— Согласна, это звучит немного двусмысленно.
— Может быть, просто прямо в лоб: «Напишите нам о себе и пришлите описание человека, с которым вы хотели бы познакомиться. Все остальное мы сделаем за вас»? — Честити говорила и быстро писала одновременно.
— Браво, Чес! Прекрасно, — зааплодировала Констанция. — Теперь нам нужен адрес.
— Почему бы не спросить у Дженкинса, возможно, его сестра согласится получать нашу почту? Она владеет магазинчиком в Кенсингтоне, и я знаю, что она держит что-то вроде абонентского ящика для живущих по соседству людей, которые по каким-либо причинам не имеют почтового адреса. И забирать у нее письма будет очень удобно. — Пруденс принесла блюдо с макаронами. — В конце концов, Дженкинс всегда был на нашей стороне.
— Так же, как он всегда был на маминой стороне. — Честити взяла макаронину и с наслаждением принялась жевать ее. — Он всегда выполнял ее поручения, касавшиеся «Леди Мейфэра», если никто из нас не мог этого сделать.
— Я спущусь и спрошу у него. Он, наверное, еще не лег спать. — Констанция направилась к двери. — Тогда мы сможем закончить все сегодня.
Дженкинс, расположившийся с кружкой эля у себя в буфетной, выслушал просьбу Констанции с обычным непроницаемым видом.
— Уверен, моя сестра с удовольствием согласится, мисс Кон, — сказал он, когда девушка закончила свои объяснения. — Я пойду к ней в воскресенье вечером, как обычно. Тогда все ей и объясню.
Он достал из шкафа лист бумаги и ровным аккуратным почерком написал адрес.
— Это просто замечательно, Дженкинс! — горячо воскликнула Констанция, забирая у него лист бумаги. — Огромное вам спасибо!
— Не за что, мисс Кон.
Констанция улыбнулась, пожелала ему доброй ночи и поспешила обратно в гостиную.
— Итак, все устроилось, — объявила она, закрывая за собой дверь.
— Ему твоя просьба не показалась странной? — спросила Честити.
— Не особенно. Он уже привык к эксцентричным выходкам членов нашего семейства, — с улыбкой ответила Констанция. — Вот адрес. — Она протянула им листок бумаги. — А теперь я сяду писать о сегодняшнем приеме, а вы тем временем закончите макет.
Она уселась за секретер, сдвинула в сторону груду бумаг и взяла ручку. Ее сестры дружно принялись за макет, пока она быстро строчила заметку. Это было обычным для них разделением обязанностей, поскольку из всех троих Констанция лучше всего владела пером и писала большую часть статей.
— У меня родилась еще одна идея, — неожиданно сказала Честити. — Почему бы не сделать колонку личных объявлений? Ну, например, если у кого-то возникли проблемы, он сможет нам написать и попросить совета. А мы опубликуем и письмо, и совет.
Констанция на миг оторвалась от работы:
— Не уверена, что способна дать хороший совет. Я свою-то жизнь никак не могу наладить.
— Это потому, что у тебя уходит целая вечность на то, чтобы принять какое-либо решение, — заметила Пруденс. — Ты каждый вопрос рассматриваешь со всех возможных сторон.
— Это правда, — с деланным вздохом согласилась Констанция. — Но, раз приняв решение, я твердо придерживаюсь его.
— И это правда, — признала Пруденс. — Я тоже не мастер давать советы. Большей частью я вообще не могу понять, из-за чего люди так беспокоятся. Лучше пусть Честити ведет эту колонку, у нее очень развита интуиция.
— С удовольствием, — отозвалась Честити. — для начала я сама напишу письмо. Подписывать письма мы предложим только инициалами, чтобы никто не мог опознать авторов, тогда они будут чувствовать себя в безопасности и не будут стесняться выносить на обсуждение свои проблемы. — Она принялась грызть карандаш. — И какую тему мы подкинем читателям?
— С любовной проблемой ты точно не промахнешься, — предложила Констанция. — Как насчет женщины, разрывающейся между двумя возлюбленными? — Она промокнула лист бумаги и принялась перечитывать написанное.
— Мне кажется, сойдет. Что вы об этом думаете?
Она подошла к софе, протянула листок сестрам, взяла свой бокал и, потягивая коньяк, принялась следить за их реакцией. Честити хихикнула.
— Кон, это же просто скандал. — Она стала читать вслух: «Достопочтенный Макс Энсор, новоиспеченный член парламента от Саутуолда, графство Эссекс, дебютировал в свете на восхитительном музыкальном вечере, который давала леди Арабелла Бикмен в своем очаровательном особняке на Гросвенор-сквер. Мистер Энсор приходится братом леди Грэм, проживающей на Албермарл-стрит, семь. Как свежее лицо в обществе, к тому же завидный жених, достопочтенный джентльмен сразу привлекк себе внимание, и озабоченные матери принялись без устали представлять ему своих дочек. Неизвестно, является ли мистер Энсор поклонником оперного пения, но несомненно то, что этим вечером сам он приобрел немало поклонниц».
Пруденс тихо присвистнула:
— Что это, Кон, объявление войны?
— Возможно, — улыбнулась Констанция.
— Это уже перебор, — смеясь, сказала Пруденс. — К тому же не совсем в тему.
— Здесь есть продолжение, — вмешалась Честити, — описание вечера, щедрые похвалы в адрес певицы, небольшое критическое замечание по поводу исполнения арии Глюка — похоже, ты все-таки слушала, Кон, — и немного о Глинис Фэншоу и ее новом кавалере. — Честити взглянула на сестер. — Неужели Глинис появилась в сопровождении этого старого развратника Джека Дэвидсона? Докатилась.
— А вот этого я не говорила, — с напускной невинностью сказала Констанция.
— Конечно, и, разумеется, ты даже ни на что и не намекала. — Честити покачала головой. — Вот читатели-то повеселятся!
— В этом суть замысла. Где мы поместим эту заметку?
— На последней странице. Будем размещать там всякую легковесную ерунду в надежде, что читатели все-таки прочтут серьезные статьи Кон, прежде чем доберутся до нее.
— Как в детстве — чтобы получить пирожное, сначала нужно съесть кусок хлеба с маслом, — усмехнулась Пруденс. — Как продвигается письмо с личной проблемой?
— Я хочу сделать его предельно простым, — ответила Честити, — но как обращаться? Дорогой или дорогая кто?
— Кто-нибудь, кто ассоциировался бы с бабушками, запахом пряников и накрахмаленными фартуками.
— Тетушка Мейбл, — внезапно сказала Констанция. — Не смейтесь! — протестующе воскликнула она. — Это очень хорошее имя, символизирующее надежность, мудрость и доброжелательность — качества, обычно присущие любимой тетушке. Невозможно представить, чтобы тетушка Мейбл дала неправильный совет.
— Хорошо, пусть будет тетушка Мейбл, — согласилась Честити. — Тогда слушайте: «Дорогая тетушка Мейбл…» — Она замолчала, потому что в дверь постучали.
— Девочки, вы еще не спите? — послышался голос лорда Дункана.
Констанция схватила бумаги, лежавшие на столе, и спрятала их под диванную подушку.
— Нет, папа, не спим, — громко отозвалась она, — заходи.
Лорд Дункан вошел в гостиную. В руке он держал шелковый цилиндр, его галстук-бабочка съехал на сторону. Взгляд его был добродушным, но слегка мутным.
— Я проходил мимо и увидел свет под дверью, — сообщил он, потом прислонился к двери и огляделся по сторонам. — Ваша мать очень любила эту комнату. — Лорд Дункан нахмурился. — Здесь все такое старое и обшарпанное. Почему бы вам не поменять портьеры, да и новая обивка не повредит.
— Мы хотим сохранить эту комнату такой, какой она была при жизни мамы, — успокаивающим тоном произнесла Констанция.
Он понимающе кивнул и немного смущенно кашлянул в кулак:
— Да, да, я понимаю. Конечно… разумеется. Эти чувства делают вам честь. Как вы провели вечер?
— Прекрасно. Исполнение было выше всяких похвал, — сказала Пруденс. — Мы как раз это обсуждали за чашечкой горячего шоколада.
— Боже мой! Неужели вы травите свои желудки этим отвратительным пойлом?! — воскликнул лорд Дункан. Затем он перевел взгляд на бокал с коньяком, который Констанция все еще держала в руке, и одобрительно кивнул: — По крайней мере одна из вас не лишена хорошего вкуса.
— Я считаю, что шоколад — одна из самых хороших вещей в этой жизни, — улыбнувшись ему, проговорила Честити.
Он сокрушенно покачал головой:
— Я должен быть готовым к подобным высказываниям, живя в доме с одними женщинами. — Внезапно его взгляд упал на газетный листок, валявшийся на полу. — Бог мой, откуда здесь взялась эта возмутительная газетенка? — Он шагнул вперед, наклонился и поднял упавший номер «Леди Мейфэра». — Сегодня в клубе мы нашли такую же. Никто не мог понять, как она туда попала. — Он брезгливо держал газету двумя пальцами, словно опасался подцепить заразу.
— Действительно, трудно представить, что подобная газета может оказаться в чисто мужском заведении, — невозмутимо заметила Констанция. — Однако она стала значительно лучше и серьезнее, чем прежде.
— Ваша мать любила читать ее, — с гримасой сказал лорд Дункан. — Я пытался запретить ей… весь этот вздор о женских правах, — он пожал плечами, — но пытаться запретить вашей матери что-либо всегда было бесполезно. Да и с вами, полагаю, этот номер не пройдет. Ну да ладно. — Он снова пожал плечами, словно этот факт мало его беспокоил. — Пожалуй, пожелаю вам спокойной ночи. Не ложитесь слишком поздно — вам нужно спать, чтобы сохранить свежий цвет лица, если вы хотите… — Он закрыл дверь, не договорив.
— Найти себе мужей, — хором закончили за него сестры.
— Я думала, что ему уже надоела эта старая песня, — заметила Констанция. — Однако я действительно хочу спать. — Она достала бумаги из-под подушки. — Слава Богу, папа постучал. Я не слышала, как он поднимался по лестнице.
Пруденс зевнула:
— Мне кажется, на сегодняшний вечер мы и так сделали достаточно. Я тоже пойду спать. — Она забрала у сестры бумаги и закрыла их в секретере. — Признаюсь, меня очень интересует, как читатели воспримут этот номер. Я думаю, спрос на газету возрастет, и нам придется увеличить тираж.
— Просто из любопытства хотелось бы знать, как газета попала в «Брукс»? — поинтересовалась Честити, собирая грязную посуду. — Есть какие-нибудь соображения?
— Возможно, лорд Лукан случайно обнаружил газету у себя в кармане пальто. — Констанция усмехнулась. — Вчера утром мы столкнулись с ним, когда он направлялся в клуб. Мы остановились поболтать, и он так оживленно размахивал руками, что его пальто, наброшенное на плечи, упало. Я наклонилась помочь его поднять — ну а дальше вы догадываетесь. Я думаю, он обнаружил газету, когда отдавал пальто в гардероб, и даже не разобрался, что это такое. Он ведь не блещет особым умом.
— Бедолага, но он такой добрый, — с присущей ей терпимостью проговорила Честити.
— Да, милая. И ты тоже. — Констанция поцеловала сестру в щеку и открыла дверь. — Нам с Пру следует брать с тебя пример.
— Я могу быть и злой, — с оттенком негодования возразила Честити. — Очень злой, при определенных обстоятельствах.
Ее сестры рассмеялись, обняли девушку, и все трое, взявшись под руки, направились к своим спальням.
Глава 4
— Ну и что мы будем делать с этими суфражистками? — спросил премьер-министр, тяжело опускаясь в огромное кожаное кресло в комнате отдыха палаты общин.
У сэра Генри Кемпбелла-Баннермана постоянно был встревоженный, озабоченный вид. Даже стоявший перед ним на столике большой бокал с коньяком и огромная сигара, которую он курил с видимым удовольствием, казалось, не помогали ему расслабиться.
— Эта Панкхерст организовала Женский социально-политический союз уже в Лондоне. По крайней мерс пока они оставались в Манчестере, их можно было игнорировать. — Он критически осмотрел кончик своей сигары. — А теперь следует ожидать петиций, делегации и демонстраций под собственными окнами.
— Может быть, попробовать политику умиротворения, — предложил один из его собеседников. — Провоцируя их, мы ничего не добьемся. Пообещайте им создать специальный комитет, это же ни к чему не обязывает.
Макс Энсор был одним из четверых мужчин, удобно расположившихся в креслах вокруг низенького столика, чтобы выпить коньку после плотного ленча. Он протянул премьер-министру номер «Леди Мейфэра» и указал на броский заголовок: «Предоставит ли либеральное правительство право голоса женщинам-налогоплательщицам?»
— Это, похоже, самый наболевший вопрос. Можно объявить, что мы создаем комитет с целью выяснить, сколько в стране женщин-налогоплательщиц. Это заставит их приутихнуть хотя бы на время.
Сэр Генри взял в руки газету.
— Такую же газету обнаружили сегодня в офисе кабинета министров, — сказал он. — Как, черт возьми, она могла туда попасть? Я опросил весь штат, но никто ничего не знает.
— Эти газеты сейчас повсюду. Скоро в них будут заворачивать рыбу с картошкой, — невесело рассмеялся один из собеседников и протянул руку за коньяком.
— Вы не знаете, кто это пишет? — спросил премьер-министр.
— Ни малейшего понятия. — Двое из сидевших мужчин пожали плечами.
— Может быть, это все та же Панкхерст.
— Нет, она слишком занята, организовывая все эти собрания и акции протеста. К тому же трудно представить, чтобы миссис Панкхерст интересовалась светскими сплетнями и новостями моды. А в последнем номере они предлагают службу знакомств — так называемый «Посредник». Еще там есть тетушка Мейбл, которая поможет вам решить любовные проблемы. Нет, Панкхерст сочтет ниже своего достоинства заниматься такой ерундой.
— Но это очень умная стратегия, — заметил Макс Энсор. — Большинство женщин не интересуются политикой, а светская хроника не может не привлечь их внимания и…
— Я заметил, что о вас упомянули в одной из заметок, — перебил его один из коллег. — Это можно рассматривать как комплимент.
Однако вид у Макса Энсора был не слишком довольный.
— Сущий вздор, — коротко ответил он. — Однако я хочу продолжить свою мысль. Женщины, которые никогда и не думали о подобных вещах, неизбежно натолкнутся на эти заголовки и политические статьи, листая газету.
— Если мы не проявим бдительности, скоро наши жены и дочери станут размахивать плакатами на ступенях всех городских ратуш, — пробормотал Герберт Асквит, министр финансов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38