Разве не принадлежал он к высшей касте, обладающей властью и богатством, разве его происхождение позволяло общаться с малозначительными людьми? Однако Меба прошел через суровое испытание, когда Шенар, старший брат царя, сместил его с поста верховного сановника. Он дал себе слово, что больше никогда не станет заниматься дипломатией, и жил тихо и незаметно до того дня, пока маг и хеттский шпион Офир не нашел его.
Предать... У Меба не было времени подумать об этом. Вновь ощутив свою значимость, зная толк в хитростях и тонкостях дипломатии, он добился доверия у Аша, притворившись его верным помощником. Показное смирение Меба усыпило бдительность молодого дипломата, желавшего иметь при себе человека опытного и надежного.
После исчезновения Офира Меба продолжал ждать указаний, которые все не поступали. Он воспользовался этим молчанием, чтобы укрепить дружеские связи в ведомстве и в высшем обществе, не забывая при этом жаловаться на свои несчастья. Разве не был он жертвой несправедливости? Разве его не унизили, лишив высокой должности? В конце концов, Меба забыл и хеттов, и предательство.
Продолжая жевать сушеные фиги, Амени составлял письмо с упреками в адрес хранителей амбаров и читал жалобу наместника одной из провинций по поводу нехватки древесины.
— Что происходит, Меба?
Бывший верховный сановник ненавидел этого маленького писца, грубоватого и плохо воспитанного.
— Мне необходимо поговорить с вами.
— У меня есть немного времени при условии, если вы будете кратким.
— Когда Рамзес воюет в провинциях, разве не вы управляете царством?
— Если у вас есть повод для недовольства, выразите его царице: ее Величество лично утверждает мои решения.
— Не будем лукавить: царица вернет меня к вам.
— На что вы жалуетесь?
— На отсутствие ясных указаний. Аша находится за границей, царь ведет войну, а мое ведомство пребывает в неопределенности и сомнениях.
— Подождите возвращения Рамзеса и Аша.
— А если...
— Если они не вернутся?
— Война есть война, нужно учитывать и эту страшную возможность.
— Я так не думаю.
— Вы слишком категоричны...
— Уж каков есть.
— Я же подожду.
— Вы и не могли бы принять лучшего решения.
Он родился в Сардинии, был предводителем пиратов, которые однажды напали на Рамзеса, но Фараон пощадил его, даровав ему жизнь — такова была необычная судьба Серраманна, начальника личной охраны египетского правителя. Амени долго не доверял бывшему пирату и даже пытался обвинить его в предательстве, но преданность и искренность сарда сделали их, в конце концов, друзьями.
Серраманна предпочел бы, конечно, сражаться с хеттами, но Фараон приказал ему обеспечить охрану царской семьи, и он впрягся в эту работу с тем же рвением, с каким раньше брал на абордаж богатые торговые корабли.
В глазах сарда Рамзес был самым великим полководцем, какого он когда-либо встречал, а Нефертари — самой красивой и самой недоступной женщиной. Серраманна очень привязался к царской чете и не мог больше жить, не служа им. Получая хорошую плату, наслаждаясь обильной пищей, пользуясь обществом великолепных женщин, он готов был отдать жизнь за существование Египетского царства.
Все же одно обстоятельство омрачало его дни. Возвращение Долент ко двору показалось ему подозрительным. Он считал сестру Рамзеса неуравновешенной и лживой особой и не верил в ее раскаяние. Серраманна был убежден, что она не прервала связи с Офиром, но у начальника личной охраны Фараона не было доказательств, чтобы обвинить ее.
Сард расследовал дело о смерти некой блондинки, чей труп был найден в жилище, принадлежавшем Шенару, вероломному брату Рамзеса, исчезнувшему в песчаной буре, когда его перевозили в оазис на каторгу.
Объяснения Долент были скорее туманными; сард не соглашался с тем, что жертва будто бы служила лишь медиумом и что Долент больше ничего не могла сказать о несчастной. Все это ему казалось неправдоподобным. А ее молчание? Желание утаить правду, скрыть важные факты? Однако это было только предположением. К тому же Долент добилась доверия Нефертари, и Серраманна ничего не мог с этим поделать. Но бывший пират был настойчив. Он умел ждать. Если делу придать нужное направление, то результат может быть великолепным. Вот почему он отправил своих людей в Мемфис, дав им описание молодой блондинки, такое же поручение было дано и стражникам в Пи-Рамзесе. Он должен найти свидетелей.
Кто-нибудь, в конце концов, заговорит.
ГЛАВА 6
Город Солнца, воздвигнутый по приказу фараона-еретика Эхнатона, теперь был покинут. Опустевшие дворцы, жилища знати, мастерские, дома ремесленников, навсегда затихшие храмы, пустынная главная улица, где когда-то проезжала колесница с Эхнатоном и Нефертити, торговые улицы и улочки простолюдинов.
В этом пустынном месте на обширной равнине, ограниченной Нилом, под защитой горного хребта в форме кругового изгиба, Эхнатон создал владение единому богу Атону, который воплощался в солнечном диске.
Никто больше не посещал забытую столицу. После смерти царя население перебралось в Фивы, унося с собой ценные вещи, мебель, кухонную утварь, архивы... То тут, то там валялась брошенная горшечная посуда, в мастерской одного скульптора пылилась незаконченная голова Нефертити.
Время постепенно разрушило здания: краска облупилась, фасады поблекли. Наспех построенный город Солнца плохо сопротивлялся дождям, ураганам и песчаным ветрам. Стелы, установленные Эхнатоном для определения границ священной территории Атона, стерлись; время сделало иероглифы неразборчивыми и отправило в небытие сумасшедшую идею мятежного фараона.
На обрывистом берегу были вырыты усыпальницы для сановников, но они пустовали. Заброшенность города соответствовала заброшенности могил, все было в полном запустении. Никто не осмеливался проникнуть сюда, ходили слухи, что местностью овладел злой дух-убийца, уничтожающий всех: и случайно забредшего путника, и любопытного посетителя.
Именно здесь прятались Шенар, старший брат Рамзеса, и маг Офир. Своим укрытием они выбрали гробницу верховного жреца Атона: зал с колоннами оказался очень удобным. На стенах сохранилось отражение былого блеска города Солнца. Скульптор увековечил Эхнатона и Нефертити, чтящих солнечный диск, откуда исходили длинные лучи, заканчивающиеся руками, дающими жизнь царской чете.
Маленькие карие глазки Шенара часто задерживались на барельефе, изображавшем Эхнатона, воплощавшего побеждающее солнце. Однако Шенар ненавидел солнце, звезду-покровителя своего брата Рамзеса.
Рамзес, Фараон Египта, которого он стремился уничтожить с помощью хеттов, Рамзес, который приговорил его к изгнанию, Рамзес, желавший его смерти.
По дороге в оазис, на каторгу, во время песчаной бури Шенару удалось бежать. И только ненависть к брату и желание отомстить позволили ему выжить. Шенар направился в покинутый город царя-еретика — единственное место, где он мог быть в безопасности.
Там он встретил Офира, мага и хеттского шпиона, того самого ливийца, хищный профиль которого надолго запечатлелся в его памяти, — человека собиравшегося когда-то сделать его, Шенара, властителем Двух Земель.
Разгневанный брат Фараона поднял камень и бросил его в изображение Эхнатона, испортив корону царю.
— Будь он проклят, чтоб исчезли навсегда фараоны и их царства!
Мечта Шенара растаяла, как утренний сон. А ведь какой был грандиозный план! Если бы Рамзес был побежден при Кадеше, хетты захватили бы Египет, и Шенар поднялся на трон, затем он бы избавился от императора Муваттали, став властелином огромной империи, от Анатолии до Нубии.
Шенар повернулся к Офиру, сидевшему в глубине гробницы.
— Почему мы потерпели неудачу?
— Полоса неудач. Но судьба изменчива.
— Слабый ответ, Офир!
— Даже если магия и точная наука, она не исключает непредвиденного.
— Этим непредвиденным оказался сам Рамзес!
— Ваш брат обладает исключительными качествами и редкой, чарующей способностью к сопротивлению.
— Чарующей... Рамзес и вас обаял, Офир?
— Чтобы уничтожить своего врага, о нем нужно знать все. Не бог ли Амон пришел ему на помощь во время битвы при Кадеше?
— Вы верите в подобную чепуху?
— Мир создан не только из зримого. В нем бродят тайные силы, и они формируют нить реальности.
Шенар ударил кулаком по поверхности, на которой был изображен солнечный диск Атона.
— Куда нас завели ваши речи? Сюда, в эту усыпальницу, подальше от всех, от власти! Мы одни и обречены погибнуть, как нищие.
— Это не совсем так, потому что приверженцы Атона кормят нас и защищают от непрошенных гостей.
— Приверженцы Атона... Банда сумасшедших, пленников своих иллюзий!
— Вы не ошиблись, но они нам полезны.
— Рассчитываете сделать из них армию, способную победить Рамзеса?
Офир рисовал на земле странные геометрические фигуры.
— Рамзес победил хеттов, — настаивал Шенар, — у меня нет больше ни одного сторонника. Что нам еще остается, сгнить в этой дыре?
— Магия поможет нам изменить его.
Шенар пожал плечами.
— Вам не удалось уничтожить Нефертари, вы оказались не способны ослабить Рамзеса.
— Вы несправедливы, — заметил маг. — Царица едва не погибла, и только чудо спасло ее.
— Красавица Изэт подарила Рамзесу второго сына, и царь может назначить столько наследников, сколько захочет! Ничто не помешает моему брату царствовать.
— Силы зла ослабят его.
— Разве вы не знаете, что Фараон Египта духовно возрождается, достигнув тридцатилетнего возраста?
— Хетты не отказались от борьбы, Шенар.
— Разве союзная армия, созданная ими не была уничтожена при Кадеше?
— Император Муваттали человек хитрый и осторожный, он сумел в нужный момент отступить и организует новое наступление, которое застигнет Рамзеса врасплох.
— У меня нет больше желания мечтать, Офир.
Вдали послышался топот копыт.
Шенар схватил меч.
— Условленный час, когда нам приносят еду, еще не настал.
Брат Рамзеса поспешил к выходу усыпальницы, которая возвышалась над мертвым городом и равниной.
— Два всадника.
— Они едут к нам?
— Они направляются к берегу... к нам! Надо было выйти из этой усыпальницы и спрятаться в другом месте.
— Не спешите, их только двое. Возможно, это знак, которого я ждал, Шенар. Посмотрите получше.
Присмотревшись, Шенар узнал приверженца Атона, а рядом с ним ехал человек, показавшийся ему знакомым. Шенар не верил своим глазам.
— Меба... Меба здесь?
— Он мой подчиненный и наш союзник.
Шенар положил меч.
— При дворе Рамзеса никто не подозревает Меба; сегодня нужно забыть наши разногласия.
Шенар не ответил. Он испытывал только презрение к Меба, единственным стремлением которого было защитить свое состояние и покой. Когда бывший верховный сановник представился ему как новый посланец хеттов, Шенар не поверил ему.
Всадники спешились в начале дороги, ведущей к усыпальнице верховного жреца Атона. Приверженец солнечного бога удерживал лошадей, в то время как Меба направился к логову своих сообщников.
Беспокойство сжало горло Шенара. А что, если Меба предал их, и за ним через несколько мгновений прибудет стража Фараона? Но горизонт оставался пустым.
Смущенный, Меба не произнес обычных слов приветствия.
— Я очень рисковал, приехав сюда... почему мне было передано послание, предписывающее встретиться с вами?
Ответ Офира был хлестким.
— Вы в моем подчинении, Меба; куда я вам скажу, туда вы и пойдете. Что нового вы можете нам рассказать?
Шенар был удивлен. Офир оказался проворнее, чем он думал, и даже отсюда продолжал плести свои интриги.
— Ничего особенного. Наступление хеттов не имело полного успеха; Рамзес уже отвоевал Ханаан.
— Он устремляется к Кадешу?
— Мне это не известно.
— Надо быть деятельным, Меба, немного более предприимчивым и давать мне больше сведений. Бедуины выполнили свои задачи?
— Мятеж кажется широким... Но я должен выказывать большую осторожность, чтобы не вызвать подозрение у Амени!
— Разве вы не работаете в подчинении верховного сановника?
— Осторожность...
— Имеете вы возможность приблизиться к маленькому Ка?
— К старшему сыну Рамзеса? Да, но почему...
— Мне нужен один предмет, который ему особенно дорог, Меба, и он мне нужен незамедлительно.
ГЛАВА 7
Моисей, его жена и сын покинули страну Мадиан, которая находилась к югу от Эдома и к востоку от залива Акаба. Именно здесь долгое время прятался еврей, прежде чем выйти из этого убежища, чтобы вернуться в Египет вопреки мнению своего деда. Не совершает ли он безумный поступок, сдаваясь страже Фараона, будучи обвиненным в убийстве? Он будет посажен в тюрьму и приговорен к смерти.
Но ничто не могло поколебать Моисея. Бог разговаривал с ним в сердце горы и приказал ему увести из Египта всех еврейских братьев, чтобы позволить им жить по правильному закону на земле, которая принадлежала бы евреям. Задача казалась невозможной, но у пророка будут силы выполнить ее.
Его жена Сепфора тоже пыталась отговорить Моисея.
Напрасно.
И маленькая семья направилась в Дельту. Сепфора следовала за мужем, шедшим спокойным шагом с новым посохом, не сомневаясь в выбранном пути.
Когда облако пыли указало на приближение отряда всадников, Сепфора сжала сына в своих объятиях и спряталась за спину Моисея. Высокий, бородатый, с широким торсом, он казался несокрушимым.
— Нам нужно спрятаться, — взмолилась она.
— Бесполезно.
— Если это бедуины, они убьют нас; если это египтяне, они схватят тебя!
— Не бойся, Сепфора.
Застыв неподвижно в ожидании всадников, Моисей вдруг вспомнил о годах своей учебы в Мемфисе, во время которых он познал всю премудрость египтян, вспомнил о большой дружбе с юным Рамзесом, будущим Фараоном. Затем, как одаренный выпускник Капа , он занимал высокий пост в гареме Мэр-Ур в Фаюме, позже руководил строительством Пи-Рамзеса, новой столицы Двух Земель. Доверив Моисею эту работу, Рамзес сделал его одним из первых лиц в царстве.
Но Моисей был в постоянном смятении. С юности неукротимый огонь жег его душу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37