Но это нереально: полы тут крепкие. А вот неплохо было бы прямо сейчас неожиданно умереть. Дерг! И разрыв сердца. Или сначала разрыв, а уже потом — дерг. Дерг — в смысле, ногами. Конвульсии. Предсмертное подергивание ступней...
Увы-увы — полковник с детства отличался завидным здоровьем. А насчет того, что у него есть сердце, знал только из уроков анатомии в школе. Вообще, если разобраться, все члены команды, хотя никто такого требования специально не выдвигал, отличаются прекрасным здоровьем и удивительной живучестью. Сколько в них стреляли, контузили, по башке били, в плену мытарили — все впустую. Популяция сверхживучих особей...
«Мы» — это сильно, как сказал бы Вася Крюков, чтоб ему пусто было. То есть вы, конечно, оперативно подчиняетесь спецпредставителю, но... Вы все родом отсюда, вы мои, я за всех вас отвечаю, мать вашу так!!! И это не у представителя звезды брызнут с погон (и не только потому, что у него их нет), когда разборки по всей этой дрянной истории вступят в завершающую фазу...
— Представителю доложили?
— Так точно.
— Когда это вы успели?
— Сразу после... Когда от вас позвонили, я как раз докладывал.
— Оперативно работаете... И что он?
— Ну... Ммм...
— Вы же не корова, полковник! — командующий не сдержался-таки — шарахнул что есть силы тяжеленной ладонью по столу — органайзеры на краю подпрыгнули, как активированные «лягухи». — Отвечать внятно!!!
— Дал команду, чтобы разобрался до исхода следующего дня, — не моргнув глазом, соврал Иванов. — Сказал, что это не проблема — окажет любую помощь, так что...
— Не проблема?! Ни хрена себе...
Да, соврал доблестный полковник. То ли чтобы генерала утешить, то ли просто инстинктивно — время потянуть. Мало ли что там может за сутки случиться...
Он и в самом деле доложил представителю, сразу по окончании трансляции (смотрели, между прочим, с середины — с узла позвонили, посоветовали переключить на местный, мол, интересные вещи показывают...). Представитель никакой команды не давал. Просто с ходу выпал в осадок и начал вопить, что Иванов его жутко подставил. А тут и от командующего позвонили...
Все эти сутки, с того момента, как была потеряна связь с «засадниками», Иванов жил в великом предвкушении надвигающейся катастрофы. Вроде бы сделали все, что положено в подобных случаях. С немалым риском для себя поработали в селе, где в панораме полыхающей усадьбы Дадашевых бушевал стихийный митинг, отягощенный (чего приперлись — непонятно, надо было дать людям выплеснуть эмоции и успокоиться) своевременным прибытием на место происшествия ментов и бойцов комендатуры. Иванов с Лизой переговорили с кем можно было, остальные во главе с Петрушиным, при поддержке второго взвода комендатуры, прочесывали прилегающие окрестности, дороги «щупали». По ночному времени это очень даже небезопасно, но надо же было что-то делать, не сидеть ведь сложа руки!
Как рассвело и стало понятно, что на месте уже ничего сделать нельзя, поехали «домой». Иванов доложил представителю Вите: потеряли двоих, ищем. Представитель насторожился, но буйствовать не стал: аналогичная ситуация в команде была, выкрутились. Спросил, чем может помочь.
— Если нетрудно, дайте команду, пусть смежники поделятся базой по «духам», — попросил Иванов. — Разработки и агентов я не прошу — да они и не дадут, но неплохо было бы заполучить всех мелких и средних, которые попадали хотя бы единожды в поле зрения. «Большие» уже и так давно сидят в нашей базе, а вот эти — средние и мелкие — могли бы пригодиться.
— Зачем вам вся эта шушера? — не понял Витя. — Ими и так есть кому заниматься.
— Да мало ли... — уклончиво ответил Иванов. — Время идет, люди растут, у них тоже происходит ротация кадров... Поможете?
— Хорошо, — согласился Витя. — Отправьте Лизу, я позвоню...
Скинулись, отправили Лизу с Серегой к смежникам. Товарищи купили в городе «двадцатитонный винт» и полдня работали в УФСБ, а потом в МВД — потрошили их базы. Точнее, качали те данные из баз, к которым их допустили. Мало ли что там представитель сказал: у каждого свои критерии по части конфиденциальности информации.
Иванов отправился к Лаптеву на предмет консультации: кто из некогда попадавших в поле зрения ГРУ «товарищей» может в данный момент проявлять такую нездоровую активность в интересующем команду районе.
В общем, делали все, что обычно делают те несчастные люди, у которых внезапно пропадают близкие: искали, с кем можно решать вопросы по обмену либо выкупу. Сейчас самое главное было — «с кем». А «как» — это уже проблема второго порядка...
— Не проблема, значит... — командующий неопределенно хмыкнул и одарил Иванова тяжелым взглядом. — Ну-ну... Вы представляете, что будет, если мы не сумеем отбрехаться от всего этого? Хрен с ним, что там в мире скажут и правозащитники всякие... А вы представляете, что будет здесь, у нас?! Личный состав придется эвакуировать «вертушками», потому что ни одна транспортная единица с базы выйти не сможет — тут будет вокруг, повсюду, живое кольцо из митингующего местного населения...
— Надеюсь, до этого не дойдет.
— Это хорошо, что вы надеетесь! Как бы я хотел надеяться вместе с вами... Как бы я хотел... Гхм-кхм... Ну и что? Что вы собираетесь предпринять?
— Я разберусь, товарищ генерал, — Иванов собрал нервы в кулак и постарался придать своему тону уверенность. — Задачи поставлены, сутки у нас есть, так что...
— Суток у вас нет, — покачал головой командующий. — Завтра в десять утра Шабалкин проводит пресс-конференцию по поводу случившегося. Мы должны суметь четко ответить на все вопросы, которых, я уверен, будет более чем достаточно. Если не успеете до пресс-конференции... У вас есть личное оружие, полковник?
Иванов от удивления разинул рот и тупо уставился на командующего. Товарищ переволновался и теперь этак вот дико шутит?
— Не шучу, — покачал головой командующий. — Но перегнул, согласен... Если не разберетесь до десяти утра следующего дня, вам, скорее, понадобятся наручники. И мне тоже. Подберите на всякий случай парочку — чтоб не ржавые были и хорошо застегивались...

* * *

Пока полковника терзал командующий, наши славные ребята без дела не сидели. Возвратившись в расположение команды, Иванов принялся гулять кругами, чтобы собраться с мыслями, и обнаружил, что все его подчиненные до упора заняты и сосредоточенно трудятся каждый на своем месте. До того сосредоточенно, что на прибытие начальства никто даже не обратил внимания и не поинтересовался: а как там командующий — все ли гладко получилось? В смысле, взял умело и грамотно или с ходу жестоко надругался?
У калитки был выставлен караул — братья Подгузные, которые встречали посетителей. Посетителей было — море. Коллеги и друзья приходили пачками, желая удостовериться, что все это очередная информационная «лапша», и лично увидеть Костю с Васей. Братья бескомпромиссно заворачивали всех посетителей, невзирая на чины и ранги: увидеть героев нельзя, они, типа того, в командировке, а остальные члены так жутко заняты, что отвлекаться на пустые разговоры не могут и не имеют права. Все комментарии — завтра.
Серега с Лизой сидели в «кашээмке» и вовсю развлекались с компьютерной техникой. Лиза сортировала до кучи всех интересных Казбеков, которых удалось выудить из одолженных у смежников баз. Серега успел сбегать к своим и снять копию записи той паршивой трансляции. У них там пишут все подряд местные программы, мало ли, вдруг когда-нибудь пригодится. Получается — не зря пишут. Серега перегнал запись в авишный формат, затем разбил запись на фреймы мощным графическим редактором и сделал все, что возможно, чтобы улучшить качество изображения. Отдельно выписал голос, убрал фон и помехи.
На момент прибытия полковника (18.45) младой аналитик пыхтел над своим ноутбуком, пытаясь «снять маску» с товарища, назвавшегося Казбеком. Получалось это из рук вон: функций редактора хватало только для того, чтобы слепить донельзя усредненный фоторобот без каких-либо характерных примет. Единственная радость — удалось установить, что товарищ довольно молод (судя по голосу) и носит небольшую, аккуратно стриженную бородку. Шея чистая, нижний обрез шапочки хорошо показывает присутствие небольшого объема волос под тканью. А это уже характерная деталь. Практически все «большие» амиры носят бороды лопатой, подражая разнообразным Абу. А те, что помельче, либо аккуратно стригут, либо совсем бреются. Потому что им регулярно приходится бывать на людях, а здоровенная борода, как известно, очень не нравится как федералам, так и местной милиции.
Значит, Казбек молод, судя по голосу, нет тридцати, к числу «больших» не принадлежит, а, скорее, является представителем новой волны мужающих «амиров». Это уже было кое-что.
— А ведь не факт, что именно Казбек, — заметил Иванов, глянув через плечо Лизы на монитор. — Мало ли как он мог обозваться — в прямом эфире все-таки...
Лиза пожала плечами и сказала, что других вариантов все равно нет. Больше никаких имен не звучало, поэтому работаем с тем, что есть.
Серега на пару секунд оторвался от своего страшилы на экране ноутбука, ткнул пальцем в лист бумаги, лежавший перед Лизой, и сообщил: существует большая вероятность, что это именно Казбек. Во-первых, следует учитывать бахвальство, присущее подавляющему большинству молодых горцев. Неплохая акция для начинающего амира, хорошая реклама... Во-вторых, помимо бахвальства, налицо трезвый расчет. Вот данные.
Иванов посмотрел выкладки, наспех сделанные Лизой по полученным базам. Времени прошло всего ничего, тщательный анализ сделать не успели... Просто ввела в поле поиска «Казбек», и вот вам результат. Из полутора тысяч товарищей по сведенным воедино трем базам данных (УФСБ, МВД и той, что была в команде) имеем восемьдесят три Казбека! Имечко не самое распространенное, конечно, но получается — каждый восемнадцатый. Так что у данного товарища имелись все основания назвать свое подлинное имя.
— А ведь не факт, что этот Казбек успел попасть в базу, — уныло заметил Иванов. — Особенно если учесть, что он так молод, из «новой волны»...
— Да это ничего, вы разберетесь, — уверенно бросила Лиза через плечо, не отрывая взгляда от монитора. — Через полчаса я вам все представлю...
Иванов возразить не посмел (ему бы такую уверенность!) и отправился гулять дальше.
Глебыч возился в «арсенале» (просто забранный в сетку навес с сетчатой же калиткой) с экипировкой. В данный момент сапер укомплектовывал «монки» Противопехотная осколочная мина направленного действия (50, 100).

проволокой для растяжек и ворчал, что деланные в разные места братья поперли-таки какие-то запалы для «рыбалки». Они недавно ездили на озеро, рыбу глушили. Гранат, что ли, мало?
— Через полчаса все будет готово, — сапер заговорщицки подмигнул Иванову. — Думаю, прихватить ящик «уров» Имеется в виду одна из модификаций удлиненных зарядов для разминирования (семейство СЗ: 6М, 1П, 4П и т.д.).

не помешает. Мало ли где там шарахаться придется — по ночи ручками замучаешься местность чистить...
Иванов судорожно вздохнул, ничего не ответил и пошел в столовую.
В столовой были Петрушин и командир разведбата Вася Спирин — тезка и лепший кореш Васи Крюкова. Учились в одном училище, были командирами рот одного батальона, внешне очень похожи — только Спирин чуть повыше и покруглее. Короче, почти братья. К разряду посетителей Вася-два не относился, он был в команде своим человеком, мог прийти на запах обеда — пожрать и вообще имел полный допуск в любое время.
Спирин с Петрушиным тихонько переругивались над картой, разложенной на столе. Карта была сплошь испещрена тактическими знаками, на щеках Спирина видны множественные следы от фломастеров. У Петрушина таких следов замечено не было: человек аккуратный, прирежет кого — даже кровью не забрызгается.
«Интересно... Почему всех разведчиков зовут Васями? — меланхолично подумал Иванов, рассматривая Спирина, которому дискуссия с Петрушиным не мешала что-то жевать и одновременно посасывать сгущ из банки с двумя дырками. — Это что, какое-то предопределение, или как?»
— Ну, мы, в принципе, готовы, — доложил Петрушин, указав фломастером на карту. — Район «подняли», имеем три варианта по маршрутам, эвакуацию предусмотрели по земле. Ночь, «вертушки» не подскочат...
— Я сам с вами поеду, — заявил Спирин. — Возьму еще один «бардак» и с десяток бойцов. Думаю, справимся.
— Что там у «головастиков», готово? — требовательно уточнил Петрушин.
Иванов едва сдержался, чтобы не застонать от отчаяния. Люди готовы ехать. У «головастиков» будет готово через полчаса, у Глебыча — аналогично. Куда?! Зачем?! Что именно готово?!
Иванов понятия не имел, куда и к кому ехать, и вообще, что можно сделать за эти часы, оставшиеся до десяти утра. Семь часов вечера, светлого времени, грубо, — три часа.
— Женя, скажи мне... И куда вы собрались?
— Ну, это уж вам решать, — Петрушин опять ткнул фломастером в карту. — Вот район, восемь сел. Сейчас «головастики» вычислят гада, и помчимся...
— А если не вычислят?! А если вычислят, а я не смогу его окончательно «вывести»?!
— Да ладно вам, — небрежно отмахнулся Петрушин. — Вы и не выведете?! Не надо скромничать, Петрович...
Вот такие дела. Ни фига не ясно, но люди готовы мчаться. И свято верят в его, Иванова, аналитический гений...
Ну и что теперь делать? Костя, гад подколодный, чуть не дотянул до годовщины. В прошлом году, тоже в сентябре, но двенадцатого, взяли красавца в плен. Вернее сказать, сам сдался, но не из вредности либо ввиду временного помешательства, а потому что обстоятельства так сложились.
Год назад все было просто здорово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39