Далее, уже упаковав
свой слишком приметный шнобель в солнцезащитные очки, Шрам сел на лавочк
у автобусной остановки и загородился газетой. Весь такой неприметный, бе
з особых примет, только с лейкопластырем на щеке.
Ц Все так фигово? Ц спросил вяло болтающий рядом ногами Антон и затормо
жено медленно протянул запаянное в пластик липовое удостоверение на ве
ревочке-ошейнике.
Сергей убрал картонку поближе к сердцу. На самом деле все было гораздо ху
же, чем хакер представлял. Первый нефтяной раунд выигран еле-еле и с пугаю
щими потерями. И самое червивое Ц до последней минуты Серега не знал, мож
но ли по жизни верить Антону. Джокер в колоде Шрама Ц кассета с откровени
ями обдолбанного жмурика-майора Ц была при себе. Но можно ли запись пере
доверить хакеру?
О том, что в команду Шрамова затесался стукач, свидетельствовала шикарна
я осведомленность политически подкованного ночного гостя-гэрэушника.
С другой стороны, Серега в тюремной библиотеке не художественные книги з
аказывал и знал, что современная подслушивающая аппаратура может много
е, если не все.
Ц Все еще фиговей? Ц перестал болтать ногами не дождавшийся ответа от к
омандира Антон. Явно был он под кайфом размером в один добрый косяк. Говор
ил, удлиняя втрое каждую гласную букву.
Ц Не бери в голову, Ц сделал Шрам веселое зубастое лицо. Ц В обшем, не по
ра ли нам «пора в Питер переметнуться»?
Ц Сейчас? Ц не шибко удивился привыкший к резкой смене задач хакер.
Ц Ну… Минут пять еще есть, Ц посмотрев на снятые в память об Александре
Павловиче с зачеркнутого Пырея котлы, потом на схему оперовских маршрут
ов, определился командир.
Жгла Сергею кожу сквозь ткань кассета. Во-первых, если по дороге заметут,
то кассета не сыграет на цели самого Шрама. Ее присовокупят к вещдокам, и к
акой-нибудь следак просто получит в зависимости от коммуникабельности
звездочку или шило в почку. Во-вторых, не верится, что те, кто в шугку назвал
ись политически агрессивными белорусами, перестали пасти Сергея Шрамо
ва, поверив, будто через неделю он созреет добровольно поделиться информ
ацией как последний активист. Для этих внешнеразведывательных граждан
проще как бы невзначай проверить и обчистить Шрама на любом отрезке трас
сы Вирши Ц Петербург.
Из переулочка вырулила пара сероголовых, по форме… пошла в противополож
ную сторону расстреливать глазами улицу.
Отдавать или не отдавать? Знал бы Сергей про такой затык заранее, обучилс
я бы компьютерной премудрости у того же Антошки, перевел бы звук в компью
терные цифры и заслал бы на потаенные адреса в Интернете. Знал бы, где упад
ешь, Ц перинку подстелил. Отправить кассету с пацанами из второго набор
а?
Ц Значит, так, Ц сворачивая газету, заговорил Шрамов, Ц каждый канает в
одиночку. Завтра в четырнадцать ноль-ноль пересечемся на «Техноложке» у
игровых автоматов. На выходе с эскалатора. Если меня не будет завтра, торж
ественная встреча перекраивается на послезавтра. Если я не объявлюсь по
слезавтра, значит, мы разошлись как в море корабли. Тебе остается вся техн
ика на хазенде в Виршах и щепотка лавэ на текущие расходы. Ц Сергей сунул
бойцу аналогичную пачку сотенных в банковской упаковке.
Ц А доллариями нельзя?
Ц Не пухни, Ц хмыкнул Шрам.
В пользу того, что Антон не ишачит на постороннего дядю, малявилось такое
соображение: вряд ли немерено крутые гэрэушники не вмешались бы сами, на
чни хачики в застенке над непростым пацаном измываться.
Ц Ну будь здоров, Ц выпрямился с лавки Шрамов, сверившись с тикающим на
следством Александра Павловича. И, не оглядываясь, пописал прочь.
Шрам не воспользовался разведанным дядькой Макаром маршрутом, бережен
ого Бог бережет. Свернув в глухой и пыльный транспортный проезд, Сергей т
ормознул частника, и тот в два притопа педали подкинул нелегала к главны
м воротам Виршевского нефтекомбината.
Здесь как раз все было готово к отправлению. Бесшумно работали моторы дв
ух иностранных, расписанных рекламой масла «Мобил», навороченных по пос
леднему слову техники автобусов. Вокруг курлыкала не по-русски пестрая
толпа отъезжающих. Вся та шелупонь, которую помпезно приволок на хвосте
в Вирши и бросил мистер Смит: клерки, секретутки, обслуга.
Помахав перед носом изготовленной Антоном карточкой, Шрам пришпилил ее
вместо ордена и сунулся в остужаемый кондишеном салон. Запирающий прохо
д подтянутый мальчик в серой, похожей на ментовскую форме что-то спросил.

Ц Донт андэстэнд, Ц надменно отчеканил Сергей, отодвинул мальчика пле
чом и внедрился в искусственную прохладу салона. Что там было накалякано
на карточке, Шрам не знал, но что-то именно такое, разрешающее хоть на голо
ве в иностранном автобусе стоять. И в спокойной обстановке понюхать и по
щупать низовых америкашек. Авось, и барабан
Барабан Ц информатор.
среди них удастся воспитать.
Забравшись поглубже, Сергей нашел незанятые кресла и сдвинулся к окну. Р
от зафиксировал на белозубой улыбке, а глазам приказал бросать косяки во
все стороны. Из всех возможных путей отступления из Виршей это был самый
кучерявый вариант, но и он мог дать осечку.
Минут пятнадцать ничего не происходило. Разве что набившиеся в автобус т
уземцы, те, которые успели похмелиться, из распирающего энтузиазма запел
и что-то вроде «У Мэри был барашек». Разве что рядом на кожаную подушку пр
иземлилась задницей курчавая подружка цвета шоколад и запела вместе со
всеми. Жаль, по голосу не Элла Фитцджералд. И слава Богу, по формам не Элла Ф
итцджералд, иначе расплющила бы простого русского парня.
В один из косяков Шрам зафоткал вошедшего в автобус и как-то не по делу пр
офессионально пристально стрельнувшего вдоль кресел зенками архаровц
а. Просек тот что-либо в неяркой атмосфере салона, шут его знает, но колюче
глазый индивид нашел себе место на переднем сиденье и сделал вид, что так
и надо. Наверное, у архаровца тоже имелась какая-нибудь ксива для мальчик
а на входе. И если до этого Шрам бодрился, а в душе сопли жевал, перебирал в у
ме измены и пересчитывал зубья у вил, то тут уже подобрался, поджался, собр
ался и превратился в опасную бритву.
Автобус тронулся, америкашки загалдели, как стая сорок. Через три ряда сп
ереди зашипела открываемая «Фанта». Через пять минут автобус оказался з
а пределами Виршей.
А в оставленных Виршах по Шрамову, пардон, по Храмову крепко скучали.
Ц Вы уверены, что Храмов еще в городке? Что он еще не просочился сквозь за
ставы, не слился в реку по коллекторной трубе и не улетел, как немецкий шпи
он, на аэростате? Ц рычал на подчиненных начальник комиссии подполковн
ик Среда.
Подчиненные смотрели кто куда, лишь бы не в гневные глаза начальства. Кто
на облупленный сейф, кто на важный портрет главного генерала по Деноблас
ти.
Ц Уверен, Ц под нос промычал лейтенант Яблоков. Ц Весь следующий из го
рода транспорт проверяется на двадцатикилометровых отметках. Вряд ли э
тот уголовник додумается аж двадцать километров пехом от Виршей уматыв
ать. Тем более, по оперданным, он при деньгах. Километра три оттопает турис
том и начнет попутку ловить.
Ц Уверен, Ц пробурчал лейтенант Готваник. Ц Источники сообщают, что т
олько за сегодняшний день очень похожего на описание человека видели се
мнадцать раз, а однажды в одно и то же время в четырех разных местах: в мага
зине «Франт», в шашлычной «Дядя Ваня», в ремонтном цеху Виршевского комб
ината и на спортивной площадке дома престарелых.
Ц Так какого… ваши сотрудники не могут его задержать?
Ц Вот посмотрите, Ц обиженно пробурчал лейтенант Готваник и подвинул
к подполковнику исчерканную фломастером карту Виршей. Город на ней был п
охож на отпечаток великанского сапога. Овальная блямба рифленого улица
ми жилмассива и комбинат в форме каблука. Ц Здесь отмечены все маршруты
патрулирования. Вот, например, цифра «три», а вот «двадцать четыре». Это зн
ачит, что означенную улицу патрулируют три одетых по «гражданке» опера и
проходят по улице каждые двадцать четыре минуты. (Если бы за этой сценой н
аблюдал дядька Макар, он бы всыпал Филипсу за погрешность в две минуты.)
«Перелески да проселки, но не видно ни шиша. Я лежу на верхней полке, рядом
жмутся кореша», Ц вспомнил такую песенку Сергей и попытался представит
ь, как его кореша делают ноги из Виршей, кто на попутках, кто на электричке.

Ц Ты есть русский? Ц прочитала негритоска бирочку на груди соседа.
Ц Я есть русский, Ц шире ощерил пасть Шрам, что при желании можно было по
считать за подчеркнутое радушие.
Ц Иц э бьютифал! Меня зовут Эпифани! Ц запищала от природной брызжущей
через край радости дочь угнетенного народа.
«А меня Ц нет», Ц подумал Сергей, а вслух, чтоб не приняли чисто за дремуч
ее мурло, сказал:
Ц Это здорово, Эпифани, что мы хиляем из Виршей на соседних полках.
Ц Не понимаю! Ц жизнерадостно залилась смехом, как ментовский свисток,
Эпифани. Ц Что такое «хиляем»?
Ц Это важное русское слово. Оно означает: канаем, гребем, мотаем, чешем и т
ак далее.
Ц Я поняла! Ц превратились в восторженный бублик губы шоколадки. Ц Вы
есть филолог. Я тоже филолог в университете. Массачусет. А здесь я… Ц Эпиф
ани не нашла подходящее слово, порылась в сумочке и протянула Шраму визи
тку на русском. «Специалист по етикету». Именно так Ц через «е».
«Еханый бабай побрал бы этих жизнерадостных личинок! Вот если бы на моем
месте корячился Словарь, может, он был бы счастлив. Его явно тянет на интел
лигентных шмар». Тут же по обыкновению свободно гуляющих мыслей Шраму по
думалось, что он свалил, так и не рассчитавшись до конца со Словарем и Малю
той. Ладно, пусть поживут пока.
Ц Я не есть филолог. Я есть народная медицина, Ц ляпнул первое попавшее
ся Сергей, пряча искорки напряга на самом донышке гляделок.
Ц Иц э бьютифал! Ц чуть не описалась кипятком от ненорматированного во
сторга правнучка рабов. И ткнула визитку в ладонь соседу. Дескать, бери, че
го ж ты не берешь?
Серега учел промашку и визитку взял.
Ц Я очень люблю русский язык, и меня очень волнует загадочная русская ду
ша, Ц залопотала шоколадка.
Кажется, она не поняла, кем назвал себя сосед. Тогда чему так радовалась? Ш
рам осторожно выглянул из-за спинки переднего кресла на предмет, как там
поживает тот, с цепкими глазками? Вроде бы расслабился Ц зевает, официоз
ный галстук снял.
Ц Я тоже без ума от русского языка, Ц поддержал тему Сергей.
Ц Без ума? Ц тут же художественно напряглась Эпифани и, не выдержав пол
оженную театральную паузу, подавилась звонким смехом. Ц Вы сошли с ума? В
ы не-нор-маль-ный? Вы Ц маньяк! Вы есть русский маньяк! Иц э бьютифал!
А вот Сергею было не до смеха, потому что автобус перевалил с асфальта на о
бочину и притормозил. Проверка на дорогах. Ментовский «уазик», полный се
ржантов с «калашами». А чего беглец ждал? За него взялись всерьез. Ради нег
о целую сверхполномочную комиссию в Вирши снарядили.
Из кондишена на Шрамова дохнуло колымским холодом, запахом грязных бушл
атов и древесной стружки с лесоповала. Почти в натуре Шрамов услышал зав
итой облаками морозного пара рубленый винегрет вечерней переклички: «….
Шарыгин? Ц Я! Ц Шестопа-лов? Ц Я! Ц Шрамов? Ц Я! Ц Шульга? Ц Я!..» Услышат
тянущее жилы жужжание бензопилы «Дружба-2», услышал любимую поговорку л
ейтенанта Бочарова: «Человек Ц не волк, в лес не убежит» так явно, будто э
тот Бочаров прямо над ухом прогундосил.
Мент, обнимая «калаш», сунулся в салон иностранного автобуса, но просек, ч
то буксанул папуасов, и стушевался. А америкосы ему давай жвачки совать, п
ривязали к пуговице воздушный шарик «I love you», засунули гвоздику в дуло авто
мата и банку пива в свободную руку, Один успевший поправить голову менед
жер попросил стрельнуть из автомата за пинту виски, И все это так лицепри
ятно, без напряга, что мент под чистосердечные вопросы типа: «Вы сражаете
сь с русский мафия?!» сдал назад, безнадежно махнув халявным пивом.
На ура америкосы спели менту уже из русского, впитанного за ночной банке
т репертуара: «Город над вольной Невой, город нашей славы трудовой…» И ме
нт позорно бежал, а автобус тронулся дальше,
Ц Без ума, Ц умывшийся холодным потом Сергей стал типа весело толмачит
ь Эпифани, Ц это в натуре означает Ц без башни, отмороженно, крыша съеха
ла. Но я сказал «без ума» типа балдею, торчу, подсел, прусь. Андэстэнд?
Ц Иц э бьютифал! Ц влюбленно вытаращилась на Шрама шоколадка и полезла
за блокнотом.
Не такая уж она была и страшная. Не про Словаревы загребущие пальцы. И врод
е по всем флангам клеит Серегу, оливковую ножку к мужскому бедру прижима
ет. Дети разных народов, мы мечтою о мире живем. И где-то здесь слабину дал Ш
рамов. Когда в очередной раз косякнул на насупленного хмыря у входа, нарв
ался на обратный заинтересованный взгляд. О-па! О-па! Америка-Европа!
Попялился хмырь в сторону сладкой парочки, попялился и, типа чисто скуча
я, свернул шею в окно. Но Шрама не разведешь на фуфлыжных рыжиках Ц узнал
его хмырь по каким-то ориентировкам! Узнал!
Тогда, не комкая просветительский базар с флиргующей лиловой биксой, Сер
гей на ощупь выловил в своей дорожной сумке гранату и на ощупь же специал
ьно обученными шулерскими пальцами произвел с «эргэшкой» необходимую
операцию. Увидев в пакете Эпифани моток лески Ц на загородном пленэре н
аивная афроамериканка собиралась рыбу удить, Ц взял взаймы.
Увы, Молчун узнал этого Храмова Хрена, тьфу, хренова Храма. Только не сейча
с, а еще когда сунулся в Виршах проверить автобус. Вон они, часики заветные
, на руке тикают. Молчун спецом позволил Пырею подмести часики, когда мочи
ли директора кабака. Киллер рюхал, что не левого пацана заказал Виталий Е
фремович. Так пусть этот не левый приметит часики на Пырее и постелит Пыр
ею могилку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36