— Ничего нового?
Она с убитым видом покачала головой и рассказала ему о том, что полиция предпринимает в данный момент.
— Они считают, что ты можешь иметь к этому какое-то отношение, — вяло сообщила она ему. Адам сбросил пальто.
— А ты?
— Нет.
Он с облегчением вздохнул.
— Спасибо и на том. — Обняв ее одной рукой, он открыл дверь в гостиную и остановился как вкопанный при виде целой группы женщин.
Лаури представила всех друг другу, и после нескольких минут разговора Фран и Дженни стали собираться, взяв с Лаури обещание позвонить им, как только что-нибудь станет известно.
— Не беспокойтесь, — решительно заявил Адам. — Я всем этим займусь. — И повернулся к констеблю. — Я остаюсь на ночь, констебль, так что если вам надо возвращаться в участок…
Мэгги Портер кивнула.
— Хорошо, сэр. Я сообщу инспектору Коксу, что вы здесь. Он хотел задать вам кое-какие вопросы.
Адам и Лаури переглянулись.
— Лучше сделать это сейчас же — может, твои подруги побудут с тобой, пока я не вернусь?
Фран и Дженни были только рады чем-нибудь помочь. Как только за Адамом и Мэгги закрылась дверь, они с немым восхищением повернулись к Лаури.
— Это папа Розин? — спросила Фран. Лаури кивнула.
— Да.
Дженни даже присвистнула.
— В таком случае мы оставляем тебя в надежных руках, Лаури. У него такой вид, что ему все нипочем. Не хотела бы я быть той женщиной, что украла Розин, когда она попадется ему в руки.
Через полчаса Адам вернулся, и Фран с Дженни ушли домой, обещая утром явиться пораньше.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Адам.
— Как и ты, наверное, — с убитым видом отвечала она. — Ты не поужинал с матерью. Может, сделать яичницу с беконом или еще что-нибудь?
— Не беспокойся. — Адам снял крышку с блюда с сэндвичами. — Здесь есть чем перекусить. Только сначала мне надо позвонить маме.
— Разумеется, — попыталась улыбнуться Лаури. — И пожалуйста, извинись за мою истерику. Адам коснулся ладонью ее щеки.
— В данных обстоятельствах она, скорее, удивилась бы, если б ты была спокойной!
Позднее, когда Адам переговорил с матерью, а Лаури сварила еще кофе, он усадил ее рядом с собой на диван.
— Иди посиди здесь, Лаури; нам сейчас нужно быть вместе, — грустно сказал он, беря ее за руку. — Я видел Розин всего раз, и то душа болит. А что чувствуешь ты…
— Я молю Бога, чтобы эта женщина оказалась доброй, — сказала Лаури и проглотила комок в горле. — Розин привыкла к ласке: ее ведь с рук не спускали — Дженни, Фран, я, не говоря уж о том, что весь клан Морганов в ней души не чаял. Она ничего, кроме любви и ласки, не знает.
— Будет! — оборвал ее Адам и положил руку ей на плечо. — По крайней мере нам известно, что какая-то женщина увезла ее. То есть она не пропала, не… — Он замолчал, тяжело вздохнул, крепче прижав ее к себе. — Ты отцу говорила?
— Да. И Саре. Рия в Гстааде с девочками и Мари-Шан. Сара свяжется с ними, как только…
— …Розин будет с нами, — с чувством докончил он.
С нами, подумала Лаури и вскочила на телефонный звонок. Разочарование было так сильно, что у нее чуть не подкосились ноги. Звонил сержант Бойс. Он сказал, что сообщение будет в девятичасовых теленовостях, а потом в десять. Кроме того, будут регулярные извещения по радио с просьбой сообщить, если кому-то что-нибудь известно.
Лаури попросила Адама перенести телевизор из ее спартанской спальни, и они сидели рядышком перед ним в ожидании последних известий.
— Представляешь, что это значит? — произнесла Лаури. — Это конец яслям. Кто захочет после такого оставить у меня своего ребенка?
— В таком случае направишь свои усилия в другую отрасль. — В Адаме явно заговорил бизнесмен, но взгляд его, когда он посмотрел на Лаури, был нежен. — Сейчас главное одно — найти Розин. После сообщения должен объявиться кто-нибудь, кто видел ее.
Лаури закусила губу и издала глубокий, полный боли вздох.
— Ах, Адам. Я молюсь, чтобы ты оказался прав.
Глава 11
После сообщения в телевизионных новостях позвонили отец Лаури и Руперт; оба были глубоко потрясены, увидев фотографию Розин. Обоим отвечал Адам. Руперт не удивился, услышав его голос, а Джерент Морган был слишком оглушен случившимся с его внучкой, чтобы расспрашивать Адама Хокриджа о том, как он снова появился в жизни его дочери.
— Папа понял, почему я не могу говорить с ним? — охрипшим от слез голосом спросила Лаури.
— Я объяснил ему, что ты в полном потрясении от случившегося, — ответил Адам, глядя сверху вниз на обессиленную Лаури, в оцепенении сидящую на диване. — Может, приляжешь ненадолго — надо хоть немного отдохнуть.
Она посмотрела на него.
— Отдохнуть? Не говори глупости! — воскликнула она и тут же закусила губу. — Прости…
— Не за что, — он коснулся рукой ее рассыпавшихся волос. — Если не хочешь в постель, прими ванну. Постарайся чуть расслабиться, если сможешь.
Она нехотя согласилась.
— Хорошо. Надо переодеться, пожалуй. — Она испытующе посмотрела ему в глаза. — Позови меня, если…
Адам поставил ее на ноги и направил к двери.
— Ступай. Мне надо сделать пару звонков, а потом приготовлю тебе чай.
Лаури слабо улыбнулась ему и пошла в ванную. Пока она там лежала, до нее доносился голос разговаривающего по телефону Адама, и она подумала, не оттого ли он так настаивал на ее уходе, что ему надо было поговорить с кем-то без нее. Адам сказал, что у него никого нет, но в это трудно было поверить. Для таких мужчин, как Адам, женщины были так же необходимы, как кислород и пища. Вдруг ее пронзила невыносимая боль. Единственное, что ей сейчас нужно, — это чтобы ее дочурка была в ее объятиях.
Надев теплые серые брюки и толстый алый свитер, Лаури вернулась в гостиную, где ее ждал Адам с приготовленным чаем, уже стоящим на подносе на маленьком столике.
— Я звонил в полицию, потом еще раз маме, чтобы держать ее в курсе дела, потом связался с Джимом Уоллесом и дал ему твой телефон, — доложил ей сразу Адам, — это мой секретарь, — добавил он, видя ее недоуменный взгляд.
Значит, это все-таки не женщина.
— Что сказали в полиции?
— После теленовостей было несколько звонков от людей, которые видели хорошо одетую пожилую женщину, сажавшую ребенка в машину около магазинчика.
— В машину, — сглотнула слюну Лаури. — Она, значит, может быть уже где угодно.
— Если ребенок — Рози, да. Описания не совсем совпадают.
— Я сообщила полиции, во что она была одета, но она целый день в яслях. На ней не было пальтишка, так что эта женщина могла завернуть ее в одеяльце или что-нибудь вроде того.
Адам покачал головой.
— Это бы сразу бросилось в глаза. Скорее всего, у нее было что-то приготовлено, чтобы тут же надеть.
Лаури издала глубокий нервный вздох.
— Ты думаешь, что все было продумано?
— Похоже на то. Бывает, женщины хватают из колясок детей импульсивно, но в данном случае все говорит о том, что действовали по заранее подготовленному плану.
Лаури пыталась дрожащей рукой разлить чай.
— Ты не думаешь, что это?.. — Она запнулась, не в силах говорить дальше.
Адам взял чайник из ее трясущейся руки и поставил обратно на поднос, затем присел рядом.
— Не думаю что, Лаури?
— Что эта женщина собирается продать Розин какой-нибудь бездетной чете, отчаявшейся иметь ребенка и предпочитающей не задавать лишних вопросов?
Он крепко сжал ее руку.
— Не будем об этом даже думать. Но, если это и так, мы найдем ее. Обещаю тебе. Во всяком случае, пока что, — добавил он, — никаких требований выкупа не было.
Лаури недоуменно посмотрела на него.
— Откуда ты знаешь?
— Я потому и звонил Джиму Уоллесу. К нам в офис ничего подобного не поступало. Он как раз сейчас на пути к моей квартире — прослушать автоответчик. Он сразу позвонит.
— А почему секретарь мужчина? — из чистого любопытства спросила Лаури.
— Когда мой отец снял с себя полномочия, его секретарша ушла с работы.
— Она не пожелала работать с тобой?
— Она была замужней женщиной и собиралась родить, — без всякого выражения ответил Адам. — В тот момент я еще зализывал раны, нанесенные тобой, и вообще испытывал неприязнь к женщинам. Вот и взял мужчину. И оказалось все отлично. Джим прекрасный работник, очень квалифицированный и никогда не отказывается задержаться допоздна, если надо.
— Все эти качества бывают и у женщин, — ввернула Лаури.
— Так-то лучше, милая девочка, — заулыбался Адам, — лучше пилить меня, чем плакать. От твоих слез у меня все разрывается внутри.
Значит, мрачно подумала Лаури, напрасно она не обрушила их на него в полную силу, когда узнала, что беременна.
— Это просто невыносимо, — жалобно проговорила она, — сидеть здесь и ничего не знать. Адам притянул ее к себе.
— Понимаю, милая, понимаю.
— У меня так и стоит она перед глазами — плачущая. Та женщина ведь не знает, что она ест, какое молоко я ей даю и… и вообще, — она уткнулась лицом в его плечо, словно забыв, что перед ней мужчина. В данный момент он давал ей утешение, в котором она так нуждалась, она словно забыла, что когда-то он был ее возлюбленным.
Но вскоре Адам беспокойно заерзал, и Лаури быстро отпрянула от него и села, выпрямившись, в уголке дивана.
— Неплохо бы выпить, — вслух подумал Адам. — Жаль, что ты не держишь спиртного.
— Магазинчик, где торгуют спиртным, неподалеку отсюда, еще открыт, если тебе так невтерпеж.
— При чем тут «невтерпеж»? — сердито глянул он. — Уж что-что, а алкоголь никогда не был моим слабым местом.
— В отличие от женщин, — скосив на него глаза, ввернула опять она. — Сначала проблемой было излишество, теперь воздержание.
— И то и другое исключительно по собственной воле, — резко бросил он и тут же поднял вверх руки. — Ах, прости, прости. Я сам не знаю, что несу.
— Мы оба, — со вздохом подтвердила она и вдруг прищурилась. — Ну-ка, подожди, — и, вскочив с дивана, помчалась в свою спальню. Вернулась она, помахивая миниатюрным бочонком коньяка. — А вот это как?
Адам восхищенно глянул на нее.
— Откуда ты это взяла?
— Я положила его в рождественский чулок для папы, — пыталась улыбаться Лаури. — Положу потом что-нибудь другое, если… когда…
— Когда! — воскликнул довольный Адам, вскочил с дивана и взял из ее рук бочонок. — Отлично. Сейчас мы оба выпьем.
В обычное время Лаури терпеть не могла крепкие напитки, но сейчас не отказалась бы от любого средства, какое бы ни подвернулось, чтобы хоть как-то утишить горе и отчаяние, которые удавалось сдерживать лишь неимоверным усилием воли.
— Ну как, лучше? — спросил Адам, когда она сделала осторожный глоток.
— Немного лучше. Результат ничего, а вкус ужасный.
Он улыбнулся и чокнулся с ней.
— От такого количества никто из нас не напьется. Но ожидание станет более терпимым.
Время тянулось с черепашьей скоростью, и Лаури была рада бодрящему теплу коньяка. Позвонил Джим Уоллес и изложил оставленные сообщения, но ничего похожего на требование выкупа там не было. Еще один-единственный звонок был перед полуночью от инспектора Кокса. Он сказал, что поступило несколько сообщений от свидетелей, видевших, как девочку увозили на машине, и добавил, что до утра пока что ничего больше сделать нельзя. В утренних теленовостях еще раз расскажут о похищении, после чего, возможно, поступят новые сведения. Он посоветовал Адаму убедить мисс Морган отдохнуть и обещал связаться сразу же, как только что-нибудь прояснится.
— О каком отдыхе может идти речь? — сказала в отчаянии Лаури.
— Но, может, ты заснешь, если ляжешь в постель.
Она решительно помотала головой.
— Я не могу там одна… — Она густо покраснела, а Адам ехидно усмехнулся.
— Да не волнуйся. Я же понимаю, что это не приглашение. Ну давай, если хочешь, будем сидеть на диване и разговаривать хоть всю ночь. — Он посмотрел ей в глаза. — Я все буду делать, как ты хочешь, Лаури.
Они снова устроились на диване. И на этот раз, когда Адам обнял ее одной рукой, Лаури с благодарностью приникла к нему, наслаждаясь теплом и убаюкивающей нежностью его прикосновения.
— Я забыла поблагодарить тебя за все твои подарки, — вдруг спохватилась она. — Просто выпало из памяти.
— Розин понравилась лошадка-качалка?
— Еще бы! Такой восторг! Это, конечно, очень экстравагантно. Или ты решил прислать что-нибудь такое огромное, чтобы мне в голову не пришло отсылать обратно?
Он рассмеялся негромко.
— Что-то вроде того.
— Вот мишку она еще не видела… — Лаури с трудом проглотила комок в горле; ее душили слезы. Откашлявшись, она продолжала:
— Наряды такие роскошные. Ты сам их выбирал?
— Нет. Я в этом ничего не смыслю. Это все мама.
Лицо у Лаури окаменело.
— Значит, ты… ты рассказал ей о Розин?
— Да.
— Зачем?
— А что ж тут такого?
Лаури хотела отодвинуться, но рука Адама не пустила ее.
— И как она на это реагировала? — немного погодя спросила она.
Адам потер подбородок свободной рукой.
— Сначала не поверила.
— Что Розин твоя?
— Нет. Что у нее есть внучка. Не могла поверить от радости.
Лаури повернула голову так, чтобы пристально посмотреть на него.
— От радости? Я, кажется, ясно дала тебе понять, что никаких прав на Розин ты не имеешь. Адам насупился.
— Я знаю. Но мать все равно смотрит на нее как на свою внучку. Лаури закусила губу.
— В общем, конечно. Если… когда Розин вернут, твоя мама может приехать и посмотреть на нее.
— А я? — живо откликнулся он. Какое-то время царило молчание.
— Пусть сначала вернут Розин, — сердито сказала Лаури. — А до этого я ни о чем не могу думать, ни о чем.
Снова молчание.
Затем тишину нарушил Адам:
— А другую посылку ты получила? Лаури покраснела от смущения.
— О да. Прости. Я должна была тебя поблагодарить и за это.
— Я не напрашиваюсь на благодарность. — Он угрюмо уставился на носки своих ботинок. — Я забирал мамино кольцо, которое она отдавала ювелиру переделать, и на глаза мне попалась эта брошь. Что-то меня толкнуло купить ее.
— Она замечательная. У меня не так много драгоценностей. Спасибо, — сказала Лаури, которая до последнего момента не могла решить, отдать или оставить ее. Но отдать ее Адаму сейчас, в этих обстоятельствах, было, на ее взгляд, невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23