– Мы избежали катастрофы, Великий Царь. Если бы не бдительность начальника караула, назначенного Собеком, отрава попала бы к обитателям Абидоса. И нам пришлось бы оплакивать новые жертвы…
– Твое слово оказалось решающим, не так ли?
– Мне повезло. Мои выводы были подтверждены Безволосым. Но Мемфис… Мемфис пострадал?
Голос властителя не дрогнул, взгляд остался твердым, но молодая жрица почувствовала, как глубоко он переживает, но было ясно, что никакие испытания не заставят его отказаться от борьбы.
– Столица не избегла этого страшного удара. Многие жители Мемфиса погибли.
– Только демон тьмы, пытающийся убить акацию Осириса, может замыслить столь чудовищные злодеяния, – сказала Исида.
– Провозвестник… Да, это, без сомнения, он. Он доказывает нам, как широко распространяется его власть. И на этом он не остановится.
– Но разве действительно невозможно установить, кто он и где?
– Пока наши усилия тщетны, он неуловим. Я надеялся, что Икеру удастся нащупать след.
– Отправил ли он еще одно послание?
– Нет, Исида.
– И все же, Великий Царь, он жив!
– Останься на несколько дней в Мемфисе. Жрицы Хатхор должны будут ухаживать за обожженными, твои знания им помогут.
Верховный Казначей Сенанкх и Хранитель Царской Печати Сехотеп использовали все возможные материальные запасы, чтобы помочь пострадавшим, восстановить храмы и наскоро возвести здания для администрации взамен разрушенных огнем.
Собек допрашивал редких свидетелей, которые своими глазами видели поставщиков смертоносных товаров. В основном все ответы совпадали: эти люди им были незнакомы. Либо они проживали в других кварталах города, либо они прибыли из других мест. В последнем случае они должны были воспользоваться услугами заговорщиков, находившихся в самой столице.
Но заговорщики были так же неуловимы, как и их главарь.
К несчастью, показания свидетелей были туманны. Да, и в самом деле, кто бы обратил внимание на услужливых, молчаливых и торопливых торговцев?
Ни одной ниточки…
Ни одного подозреваемого…
Собеку хотелось выть от озлобления. Он был готов броситься на любого, кто показался бы ему подозрительным, настолько приводило его в отчаяние собственное бессилие. Он мечтал о том, что засадит в тюрьму всех мальчишек, хулиганивших на улицах, и будет бить их дубинкой до тех пор, пока они не дадут ему какие-нибудь стоящие сведения! Но закон Маат запрещал пытки, да и фараон не позволил бы ему такое беззаконие!
И все же почему такое мучительное поражение? Здесь может быть только одно объяснение: противник знает всех его, Собека, информаторов. Подпольная организация использовала опытных бойцов, прекрасно освоившихся в городе и послушных своему главарю. Невероятная дисциплина… Ни одного предателя, болтуна или переметнувшегося! Должно быть, в случае предательства их ждет такое свирепое наказание, что ни один из воинов тьмы не осмелится выйти из игры, покорно исполняя свою роль и все приказы своего верховного начальника.
Уязвленный Собек старался сохранять терпение.
Когда-нибудь сеть заговорщиков даст сбой, пусть даже самый незначительный. И тогда Собек этим воспользуется, будьте уверены!
А пока он сосредоточился на масле и лекарственных средствах. На этом участке безопасность будет восстановлена, но как предугадать, куда будет нанесен следующий удар?
– Начальник! – сказал ему один из помощников. – Ходят упорные слухи, что царь выпил отравленного масла и скоро умрет. Повсюду собираются группы людей, как бы не случилось бунта!
Собек бросился во дворец предупредить фараона.
Сесострис тотчас же распорядился позвать своего камергера и стража царских регалий.
Под растерянными и одновременно восхищенными взглядами жителей портшез фараона медленно двигался по улицам города. Сесострис был в самом торжественном одеянии: в двойной голубой короне, в схенти, украшенном грифонами, терзающими врагов, с грудью, покрытой широким золотым ожерельем, напоминающем о Божественной Девятке. В руках его был скипетр Магия, позволяющий собрать множественное в единое целое. Он сидел неподвижно как статуя, но лицо его вселяло уверенность и спокойствие.
Царь не умер; и это появление доказывало его решимость восстановить порядок.
Когда толпа взорвалась радостным приветствием, Собек почувствовал, как даже с него спадает напряжение. Ужасная победа Провозвестника – всего лишь эфемерное мгновение перед лицом вечности!
Только когда Сесострис, вдохнув надежду в обезумевший от горя народ, вернулся во дворец, Собек ощутил всю безмерность риска этого торжественного выхода.
Один из помощников наклонился к нему.
– Начальник, вы будете довольны!
– Что? След?
– Лучше!
– Ты что, задержал подозреваемого?
– Вы обрадуетесь, когда увидите!

22

Икера было не узнать. Так же давно небритый, как и любой ханаанин, грязный, в пыльной набедренной повязке, он вызвал бы брезгливое чувство у любого придворного.
Возвращение в Египет так не было похоже на его красивые мечты! От главного укрепления Стены фараона его вел в Мемфис патруль и, без лишних допросов, бросил его в одну из камер тюрьмы, которая находилась на северной окраине столицы. Стражник, не обращая внимания на протесты Икера, отказался перемолвиться с ним хотя бы словом и довольствовался лишь тем, что раз в день доставлял ему холодные лепешки и воду.
Кто приказал втайне держать его здесь?
Икер начал обдумывать план побега…
Но вот дверь с размаху открылась, и на пороге появился Собек-Защитник.
– Значит, это ты выдаешь себя за Царского Сына? Писец гордо выпрямился.
– Хоть вид у меня и не слишком представительный, но ты все же должен узнать меня.
Начальник стражи царства медленно обошел вокруг пленника.
– Нет, честное слово, нет. Здесь мы содержим дезертиров, тех, кто пытается уклониться от общественных работ, и иностранцев, чьи документы оформлены незаконно. А к какой категории принадлежишь ты?
– Повторяю тебе, что я – Царский Сын Икер. Ты ведь его хорошо знаешь.
– Я встречал этого парня при дворе, но ты на него не похож. Этот несчастный умер где-то там, в Сирийской Палестине.
– Разве никто не получал моего послания?
– Разумеется, ложного? Или того, в которое должно было отправить нашу армию в западню?
– Прекрати эту комедию, Собек. И отведи меня к Великому Царю. У меня для него очень важная информация, которую я должен сообщить немедленно.
– Это все вымыслы заговорщика, и они вовсе не развеселят нашего властителя. Лучше не трать усилий на произнесение глупых слов, а расскажи-ка мне, почему ты бросился на Стену фараона.
– Не будь смешон! Мне удалось выжить, вырвавшись из рук ханаанеев и сирийцев, и я должен рассказать своему отцу о результатах своей миссии.
Иронически улыбнувшись, Собек скрестил руки на груди.
– Не рассказывай мне сказки: даже самый достойный из героев не сумел бы вернуться из этого ада! Есть только две возможности: либо ты – заговорщик, пытающийся выдать себя за Царского Сына Икера, чтобы убить фараона, либо ты – действительно Икер, но тогда ты – предатель, у тебя те же планы. Поэтому, перед тем как тебя осудят на вечную каторгу, ты можешь выбрать то, что тебе из этого больше нравится.
Исида, ухаживавшая за обожженными, большая часть которых выжила, готовилась садиться на корабль, отплывающий на Абидос. Но в этот момент Северный Ветер издал душераздирающий крик и, не желая подниматься по трапу, застыл как вкопанный, не давая сдвинуть себя с места.
Исида обняла его и нежно погладила по холке.
– Уж не заболел ли ты, малыш?
«Нет», – ответил ослик, подняв свое левое ухо.
– Ну, тогда пойдем. Мы должны ехать, Северный Ветер.
«Нет», – ответило ухо.
– Чего же ты хочешь?
Северный Ветер развернулся и… во весь дух помчался ко дворцу.
Исида побежала за ним, боясь, что потеряет его из виду. Остановившись рядом с дворцовыми строениями, Северный Ветер долго принюхивался. Потом снова пустился крупным галопом, распугивая прохожих, которые разбегались в стороны. Жрица не в силах была за ним поспевать.
– Вам трудно? – спросил ее Секари, который тайно обеспечивал ее охрану.
– Северный Ветер отказывается возвращаться на Абидос. Он впервые повел себя так странно.
– Вы не спросили у него, почему?
– Я не успела.
– Постойте, мне пришла в голову одна мысль…
Благодаря сведениям, которые дали им любопытные прохожие, Секари снова отыскал след Северного Ветра.
– Так никаких следов и нет, Собек?
– Если бы у меня был хоть какой-то, то я сообщил бы об этом только Великому Царю. А что у тебя?
– Кажется, какой-то бандит недавно был посажен в тюрьму на северной окраине. Мне бы хотелось допросить его.
– Это по какой такой причине?
– Веду собственное расследование.
– Сожалею, но этот негодяй содержится втайне. Только визирь смог бы дать тебе разрешение на свидание. Но я не уверен, что даже он еще способен вмешаться.
– А что случилось с Кхнум-Хотепом?
– А ты проведи собственное расследование – узнаешь.
Секари немедленно отправился во дворец. Он встретил Сехотепа, который выглядел очень расстроенным.
– Царь приказал позвать к себе визиря, – сказал он.
– А почему, не знаешь?
– По лицу Кхнум-Хотепа я понял, что у него серьезные неприятности.
Сесострис громко прочел своему визирю доклад командующего портом Абидоса, переданный фараону Собеком.
– Не может быть! Печать моей администрации использована убийцей?! Нет более гнусного и подлого удара мне в спину, мой государь… Я, разумеется, немедленно подам вам рапорт о своей отставке. Но прежде чем уехать родную провинцию, – если, конечно, вы милостиво даруете мне эту привилегию, -
мне очень хотелось бы задать вам один вопрос… Щекотливый вопрос… Скажите мне, Великий Царь, хоть на какое-то мгновение вам не казалось, что виноват в этом я?
– Нет, Кхнум-Хотеп. И вот тебе мое решение. Ты останешься на своем посту. Время тяжелое, грозное, и ни один из служителей Маат не имеет права помышлять о спокойной жизни где-нибудь в отдаленном уголке своей провинции.
Старый визирь не мог оправиться от потрясения, и впервые за все то время, что он служил на своем посту, его возраст стал заметен. Кхнум-Хотеп тяжело переживал известие из Абидоса и все же не мог не оценить того доверия, которое засвидетельствовал ему фараон. Сейчас он твердо знал, что не пощадит ни капли оставшейся у него энергии, ни унции своих сил, чтобы как можно лучше исполнить то, что ему доверено.
– Я виноват в том, что слишком небрежно отнесся к наблюдению за своими сотрудниками. Доверять было нельзя, – признался он, – потому что печать так легко подделать и использовать в пагубных целях. Отныне она будет храниться только у меня. Даже ближайшие мои сотрудники больше не будут иметь к ней доступа.
– Я полагаю, что узнать, кто именно украл печать, довольно трудно, а может быть, почти невозможно?
– К сожалению, это так, Великий Царь. Нужно было случиться катастрофе, чтобы я смог осознать весь величину произвола моих подчиненных. Единственным виновником я считаю лишь самого себя.
– Если ты будешь лишь пережевывать прошлое, постоянно возвращаясь к своим ошибкам, тебя это ни к чему не приведет. Сейчас перед тобой другая цель. Ты должен помешать противнику вновь использовать твою слабость. Наведи в своей администрации примерный порядок, чтобы больше никому не пришло в голову совать туда нос.
– Рассчитывайте на меня, Великий Царь.
Когда Секари снова увидел Кхнум-Хотепа, тот выглядел постаревшим и озабоченным, но не стал увиливать от прямого ответа.
– Мне нужно разрешение.
– Для чего?
– Хочу допросить одного пленника.
– Это разрешение тебе даст Собек.
– Он отказывается.
– Почему?
– Он говорит, что личность этого пленника должна остаться тайной.
– Секари, объясни мне тогда, в чем дело!
– Я все объясню, когда поговорю с этим человеком.
– Понимаю, ты упрям, и ни за что не отступишь, пока не получишь своего разрешения.
– Это точно.
Получив драгоценный документ, Секари бегом бросился к тюрьме. Прибежав, он обнаружил перед ее дверями Северного Ветра, который понуро лежал у порога и никому не позволял сдвинуть себя с места. Секари понял: если Северный Ветер ведет себя так, то где-то неподалеку должен быть Икер.
Члены Дома Царя внимательно выслушали подробный отчет Собека-Защитника, который не стал приукрашивать события или утаивать размеры трагедии. Благодаря мерам, предпринимаемым командами Сехотепа, разрушения в зданиях в скором времени будут устранены. Но что поделать с человеческим горем? И все же, учитывая, что в городе теперь было очень большое количество стражи и развернуты целые воинские части, опасения мало-помалу стали стихать, тем более что сотни писцов теперь контролировали каждый используемый горожанами продукт.
– Нам известна тактика, которую применили заговорщики, – сказал Собек. – Убив нескольких поставщиков и торговцев, они заняли их место. И ничего не подозревавшие клиенты не успели отреагировать.
– Но ладан – не обычный продукт, – вмешался Сенанкх.
– Вот именно. И я надеюсь, что мне удастся выявить тайные каналы его поставки в Египет. Придется хорошенько изучить все следы. Накладные, конечно, были подделаны. Если бы товар шел обычным путем, то врачи сумели бы освидетельствовать его качество. Обычно медики пропускают только нормальные продукты, не вызывающие ни малейшего подозрения.
– А флаконы в виде беременных женщин? – поинтересовался визирь.
– Это тоже нелегальные подпольные поставки. Заметьте, только богатые семьи могут позволить себе эти дорогостоящие товары. Благодаря свидетельским показаниям мне удалось найти амбар, где продавцы хранили товар. Но вот его владелец, к сожалению, исчез, и никто не может дать о нем более или менее серьезных сведений. Остается предположить, что он был выходцем из Азии.
– Не стоит сосредотачиваться на только частностях, -сказал Несмонту. – Истинный виновник всех этих ужасных преступлений – Провозвестник. И, несмотря на трудности, его нужно заставить выйти из своего тайного укрытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46