Семна подверглась нападению и не могла противодействовать новому удару по другим крепостям, поэтому три легкие лодки прошли беспрепятственно. Между Семной и Аскутом легкомысленные египтяне, уверенные в непревзойденном качестве своей крепостной линии, не оставили ни одного дежурного военного корабля.
Пристать к берегу удалось легко. На горизонте не было ни одного стражника.
Головорезы Кривой Глотки высадились и развернулись в боевой порядок. Сам Кривая Глотка залез на скалу повыше и увидел, что в одном из фортов стена была не завершена – в ней еще не были укреплены деревянные ворота.
Но Кривая Глотка сразу не рискнул двинуть туда весь отряд, а сначала отправил лазутчика.
Ливиец прошел через ворота и проник в крепость, откуда немного погодя совершенно спокойно вышел.
– Кажется, там пусто.
Теперь Кривая Глотка решил убедиться в этом лично. Велев остальным дожидаться его приказа, он взял с собой двоих самых храбрых воинов.
Лотки для мытья золота, множество зернохранилищ и маленькое святилище в честь крокодила Себека – Аскут имел значительные запасы продовольствия и материалов, необходимых для производства драгоценного металла.
Но почему это место выглядит заброшенным? Куда подевались люди?
– Кто-то предупредил гарнизон о нападении на Семну, – предположил один из нубийцев. – И солдаты укрылись в Миргиссе.
– Обыщите все и найдите слитки, если они еще здесь!
– Господин, смотрите, там кто-то есть!
Кривая Глотка тотчас же узнал Икера, который выходил из святилища.
– Не стрелять! Этот мне нужен живым.
Икер остановился в десяти шагах от бандита.
– Снова ты, проклятый писец! Почему ты не спрятался со всеми остальными?
– Ты что, считаешь солдат Сесостриса трусами?
– Но здесь нет ни одного! Отдай мне золото, и ты спасешь свою жизнь.
– А ложь действительно накрепко с тобой связана! Но теперь твоя песенка спета.
– Ты думаешь справиться один против тридцати? Ты самонадеян!
– Я вижу только тебя, ливийца и нубийца. Остальные твои люди давно обезврежены. Ты слишком долго слепо подчинялся Провозвестнику, твой инстинкт притупился. Мы с Секари устроили вам ловушку, подбросив ложные сведения одному из вождей. А он передал эту дезинформацию твоему господину: дескать, здесь, в тишине недостроенной крепости, хранится и обрабатывается золото Нубии! Правда, мне на свою наживку хотелось поймать рыбу покрупнее, но все же и твой плен станет для Провозвестника приятным сюрпризом и несколько ослабит его военную силу.
Отовсюду показались египетские солдаты.
Кривая Глотка выхватил из-под плаща кинжал, но стрела Секари пронзила ему запястье.
Двое приспешников хотели защитить своего командира и тут же были убиты.
Пользуясь суматохой, Кривая Глотка бросился к берегу и нырнул в реку.
– Эх! Он снова от нас ушел! – раздраженно воскликнул Секари.
– На этот раз нет, – спокойно заметил Икер. – Ведь это место находится под покровительством Себека. С тех пор как в Файюме я опустился на дно озера, священный крокодил является моим союзником!
И действительно, рядом с Кривой Глоткой раскрылись огромные челюсти, и острые зубы перекусили ему позвоночник. Хвост крокодила бил по воде, быстро окрашивающейся в цвет крови. Потом все успокоилось, и течение унесло все следы трагедии.
Икер и Секари немедленно отправились в Миргиссу, где их ждали Сесострис, генерал Несмонту и главные части египетской армии.
– Мы скоро дадим последнее сражении в Нубии, – объявил фараон. – Только бы нам удалось утихомирить львицу-убийцу!

41

Служитель КА отправился за Исидой и привел ее в Храм Миллионов Лет Сесостриса. Он не произнес ни слова, она не задала ни одного вопроса.
Каждый новый этап посвящения в таинства Осириса начинался так же – в тишине и сосредоточенности.
Накануне новое золото, присланное из Нубии, заставило зазеленеть еще три ветви акации. Древо Жизни понемногу выздоравливало, но лекарству не хватало мощи. И все же полученные результаты позволяли смотреть на будущее с большим оптимизмом.
На пороге храма Исиду встретил Безволосый.
– Настал час узнать, относишься ли ты к числу справедливых голосом и достойна ли ты войти в Общину Живых, Питающихся Светом. Поэтому ты должна предстать перед судом обеих Маат. Согласна ли ты на это суровое испытание?
Исход его был Исиде известен: новое рождение или небытие. Ее предыдущие испытания были лишь подготовкой к этому опасному переходу.
Она подумала об Икере, о его мужестве, об опасностях, постоянно встречающихся на его пути. И юная жрица вдруг поняла, что она испытывает по отношению к нему больше, чем просто дружбу. Она должна быть его достойной. Как и Царский Сын, она должна победить страх.
– Я согласна.
Исиду, умащенную притиранием из ладана, одетую в длинную тунику из чистого льна и обутую в белые сандалии, ввели в просторный зал, где сидели сорок два судьи. На каждом – маска одного из божеств.
В суде председательствовали два воплощения Маат – мужское и женское.
– Известно ли тебе имя двери, ведущей в этот зал? – спросил один из судей.
– Весы справедливости.
– Способна ли ты расстаться со своими ошибками и своими беззакониями?
– Я не совершала несправедливости, -уверенно произнесла Исида. – Я борюсь с изефет, не переношу зла, уважаю ритуалы, почитаю священное, не выдаю тайн. Я не убивала и не заставляла убивать. Я не причинила никому страданий, не относилась плохо ни к одному животному, не брала себе принадлежащее богам или жертвоприношения, не прибавляла и не убавляла при взвешивании, не подкручивала весов, чтобы они показывали неверно.
– Мы проверим то, что ты сказала, взвесив твое сердце.
– Я хочу жить с Маат. Сердце моей небесной матери, не восставай против меня, не свидетельствуй против меня!
Анубис с головой шакала взял Исиду за руку и подвел к подножию золотых весов. Весы сторожило чудовище с пастью крокодила. Передняя часть его туловища была от льва, а задняя – от гиппопотама.
– Твое сердце должно быть таким же легким как перо Маат. Если это не так, Пожирательница поглотит тебя и все, что составляет твое тело, разорванное на части вернется в природу.
Анубис рассек солнечное сплетение жрицы. Оттуда он извлек маленькую вазу, которую поставил на одну из чаш золотых весов. На вторую чашу он положил перо богини.
Исида не стала закрывать глаза.
Какой бы ни был ответ, она хотела увидеть свою судьбу.
Качнувшись несколько раз, чаши весов установились в идеальном равновесии.
– Точна и справедлива голосом Осирис Исида Справедливый мужчина именовался в Египте «Осирис такой-то», справедливая женщина именовалась «Осирис такая-то».

, – объявил судья. – Пожирательница пощадит тебя.
В груди юной жрицы билось новое сердце – дар сорока двух божеств из зала двух Маат.
– Теперь ты готова войти в новую дверь, – объявил ей Безволосый.
Исида последовала за своим провожатым.
При входе в полутемную часовню жрец снял красную ткань, покрывавшую фаянсового льва.
– Огонь бьет из моей пасти, я защищаю себя сама. Мой враг не останется жив. Я убиваю людей и рептилий, мужчин и женщин, самцов и самок. Подойди, Исида, ведь ты – справедливая голосом.
Появился гигантский змей. Его туловище состояло из девяти кругов, четыре из которых были огненными.
– Осмелишься ли ты дотронуться до этой спирали?
Исида выполнила то, что от нее требовалось.
Кольца соединились и образовали канат ладьи Ра. Исида поднялась к небу в виде золотого пламени, сеющего бирюзу, малахит и изумруды, из которых рождаются звезды.
Присоединившись к рождению Вселенной, Исида пережила создание мира.
Когда чары рассеялись, Исида снова оказалась в часовне, стены которой были украшены изображениями сцен жертвоприношений: фараон поклоняется божествам.
Безволосый завязал на ее красном поясе узел.
– Вот жизнь богинь и постоянство богов. В них воскресает Осирис. Этот символ сохранит тебя от агрессии плохих людей, осветит препятствия и однажды даст тебе возможность увидеть огненный путь.
Безволосый положил магический узел на живот жрицы.
Ее взгляд увидел сияющий край, весь наполненный солнечным светом.
– Созерцай зеленое золото Пунта. Только оно одно даст возможность полностью исцелить акацию.
Закрывшись в своем кабинете, Медес обливался потом от страха.
Гарнизон только что отбил третью атаку кушитов, которых было вдесятеро больше, чем египтян, защищавших крепость Семна. Подумать только, Секретарь Дома Царя рискует быть убитым собственными же союзниками! Несмотря на отчаянное сопротивление гарнизона, исход сражения казался предрешенным. Если Провозвестник так решил, стены крепости падут! В комнату заглянул раненый комендант.
– Фараон!
– Ты… ты уверен?
– Посмотрите сами.
– Я должен оставаться здесь и сохранить архив.
Комендант вернулся в бой.
На руле флагманского корабля стоял Сесострис. Его гигантская статная фигура произвела очень большое впечатление на кушитов.
Они остановились. Но вождь племени приказал своим воинам снова сражаться.
Но разве два корабля могут перегородить Нил? Тяжелая пика царя с легкостью прорезала пространство, описала длинную дугу и пронзила грудь неразумного вождя.
Тут же началась схватка.
Генерал Несмонту, подвижный, как юноша, первым вскочил на палубу вражеской лодки. Его пехотинцы и пикинеры, точные и дисциплинированные, последовали за ним, разя направо и налево.
Превосходство египетской армии было таким, что кушиты побежали. Вскоре Семна была свободна.
И тем не менее монарх не вел себя как триумфатор.
Медес понял, почему, когда он вышел из своего укрытия, взгляды солдат были такими тревожными.
– Великий Царь… у вас… у вас больше нет тени! И у вас! И у вас!
Каждый египтянин знал, что это означает.
Несмотря на кажущуюся победу, Несмонту все еще опасался сокрушительного поражения. Ведь без тени тело было подвержено тысячам смертельных ран. Без тени невозможно соединиться со своим КА. Энергия растекается, и душа соскальзывает во мрак…
Сесострис направил пламенеющий меч в небо. Секари просвистел голосом птицы.
И вот в небесной лазури возникла стая ласточек. Над берегом реки пронеслась в сторону юга сотня страусов…
– Вперед, за ними! – скомандовал царь. – Это из их перьев Маат сделала себе символ! Эти птицы разрушат злобные чары Провозвестника.
Нил был слишком узок, скалы выглядели угрожающе, с юга надвигалось черное облако, заволакивавшее небо и закрывавшее собой солнце… Если бы фараон не возглавил лично этот поход, ни один храбрец не осмелился бы бросить вызов такому опасному врагу.
Подул сильный ветер. Флотилия воспользовалась им, чтобы быстро двинуться вперед.
Вот облако рассеялось, берега словно раздвинулись…
Радуясь лучам вновь появившегося солнца, танцевали страусы.
– Смотрите, наши тени к нам вернулись! – воскликнул Секари.
– Сражение продолжается! – напомнил царь. – Сейчас Провозвестник бросит на нас разъяренную львицу! Доктор Гуа и фармацевт Ренсенеб, принесите, что необходимо.
Оба медика заранее приготовили огромные кувшины красного пива, предназначавшегося львице.
– Львица любит человеческую кровь, – объяснил монарх. – Вот мы и обманем ее. Дадим ей упиться ею. Пусть напьется вволю… Но только царская бирюза сможет ее умиротворить.
Остров Саи был длиной в двенадцать километров. Он находился на полпути между вторыми и третьими порогами. На его северной оконечности собрались нубийские племена, сохранявшие верность Провозвестнику и готовые пойти врукопашную на египтян.
При приближении флагманского корабля прекрасная Вина издала ужасающий рев…
Черные воины расступились, чтобы дать больше простора огромной львице. Ее не могли остановить ни стрелы, ни пики.
Стоя на носу корабля, несколько моряков бросали в сторону берега десятки кувшинов с пивом. Они падали на скалы и разбивались. В воздухе разлился запах, который привлек хищницу. Она жадно лакала…
Насытившись, она поворчала, потянулась, легла и… заснула.
Тогда Сесострис велел причалить.
Надеясь поразить самого фараона, высокий кушит поднял свою палку.
Царь лишь протянул в его сторону руку, и бандит, пораженный невидимой силой, перевернулся в воздухе и рухнул наземь.
– Колдун! Этот царь – великий колдун! – ревели воины, в панике бросившиеся кто куда.
Ужас и смятение рассеяли армию нубийцев.
Солдатам Несмонту, готовившимся к жестокой рукопашной схватке, пришлось довольствоваться лишь тем, что ловить беглецов…
В это время огромный сокол взмыл в небо и полетел к южной части острова Саи, где находился лагерь Провозвестника. Тот на расстоянии следил за сражением и видел, что его приверженцы потерпели поражение.
Его внимание было так занято схваткой, что он не успел заметить, как огромная хищная птица устремилась вниз. Сокол схватил царскую бирюзу и взмыл к солнцу…
– Какие будут приказания, господин? – спросил пораженный Шаб Бешеный.
– Нам нужно укрыться. Эти нубийцы ни на что не годятся.
– А Бина?
– Постараемся ее спасти.
Когда Сесострис подошел к львице, она только-только проснулась и показала ему свои грозные клыки.
– Ты, которой дано уничтожить людей, будь мирной! Пусть твоя ярость станет нежностью!
Рискуя быть проглоченным, фараон положил на лоб хищнице царскую бирюзу, которую передал ему сокол.
– Отдай свою силу детям света! Пусть они победят несчастье и немощь!
Царская бирюза загорелась зелено-голубым светом, и вдруг из нее ударил яркий луч. Львица превратилась в кошку – гибкую, с черной блестящей шерстью и золотыми глазами.
А рядом, в нескольких шагах, оказалось распростертым тело Вины. Вокруг растекалось озерко крови…
Египетские солдаты как зачарованные смотрели на действия своего фараона и не заметили, как появился Шаб Бешеный.
Укрывшись за скалой, он натянул лук. Спиной к нему стоял Икер. Цель была идеальной…
Несмотря на свою усталость и пьянящую радость победы, Секари оставался начеку. Он инстинктивно почувствовал траекторию стрелы и понял, что другу грозит опасность…
Длинный прыжок, достойный самой ловкой антилопы, – и он хватает Икера, опрокидывая его на землю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46