— произнесла она, чувствуя, как в ней потихоньку закипает ярость. Еще немного, и она вышвырнет его за дверь, хотя при одной мысли об этом сердце у нее обливалось кровью. — Позвольте узнать, правильно ли я поняла вас вчера вечером? Насколько я помню, вы вольны, хоть и тайно, завести себе любовницу, так? А как насчет меня? У меня такого права нет? Как вам кажется, это справедливо?
— Справедливо? — Отступив на шаг, Кипп поразмышлял над ее словами. — Нет. Не думаю, что это справедливо. Хотя… Впрочем, я, по правде говоря, не вижу в этом ничего дурного. Вернее, не видел до сих пор. К тому же вы намекнули, что заранее предвкушаете радости, которые ждут вас в супружеской постели, разве нет? Кстати, я уже говорил вам, до какой степени ваша искренность мне польстила?
— Вы просто невозможны! — Спохватившись, Эбби поспешно захлопнула рот, но было уже поздно. Интересно, как это ему удается? Ей казалось, что в его присутствии огонь пробегает у нее по жилам. Да, он бесил ее — и однако рядом с ним она чувствовала, что наконец-то ее жизнь изменилась!
Вместо ответа виконт с торжественным видом поднес руку к сердцу.
— Клянусь, что оставлю всякую мысль о любовнице, раз вам это так неприятно мадам. И прошу только об одном — дайте мне слово, что последуете моему примеру и я буду для вас единственным мужчиной! Нет-нет, что касается легкого флирта — ради Бога! Я и сам люблю пофлиртовать.
— Ну, учитывая, что мы договорились изображать влюбленную пару, — покачала головой рассудительная Эбби, — это было бы несколько странно, милорд. Вам не кажется? Вы уверены, что не передумаете? Боюсь, скоро вы поймете, что потеряли куда больше, чем приобрели…
Но поскольку сам Кипп пока не забыл, для чего ему понадобилась Эбби — в качестве дымовой завесы, призванной скрыть сочившееся кровью сердце от глаз Мэри, — он решительно покачал головой и поклялся, что не передумает. А иначе что же — опять пускаться на поиски сговорчивой жены? Ни за что, с содроганием подумал он. Абигайль Бэкуорт-Мелдон сама упала ему в руки как спелый плод. Но разве можно надеяться, что ему еще раз так повезет?
— Ладно, ваша взяла — никакого флирта, — согласился он, грустно покачав головой. — О Господи, женщина, со времени нашей помолвки прошло всего лишь несколько часов, а я уже чувствую себя женатым!
— Я просто хочу обезопасить себя, милорд. И вас заодно.
— Что это значит? — Виконт бросил на Эбби подозрительный взгляд. Глаза его сузились.
Эбби растерянно заморгала, запоздало подумав, что ни у одного только Брейди не хватает умения держать рот на замке.
— Что это значит? — повторила она его вопрос, мучительно гадая, как ей загладить свой промах. — Ну… видите ли, ведь у вас есть свои причины желать, чтобы этот брак состоялся, да? И у меня тоже, но при этом мне еще хотелось бы убедить всех, что я для вас — единственная женщина на свете, а не та, что просто подвернулась вам под руку в нужный момент, когда вы прикидывали, на ком бы жениться. Думаю, что то же самое можно сказать и о вас, мило…
Эбби едва не упала в гостиную — дверь, к которой она привалилась спиной, вдруг неожиданно распахнулась, и из комнаты один за другим вышли оба дядюшки. Они, по своему обыкновению, трещали как сороки, не слушая друг друга. И без того тесная прихожая вдруг сузилась до размеров спичечного коробка.
— … и если мы останемся в городе, да еще заведем новые знакомства, которые появятся благодаря милочке Эбби…
— … нам наверняка то и дело придется сталкиваться с этим негодяем!
— Ты совершенно прав, Бейли! Поэтому первое, что от нас требуется, это разработать новый план!
— Может, стоит все-таки попрактиковаться в карты, как ты думаешь? Стоп, а это еще кто?
Дядюшка Бейли удивленно воззрился на Киппа, который был на добрую голову выше обоих стариков.
— Уиллоутри? Рад познакомиться, мой мальчик. Хочешь заполучить нашу дорогую Эбби? Впрочем, что я говорю? Ты и так уже ее получил. Ну а теперь ты уж извини, у нас еще столько дел…
— … и планов, над которыми нужно поработать, — продолжил дядюшка Дэгвуд.
Опешившая Эбби молча посторонилась, пропуская братьев.
— Неплохой сюртук! — проходя мимо, одобрительно бросил Киппу дядюшка Бейли.
И близнецы дружно затопали вверх по лестнице. Какое-то время до Эбби с виконтом еще доносились их возбужденные голоса, но наконец наступила тишина.
Эбби поморщилась и со вздохом бросила взгляд на Киппа.
— Мои деверья — дядюшка Дэгвуд и дядюшка Бейли Бэкуорт-Мелдоны. Прошу любить и жаловать. Ну а теперь вам остается лишь завопить от ужаса и исчезнуть навсегда.
— Нет. — Уголки губ Киппа дрогнули в улыбке. — Я прошу вас выкинуть эти мысли из головы. А взамен я даю вам слово, что никогда не стану спрашивать, почему вы приняли мое предложение.
Эбби уже набрала полную грудь воздуха, чтобы испустить очередной вздох, но вместо этого с ее губ неожиданно сорвалось истерическое хихиканье.
— О Боже, какой ужас?! Теперь вы наверняка решите, что я согласилась на ваше предложение, потому что приняла вас за ангела, посланного мне с небес в ответ на мои молитвы!
— А разве я не похож?! — с нарочитой обидой в голосе спросил Кипп и кокетливо поправил изящно взбитые надо лбом светлые волосы. — О ком же вы тогда молите Всевышнего перед тем, как забраться в постель?! Нет уж, позвольте мне угадать! О сильном попутном ветре, который гонит корабль на другой конец света, да?
Эбби от души рассмеялась.
— А на корабле кто — я сама? Или мои дядюшки?
— Молодец! — подмигнул Кипп, снова натягивая перчатки. — Как вы уже говорила, милая Эбби, похоже, мы с вами станем друзьями! Итак, до завтра? Мне бы хотелось, чтобы вы заглянули на Гросвенор-сквер, осмотрели дом еще до бала. Скажите Брейди, чтобы привез вас после того, как вы с ним выпотрошите все до единой модные лавки в Лондоне.
— Хорошо, милорд. До завтра, — кивнула Эбби и долго смотрела ему вслед, невольно залюбовавшись его легкой, словно танцующей походкой.
Потом она захлопнула дверь, привалилась к ней спиной и медленно сосчитала до десяти. После чего подобрала юбки и помчалась наверх, крича во все горло:
— Дядюшки! Дядюшки, мне непременно нужно с вами поговорить!
Глава 11
— Его светлость велел передать вам, мадам, что его неожиданно задержали дела. Мне также было приказано предложить гостям освежиться, пока его нет.
— Спасибо, Гиллет, — кивнул Брейди, подхватив пелерину, которую Эбби одним легким движением сбросила с плеч, и вручил ее подскочившему дворецкому. — Вижу, жестокосердный хозяин до сих пор держит вас под замком. Скажите, старина, неужели вас не подмывает взять да и сбежать?
В ответ дворецкий смерил его неодобрительным взглядом — и Брейди невольно вспомнился тот день, когда ему пришлось предстать перед директором школы после того, как он имел неосторожность швырнуть диванным валиком в одного из своих одноклассников по имени Уилл Уилкинс. У того сразу из носа хлынула кровь, и он помчался ябедничать. Брейди так до сих пор и не простил этого Уиллу, несмотря на то что тот давно уже носил титул маркиза.
— Забудьте об этом, друг мой. Я, как всегда, слишком много болтаю.
Эбби, которая, задрав голову, разглядывала высокие потолки, завороженная исполинскими канделябрами и лепниной, выдержанной в серо-голубых и горчично-золотистых тонах, с трудом заставила себя опустить голову и посмотреть на дворецкого.
— Я бы с удовольствием выпила чашечку чаю.
— Как прикажете, мадам. — Отвесив величественный поклон, Гиллет направился к массивным дверям, украшенным изысканной резьбой. Эффектно распахнув их перед гостями, дворецкий с поклоном отступил в сторону, пропустив Эбби и графа вперед.
— О, прошу прощения! Его светлость велел мне позвать миссис Харрис, если мадам пожелает осмотреть дом.
— Угу… кхм. — Это было все, что удалось выдавить из себя Эбби. Застыв от изумления, она обвела глазами огромную гостиную, словно пытаясь одним взглядом охватить ее всю и понимая при этом, что это невозможно.
Ей еще никогда не приходилось видеть ни таких высоких потолков, ни такого количества роскошной лепнины. Причудливые завитушки, венки и гирлянды, а между ними — пухлые ангелочки, парящие в бескрайней синеве неба у нее над головой и похожие на кудрявые облачка.
И канделябры! Всюду канделябры!
А колонны! Мраморные, с золотыми прожилками, они длинными рядами тянулись вдоль стен, но зал был настолько огромен, что между ними оставалось еще достаточно места для семейных портретов — таких больших, что фигуры на них казались живыми.
Интересно, они сейчас, наверное, разглядывают ее, презрительно сморщив свои аристократические носы, подумала вдруг Эбби.
А камин! Он был настолько велик, что в него, казалось, без труда можно было запихнуть весь их деревенский домишко в Систоне! Каминная полка и труба, тянувшаяся к самому потолку, выкрашенные в цвет слоновой кости, были настолько причудливой формы, что чем-то походили на цветущую шпалеру в саду.
Полдюжины окон, выходивших на улицу, занимали всю стену от пола до потолка, а сверху были украшены решетчатыми фрамугами. Позволяя солнечному
свету и воздуху щедро вливаться в комнату, они зрительно делали ее еще больше.
Эбби вдруг почувствовала себя совсем крошечной.
Обюссонский ковер, выдержанный в тех же богатых золотисто-горчичных тонах с вытканными по нему зеленоватыми шпалерами, которые смыкались по углам, удерживаемые только хрупкими букетиками нежно-оранжевых цветов, тянулся от стены до стены. По мнению окончательно перепугавшейся Эбби, он занимал никак не меньше квадратной мили. Ей казалось, что она стоит на берегу, отделяющем ее от другого мира, и тщетно пытается найти хоть какой-нибудь мост, чтобы перебраться туда, но никаких мостов она не увидела.
Сказать по правде, этот зал был куда больше похож на цветущий сад, чем на комнату в обычном городском особняке. Даже скорее на зимний сад, подумала Эбби, вдруг почувствовав себя уродливым слизняком, укрывшимся под розами от бдительного взгляда садовника. Господи, что она тут делает?!
Зал был настолько велик, что в нем поместились три комплекта диванов, кресел и даже козеток, разделивших его на три отдельных комнаты, и все равно еще осталось место для двух карточных столиков, нескольких изящных плетеных сундучков, парочки украшенных позолотой столов в форме полумесяца и даже чудовищных размеров шкафа со стеклянными дверцами — настолько громадного, что в нем могло бы поместиться две Эбби, — битком набитого китайским фарфором; даже по самым скромным подсчетам, он стоил целое состояние.
Какое великолепие! И ведь это была только одна комната! Все в доме Киппа говорило о богатстве — таком богатстве, которое ей и представить себе было невозможно, и сейчас мысль о нем тяжелым грузом придавила Эбби к земле, заставив ее остро почувствовать собственное ничтожество. Она начала задыхаться.
А потом ее разом захлестнула паника. «Нет, я не смогу тут жить», — с тоской подумала она. Она попятилась назад, к двери, вытянув перед собой руки, словно пытаясь оттолкнуть от себя эту бьющую через край роскошь.
— Нет, — слабым голосом пискнула Эбби, мотая головой. — Нет, Брейди, это невозможно. Я не смогу! Боже милостивый, Брейди, неужели кто-то может тут жить?!
— Неужели это так страшно, а, Эбби? — Брейди мягко подтолкнул се вперед. — А я-то думал, ничто не способно вас напугать, даже Кипп. А уж после того, как вы храбро отбрили мадам Люсиль, когда она заломила просто безбожную цену за кусок розового тюля, я решил, что более неустрашимой женщины на свете нет. Держу пари, что после встречи с вами бедняга слегла в постель, дрожа от ужаса, что вы снова ее навестите.
Эбби резко повернулась к нему.
— Это вовсе не смешно, Брейди! Господи, о чем я только думала?! Кто я такая, чтобы сюда соваться? Приемная дочь нищего деревенского сквайра, вдова — словом, убогое ничтожество. У меня ведь ничего нет! О Боже, Брейди, что же мне делать?!
Он осторожно усадил ее на кушетку.
— Глупости, Эбби! Это всего лишь дом — стены, пол, потолок…
— Нет, — перебила она, моля Бога о том, чтобы от страха ее не стошнило на этот великолепный ковер. — Это не всего лишь дом. Такому дому нужна соответствующая хозяйка. Виконтесса! А я — я просто Абигайль Бэкуорт-Мелдон. Вся наша прислуга в Систоне состоит из кухарки, двух горничных и старика садовника, у которого сил хватает только на то, чтобы притворяться, будто он что-то делает. А здесь… Да здешние слуги, увидев меня, просто лопнут от смеха! Тем более что я и понятия не имею, как управлять таким домом…
Вскочив на ноги, Эбби забегала по комнате.
— Столовое серебро я чищу сама, и его так мало, что на это уходит от силы час. А здесь его столько, что хватит загрузить работой дюжину слуг не меньше чем на неделю!
Откинувшись на спинку дивана, Брейди изящно закинул ногу на ногу.
— Ну и отлично! Стало быть, проблема, чем занять слуг, как минимум на неделю решена. А дальше все будет проще.
Эбби сжала кулаки.
— Да я не об этом! Бог с ним, с серебром! Предполагается, что я стану тут распоряжаться — ну чтобы хоть как-то оправдать свое существование в роли виконтессы. И как вы себе это представляете? Год за годом смотреть ему в рот, одного за другим производить на свет младенцев, а потом наконец сложить руки и сказать: «Ну вот, я выполнила свою часть сделки, милорд. Теперь могу я отправиться на лето в Италию?»
Да, она трусила и понимала, что надеяться на помощь Брейди просто глупо. А вот он нисколько не сомневался — именно эта необычная молодая женщина и есть та самая, единственная, кто способен составить счастье его друга.
Нужно было срочно ее разозлить.
С невозмутимым видом Брейди стряхнул с рукава невидимую соринку.
— Признаюсь, я не очень хорошо успел узнать вас, Эбби, но мне казалось, что вы храбрая. Простите, но вы меня разочаровали.
От обиды весь ее страх тут же улетучился. Круто повернувшись на каблуках, Эбби смерила его возмущенным взглядом:
— Вы меня тоже! Это ваше аристократическое воспитание позволяет вам сидеть, когда сама я стою?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46