– Мы… мы не слышали, как вы вошли, – проговорила Чарити, едва дыша.
– Совершенно очевидно, что нет, – отрезала леди Бернселл. – Чарити, как ты могла? Ты помолвлена. А что касается вас, молодой человек… – Она бросила на Джона устрашающий взгляд. – Думаю, вам лучше покинуть этот дом и больше не возвращаться.
Но пара не двинулась с места. Совсем наоборот. Джон, бледный от волнения, взял Чарити снова за руку и взглянул прямо в лицо Лайзе и леди Бернселл.
– Я приношу извинения за свое поведение, – произнес он со спокойной сосредоточенностью, – но не стану извиняться за то, что люблю Чарити. И… – Он повернулся, чтобы взглянуть на девушку, стоявшую рядом с ним. – Она заверила меня, что разделяет мое чувство.
– Джон пришел извиниться за то, что неправильно понял случай на музыкальном вечере у Вудкроссов… ну, летучая мышь и все остальное… И, – продолжила она поспешно, – Джон предложил мне выйти за него замуж! – выпалила Чарити с сияющим лицом. – Я ответила, что буду счастлива принять его предложение.
– Позволь мне поздравить тебя, сестричка, – сказала Лайза ровным голосом, когда они с матерью наконец зашли в комнату, закрыв за собой дверь. – Должно быть, ты единственная девушка в Лондоне, у которой теперь два жениха.
– Поверь мне, сестричка, – парировала Чарити, залившись густой краской, – я предприму все усилия, чтобы освободиться от прежнего жениха при первой же возможности. Ты же знаешь, – напомнила она умоляющим тоном, – Чад на самом деле не хочет жениться на мне… а я и подавно никогда не хотела выходить за него замуж. Это будет самый несчастливый брак по расчету, какой когда-либо был. Ничего хорошего из этого не выйдет. Ведь еще не подписаны никакие бумаги, не назначены даты. Я не понимаю, почему…
– Чарити, – перебила ее Лайза, – я уже однажды говорила, что, хотя Джон Вэстон и милый, просто прекрасный молодой человек, мы с мамой хотели бы…
– …Чтобы я вышла замуж за какого-нибудь идиота с титулом, на которого мне наплевать! – вдруг закричала Чарити.
Лайза повернулась, чтобы взглянуть на Джона.
– Уважаемый сэр, у меня нет намерения смутить вас, но вы сами должны понимать, что молодая женщина с происхождением и положением в обществе, как у Чарити, должна заключить соответствующий брак.
– Почему? – тихо спросил Джон.
– Что же вам непонятно? – спросила Лайза безучастным тоном.
– Где это написано, – продолжил он жестко, – что молодую женщину необходимо принуждать выходить замуж без любви? Леди Лайза, леди Бернселл, может, у меня и нет титулов, но Чарити будет со мной хорошо. У меня есть определенный достаток, знания и… – Тут он покраснел при нетерпеливом восклицании Лайзы. – И меня только что наняли управлять большим поместьем на севере.
– Что?! – воскликнула Лайза, на этот раз в один голос с матерью.
– Я получил предложение от джентльмена, который владеет поместьем в Нортумберленде. Он слышал о моих селекционных опытах. Он хочет, чтобы я использовал свою методику в его поместье, и предложил мне жалованье, которое я могу назвать не иначе как царским.
Лайза и леди Бернселл словно онемели; они только молча смотрели на молодую пару.
– И… – начала наконец Лайза, но ее перебило бесшумное появление лакея, возвестившего, что пришел посетитель. Мистер Джайлз Дэвентри, сказал он, ждет в гостиной, чтобы поговорить с леди Лайзой.
Лайза в досаде прикусила язык.
– Скажите ему, что я сейчас не имею возможности его принять. Нет, – поспешно поправилась она после минутного размышления, – ничего страшного, я буду там немедленно. – Она повернулась к остальным. – Мистер Вэстон, думаю, сейчас не лучшее время для продолжения нашего разговора, – Лайза приподняла брови, взглянув на мать, и леди Бернселл кивнула в знак согласия. – Я предлагаю вам сейчас оставить нас и вернуться завтра утром, когда у нас будет время… обсудить ваше предложение.
– И чтобы у вас было время переубедить меня, – закричала Чарити. – Но нет, вам не удастся! Вы можете понять это уже сейчас.
– Ваша мать и сестра правы, Чарити, – сказал Джон с улыбкой такой нежной, что Лайзе показалось – можно просто купаться в ее теплоте. – Будет мудрее подождать, пока страсти улягутся.
Он поклонился дамам и ушел, пообещав увидеться с ними утром.
В гостиной Джайлз ходил взад-вперед перед высокими окнами, выходящими на Беркли-сквер.
– Лайза!
Он поспешил к ней, как только она появилась в дверях, и схватил ее руки.
– Я только что услышал новость о краже подвески королевы и почувствовал, что должен предложить свою помощь.
Она улыбнулась и заставила себя говорить легким непринужденным тоном.
– Это пустяки, Джайлз. Это просто кучка драгоценных камней. В конце концов, я не лишилась своих любимых украшений.
Джайлз повел ее к канапе и усадил с большой церемонностью.
– Вряд ли это просто кучка камней, моя дорогая. Должно быть, для вас это большая потеря. Вы известили власти, я надеюсь?
Она рассказала ему о визите сыщика с Боу-стрит и сыщиков из страховой компании, и он удовлетворенно кивнул.
– Можно ждать, что они захотят поговорить со мной тоже, – произнес он задумчиво. – И со всеми остальными, кто был на вашем небольшом званом обеде тем вечером, – добавил Джайлз, когда брови Лайзы вопросительно приподнялись.
– О Господи, об этом я не подумала! Вы считаете, они побеспокоят сэра Джорджа? И сэра Уилфреда и леди Бэскомб? Я доставляю им столько ненужных хлопот!
– Пустяки, – рассмеялся Джайлз. – Уверен, расспросы будут чисто формальными и очень короткими.
Он поднялся и встал у окна, глядя с явным интересом на экипаж, остановившийся возле Лэндсдоун-хауса. Из него вышли двое визитеров.
– Я не знаю, – произнес он неуверенным тоном, – нужно ли мне упоминать, что Чад видел то место, где хранилась подвеска, во время одного из своих предыдущих визитов.
Лайза пристально взглянула на него с чувством, сильно напоминавшим неприязнь.
– Откуда вы знаете, что я и раньше показывала Чаду подвеску? – спросила она, и в ее тоне звякнул лед.
– Ну как же… Господи… я припоминаю, он как-то обронил… да, вчера вечером, когда вы принесли показать ее нам.
– Понятно… Но, как бы там ни было, Чад уже сообщил это мистеру Сергуду, сыщику с Боу-стрит.
Правильные черты лица Джайлза изобразили облегчение.
– Ах, тогда все в порядке. Я колебался, стоит ли говорить о том, что может бросить на Чада тень подозрения.
– Вы так полагаете, Джайлз? Бросит тень подозрения?
Ее сердце болезненно замерло, когда она задавала вопрос, но лицо выразило лишь спокойный интерес к тому, что он был готов вот-вот сказать.
– Ну… – Джайлз беспокойно пожал плечами. – Это вполне естественно. – Он глубоко вздохнул. – Если честно, Лайза… – он пересек комнату и сел рядом с ней. – Я не могу избавиться от мысли, что он вел себя очень странно.
Когда Лайза ничего не ответила, а только пристально смотрела на него с выжидающим любопытством, он решился на новый выпад – довольно поспешно, хотя и неуверенно.
– Он уже был под подозрением, когда несколько лет назад подвеска исчезла. О, я знаю: то, что вы смогли купить ее у человека, который сам приобрел ее у отца Чада, доказывает его невиновность, но все же… а теперь… теперь он владелец предположительно огромного состояния, происхождение которого никому точно не известно.
Лайза по-прежнему молчала, но ее пальцы стали сами собой сжиматься в кулаки на коленях.
– И также нельзя отрицать, – заключил Джайлз, и правота скользила в каждом его слоге, – что это очень странно… он – единственный на свете человек, который знал, где искать подвеску, кроме, естественно, вас, Лайза.
Он замолчал, наблюдая за впечатлением, произведенным его словами. Но поведение Лайзы не обещало ничего хорошего. Ее пальцы были сжаты в кулаки, а в глазах появился особый оттенок голубого, который иногда можно увидеть в раскаленной добела печи. И подобно языкам пламени, ее глаза метали искры.
– Я сказал это только ради вашей пользы, – добавил он поспешно. – Вы же видели, я годами соревновался с ним, но теперь пришло время взглянуть на вещи реально. Сейчас я понимаю ваши чувства к нему – конечно, чисто дружеские. В конце концов он помолвлен с вашей сестрой… но я знаю, как неистово вы можете быть преданной своим близким. И я не хотел бы причинять вам боль, как не хочу, чтобы вы пострадали.
В конце этого монолога Лайза почувствовала, что вот-вот взорвется. Она уже открыла рот, чтобы осадить его, но промолчала, заметив несчастное, взволнованное выражение его лица, на котором была написана заботливость. Она вздохнула и твердо сказала:
– Благодарю вас, мой старый друг, за заботу обо мне, но это, как вы понимаете, сугубо мое личное дело. А теперь, раз уж наша с вами долгая дружба позволяет обойтись без церемоний, я уверена вы поймете правильно: сейчас у меня нет времени на дальнейшие разговоры. Если вы меня извините, я должна уйти – у меня много неотложных дел.
С поистине королевским шелестом юбок она встала и направилась к двери, не оставив Джайлзу иного выбора, как только быть вежливо выпровоженным сначала из комнаты, а затем и из дома.
В саду он остановился, какое-то время пристально глядя на входную дверь дома Лайзы, прежде чем направиться к ждущему его экипажу.
В это время за ним наблюдали из окна на верхнем этаже соседнего дома, и, когда его элегантный экипаж заскользил по площади, завернул на Брутон-стрит и исчез из вида, Джем Дженуари отпустил занавеску и повернулся к своему хозяину. Чад сидел возле камина маленькой уютной гостиной, а у двери, как всегда, стоял Рави Чанд со сложенными на груди руками.
– Ну наконец… – заметил Джем. – По крайне мере, он не сидел там долго.
Чад усмехнулся:
– Ну, это смотря для чего он туда ездил… Может, достаточно долго для того, чтобы объяснить ей, что я – единственный человек, которого по логике вещей можно подозревать в краже этой чертовой подвески. И все это, конечно, с миной сожаления.
Да, должен сказать, я вовремя о себе позаботился. Если бы я не был так расторопен, кто знает… этот подонок все еще собирается упрятать меня в тюрьму. Расскажи-ка мне поподробней об этом лакее, Стеббинсе, Джем. Мне пришло в голову… когда Дэвентри услышал, что Лайза решила отвезти подвеску наутро в банковский сейф, ясное дело, он нарочно пролил себе вино на рукав, чтобы иметь возможность поговорить тет-а-тет со Стеббинсом. Уверен, именно этот тип рассказал Джайлзу, где хранится подвеска.
– М-м… я узнал его, как только увидел сидящим на полу – он так мило держался за голову. Думаю, он не так давно знаком с Дэвентри… но он совершенно точно был одним из ночных гостей нашего джентльмена в последние несколько месяцев. Это было первое, что я узнал о нем, еще даже не зная его имени и чем он занимается.
– Он мне тоже показался знакомым, – медленно проговорил Чад. – Но до сегодняшнего дня мне не приходило в голову… я не мог вспомнить, что именно этот лакей приблизился к Лайзе с запиской от Джайлза в тот день, когда она отвела меня в свой кабинет, чтобы показать подвеску. Ну да, конечно! Он мог отлично видеть, что шкаф открыт и там лежит шкатулка, из которой Лайза только что вынула эту проклятую штуку.
– Нет никаких сомнений, что в то время он уже оказывал услуги Дэвентри.
– Но Дэвентри не знал, что у Лайзы уже тогда была подвеска. Зачем ему понадобилось держать в ее доме соглядатая?
– На всякий случай. Наверно, он полагал, что за ней нужен глаз да глаз. Распорядок ее дня, с кем она видится регулярно… Чтобы распознать потенциального соперника.
Единственным ответом Чада было нечленораздельное восклицание.
– Я познакомился со служанкой из дома леди, – вставил Рави Чанд из угла. – Очаровательная молодая женщина. Она сказала мне: слуги в доме вот уже много месяцев ожидают, что хозяйка сделает им «интересное объявление». Потому что, по ее словам, Дэвентри делает их хозяйке предложения руки и сердца по такому регулярному расписанию, что это стало темой постоянных шуток в людской. Кажется, – добавил он, словно рассуждая, – леди Бернселл поощряет этот союз.
Сильные пальцы Чада беспокойно пробежались по волосам.
– Да, он их надул, – они думают, что он больше всех подходит на роль мужа… фамильные земли к северу и т. д. и т. п. Господи, а что, если она решит принять его предложение?!
Эти слова стоили ему такой боли, что он чуть не застонал.
Джем уютно расположился в изумрудно-зеленом атласном кресле у камина.
– Думаю, если бы у нее были к нему нежные чувства, она бы давно это сделала. Ведь он увивается за ней с тех самых пор, как вы покинули Англию. С другой стороны, – он бросил острый взгляд на Чада из-под чуть нахмурившихся бровей, – у нее могут быть свои причины держать его возле себя. Его и всех этих кретинов, которые пытаются заполучить ее.
Чад поймал взгляд Джема и ответил ему сардонической улыбкой.
– От вас ничего не скроешь, да, молодой Дженуари? И давно у вас ушки на макушке?
– Они меня здоровско выручают, слышь, хозяин, – ответил Джем, опять вставая. – Но, однако, вернемся к подвеске королевы. Думаю, мы можем быть совершенно уверены: это Стеббинс открыл дверь второму сообщнику – не дражайшему Дэвентри, конечно. Тот-то, наверно, зарабатывал себе алиби в Уайтсе. Я бы не удивился, если бы вторым оказался Джип Махоуни. Он очень опытен и искусен – и, как я упоминал раньше, Дэвентри не раз использовал его для разных грязных делишек. – Тут Джем хихикнул. – Интересно, понимал ли Стеббинс, что дело окончится колотушками и огромной шишкой на голове, чтобы весь спектакль выглядел реалистичней?
– Но как ты собираешься все это доказать?
– Может, я устрою тихую скромную беседу со Стеббинсом? – мягко предложил Рави Чанд.
Джем опять хихикнул.
– Уверен, после минуты в твоем обществе он признается в любом преступлении, какое ты ему только предложишь. Нам от этого будет мало пользы, между прочим. Он может ткнуть пальцем в Дэвентри и список его грехов, но люди сорта Дэвентри, – заметил он с горечью, – способны отвертеться от любого преступления. Словечко приятелю в высоких кругах, одна или пара гиней, уроненных в нужную руку, – и этих обвинений без доказательств как не бывало… они похожи на снежные хлопья, которые мгновенно тают на горячих углях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33