— Ладно-ладно, — с трудом переводя дыхание, закричала она. — Ты выиграл.
Адам легко выскочил из воды, нагнулся, подхватил ее, одним рывком, словно пушинку, вытащил и тут же накинул на нее розовый махровый халат.
— Здорово, — с трудом переводя дыхание, проговорила Лаури, отжимая волосы. — Итак, куда мы отправляемся на пикник?
— Совсем рядом, рукой подать. Можешь даже не переодеваться. Возьми только сумку, и мы поднимемся в служебном лифте в таком виде.
Лаури прищурилась.
— Ты хочешь сказать, что везешь меня к себе на квартиру?
Он закивал, расплывшись до ушей.
— Прямо в яблочко. Если будешь себя очень хорошо вести, покажу тебе даже свои гравюры.
Жилище Адама располагалось на самом верху современного, напоминающего пирамиду здания; с террасы, примыкавшей к гостиной, видна была Темза. Квартира Адама с ее белыми стенами, дощатыми полами, аскетически скудной меблировкой — хотя мебель была обита итальянской лайкой темно-винного цвета — была истинно мужской. На окнах вместо штор висели жалюзи, а на единственной стене, не занятой книжными полками, висели произведения искусства — пара небольших картин маслом и множество рисунков тушью. Кухня поражала больничной белизной и предельной функциональностью, однако в ванной комнате, с ее кораллово-красными стенами, черно-белыми плитками пола, викторианской ванной на ножках в виде звериных лап и огромным зеркалом в золотой раме с херувимами по углам, витал дух сибаритства.
— Вот это да, — с восхищением воскликнула Лаури. — Так вот как живут светские львы!
— Это совсем недавно, — заверил ее Адам. — У меня до последнего времени была спальня в родительском доме. А потом — когда я вернулся из Штатов — жил в довольно запущенной норе здесь неподалеку, в не столь фешенебельном квартале. — Он указал на груду черно-белых полосатых полотенец на этажерке такого же винного цвета, что и ванна. — Располагайся. Здесь все есть — шампунь и Бог знает что еще. А я приготовлю ланч.
— Помощь тебе не нужна?
— С моей провизией нет!
Лаури быстро приняла ванну, вымыла волосы, чтобы не осталось хлорки, и вытерла их одним из огромных полотенец. Потом подкрасила губы, слегка прошлась тушью по ресницам и надела желтое хлопчатобумажное платье, в котором выехала из дома, и наконец вышла из ванной. Откинутые назад влажные волосы были перевязаны махровой полоской. Адам хозяйничал в кухне; на нем была ослепительно белая хлопчатобумажная рубашка и джинсы, на босу ногу сандалии, волосы еще не высохли.
Он взглянул на нее с улыбкой.
— Надеюсь, у тебя нет аллергии на омаров.
— Если только на их цену, — успокоила она его.
Адам подвел ее к стеклянному столику на маленькой террасе, усадил на стул красной кожи и положил перед ней на тарелку пол-омара, политого лимонным майонезом, хрустящий зеленый салат и горячие итальянские булочки. Запивали еду белым сухим вином. После небольшой передышки Адам принес залитый шоколадом торт, который был столь соблазнителен на вид, что Лаури не смогла удержаться.
— Добывание снеди не представляет никаких особых забот, если ты патронируешь сеть известных продовольственных магазинов, — лукаво подмигнул Адам. — Получасового посещения одного из них вчера утром перед встречей с тобой было достаточно — и вот, пожалуйста, завтрак на двоих.
— Это было чудесно, — вздохнула Лаури, глядя на Темзу.
— Не хочешь кофе?
— Не сейчас, — отказалась Лаури, устраиваясь поудобнее на стуле. — Я хочу просто посидеть на солнышке и поглазеть на открывающийся отсюда вид. Я помогу тебе с посудой чуть позже.
— Не беспокойся. У меня для этого есть машина.
— У тебя заведены машины на все случаи жизни, — усмехнулась Лаури.
— Нет, — кротко ответил Адам. — Некоторые вещи машина не может сделать для мужчины.
Она стрельнула в него взглядом, но глаза его под густыми бровями были непроницаемы.
— Адам, — без всяких обиняков начала Лаури, — это и есть тот день, который, как ты говорил, наступит рано или поздно? Ты привез меня сюда, чтобы соблазнить?
Адам вскинул голову и захохотал.
— Когда доходит до дела, Лаури Морган, вы, как я смотрю, тоже предпочитаете взять быка за рога, а не ходить вокруг да около.
Она сняла с головы махровую полоску и тряхнула волосами, чтобы они высохли на солнце.
— Но признайся, ведь все признаки налицо — неожиданная поездка к тебе на квартиру, изысканная еда, вино, художественные произведения…
Адам поднялся и стал собирать со столика посуду.
— Ты забыла кое-что из того, о чем я тебе говорил, Лаури. Я беру только то, что мне предлагают по своей воле. Это может быть ответом на твой вопрос?
— Не знаю, — она вдруг зевнула, почувствовав, как после плавания, вина и горячего солнца ее тянет ко сну. — Я подумаю об этом.
— Посиди здесь, пока я уберу. А когда вернусь, ты мне скажешь, как ты хотела бы провести сегодняшний день.
Она кивнула сквозь дрему.
— Ладно. — Оставшись одна, Лаури совсем расслабилась; в полусне едва слышался ровный гул машин где-то далеко внизу. Веки ее словно налились свинцом, и скоро она совсем перестала что-либо чувствовать и погрузилась в глубокий сон.
Проснулась она внезапно, не понимая, где находится, а потом увидела, что лежит в широченной кровати в спальне Адама, погруженной в полумрак. Она бросила взгляд на часы и поняла, что время на самом деле не такое позднее, как могло показаться. После завтрака прошло всего три часа. Она с досадой вскочила. Проспать столько времени да и вообще предаваться сну в гостях, едва ли можно назвать хорошим тоном. Она быстро соскочила с кровати, открыла жалюзи и отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Она была тронута, обнаружив, что ее сумка поставлена около кровати, специально, чтобы ей не пришлось ее искать. Быстро подкрасив губы и причесавшись, она вышла, чтобы найти Адама и извиниться.
Он сидел на террасе, уткнувшись в воскресную газету. Когда она переступила порог гостиной, он с улыбкой вскочил с кресла.
— Ну как, лучше? — Он внимательно оглядел ее. — Отдохнула и порозовела — вполне в форме, чтобы поесть.
— Я проспала целую вечность. Прости, ради Бога, — проговорила она с виноватым видом.
— Пустяки, — подвинул он ей кресло. — Я польщен, что ты чувствуешь здесь себя как дома и можешь позволить себе расслабиться.
— И часто у тебя женщины засыпают?
— Не после ланча, во всяком случае, — подмигнул он ей.
Лаури вспыхнула.
— Теперь, пожалуй, я бы не отказалась от кофе.
— Сию секунду, — бодро подхватил он. — А то чай, если хочешь.
— О, еще лучше! Давай я…
— Нет-нет! Сиди и читай газету. Вскоре Адам вернулся с чаем и тарелкой печенья.
— Я подумал, что тебе захочется чего-нибудь к чаю, — это все из того же надежного источника.
— О, это мое любимое.
Они пили чай, ели печенье, болтали о новостях, которые Адам только что почерпнул в газетах. Затем Лаури пролистала несколько страниц журнала и показала ему рекламу модных купальников.
— С твоим черным ни один и близко не лежал, — сказал Адам.
— Это Сарин, мой дома.
— Откуда бы он ни был, он тебе ужасно идет. Ужасно, — с горячностью повторил он.
— Удачный фасон, вероятно.
— Нет, прелесть моя, не фасон, а содержимое. Адам пристально посмотрел ей в глаза, Лаури не выдержала и вцепилась в лежащие перед ней газеты и стала внимательно изучать книжное обозрение. Она не отрывала глаз от страницы, всем своим существом ощущая мужчину рядом с собой, газета так и ходила у нее в руках. Адам кашлянул.
— Может, пойдем? — неожиданно резко произнес он и поднялся, протянув ей руку. — Пойдем, прокатимся немного, прогуляемся где-нибудь по парку.
Лаури машинально кивнула и уронила газету; оба одновременно нагнулись, чтобы поднять ее, и стукнулись лбами с такой силой, что она даже вскрикнула, а Адам схватил ее и прижал к себе.
— Дорогая, я тебя ударил? Лаури покачала головой.
— Посмотри на меня, — настаивал он, — посмотри на меня, Лаури!
Медленно, с неохотой она подняла глаза и встретила настойчивый вопрошающий взгляд его ярких глаз. Она без слов ответила на его вопрос, прижавшись к нему, потершись щекой о его грудь, и Адам поднял ее и понес в гостиную, через холл, медленной, размеренной походкой сомнамбулы, словно намеренно давая ей возможность одуматься, пока не поздно, и наконец положил ее на кровать и сам распростерся рядом с ней.
Они лежали лицом к лицу, затаив дыхание, только сердца бились в груди; затем Адам нагнул к ней голову, и Лаури встретила его поцелуй с такой страстью, что уже никакие вопросы были не нужны. Словно чары наконец спали с них, и они слились в объятиях, руки и губы лихорадочно искали друг друга, пока Адам не начал, тяжело дыша, раздевать ее неверными, вдруг плохо слушающимися руками. Как и тогда, Лауря отреагировала на эту неуклюжесть с таким пылом, что Адам сорвал с себя свою одежду и прижал ее обнаженное тело к себе; соприкосновение было как взрыв, он даже задохнулся. Мускулистая мужская угловатость и мягкая женственная округлость приникли друг к другу так неотвратимо точно, что бедра Лаури раздвинулись сами собой, а Адам издал звук, похожий на стон, поцелуи его стали неистовее и отчаяннее, все усиливаясь и доводя ее до высшей точки желания. И наконец, побежденный необоримой силой, превосходящей их самих, он приник губами к ее шее, и их тела слились столь гармонично, что здесь, в солнечный воскресный полдень, высоко над Темзой, свершилось чудо — и для Адама, со всей его опытностью, и для Лаури, напрочь лишенной таковой, это было так близко к совершенству, как два человеческих существа только могут мечтать.
Глава 7
Уже был близок рассвет, когда Адам подвез Лаури к дому в Сент-Джонз-Вуде.
— Как я рада, что такая позднотища, — полусонным голосом пробормотала Лаури. — Не хотела бы сейчас увидеться с Сарой и Рупертом — и вообще ни с кем на свете.
Адам ласково погладил ее по колену.
— Почему?
— Потому что я не могу отделаться от ощущения, что все, что случилось, написано у меня на лице, Адам Хокридж. Саре достаточно одного взгляда, чтобы понять, как я провела большую часть воскресенья.
Он бросил на нее пытливый взгляд.
— Сожаления, Лаури?
На минуту она задумалась.
— Теоретически, полагаю, должны бы быть. Но их нет. Во всяком случае, теперь я хотя бы знаю, из-за чего женщины с ума сходят. Я даже не думала, что такое возможно.
— Я тоже. — Под ее недоверчивым взглядом улыбка у него вышла немного кривая. — Правда, Лаури, честное слово. У меня было много женщин — я не отрицаю. Но до сего дня я считал любовь чем-то наподобие вкусного обеда или прекрасного вина. А с тобой все по-другому. Да ты и сама знаешь.
— Действительно, все было по-другому и для меня, — согласно кивнула Лаури. — Но мой предыдущий опыт был настолько неудачен, что мне бы и половины хватило.
— Премного благодарен! — Его рука грубо сжала ее колено. — Кто он был?
— Какой смысл называть? Ты его не знаешь. Да и вся история кончилась, не успев начаться, стоило мне узнать, что он женат.
Адам остановил машину около калитки.
— Я зайду к тебе, — резко сказал он, помогая ей выбраться из машины.
Лаури бросила на него удивленный взгляд и побежала вверх по лестнице в свою квартирку. Как только они переступили порог, Адам обнял ее и начал целовать и целовал до тех пор, пока у обоих сердца не забились с неимоверной силой.
— Понимаю, что это совершенно нелогично, — процедил Адам сквозь зубы, — но после того, что произошло сегодня, мне невыносима мысль о другом, бывшем или настоящем. Я ни с кем не хочу тебя делить, Лаури.
— Это обоюдно? — спросила Лаури.
— Конечно, обоюдно, — отрезал он. — Правила игры! — У него потемнели глаза. — И что это в тебе такое? Я хочу тебя снова. Прямо сейчас.
Лаури посмотрела ему в глаза, дыхание ее участилось, кровь прихлынула к лицу, когда он притянул ее к себе и снова начал целовать в лицо и ниже, в шею. Наконец из последних сил она оттолкнула его.
— Адам, мне надо передохнуть. Все это немного неожиданно.
— Неожиданно! — он хохотнул. — Я же предупреждал тебя несколько дней назад. Их взгляды встретились.
— Значит, завтрак у тебя был частью задуманного плана?
В глазах Адама неудержимо плясали искорки.
— Ну конечно. Мысли о том, как завлечь тебя в постель, не давали мне спать по ночам.
Взгляд Лаури заметно смягчился от такой прямоты.
— Я и сама должна признаться в своих тайных девических грезах, — слегка улыбнулась она. — Хотя, говоря откровенно, они не идут ни в малейшее сравнение с реальностью. Теперь я понимаю, почему девицы без ума от тебя.
Он схватил ее за плечи и потряс.
— Перестань опошлять, Лаури. Ничего подобного до сих пор не бывало. И даже не могу объяснить, в чем тут дело. Если на то пошло, то по обычным меркам ты не такая уж красивая и фигура у тебя не сногсшибательная…
— Как у других, — язвительно закончила она за него.
— Да прекратишь ты наконец носиться с этими другими? Просто верь мне, когда я говорю, что то, что было между нами, нечто редкостное и прекрасное. Для меня, во всяком случае, — сердито оборвал он себя и оттолкнул ее.
Лаури притянула его к себе, обхватив рукой за шею.
— И для меня — ты это сам знаешь. Адам поцеловал ее долгим поцелуем, затем с явной неохотой разжал объятия.
— Пора дать тебе лечь в постель, — сказал он, гладя ее по щеке.
— Я, наверное, не засну. — Она двусмысленно улыбнулась. — Слишком много времени я сегодня провела в постели.
Сон скоро переместился в конец списка важнейших дел Лаури, потому что Адам требовал, чтобы они проводили вместе все свободное время; он не скрывал, что, как только он возглавит фирму, личного времени у него больше не будет.
— Видеться мы, разумеется, будем как можно чаще, — уверял он ее, — но уже только по уик-эндам, пока я буду входить в дела. Ну, а пока что, — одарил он ее такой улыбкой, от которой сердце у нее перевернулось, — я хочу видеть тебя непрерывно. Начнем прямо сейчас.
— Что значит; долой одежду и в постель, так? — насмешливо откликнулась Лаури и вскрикнула, оттого что он схватил ее и одним движением расстегнул молнию на ее платье.
— Именно так, — подтвердил он, и они со смехом упали на широкую постель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23