Жадно ловить его случайную ласку? Да она лучше умрет! Пытаться завлечь его своими чарами? Ведь ей так часто говорили, что она прелестна. Лайза обернулась, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Да, наверное, это правда. Ей постоянно твердили, что она умна и находчива. Ну и что из того? Чад не раз видел ее, когда она просто была в ударе, и, однако, это его никак не задело.
Лайза в отчаянии отвернулась от зеркала. Что ж, пусть будет так – как ей это ни больно. Она много лет жила без любви – проживет и еще. Лайза заморгала, сдерживая слезы, готовые хлынуть наружу. Она не плакала из-за Чада Локриджа – и из-за кого-то другого – шесть лет, и она проклинала себя за то, что не удержалась сегодня. Ее жизнь была насыщена делами, и у нее нет времени обливаться слезами из-за самоуверенного пирата с зелеными глазами и волосами цвета бренди. И из-за своих чувств, от которых она просто погибает. У нее много важных неотложных дел. Проекты, которые нужно обдумать. Важные сделки.
Расправив плечи, она вышла из комнаты и спустилась в свой кабинет, откуда не выходила все утро.
В соседнем доме, в кабинете Чада, тоже кипели страсти. Рави Чанда не было – он отправился на кухню, чтобы разрешить возникший там небольшой спор между слугами, но Джем, ездивший вместе с Чадом в Хэдж-мур, удобно расположился в своем привычном кресле с записной книжкой наготове.
– Да, в самом деле, – весело согласился Джем, – Махоуни будет нетрудно вывести на чистую воду, и, когда это случится, он почти наверняка поведает вслух и громко немало интересного о своих трогательных отношениях с Дэвентри. Если все пойдет гладко, у нас не будет проблем с предъявлением им обоим обвинений – не только во взрыве шахты, но и в поджоге фабрики. Не говоря уже о нападении на вас неподалеку от Мервэйл-хауса.
– А как насчет подвески?
Лицо Джема расплылось в улыбке.
– Ах да, я как раз собирался поговорить с вами об этом. Я получил изрядную порцию интересной информации вчера поздно вечером. Уверен, теперь мы имеем прекрасную возможность обсудить с ним этот пикантный вопрос.
– Если отбросить предложение Рави Чанда – пригрозить оторвать ему голову в случае, если он заупрямится… что, возможно, и возымело бы эффект, – я не вижу путей заставить эту бестию признать себя виновным в преступлении. Но продолжай. Я весь – внимание.
– Отлично сказано. Я тоже вчера был весь внимание и имел собеседником кое-кого, кого очень даже стоило послушать.
Он усмехнулся, заметив вопросительный взгляд Чада.
– Меня так впечатлило сборище шпионов, снующих взад-вперед в апартаменты Дэвентри, что я проявил слабость и захотел тоже приобщиться к этому популярному месту и заиметь оттуда какой-нибудь сувенирчик, ну, скажем, листок из его записной книжки.
Его улыбка стала еще шире, когда он увидел восхищение, появившееся на лице его хозяина.
– Да, несколько недель назад я изловчился внедрить туда своего… м-м… союзника. Он служит там лакеем, но у него в этом тихом уголке еще много кое-каких интересных обязанностей. Итак, – он встал и отвесил галантнейший поклон, – с величайшим наслаждением я сообщаю, что у Дэвентри не только есть эта подвеска, но нам даже известно ее точное местонахождение.
Чад тоже вскочил на ноги.
– О Господи, Джем! Ты это серьезно?
– Серьезней некуда. Мы можем выудить у него эту штуку, стоит вам сказать лишь слово.
– Нет, нет, это не пойдет. Она должна быть извлечена только в присутствии сыщиков.
– Нет ничего проще. Вы извещаете – как зовут этого Дрозда Красная Грудка? Эту божью малиновку? Сергуд, если не ошибаюсь? – извещаете Сергуда. Одновременно вы отправляете Стогамбера – это моего человека – в контору мирового судьи и на основании его показаний с санкции судьи смело идете в хоромы Дэвентри на Арлингтон-стрит и забираете там свое имущество.
– О Боже! – Чад глубоко вздохнул. – Не могу поверить, что Дэвентри наконец у меня в руках.
Джем издал низкий грудной звук.
– И в моих тоже.
Чад с любопытством взглянул на него. – А чем вам насолил милейший мистер Дэвентри, Джем?
– Может, я вам и расскажу в свое время. А сейчас, – он потянулся, – лучше приступим к делу. Вы можете провернуть это сегодня ночью, если захотите.
– Нет, – резко возразил Чад. – Мне не хотелось бы быть замешанным в его поимке и аресте. – Он нахмурился, заметив непонимающий, озадаченный взгляд Джема. – Просто мне не хочется публично выступать в роли орудия его поражения и падения. По крайней мере до тех пор…
– …Пока леди Лайза не обнаружит крайне недвусмысленно свои более чем нежные чувства к Джайлзу Дэвентри.
Тон Чада стал жестким.
– Прости за резкость, Джем, но это не твое дело.
– Вашему обожанию… м-м… виднее, что к чему, – шутливо ответил Джем. – Но… если вы не собираетесь прибегнуть к помощи сыщиков, тогда что же? – Он воззрился на Чада со смутным подозрением, а тот спокойно улыбнулся ему в ответ. – О-о, нет, хотя я и Искренне Ваш… Я вовсе не из тех, кто, как вы это называете, на дружеской ноге с парнями с Боу-стрит, и вовсе не хочу…
– Тогда подумай, как ты выиграешь, если будешь работать с ними в паре. Если ты поможешь Сергуду найти подвеску, он просто упадет тебе в ноги от благодарности.
Джем какое-то время поворчал, но в конце концов согласился пообщаться с сыщиками.
– Когда? – спросил он так, словно они договаривались о дате их собственной казни.
– Ну, вообще-то я не думаю, что Дэвентри куда-нибудь сорвется или попытается продать подвеску. По крайней мере в ближайшем будущем. Насколько я могу судить, главной целью кражи было уничтожить меня. Кроме того, эта подвеска известна как по-своему выдающееся произведение искусства. Ему будет очень трудно быстро продать ее.
– Это верно.
– Мне хотелось бы подождать, пока арестуют Джипа Махоуни. С той информацией, которую он выдаст, мы сможем существенно пополнить наше досье… пролить свет на многие другие грязные делишки Дэвентри. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
– Э-хе-хе, здоровский у вас стиль, хозяин.
С этими словами Джем довольно фривольно помахал рукой и грациозно выскользнул из кабинета. Чад покачал головой, наблюдая его исход из своего кабинета и гадая, какие обстоятельства могли произвести на свет такое курьезное существо.
Потом он повернулся и рассеянно обежал глазами комнату. Какова будет реакция Лайзы на арест Джайлза и на все остальное? В душе Чад лелеял надежду, что она не любит этого ублюдка, но даже если это и не так, он не может позволить ей продолжать оставаться в неведении относительно истинной натуры негодяя.
Кстати, сегодня как раз удобный момент – вечером он увидит Лайзу. Он как-то незаметно позволил втянуть себя в роль провожатого Кэролайн Пул в Друри-Лейн, где в шекспировском «Отелло» сегодня должен был играть Кин. Чад тяжело вздохнул.
Вообще он давно обнаружил, что его имя слишком тесно связывают с именем Кэролайн – особы с довольно острыми коготками. И иногда ему казалось, что Лайза мучается из-за совершенно необоснованной ревности. Но он предпочитал не анализировать мотивы такой странной стратегии. Он знал только одно: события выходят из-под контроля. Казалось, Кэролайн старается появляться везде, где он только бывает, и ему становилось труднее и труднее избегать ее натиска. А еще ему становилось все труднее слушать ее кокетливую фальшиво-претенциозную болтовню. Если взглянуть трезво, это была сплошная глупость, сдобренная хитростью в тоге романтики. А чего стоит ее диссонирующий смех! Конечно, Чада не раз забавляли притворные чувства барышень, но тут было нечто похуже. Он был уверен, что ее интерес к нему кроется в его деньгах. И поэтому он должен срочно что-то предпринять, чтобы выбраться из ее цепких лапок.
Но тут другая мысль поразила его. А что, если Лайза приедет в театр с Джайлзом?
Чад устало потер шею и посмотрел на ворох бумаг, которые накопились на столе за время его отсутствия.
Лайза не была с Джайлзом в этот вечер, но все же она была не одна. Чад все время слышал ее чарующий смех, когда она непринужденно болтала со своим кавалером на сегодняшний вечер – красивым и подходящим по всем статьям на роль мужа лордом Фрэнсисом Мэлдраном. Чарити и Джон сидели чуть поодаль от этой пары, совершенно поглощенные друг другом. Довершали небольшую компанию сэр Джордж и леди Бернселл.
Чад внимательно рассматривал лорда Фрэнсиса. Что это он себе вообразил, что так фамильярно положил руку на спинку стула Лайзы? И как могла Лайза появиться в общественном месте в таком вызывающем декольте? Тот факт, что вырез ее простого платья из итальянского крепа был гораздо более скромных размеров, чем у многих дам в театре, его вовсе не успокаивал.
– Чад, милый, – проворковала Кэролайн. – Это леди Уиврэдж машет тебе рукой?
«Милый? С каких это пор мы на дружеской ноге?» – подумал Чад с неприязнью, нервно поправляя свой галстук.
– Вам нравится игра Кина? – внезапно спросил он Кэролайн, когда ее рука завладела его рукавом.
– О да! – Пул вздохнула и закатила глаза, хотя не смотрела на сцену и пяти минут с тех пор, как началась пьеса, – а прошло уже два акта.
– Вам нравится игра Кина? – спросил лорд Фрэнсис, и его голова низко склонилась над венцом волос, в который сегодня были убраны локоны Лайзы.
– О да, – ответила она оживленно. – Должна сказать, я согласна с теми, кто говорит: смотреть игру Кина – это все равно что читать пьесы Шекспира при вспышках молнии.
Лорд Фрэнсис слегка откинул голову и одобрительно засмеялся, а Лайза лишь крепче стиснула зубы. Совершенно очевидно – в свое время кто-то сделал ему комплимент относительно его смеха, потому что он заливался хохотом при любой подвернувшейся возможности. Сегодня же его отвратительный смех довел ее просто до головной боли. А может, не только в этом дело? Может, всему виной беглые взгляды, которые она бросала украдкой весь вечер на ложу, где сидел Чад Локридж?
Ну конечно, он явно увивается за Кэролайн Пул – и это всего через два дня после разрыва его помолвки с Чарити! Неужели этот человек настолько бесчувственный и бестактный?
Лайза отвела взгляд от этой романтической идиллии. Ну и воркуйте себе, голубки, подумала она с досадой, смешанной с болью, и оглянулась. Сэр Джордж, нисколько не захваченный происходящим на сцене, был увлечен спором с Джоном по поводу тактики Веллингтона в подготовке к грядущему сражению с Наполеоном.
Лайза устало закрыла глаза и стала молить Бога, чтобы вечер поскорее закончился.
От новостей и разговоров о предстоящей битве было не так-то просто отделаться – уже через два дня Лондон затрясло как в лихорадке от известия, что войска Веллингтона встретились с армией Наполеона возле крошечной бельгийской деревушки под названием Линьи. Но эта новость была вовсе не из ряда хороших. Войска англичан в беспорядке бежали с поля битвы, а потом еще слух о поражении Блюхера при Катр-Бра добавил масла в огонь, который сразу же начал коптить, сея уныние и даже панику в английской столице. Жизнь сразу же омрачилась.
Потом дошли новости, которые просто испугали всю страну. Веллингтон столкнулся с Наполеоном около деревни Ватерлоо, и случилось невероятное. Веллингтон терпит поражение!
Именно Чад сообщил это прискорбное известие Лайзе, когда они в очередной раз покидали свои дома, чтобы отправиться по делам в Сити. И опять они поехали в одном экипаже.
– Мне трудно поверить этим слухам, – сказал Чад и сухо добавил: – Мне кажется, что те, кто сейчас громче всех кричит о неизбежном поражении Веллингтона, на самом деле меньше всех остальных понимают в военном деле.
– Но если – как вы сами сказали – войска бегут…
– Я этого не говорил. Ходят слухи об отступлении, но, насколько я знаю, это может быть приемлемой частью стратегии при определенных обстоятельствах и вовсе не означает, что исход сражения предрешен.
Они продолжали разговор до тех пор, пока экипаж не добрался до конторы Томаса Харкота. Выходя, Лайза обернулась к Чаду и сказала довольно принужденно:
– Может, сейчас вовсе не время говорить о наших финансовых делах… Но вы задумывались над тем, какой эффект будет иметь поражение нашей армии… в смысле фондов, государственных ценных бумаг?
Чад засмеялся, однако в его смехе слышалась грусть.
– Вы правы, я думал об этом. Такая встряска вызовет жуткий кризис. Полагаю, многие уже продают…
– А вы? – Лайза подумала о пари и о приписываемых Чаду слухами крупных инвестициях в государственные консоли.
– Да, я намеревался сделать это. Но все же хочу подождать, пока мы получим больше сведений.
– Наверно, я сделаю то же самое. Если честно, как только подумаю о продаже – я чувствую себя такой предательницей… словно тем самым предаю свою страну.
– Чепуха. Позволить вашим инвестициям пропасть – это вовсе не означает помочь правительству. Кроме того, еще не пришло время для таких крайних мер.
– О Господи, я тоже на это надеюсь!
Однако к концу дня новости становились все более мрачными. Когда же Лайза наконец добралась до дома, слухи объявили о полном поражении англичан. Все с ужасом рассказывали о том, что улицы Брюсселя просто залиты кровью раненых, которых свозили туда с поля битвы на деревянных повозках.
К своей досаде, Лайза обнаружила посетителя, ждущего ее в маленькой столовой.
– Джайлз! – воскликнула она, с усилием придавая своему голосу сердечный тон. – Я не ожидала увидеть вас сегодня.
– Мне необходимо поговорить с вами, Лайза. Вы так отдалились от меня в последнее время…
Лайза почувствовала угрызения совести. Ее улыбка была искренней, когда она мягко перебила его:
– Простите меня, Джайлз. Пойдемте в сад, я попрошу Селкирка принести нам туда что-нибудь освежающее.
Лайза взяла его за руку и повела сквозь заднюю часть дома к очаровательной беседке, которая была свидетельницей ее объятий с Чадом. Прогнав из памяти неприятную сцену, она жестом указала Джайлзу на каменную скамейку и сама села рядом с ним. Он поставил себе на колени небольшой полотняный саквояж, который захватил с собой. «Как же он красив, – подумала Лайза с легким сожалением, – особенно когда солнце зажигает серебристый нимб вокруг его головы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33