Впрочем день у меня тогда в
ыдался тяжелый, так что я был склонен верить тому, что увидел своими глаза
ми…
Проворачивая это дело, мы старались вести себя как можно осторожнее. В ре
зультате нам удалось спасти несколько жизней, чего мы не сделали бы, ввал
ившись туда очертя голову, но тот ренфилд едва не прикончил меня. Мёрфи уб
ила его за доли секунды до того, как он на меня навалился. И в это мгновение
ее и сфотографировали.
Я тупо пялился на фотографии.
Снимки были сделаны с различных точек. Из этого следовало, что в помещени
и находился кто-то еще, кто нас и снимал.
Кто-то, кого мы вообще не видели.
Третий предмет, выпавший из конверта на стол, представлял собой листок п
исчей бумаги, на две трети исписанный тем же почерком, что и адрес на конве
рте. Текст гласил:

Дрезден,

Я жажду встречи с тобой и предлагаю перемирие на ее время Ц переми
рие, скрепленное словом моим и честью. Жду тебя сегодня в семь вечера у тво
ей могилы на кладбище Грейсленд; явившись, ты поможешь мне избежать дейс
твий, неприятных для тебя и твоей союзницы из полиции.

Мавра.

Последняя треть листка была занята не буквами. Вместо этого к ней крепил
ся полоской скотча локон золотых волос. Я сравнил их с фотографиями.
Волосы принадлежали Мёрфи.
Черт. Мавра держала ее на мушке. Имея на руках фотографии, запечатлевшие е
е как убийцу (да и меня, кстати, в качестве по меньшей мере сообщника), Мавра
могла в считанные часы вышибить ее из полиции и упрятать за решетку. Одна
ко еще хуже были волосы. Мавра очень неплохо колдовала… черт, по этой част
и она могла сравниться даже с чародеем не последнего пошиба. Располагая
волосами Мёрфи, она могла делать с той буквально все, что пожелается, и ни
одна душа на свете не смогла бы помешать этому. Мавра могла убить ее. Мавра
могла хуже, чем убить ее.
Мне не потребовалось много времени, чтобы принять решение. В сверхъестес
твенных кругах перемирие, подкрепленное словом чести, имеет силу закона
Ц в особенности, если слово это дают пережитки старого мира вроде Мавры.
Если она предлагает перемирие для переговоров, значит, так оно и есть. Она
хотела сделку.
Я еще раз посмотрел на фотографии.
Она хотела сделку, и переговоры собиралась вести с позиции силы. Значит, ш
антаж.
Но если я не пойду на это, Мёрфи все равно что мертва.

Глава вторая

Мы с псом подошли к моей могиле.
Кладбище Грейсленд Ц место известное. Описание его можно найти почти в
каждом путеводителе по Чикаго Ц ну, или там, в интернете… не знаю, провери
ть не могу. Это самое большое кладбище в Чикаго, и одно из самых старых. Со в
сех сторон его окружают стены Ц капитальные такие стены Ц и всяких там
сказок и россказней про призраков и прочую жуть с ним связано предостато
чно. Могилы здесь самые разные: от крошечных участков с простыми надгроб
ными плитами в изголовье до полноразмерных копий греческих храмов, егип
етских обелисков, исполинских статуй Ц даже пирамида одна есть. Ни дать,
ни взять кладбищенский Лас-Вегас, и моя могила тоже находится здесь.
На ночь кладбище закрывается для посетителей. Большая часть кладбищ зак
рываются, и на то есть причины. Причины эти всем известны, хотя говорить об
этом не принято. Дело не в том, что там находятся мертвые люди. Дело в том, ч
то там находятся и не совсем чтобы мертвые люди. Призраки и прочие темные
создания встречаются на кладбищах чаще, чем в других местах, особенно в с
тарых городах, где самые старые и большие кладбища расположены прямо в ц
ентре застройки. Затем вокруг них и строят стены, пусть даже высотой в как
их-нибудь два-три фута: не для того, чтобы не пускать людей внутрь, но для т
ого, чтобы не выпускать наружу тех, других. Стены в магическом мире облада
ют особой силой, а стены вокруг кладбищ укреплены негласным желанием дер
жать живых и неживых, так сказать, по разную сторону стола.
Ворота оказались заперты, а в маленьком строении Ц слишком капитальном
, чтобы назвать его будкой, и слишком маленьком, чтобы назвать его как-то п
о-другому, дежурил сторож. Но я бывал уже здесь и знаю несколько способов
попасть при необходимости внутрь и выйти обратно. Например, в северо-вос
точном углу строители-дорожники оставили у стены кучу гравия, достаточн
о высокую, чтобы с ее помощью могли перебраться даже мужчина с одной здор
овой рукой и крупная, не отличающаяся особенной уклюжестью собака.
В общем, мы забрались внутрь Ц Мыш и я. При всех своих внушающих уважение
размерах Мыш практически еще щенок, так что лапищи его кажутся по сравне
нию с остальными частями тела непропорционально большими. Сложением св
оим пес напоминает статуи Ц ну, знаете, те, что ставят обычно перед входам
и в китайские рестораны. Широкая и мощная грудь, да и нос ничего такой, тож
е мощный. Мех у него темно-серый, а кончики хвоста и пушистых ушей, а также н
ижняя часть лап черные. Вид у него пока немного нескладный и неуклюжий, но
дайте ему с полгода нарастить мускулатуру, и он превратится в настоящее
чудище из мифа. И будь я проклят, если возражаю против присутствия моего л
ичного монстра при встрече с вампиром на моей же собственной могиле.
Я нашел ее неподалеку от довольно известной могилы девочки по имени Инес
, которая умерла лет сто назад. Ее могилу украшает изваяние, напоминающее
Алису из первых изданий Кэрролла: этакий ангелочек в викторианском плат
ье. Ходят слухи, что девочкин дух время от времени вселяется в статую и нач
инает бегать и резвиться средь могил и даже окрестных кварталов. Сам я, пр
авда, этого не видел.
Но, черт подери, статуи на месте не оказалось.
Моя могила из самых скромных. К тому же она который год уже остается незар
ытой: вампирская баронесса, купившая для меня этот участок, устроила все
именно так. И гроб в ней стоит в постоянной, так сказать, полной боевой гот
овности Ц типа, как президентский самолет, только пострашнее чуток. Мер
твецкий борт номер один.
Надгробная плита простая, мраморная Ц вертикальная стела, зато на ней в
ыгравирована золотыми буквами надпись: ГАРРИ ДРЕЗДЕН. Ниже красуется зо
лотая пентаграмма, вписанная в окружность пятиконечная звезда Ц симво
л заключенных в воле смертного магических сил. А еще ниже вторая надпись:
ОН УМЕР ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО.
Очень отрезвляющее место для прогулок.
То есть, все мы умрем рано или поздно. Умом мы все понимаем это. Эта мысль пр
иходит к каждому в молодости и пугает до такой степени, что мы потом больш
е чем на десять лет пытаемся убедить себя в том, что все это фигня, и мы бесс
мертны.
Смерть не из тех вещей, о которых приятно думать, но и отделаться от нее не
возможно. Что бы вы ни делали, как бы ни закаляли тело, как бы истово ни удар
ялись в религию, или медитировали, или постились, сколько бы денег вы ни пе
речисляли на благотворительность, вам никуда не деться от простого, но н
езыблемого факта: в один прекрасный день все кончится. Солнце взойдет, зе
мля продолжит вращение, люди займутся своими обычными делами Ц только в
ас при этом уже не будет. Вы будете лежать, холодный и неподвижный.
И несмотря на любые религиозные убеждения, на свидетельства переживших
клиническую смерть, на все вымыслы и домыслы, смерть остается абсолютной
загадкой. Никто не знает точно, что же там, потом. Это если допустить, конеч
но, что это «потом» есть. К тому, что ждет нас там, во мраке, все мы идем науга
д.
Смерть.
Ее не избежать.
Ты.
Тоже.
Умрешь.
Осознание этого факта и так дается достаточно мучительно Ц но поверьте
мне на слово, оно заиграет совершенно новыми красками и эмоциями, когда в
ы думаете об этом, стоя на краю собственной могилы.
Так вот, я стоял там среди безмолвных плит и монументов, а осенняя луна све
тила мне. Кузнечиков в конце октября уже не слышно, но до меня доносились ш
ум движения, гудки, шум самолетов в небе, далекая музыка Ц город продолжа
л жить своей жизнью, и это ободряло меня немного. Туман с озера Мичиган Ц
обычное дело осенними ночами, но сегодня он выдался особенно густой, и щу
пальца его змеились по земле между камней. В воздухе ощущалось безмолвно
е, набухшее разрядами напряжение Ц впрочем, для осеннего вечера и это в п
орядке вещей. До Хэллоуина оставались считанные дни Ц время, когда гран
ицы между материальным Чикаго и потусторонним миром, Небывальщиной, сла
бее всего. Я ощущал движение беспокойных теней, по большей части слишком
слабых, чтобы явиться глазам смертных; они шныряли в сгустках тумана, про
бовали на вкус напитанный энергией воздух.
Мыш сидел рядом со мной, навострив уши, шаря взглядом по сторонам Ц доста
точно выразительно, чтобы убедить меня в том, что он в буквальном смысле с
лова видит такое, чего не дано моим глазам. Впрочем, что бы он там ни видел, э
то его не слишком беспокоило. Он сидел молча, подставив лобастую башку мо
ей одетой в перчатку руке.
Я надел свою старую кожаную ветровку, черные тренировочные штаны, свитер
и пару армейских башмаков. В правой руке я держал посох Ц массивный дубо
вый дрын, сплошь покрытый вырезанными вручную рунами и знаками. Материнс
кий амулет, серебряная пентаграмма, висел на цепочке на шее. Сожженная ле
вая рука практически не чувствовала серебряного браслета-оберега на ле
вом запястье, но он тоже находился на месте. В кармане ветровки лежала свя
зка чеснока, приятно похлопывавшая по бедру при ходьбе. Странный набор п
редметов, невинных на взгляд стороннего наблюдателя, но вместе они соста
вляли вполне эффективный арсенал, с каким я не раз выходил из всякого род
а неприятностей.
Мавра поклялась своей честью, но у меня и без нее хватало врагов, которые с
удовольствием разделались бы со мной, и я не собирался облегчать им эту з
адачу. Однако же даже простое ожидание в темноте над могилой начинало де
йствовать мне на нервы.
Ц Ну же, Ц буркнул я себе под нос через несколько минут. Ц Где она, черт п
одери, застряла?
Мыш вдруг зарычал Ц так тихо, что я не столько услышал, сколько почувство
вал это напряжение своей изувеченной рукой.
Я крепче сжал посох, оглядываясь по сторонам. Мыш тоже оглядывался до тех
пор, пока его темные глаза не разглядели чего-то, не видимого пока мне. Что
бы это ни было, судя по взгляду Мыша, оно приближалось. Последовал негромк
ий шорох, и Мыш пригнулся, уставив нос в мою зияющую провалом могилу, прижа
в уши и ощерив зубы.
Я сделал шаг вперед и остановился на краю могилы. Туман струйками стекал
в нее с газона. Я пробормотал заклинание, снял с шеи амулет и, намотав цепо
чку на пальцы левой руки, послал в него заряд воли, от которого тот засвети
лся неярким голубым сиянием. Правой рукой я половчее перехватил посох и
заглянул в могилу.
Туман вдруг сгустился и соткался в силуэт полуистлевшего трупа; впрочем
, даже так не оставалось сомнений в том, что труп этот женский. Наряд его со
ставляли платье и верхняя юбка средневекового покроя, первое зеленого ц
вета, вторая Ц черного. Ткань, однако же, была бумажная Ц современная ими
тация, не более.
Рычание Мыша сделалось громче.
Труп сел, открыл белесые глаза и уставил взгляд в меня. Потом поднял руку,
в которой оказалась зажата белая лилия, и помахал ею в моем направлении.

Ц Чародей Дрезден, Ц произнес труп хрипловатым шепотом. Ц Цветочек на
твою могилу.
Ц Мавра, Ц отозвался я. Ц Ты опоздала.
Ц Ветер встречный, Ц ответил вампир. Она взмахнула рукой, и цветок, опис
ав в воздухе дугу, приземлился на моей могильной плите. Плавным, неестест
венно медленным, полным какой-то паучьей грации прыжком она последовала
за лилией. Только тут я заметил на поясе, охватывавшем ее талию, шпагу и ки
нжал. Вид оба предмета имели древний, поношенный Ц бьюсь об заклад, подли
нники, не современная подделка. Она остановилась и повернулась ко мне ли
цом, глядя на меня поверх могилы. Точнее, не совсем на меня: она чуть отверн
улась от светящегося амулета, и взгляд ее бельмищ направлен был, скорее, н
а Мыша.
Ц Так ты сохранил руку? С такими ожогами, я думала, ты ее ампутируешь.
Ц Моя рука, что хочу, то и делаю, Ц буркнул я. Ц Не твое дело. Ты отнимаешь
мое время.
Остатки губ у трупа сложились в подобие улыбки. Не выдержав такого усили
я, клочки мертвой плоти в уголках рта лопнули и повисли лохмотьями. Напом
инающие сухую солому волосы давно посеклись, но отдельные пряди цвета хл
ебной плесени падали ей на плечи.
Ц Ты нетерпелив как простой смертный, Дрезден. Наверняка ты воспользуе
шься этой возможностью, чтобы обсудить твое нападение на мою стаю, так ве
дь?
Ц Нет, Ц я надел амулет обратно на шею и положил руку на собачью башку.
Ц Я здесь не для светской болтовни. Ты нарыла грязи на Мёрфи, и тебе что-то
от меня нужно. Перейдем к делу.
Смех ее, казалось, полон был паутины и наждака.
Ц Я и забыла, как ты молод, Ц сказала она. Ц Жизнь летит стрелой, Дрезден.
Если ты настаиваешь на том, чтобы сохранить свою, тебе стоило бы наслажда
ться ею.
Ц Странное дело, обмениваться оскорблениями с суперзомби не входит в ч
исло моих любимых наслаждений, Ц заметил я, а Мыш в знак подтверждения ис
пустил еще один громоподобный рык. Я начал отворачиваться. Ц Если это вс
е, что у тебя, на уме, я ухожу.
Она рассмеялась еще раз, и этот ее смех напугал меня до чертиков. Может, эт
о окружение действовало на меня так, а может, и то, что смеяться-то, собстве
нно, было нечему… В этом смехе недоставало тепла, человечности, доброты, р
адости, наконец. Смех напомнал саму Мавру Ц истлевшую человеческую обол
очку, под которой скрывался кошмар.
Ц Очень хорошо, Ц сказала Мавра. Ц Тогда поговорим наскоро.
Я снова обернулся к ней, ожидая подвоха. Что-то изменилось в ее поведении,
и это заставляло мои инстинкты бить тревогу.
Ц Найди Слово Кеммлера, Ц сказала она. Потом повернулась, махнув подоло
м черного платья, и, небрежно положив руку на эфес шпаги, двинулась прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10