга.
— Но это было не так, — мрачно сказал Адам, глядя в сторону. — Признаюсь, я предложил брак как единственный возможный выход из положения. Но истинная причина моего предложения открылась мне самому только тогда, когда до меня дошло, что ты не придешь. Ни в тот день, ни в какой другой. — Он глубоко вздохнул. — Если твоей целью была месть, Лаури, ты попала прямо в яблочко. Надеюсь, ты насладилась сполна.
— Нет, не насладилась, — быстро возразила Лаури. — Не месть, а ты, ты был мне нужен. Я ни на минуту не переставала хотеть тебя, любить тебя, сколько ни старалась. Когда у меня появилась Розин, это тебя я хотела иметь рядом с собой — не Сару, не Рию или даже папу. Только тебя. Вот почему в моем сердце ничего не изменилось, Адам. Я никогда не переставала любить тебя… Адам заключил ее в свои объятия.
— Это правда? — Глаза его засияли с такой силой, что Лаури зажмурилась. Она молча кивнула, и он склонился к ней и бережно, целомудренно поцеловал.
Но через некоторое время характер поцелуя изменился. Губы Адама стали требовательнее, и Лаури с горячностью отвечала, и вдруг ее пальцы стали развязывать его галстук, а его трудились над молнией ее платья. И тут зазвонил телефон.
— Простите, что помешала, — раздался голос Сары. — Но там наверху юная леди призывает своих родителей.
— Она плачет? — с раскрасневшимся лицом, затаив дыхание, забеспокоилась Лаури.
— Вовсе нет. Судя по всему, ей приспичило поиграть. И хотя я всей душой «за», но у меня гости…
— Мы сейчас будем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23