— У вас красивый дом, леди Раскин, — сказала она, разглядывая просторную гостиную с ее акрами полированного паркета, высокими окнами, выходившими на террасу и в сад, картинами, книжными полками и коврами.— Когда я впервые увидела Остинпарк, мне здесь тоже очень понравилось, — отвечала хозяйка. — С тех пор тут мало что изменилось. Трудно приукрасить прекрасное.Адорна жестом пригласила всех к мягкому уголку у весело горевшего камина, где прислуга расставляла на столиках вазы с печеньем и пирожными.— Устраивайтесь поудобнее. Солнце пригревает, но чувствуется, что зима не торопится покидать наши места…Покосившись на лорда Бакнелла, усердно изучавшего корешки книг на книжных полках, Шарлотта сказала:— Благодарю за приглашение, леди Раскин, но мне хотелось бы познакомиться с детьми.— Конечно, вы скоро их увидите! — Винтер заметил, как мать прерывисто вздохнула. — Но сначала — мой вам совет — подкрепитесь как следует.Молодой Раскин помрачнел. Если для его сына Робби поездка в Англию была увлекательным путешествием, то дочь Лейла то и дело закатывала истерики и требовала вернуть ее домой. Вернуть обратно, в Эль-Бахар, в то время как именно ради нее было решено поторопиться с переездом!Она не понимала, да и как ей было понять? Лейла привыкла быть избалованной папиной дочкой, привыкла к дикой свободе, лошадям и бешеным скачкам. С малых лет девочка путешествовала с караваном да заправляла тамошними мальчишками. Вот только мальчишки рано или поздно становятся мужчинами, а Лейла… Лейла скоро станет девушкой. Как бы Винтер ни порицал обилие ограничений в чопорном английском обществе, стоило ему подумать о дочери, и он понимал, что принял правильное решение.Лакеи вносили в дом багаж, и Шарлотта вдруг спохватилась:— Погодите, принесите это сюда, пожалуйста! Винтер с любопытством наблюдал, как Шарлотта приняла из рук лакея тяжеленный раздутый саквояж. Он даже подошел ближе. Девушка поставила сумку у стены.На первый взгляд, она оправдывала все ожидания матери; была холодна, беспристрастна, сдержанна. Винтер с трудом представлял эту женщину рядом с таким непоседливым, сумасбродным ребенком, как Лейла. Если Шарлотта не сумеет справиться с девочкой, оставлять ее в доме бессмысленно.Тем временем Шарлотта развязала ленты и сняла шляпу. Винтер опешил. Он много лет не видел такой красоты.— Бог мой! Леди, что же вы молчали, что у вас такие огненные волосы? — прогудел он.Шарлотта так и застыла, держа шляпу в поднятых руках. Указательным пальцем Винтер приподнял прядь, упавшую ей на лоб:— В жизни не видел ничего подобного! О ваши волосы можно согреть руки.Тут молодой человек услышал приглушенный смех матери. Он взглянул на нее, и та поспешно направилась к своему креслу. Но сын успел заметить прижатый к губам палец и озорные огоньки в глазах. Ну, вот, снова эти английские предрассудки!Шарлотта передала шляпу горничной и, взяв Винтера за запястье, твердо отвела его руку.— Смею заметить, сударь, что комментировать физические особенности других людей бестактно.— А зачем тогда женщина демонстрирует свои прелести, если мужчина не смеет ими восхищаться?— Я не демонстрирую свои прелести! Мои рыжие волосы просто… — Шарлотта перевела дыхание. — Впрочем, джентльмен может выразить восхищение красотой дамы, только… более сдержанно.Сжимавшие запястье Винтера пальцы задрожали. Бледные от досады щеки девушки зарделись, но ее эмоции ни в коей мере не коснулись голоса. Молодой человек рассматривал грозное личико Шарлотты, недоумевая, к чему такие сложности. Хорошо, я могу сказать: «Мне нравится цвет ваших волос»?— Так лучше, но если учесть ваш статус хозяина дома и мой — гувернантки, вам следовало бы вовсе воздержаться от комплиментов.— Но какая мне от этого радость? Девушка отпустила руку Винтера.— Поступая согласно правилам приличия, мы не всегда делаем то, что приносит нам радость.— Это я уже понял, — криво улыбнулся молодой человек. Старательно оправляя платье, Шарлотта заметила как бы невзначай:— Что-то не верится, что в пустыне дамам делают подобные комплименты.— В пустыне «дамы» не ходят с непокрытой головой. Это дозволено лишь малолетним девочкам.Шарлотта с любопытством взглянула на виконта. Ее зеленые, как весенние поля, глаза округлились.— И это правда, что женщин там держат в гаремах? — спросила она.Здесь, в Англии, многих дам из высшего общества интересовали подобные вещи. Но они вели свои расспросы в осуждающе-пренебрежительном тоне, Шарлоттой же двигало искреннее любопытство. Она так увлеклась, что сбросила маску холодности.— Состоятельные мужчины, живущие в городе, действительно держат своих жен в гаремах, — пояснил молодой человек. — Я же жил среди бедуинов, странников пустыни. Наши жены путешествовали с нами, но с покрытой головой.— И ваша жена… — Шарлотта запнулась. — Ваши жены тоже прятали волосы?— Моя жена, — Винтер сделал акцент на единственном числе, — прятала волосы и, как правило, лицо тоже. Как и я. Песок и солнце в пустыне беспощадны.— Ну да, конечно… — девушка поджала свои нежные губки, обдумывая услышанное.Виконту тоже было о чем подумать. Быть может, под внешней сдержанностью Шарлотты скрывается тонкая, любознательная натуру?— Идите же сюда, друзья мои, — позвала Адорна.Шарлотта опомнилась и смутилась, сообразив, что взгляды всех присутствующих обращены к ней.— Простите, милорд, — извинилась она, — я не должна была вас расспрашивать.— Это еще одно правило? У англичан не принято направлять свои усилия на получение интересующих их сведений?— Нет, я вовсе не это имела в виду, а лишь то, что вы хотели выпить чаю, и, стало быть, для расспросов сейчас не время и не место.— В таком случае, вернемся к ним позднее, — и не успела Шарлотта возразить, как Винтер подошел к самому большому креслу и удобно в нем устроился.Адорна расположилась поближе к золоченому подносу с чайными принадлежностями, и лорд Бакнелл, как послушная собачонка, присел рядом. Лишь Шарлотта оставалась стоять.— Шарлотта, — виконтесса указала на диван справа от себя, — вы мне поможете?Девушка послушно проследовала к предложенному месту, а виконтесса принялась разливать чай.— Лорд Бакнелл, вы пьете чай со сливками, не так ли? — Адорна передала чашку Шарлотте, а та вручила ее Бакнеллу. — Винтеру — с сахаром.Избегая встречаться взглядом с молодым человеком, девушка передала чашку и ему.— Пока я готовлю вам чай, Шарлотта, будьте так добры, передайте Винтеру миндального печенья. Он так любил его в детстве!Винтер принял из рук девушки вазу и взял сразу два печенья, доблестно подавив в себе желание проглотить сразу оба и прихватить еще. О, Шарлотта ужаснулась бы, увидев такое! Возможно, маска сдержанности снова бы упала, и эмоции выплеснулись наружу. Но, как бы Винтеру этого ни хотелось, он все же сжалился над бедной девушкой, отдав должное требованиям английского этикета.— Лорд Бакнелл, передать вам сэндвичи?Тот отказался.— Попробуйте кекс с тмином.— Кусочек, пожалуйста.Адорна положила на тарелку сэндвич, по кусочку смородинового пирога и кекса и подала ее Шарлотте со словами:— Дамы слишком нежные создания, чтобы испытывать столь плебейское чувство, как голод, но мы с Шарлоттой все равно с удовольствием перекусим.Винтер усмехнулся, и даже Шарлотта позволила себе улыбнуться, снимая перчатки, чтобы приступить к еде. Бакнелл же важно закивал:— Именно так, дорогая леди Раскин. — И, обращаясь к Винтеру, добавил:— Английские женщины не похожи на ваших дикарок, мой мальчик.Продолжая улыбаться, Винтер переспросил:— На каких дикарок? Вы говорите о моей жене? Бакнелл вздрогнул и если не с откровенным ужасом, то все же растерянно посмотрел на виконта.— Простите, я сказал не подумав, — промямлил он и поспешно перевел взгляд на Адорну. — Я, знаете ли, был очень удивлен, когда узнал, что Винтер вернулся домой. Признаться, я не особо слежу за местными новостями, но в свете о его приезде и слыхом не слыхивали.— Я в Англии немногим более двух недель, — бесцеремонно перебил его молодой человек, — и не заинтересован в распространении каких бы то ни было слухов.— Разумеется, милорд, — согласился Бакнелл, заносчиво взглянув на Винтера.Напыжившись еще больше, он продолжал:— Хотя, как правило, подобные новости в два счета разлетаются по всей округе.— Матушка считает, что детям будет легче влиться в общество, если сначала они познакомятся с принятыми в нем правилами поведения. Так что о нашем прибытии никто не знает — Винтер шаловливо глянул на Адорну. — Или почти никто. Клянусь, мэм, Говард первым узнал меня в городе и напросился в гости.— Лорд Говард часто испытывает потребность в деньгах, — вставил Бакнелл. — Лишь благодаря неле… э-э… необычным суждениям Винтера он и его дражайшая половина убрались отсюда, не дожидаясь, когда их выпроводят.Винтер сделал вид, что не заметил намеренной оговорки Бакнелла.— Надеюсь, дорогая, пока вы были в Лондоне, вам не пришлось тратить время на дела вашего семейного предприятия, — продолжил лорд, обращаясь к Адорне, хотя в действительности его очень интересовало, насколько успел освоиться в делах отцовской фирмы молодой виконт.— Слава богу, — отвечала та, — с помощью кузена Стюарта Винтер взял бразды правления в свои руки.— Вам с самого начала не стоило утруждать себя работой — мягко упрекнул виконтессу Бакнелл.Осмелев от видимого благодушия Винтера, он добавил, обращаясь к нему:— Леди Раскин — нежный цветок! Тут молодой человек не сдержался:— Если вы действительно так считаете, то я вас разочарую: вы заблуждаетесь.Бакнелл опешил. Беспардонность Винтера шокировала опытного дипломата.Как вдруг сверху донесся топот детских ног по паркету и… Папа! — эхом разнесся по коридору звонкий голосок Лейлы. — Па-па-а-а-а!Винтер мысленно видел, как девчонка съезжает вниз по перилам.— Не ходи туда! — кричал ей вслед Робби, свято веря, что для пущей убедительности нужно крикнуть как можно громче. — Тебе же влетит!Но дробный топоток Лейлы раздавался уже совсем близко, и в считанные секунды она влетела в двери гостиной, размахивая руками и скользя по гладкому паркету. Она была худенькой, кожа да кости, и рослой, значительно выше своих сверстниц. Девочка унаследовала от матери темные волосы, которые сейчас были заплетены в косу, и приятный оливковый оттенок кожи. Она остановилась, вспомнив о наставлениях отца, но продолжала пританцовывать на месте. Большие черные глаза ребенка искрились озорством. Свежая пыль на красном канифасовом платье говорила о недавних проделках.Винтер протянул дочери руки:— Ну, иди сюда, мое сокровище!Девочка бросилась к отцу в тот момент, когда в комнату вбежал Робби.— Я пытался ее остановить, — крикнул мальчик, высокий и широкоплечий, с тем же оттенком кожи, что и у сестры.Было ясно: пройдет совсем немного лет, и он превратится в настоящего красавца. Но пока голос мальчика то и дело срывался, когда он, указывая на сестру, утонувшую в объятьях Винтера, гневно докладывал:— Она лазила на чердак и опять вся извозилась!— Довольно, — перебил его отец, подзывая мальчика к себе. Тот живо подошел, уселся на отцовское колено, и Винтер обнял сына.Семейка дикарей торжествующе взирала на присутствующих представителей славного, чопорного, затянутого в корсеты английского общества.Адорна смотрела на сына и внуков со смешанным чувством обреченности и обожания. Бакнелл, как и следовало ожидать, сумел скрыть неприязни. А Шарлотта… Интересно, как себя поведет наша «мисс леди»?Впервые с тех пор, как Винтер ее увидел, взгляд девушки утратил нарочитую холодность. Она с интересом смотрела на детей, словно бы оценивая их.Качнув детей на коленях, чтобы привлечь их внимание, он сказал:— Эта девушка — та самая гувернантка, которую вам обещала бабушка. Ее зовут мисс леди Шарлотта. Она умная, и, как вы сами видите, очень красивая. Она будет вас учить.Девушка тепло улыбнулась Лейле и по-товарищески кивнула Робби.— Рада познакомиться. Приятно находить новых друзей. Винтер снова подтолкнул их, и дети в один голос пробубнили:— Рады познакомиться, мисс леди Шарлотта, — но не встали и не поклонились.Адорна хотела было сделать им замечание, но Шарлотта ей помешала:— Робби, будь добр, подай мне вон ту сумку. Я привезла вам подарки.О, это волшебное слово! Робби тут же вскочил и притащил Шарлотте саквояж, который предусмотрительно был оставлен поблизости.Лейла лишь прижалась спиной к отцу. В последнее время на нее обрушилось столько впечатлений, столько знакомств! Временами девочка страдала от чрезмерной застенчивости, впадала в истерику, порой ее мучили ночные кошмары. Но с этим Шарлотта разберется позже. А пока она не придала никакого значения спонтанному упрямству девочки. Вместо этого, когда Робби принес сумку, она лишь похлопала по подушкам дивана рядом с собой. Мальчик, помедлив, все же подошел и сел. И тут девушка извлекла из саквояжа деревянную фигуру лошади высотой сантиметров в тридцать. Искусно отполированное дерево блестело. Животное было само движение: застыли в воздухе копыта, грива и хвост развевались по ветру.Когда Шарлотта поставила скульптуру подле себя на пол, Винтер почувствовал, как дочь невольно подалась вперед.— Это подарок для Лейлы, — сказала Шарлотта. Да, в уме ей не откажешь.Во второй раз из сумки девушка вынула нечто, напоминавшее тонкую рукоять ножа слоновой кости сантиметров десять в длину. Что это, Винтер понял сразу. Она действительно умна. Опасно умна. Он это учтет на будущее.Когда Шарлотта передала странный предмет Робби, Адорна вдруг тихо застонала и спрятала лицо в ладонях. Робби, нахмурившись, с опаской принял подарок. Мальчику потребовалась всего минута, чтобы понять секрет вещицы.— Папа, смотри! — Сын радостно демонстрировал отцу раскладной нож. — Я смогу всюду носить его с собой и метать… — запнувшись, он посмотрел на бабушку. — Не в доме, конечно.— Будем тренироваться на улице, — предложила Шарлотта, — во время прогулок. Я очень надеюсь, что ты покажешь мне, как правильно метать ножи, а Лейла научит ездить верхом, — она обернулась к девочке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41