..
— Можешь не тужиться, — разрешил Костя. — Меня не рифма интересует, а контекст. Значит, говоришь, — случай? А что именно — случай?
— Ну... С моей стороны это будет нескромно, — теперь Вася приятно побагровел — от гордости, видимо, и переглянулся с Петрушиным. — Вы и так в курсе...
— Прогресс, — похвалила Лиза. — Скромность и в самом деле украшает человека. И даже Васю.
— Да, мы в курсе, — кивнул Костя. — Вы с Жекой погасили гранатометы. И ситуация резко изменилась. Мы получили башенные пулеметы, которые не должны были прозвучать. Засадники разом потеряли все преимущества и вынуждены были с потерями отступить... Но суть не в этом. Нет, не в этом суть...
— Вообще чего тут рассуждать? — Лиза пожала плечами. — Вы с Женей просто наргеры. Народные герои, то бишь. Когда-нибудь благодарный народ отольет вам памятник. Из бронзы.
— Лучше из чугуна, — заметил практичный Глебыч. — Чугун тяжелый и дешевый. А бронзу с могилок обычно волокут — на лом. Даже дощечки с эпитафиями, не то что цельный памятник...
— Спасибо, Глебыч, — с чувством поблагодарил Петрушин. — Ты такой заботливый...
— Не отвлекайтесь! — прикрикнул на балагуров заинтригованный Иванов. — Константин?
— Случай... — пробормотал Костя, уставившись на шомпол, словно впервые в жизни его увидел. — Случай... Угу... Всегда — случай. Его величество Случай... Случай непрошено вторгается в любые, даже самые гениальные и до мельчайших подробностей продуманные планы... И все рушится! В точном соответствии с четвертым следствием закона Мерфи...
— А что там, в этом следствии? — полюбопытствовал Вася.
— Если четыре причины возможных неприятностей устранены — всегда найдется пятая, — на память процитировал Серега. — Я не ошибаюсь, коллега?
— Да, все именно так, — подтвердил Костя. — Все именно так... Иными словами — случай... Ну вот, в принципе, все понятно...
— Напротив, ничего не понятно, — недовольно буркнул Иванов — сам любитель головоломных версий и гипотез. — Развиться не желаете, коллега?
— Да тут все просто, — Костя с хрустом потянулся и потер ладоши друг о друга, как будто только что закончил трудную работу и вполне доволен результатом. — Все просто... Ребята готовят большое дело. Полагаю... Это будет, скорее всего, что-то типа «Норд-Ост-два»... Нет, совсем необязательно — в Москве! Скорее даже, наоборот. У нас тут полным ходом идет подготовка к выборам президента Чечни, так что... Чего это вы?
Публика отреагировала не совсем однообразно, но в целом показала единомыслие: особого восторга по поводу внезапного озарения товарища никто не проявил.
Вася с Петрушиным синхронно разинули рты. Лиза переглянулась с Глебычем и участливо вздохнула:
— Переутомился. Иногда надо отдыхать, доктор! Этак и до беды недолго...
Серега сразу наморщил лоб и принялся лихорадочно соображать: а в чем тут подвох? Нет, не тот, про который Вася стишок сочинил, а вообще...
Даже Иванов, отличающийся особой сообразительностью и все схватывающий на лету, озабоченно нахмурился:
— "Норд-Ост"... В смысле не сам «Норд-Ост», а похожая ситуация... Это понятно. Захват большого числа мирных граждан с целью заявить о себе и пытаться диктовать какие-то условия... Но почему, Костя? Откуда такая убийственная конкретика?!
— Мальчик — случай, — Костя с благодарностью глянул на Васю. — Гений ты наш! Народное дарование... Все-таки тупею с возрастом. Все это время сидел, как последний придурок, и страдал по странному мальчику. А со случаем увязать не догадался, увы. Тупею, тупею... Обе составляющие лежали в поле зрения, связаны неразрывно, но вторую я почему-то в упор не замечал. А без нее задача не решалась. Вывод: спасибо Васе.
— Пожалуйста, — Вася сел на лавке и придирчиво осмотрел сработанную Лизой повязку. Придраться было не к чему. — Кушайте, не обляпайтесь... Но все равно — ни хрена не понятно.
— Непонятно другое, — Петрушин угрюмо уставился на психолога. — Все и так знают, что ты самый умный. Непонятно, перед кем ты тут выеживаешься...
— Да кто выеживается-то? — Костя смущенно пожал плечами. — Просто Вася неожиданно прорезался. Я же сказал — это именно сейчас все сошлось. А до сего момента все было туманно и расплывчато. Надо же ведь сначала мысли в порядок привести, если с лету, на ходу рассуждать, будет сплошное словоблудие.
— Привел? — поинтересовался практичный Глебыч.
— Минутку...
Психолог прикрыл глаза и принялся катать шомпол меж ладоней. Как тот доисторический товарищ, что пытался добыть искру путем элементарного трения. Никто не высказывался — ждали. Минут через пять Костя перестал катать шомпол и удовлетворенно угукнул.
— Привел? — напомнил Глебыч.
— Привел.
— Ну так выкладывай.
— Выкладываю... Начнем с того, что мальчонку нам элементарно сдали.
— Чтобы потом забрать? — с ходу вписался Иванов, умело провоцируя конструктивную дискуссию. — На первый взгляд — полный абсурд. Мотивацию будем обосновывать?
— Да, вот это я и имел в виду, когда спросил насчет смысла. Жека сказал: «горы — грузины — Баку — Турция». А смысл? Зачем, вообще, сдавать, если заведомо ясно, что потом придется отбивать и эвакуировать? Вот про какой смысл я говорил. Понятно бы, если случайно получилось: разработка, захват, плен...
— А почему не случайно? — тут же прицепился корпоративный Серега. — Так и было: разработали, взяли, без сучка и задоринки...
— А кто там у нас брал другие группы? — Костя невинно хмыкнул и покосился на Лизу.
— Да кто ни попадя, — доложила самая компетентная в мире Лиза (чекист, он и в окопе чекист). — Менты местные, наши омоновцы, кто-то сам вышел. В Москве, вообще, население «стукнуло» — есть, мол, такие подозрительные товарищи. Там же сплошной сброд — грех не брать, если даются.
— А последнюю, значит, — ГРУ?
— И что? — уперся Серега.
— Да ничего, — Костя опять хмыкнул, на этот раз вполне ехидно. — Именно ту группу, в которой находился наш пресловутый «амир». И, что интересно, как раз накануне годовщины не менее пресловутого Хасавюртовского договора...
— По графику работают твои коллеги, — нейтральным тоном заметила Лиза. Непонятно: то ли похвалила, то ли «прикололась».
— Да, ситуация интересная, — Иванов изучающе глянул на Серегу. — Приходит товарищ Лаптев. Просит Серегу с аппаратурой поработать немного на природе... Между тем я далек от мысли, что полковник Лаптев гулял после обеда где-то на границе с Осетией и совершенно случайно споткнулся о пьяного моджахеда, развалившего поперек тропинки.
— Гы-гы, — оценил Петрушин.
Хорошо полковник пошутил. Всем известно: какие бы они ни были нехорошие и вредные, эти самые моджахеды, такого, чтобы кто-то валялся пьяным, не могло быть по определению. Как говорится, контингент не тот.
— Ну, информатор у нас там, в том селе, — вынужден был приоткрыть военный секрет Серега. — Слил информашку: недалеко от села чужие люди.
Вроде как моджахеды Шамиля. Нам оставалось только проверить...
— Спалили вашего «крота», — уверенно заявила Лиза. — Можешь так и передать Лаптеву.
— С чего это вдруг?
— Да спалили, спалили, — Лиза была непреклонна. — Почему — сам подумай.
— Вот так все просто, — развел руками Костя. — Значит, все предыдущие группы — кто ни попадя... А эту последнюю, в которой «амир» — именно ГРУ. А почему?
— Почему? — эхом отозвался Вася.
— Потому что это «лучшие люди села». То бишь с позиции «духов» — лучшие люди федератов.
— Наш спецназ, между прочим, тоже не только тушенку трескает и грядки окучивает, — ревниво уточнил Петрушин. — Чем это они лучшие?
— Да кто спорит! Но скажи мне, Жека... О чем вас с Васей всегда просит господин Иванов перед очередной операцией?
— Ребята, хоть одного — живым! — противно прогундосила Лиза, зажав пальцами носик. — Я вас прошу — «источник»! Мне нужен хотя бы один «источник»!
— Похоже, — отметил Глебыч. — Только при чем тут насморк? Петрович у нас здоров как бык, не курит...
— И как часто вы выполняете эту просьбу? — вкрадчиво поинтересовался Костя.
— Ну... случается, — Петрушин смущенно почесал задницу. — Они же оказывают сопротивление. На войне, как на войне...
— Случается... — Костя перевел взгляд на Серегу. — А как часто твои коллеги при захвате валят тех, кого следует взять живым?
— Не часто, — горделиво приосанился Серега. — Уровень не тот. Но, в принципе, тоже — случается...
— Случается... — Костя подмигнул Петрушину. — Разницу улавливаешь? И там, и там случается, но только в разных контекстах...
— Верится с трудом, — покачал головой Серега. — То, что их «амир» имел больше шансов остаться в живых, если группу брали бы именно наши, — это факт. Но зачем вообще все это было затевать?
— Это уже последний вопрос, — небрежно отмахнулся Костя. — Так сказать, конечный пункт всего дела. Мы к нему придем на финише. А пока попробуйте докажите мне, что место, в котором взяли последнюю группу, — самая удобная стартовая позиция для «броска» в Москву. Что товарищи не намеренно демаскировали эту группу в секторе ответственности ГРУ. И что «амир» не должен был в числе первых групп прибыть в Москву для непосредственного руководства предстоящей операцией. Вообще, какого черта он торчал там на общих основаниях, в числе последней группы?
На минуту в столовой воцарилась тишина — даже Подгузные перестали посудой шуметь, притихли. Иванов, уже сделавший определенные выводы, вмешиваться не спешил. Будучи талантливым аналитиком, полковник наловчился извлекать максимальную пользу из таких самопроизвольных дискуссий, учитывая и систематизируя любые мнения членов команды, даже самые, казалось бы, абсурдные и нелепые.
Никто ничего доказывать психологу не стал. Место действительно совсем даже неудобное. Тут в округе, скажем по секрету, полно укромных местечек, где можно намертво замаскировать хоть целый полк. С этим понятно: надо быть полным профаном по части организации диверсий, чтобы посадить группу в таком месте. Если только, конечно, вопрос не стоял об умышленной сдаче. По части полной необоснованности нахождения амира именно в этой последней группе тоже ни у кого сомнений не возникало. Конкретными фактами, четко указывающими на прямую сдачу группы, никто не располагал, но... с учетом информации, которой только что поделился Серега, все это выглядело слишком уж подозрительно...
— А по-моему, ты слишком хорошо о них думаешь, — заметил Петрушин, который страсть как не любил всякие головоломки и предпочитал всем остальным видам деятельности стремительные силовые акции. — Нет, понятно — «считай врага равным себе, пока не убедился, что он мертв». Это основной принцип, тут возразить нечего... Но таких, как ты, у них нет! Думаю, с этим никто не будет спорить? Это просто «духи». И это просто очередная военная акция. Может, не надо все усложнять?
— Эти «просто духи» в свое время захватили Буденновск, Кизляр и «Норд-Ост», — перечислил Костя в порядке хронологии. — В связи с этим мне почему-то кажется, что такие, как я, у них есть. Так что давай не будем дискутировать на эту тему. Лучше обратимся к следующему пункту нашей истории. А именно — к личности этого пресловутого «амира» Мовсара.
— А я говорил — надо было сразу мочить! — с чувством воскликнул Вася.
— Нет, Вася, «мочить, потом смотреть — кто» — это не самый лучший принцип работы, — поправила соратника Лиза. — Этак можно совсем без «источников» остаться. Трупы ведь не говорят.
— Видимо, «духи» наслышаны о ваших дурных привычках, — вставил Серега. — Видимо, именно поэтому они выбрали наш спецназ для своего «амира».
— Да че там ваш спецназ! Тоже мне, рембы...
— К делу, — опять одернул балагуров Иванов. — Что у нас по личности?
— Примерный учащийся колледжа, — с готовностью доложила Лиза, плотно работавшая все эти три дня по связям «амира» в составе оперативной группы ФСБ. — Достоверно установлено: не привлекался, не участвовал, вообще не выезжал из Москвы в последние пять лет. Чемпион математических олимпиад. Завсегдатай двух столичных клубов для «золотой молодежи». В общем, со всех сторон — домашний мальчик. Почему именно он — непонятно. По всем канонам, логичнее было бы выбрать на роль «амира» какого-нибудь матерого полевого командира. Тут таких хватает.
— Зато харизмы — хоть отбавляй, — Костя принялся загибать пальцы: — Сын известного полевого командира Салмана Дадашева. Племяш одного из самых влиятельных «амиров» — Сулеймана Дадашева. Племяш Аюба Дадашева — про этого вообще говорить не стоит. Почти все мужчины местной «ветки» рода погибли в войне с оккупантами. С нами, то бишь. Как вам личность?
— Да вообще сплошная жопа, — резюмировал Вася. — И оно спокойно жило и училось в Москве. Хотя все об этом знали. Оно там мяло наших девок и зависало в самых крутых кабаках... Нет, вы только прикиньте: если бы какой-нибудь Сидоров-старший с двумя братьями в Москве вырезал бы половину «чешской» диаспоры, потом его завалили бы, а его сын уехал в Грозный и тут жил бы и учился?!
— Короче, харизма так и прет, просто через край шибает, — Костя проигнорировал высказывание боевого брата, поскольку к теме это не имело никакого отношения. — Значит, можно предположить, что все делают другие дяди, а мальчишку просто используют. Точнее, используют его имя. И, вполне возможно, используют втемную, не посвящая его во все детали плана. А по поводу фантастической проворности — не проблема. Пару дней тренировок с люком и гранатой —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39