— А господин Скиннер?
Лицо мисс Мэри дернулось, но она не ответила. Вско­ре она остановила машину перед супермаркетом, и Фран­суа поплелся за ней. Его считают годным только на то, чтобы носить пакеты! Как только у этой женщины хвата­ет самообладания во всей этой ситуации заниматься вы­бором сортов стирального порошка, консервов тунца, банок с джемом? И это в то время, когда ее будущий муж находится в агонии где-то далеко. Франсуа отнес в ма­шину два больших пакета, набитых покупками, и неко­торое время спустя «даймлер» остановился перед гара­жом. Боб ждал их в саду и сразу побежал к машине.
—Я рассчитываю на вас, Франсуа. Ни слова! — сказа­ла мисс Мэри.
И открыла дверцу.
— Ох, Боб, помогите нам, мы так нагрузились!
— Вы меня бросили, — недовольно сказал Боб. — Я не знал, где вы.
— Это был бросок за покупками! — ответила мисс Мэри.
И она еще умудрялась шутить! Это показалось Фран­суа просто кощунством. Лгать с таким апломбом! Ничто в ее поведении не показывало, что она только что испы­тала моменты жесточайшего волнения. Она спокойно объясняла госпоже Хамфри, какие консервы надо от­крыть к обеду.
— Что вы видели? — спросил Боб.
— Ничего особенного.
— Ты мог бы предупредить меня, что вы уезжаете. Я томился скукой, как... мертвая крыса. Если завтра папу найдут и все будет в порядке, я повезу тебя на Лондон­скую башню.
— Завтра... — задумчиво проговорил Франсуа. — Ты забываешь, что мне надо возвращаться.
— Но не сразу же, — запротестовал Боб. — Ты же толь­ко что приехал.
— Да, но обстоятельства таковы...
— Да, конечно, я понимаю, — грустно сказал Боб. Он умолк, стараясь не показать, как расстроен этим
сообщением, а у Франсуа не хватало мужества его утешить. Зажатый между мисс Мэри и Бобом, он чувство­вал неловкость.
— Смотри-ка, — сказал Боб, — инспектор! По аллее шел Морриссон. Мисс Мэри и госпожа Хамфри остановились у входа в дом.
— Хорошая новость! — крикнул издалека инспек­тор. — Мы его нашли!
Все окружили его.
— Да, нашли, — гордо продолжал Морриссон. — Нам кто-то позвонил...
— Не стойте здесь, — прервала его мисс Мэри, — про­ходите в салон.
Соблюдая правила вежливости, она сочла неудобным продолжать разговор на улице, где их мог слышать каж­дый прохожий. Все вошли в салон. Одна только госпожа Хамфри с видом, полным достоинства, ретировалась на кухню, считая, видимо, что разговор не хотят вести при ней.
— В этом деле все странно, — сказал Морриссон. — Анонимный телефонный звонок... Нам сообщают, что господин Скиннер находится в одном доме, в пригоро­де. Опускаю детали, чтобы вам не докучать. Словом, мы „апеленговали место, откуда звонили, и приехали туда. Господин Скиннер был там один, и все указывало на то, что его поспешно бросили.
Франсуа посмотрел на мисс Мэри, та отвела взгляд.
— Ему сделали что-то плохое? — воскликнул Боб.
— Нет. Но вы можете себе представить, в каком он состоянии. Мы отвезли его в госпиталь и приняли все меры предосторожности. Даю вам слово, что теперь он в безопасности.
— Вы говорили с ним? — спросила мисс Мэри. Она, конечно, боялась признаний раненого.
— Конечно, — ответил Морриссон тоном, означав­шим, что его не надо учить. — Но он ничего не знает. Вы помните, что он принял снотворное. Он смутно при­поминает, что его поднял какой-то человек. Будучи толь­ко наполовину в сознании, он решил, что его несут в опе­рационную. А потом он надолго уснул. Когда открыл глаза, обнаружил, что один в незнакомом помещении. А вскоре мы приехали. Вот и все.
«Нет! — чуть было не крикнул Франсуа. — Нет! Это не все!»
— Вы хотите что-то сказать? — спросил его Моррис­сон.
— Я? — Франсуа покраснел.
Холодные голубые глаза мисс Мэри буквально при­гвоздили его к полу.
— Я просто подумал, что ведь этот дом кому-то при­надлежит и что можно узнать...
Инспектор довольно резко его оборвал:
— Это сделано. Как видите, мы не теряем времени да­ром. Дом принадлежит майору Хендерсону, человеку вне подозрений, который в настоящее время находится во Франции, в Каннах. Дом с мебелью был снят через агент­ство неким Ласло Кароли, родившимся в Аргентине. Ро­дители его были венгры. Он представил документы и заплатил деньги за три месяца вперед. Можно не уточ­нять, что мы, конечно, его уже разыскиваем, но не исклю­чено, что эти документы были фальшивые. Кстати, мо­лодые люди, я прошу вас заглянуть завтра ко мне в каби­нет. У меня есть новые фотографии, которые я хотел бы вам показать.
— А операция? — спросил Боб, который с большим нетерпением слушал все пояснения инспектора.
— Она будет в самое ближайшее время. Возможно, даже завтра утром.
Теперь настала очередь мисс Мэри расспрашивать инспектора.
— Вы нашли в доме какие-нибудь улики? — спросила она с вежливым любопытством. — Следы, отпечатки пальцев?
— Наши эксперты сейчас там работают.
— А кто мог вам звонить? — спросил Боб. Инспектор нахмурился.
— Я дорого дал бы, чтобы это узнать. Голос был при­глушенный, говорили торопливо. По крайней мере, имен­но это отмечено в рапорте. Мужской голос с явно выра­женным иностранным акцентом. Как видите, это не мно­го. Иностранцев в Лондоне хватает! Господин Робьон, не принимайте всерьез эту мою неосторожную оговорку. Так вернемся все же к вопросу: кто звонил? Тут возмож­ны разные гипотезы. Главное, что звонивший знал, кто такой господин Скиннер и что мне поручено вести след­ствие по его делу. Может быть, это был сообщник, кото­рого мучили угрызения совести? Сомневаюсь. Или это был посторонний, который хотел отомстить? Это быва­ет часто. Пока же мы стараемся найти этого Кароли. Вот... Мне хотелось вас немного успокоить.
— Спасибо, — сказала мисс Мэри. — Главное, что­бы нам как можно быстрее вернули господина Скин­нера. Я думаю, что нам не разрешат с ним повидаться до операции?
— Нет, и не рассчитывайте.
Инспектор ушел, и мисс Мэри после короткого разго­вора с госпожой Хамфри поднялась к себе наверх. Фран­суа теперь вообще ничего не понимал. Поведение мисс Мэри показывало ему, что он, несмотря на ее слова, ска­занные в машине, был здесь лишним. Мальчик решил улететь как можно быстрее. В то же время было не по-дружески покинуть Боба до операции или сразу после. Кроме того, они с Бобом должны зайти в Скотленд-Ярд. Значит, улетит он послезавтра. Франсуа взял друга за руку.
— Пошли на чердак, — сказал он. — Это идеальное место для разговора.
Как часто бывает в конце дня, солнце вдруг снова вы­шло из-за туч и косыми лучами через слуховое оконце осветило чердак. Боб уныло устроился на старом чемо­дане.
— Я знаю, — сказал он, — ты хочешь уехать.
—Я вынужден это сделать. Поставь себя на место мисс Мэри. Ты думаешь, ей приятно иметь обузу, которой надо уделять внимание в то время, когда у нее столько забот. Представь себе, что с моим отцом случилось бы что-то похожее в то время, когда ты был в Париже. Что бы ты сделал?
— Да... конечно, — сказал Боб. У него был несчастный вид.
— Пока ты здесь, — прошептал он, — я не так одинок.
— Послушай, ведь ты не один!
— Ты просто не знаешь. Даже с людьми, которых ты любишь, можно чувствовать себя одиноким.
— Ну что ты, старик!
Боб дышал тяжело. Он поднял на Франсуа глаза, в которых блеснули слезы, но потом взял себя в руки и про­изнес уже твердым голосом:
— Ну что же. Будем писать друг другу. Писать часто. Когда ты думаешь ехать?
— Послезавтра.
— Так скоро?
— Я позвоню в бюро Эр-Франс[23] и забронирую билет.
Они спустились вниз, и Франсуа отправился к телефо­ну. Певучий голос в трубке ответил, что на рейсы бли­жайших четырех дней билетов уже нет.
— Ты остаешься! — вскричал Боб. — Ура!
ПИСТОЛЕТЫ
Лучше бы Франсуа не остался!
На следующий день звонок из госпиталя известил их, что состояние господина Скиннера вызывает беспокой­ство. Боб и мисс Мэри тотчас же уехали.
— Я тебе позвоню! — крикнул Боб из машины. — Никуда не уходи!
Франсуа проводил взглядом отъезжающих и повесив голову побрел в свою комнату. Его первый визит в Анг­лию был полностью испорчен. Что будет, если бедный господин Скиннер... Его состояние ухудшилось, конеч­но, из-за того, что похитители возили его в машине. Если он умрет, что тогда будет с Бобом? Станет ли ему под­держкой мисс Мэри, если она в сговоре с врагами своего жениха? g
Франсуа не мог отделаться от мысли, что он предаст Боба, если оставит его в такой тяжелый момент. Но как ему помочь? Отложить отъезд тоже нельзя. Возникла не­обходимость серьезно заняться раненым, который, воз­можно, вообще обречен. В такое время посторонний че­ловек в доме просто помеха. Отныне он в доме лишний. Он становится назойливым. Что же предпринять? Ждать свободного места в самолете? А почему не вернуться мо­рем? И вдобавок как можно быстрее! Это, пожалуй, са­мое правильное решение. Вместо того чтобы ждать, пока тебя отвезут в аэропорт, уехать самому, и тогда, когда захочется. Франсуа понимал меру своей ответственнос­ти. Все, сомнений больше нет.
Он спустился вниз, чтобы позвонить. Когда он закры­вал дверь в кабинет, раздался телефонный звонок. Это, наверное, из госпиталя. Что-то ему сейчас сообщат? Он снял трубку и замер. Но это оказался не Боб, а инспектор Морриссон.
— Я один, — объяснил ему Франсуа. — Мисс Мэри и Боб уехали в госпиталь. Нам сказали, что состояние гос­подина Скиннера ухудшилось.
— Я в курсе, — ответил Морриссон. — Послушай­те... У меня дела в вашем квартале, поэтому будет луч­ше, если не вы приедете ко мне, а я к вам. У меня есть фотографии и кое-какие бумаги, которые я хотел бы вам показать.
— Расследование продвигается?
— Хм... Так себе. До скорого.
Франсуа положил трубку и принялся искать в справоч­нике телефон вокзала «Виктория». И очень быстро полу­чил справку. Можно выехать поездом до Дувра в 15 ча­сов, а оттуда в 17 часов как раз отходит пароход. Он возьмет такси, и не придется просить мисс Мэри отво­зить его.
Он попытался закрыть чемодан, но это ему не удалось. Только его мать умела аккуратно укладывать вещи. Ра­зозлившись, Франсуа плюхнулся на чемодан всем своим весом и кое-как закрыл его. Потом он с тяжелым сердцем спустился вниз и в ожидании звонка Боба стал прогули­ваться по саду. Только услышав звонок, он влетел в ка­бинет.
— Это ты, старик? Ну, как?
— Знаешь, дела обстоят не блестяще. Голос Боба дрожал от волнения.
— Что говорит хирург?
— Что операция прошла нормально. У них все всегда нормально, а потом возникают осложнения. Я вижу, что врачи беспокоятся. Говорят, что все в порядке, но меня не проведешь. Мэри долго разговаривала с хирургом. Меня они, конечно, до этого разговора не допустили. Она, как и врачи, все время притворяется и делает вид, что все в порядке. Она призналась мне, что он потерял много крови.
— Пулю извлекли?
— Да. Она у Морриссона. Знаешь, он приехал после операции первым. Кровь притягивает хищников.
— Ты видел Морриссона?
— Он уже уехал отсюда. Он хотел показать мне новые фотографии, но я его прогнал. Мне смешны эти его штуч­ки. Он, видимо, начнет приставать к тебе.
— Ты останешься в госпитале?
— Да. Поскольку необходимо переливание крови, я предложил свою. У нас с папой одна группа. Чья кровь подойдет лучше, чем моя? Ведь это почти его кровь. Врач согласился. Пришлось уговаривать, но если я берусь за что-то... Ты же понимаешь, это ведь еще и большая мо­ральная поддержка. Когда папа увидит, что я лежу ря­дом с ним... мне кажется (здесь у него задрожал голос), он поймет, что мы с ним пальцы одной руки, несмотря на все наши ссоры. Он обязан будет выздороветь для меня, для меня одного.
Вдруг он резко оборвал разговор и повесил трубку. Он не хотел плакать в телефон. Бедный Боб! Франсуа поду­мал, что должен помогать своему другу.
— Можно войти?
Франсуа подскочил. Это был инспектор Морриссон.
— Я говорил с Бобом, — сказал Франсуа. — Положе­ние господина Скиннера не блестящее.
Инспектор вошел, снял шляпу, плащ и поставил на стол толстый портфель.
— Я знаю, — ответил он. — День действительно труд­ный. Но хирург надеется, а если он настроен оптимис­тично, значит, господин Скиннер выкарабкается.
— Это правда?
— Уверяю вас. Он сможет потом сказать, что вернулся с того света. Он получил такой кусок свинца, который мог бы его и прикончить. Посмотрите-ка сюда.
Он вынул из кармана маленькую коробочку, перехва­ченную резиновым жгутиком, и с большой осторожнос­тью открыл ее. На куске ваты со следами крови лежала какая-то коричневая масса в форме закругленного ко­нуса.
— Пуля, — сказал Морриссон.
— Но... она слишком большая! — удивился Франсуа.
— Вы не зря удивляетесь. Я видел пули, но эта слиш­ком странная. Во-первых, у нее необычный калибр. И кроме того, необычная форма. Может быть, стреляли из иностранного оружия. Это нам выяснит наша лаборато­рия.
«Иностранное оружие... — подумал Франсуа. — А мо­жет быть... старинное оружие?»
Как будто пелена спала с его глаз. Дуэльный писто­лет! Выстрел Боба в темноту... Нет, не может быть! Фран­суа поспешил отмести эту абсурдную идею.
Инспектор вынул из портфеля пакет с фотографиями.
—Я прошу вас внимательно посмотреть. Может быть, среди них вы найдете Ласло Кароли?
Франсуа рассеянно разглядывал фотографии, продол­жая думать о пуле и стараясь отогнать подозрение, кото­рое все крепло. Ведь стреляли по вору, а ранен оказался господин Скиннер. Не хотел же он сам себя ограбить!
— Посмотрите вот на этого. Он как раз венгр.
Еще один бородач с волосами на манер хиппи, совсем не похожий на того рыжего.
— Нет, я никого не узнаю, — сказал Франсуа. Морриссон был явно разочарован.
— Может быть, я скоро покажу вам еще другие фото.
— Но... сегодня я уезжаю. При таких обстоятельствах мне неудобно здесь оставаться.
— Да, — сказал инспектор, — я понимаю. Ну что же, тем хуже для меня. Я хочу попросить вас прочесть изло­жение событий, свидетелем которых вы были, и подпи­сать. Это просто формальность.
Он протянул Франсуа два машинописных листа. Фран­суа пробежал их глазами. Смысл слов доходил до него с трудом. В голове билась ошеломляющая мысль: «А что, если кражу совершил сам господин Скиннер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14