Зеллер жил в Малибу и почти каждый день занимался серфингом. Прошло почти десять лет с тех пор, как Пирс регулярно укрощал с ним прибрежные волны. Фактически у него сейчас даже не было доски, которая осталась в доме на Эмэлфи-драйв и валялась в гараже рядом с байдаркой.
— Не знаю, что ответить, Коуди. Мне надо еще повозиться с проектом. И не думаю, что мой распорядок сильно изменится, потому что она...
— Это точно. Ведь она для тебя была всего лишь невестой, а не проектом.
— Я не это имею в виду. Просто не думаю, что...
— А как насчет сегодняшнего вечера? Предлагаю расслабиться. Прошвырнемся по городу, как в старые добрые времена. Не забудь надеть свои черные джинсы, приятель.
Зеллер раскатисто рассмеялся, но Пирсу было не до веселья. Для него те старые деньки не казались такими уж добрыми. У него никогда не было азарта настоящего игрока. И его стилем были синие, а вовсе не черные джинсы. Он предпочел бы провести бессонную ночь в лаборатории рядом со сканирующим туннельным микроскопом, чем торчать в ночном клубе или заниматься сексом, подогревая себя спиртным.
— Пожалуй, я пас, старик. У меня полно работы, и сегодня вечером придется зайти в лабораторию.
— Хэнк, дай своим молекулам небольшую передышку хотя бы этой ночью. Давай разомнемся, ты придешь в себя и расшевелишь свои молекулы. Заодно расскажешь, что там у вас с Ники случилось, ну а я, естественно, выражу тебе свои искренние соболезнования.
Зеллер был единственным человеком, который называл его Хэнком, чего Пирс не мог терпеть от других. Но у Пирса хватало ума, чтобы сообразить — стоит ему попытаться остановить Зеллера, как это ненавистное имя прилипнет к нему навсегда.
— Позвони мне в другой раз, ладно?
Но Зеллер продолжал настаивать на своем, и Пирс пообещал ему выкроить один из вечеров в следующие выходные для совместных развлечений. Ничего определенного по поводу серфа он так и не ответил. Коуди наконец повесил трубку, то же самое сделал и Пирс. Потом поднял с пола рюкзак и направился к выходу.
Глава 2
С помощью кодовой магнитной карты Пирс открыл гараж, примыкавший к «Амедео текнолоджиз», и поставил свою «БМВ-540» на привычное место. При его приближении к зданию лаборатории двойные двери раздвинулись, за ними Пирса встретил ночной охранник, сидевший на небольшом возвышении за столом.
— Спасибо, Рудолфо, — сказал Пирс, проходя мимо.
Пользуясь электронным кодом, он поднялся в лифте на третий этаж, где размещались административные службы. Потом бросил взгляд на видеокамеру, висевшую в углу, и слегка кивнул, хотя сомневался, что Рудолфо наблюдает за ним. Просто, как обычно, ведется запись, если в будущем вдруг понадобится.
В коридоре третьего этажа Пирс открыл шифровой замок своего кабинета и вошел.
— Свет, — привычно произнес он, направляясь к столу.
Зажглось верхнее освещение. Пирс включил компьютер и ввел загрузочный пароль. Перед тем как приступить к работе, подключился к телефонной линии и быстро проверил электронную почту. Было восемь часов вечера. Ему нравилось работать по вечерам, когда вся лаборатория находилась в его распоряжении.
Из соображений безопасности Пирс никогда не оставлял компьютер включенным или подсоединенным к телефонной линии, когда отлучался даже ненадолго. По той же причине у него не было ни сотового телефона, ни пейджера, ни электронного органайзера, хотя изредка он пользовался ноутбуком. Пирс был очень мнительным — недаром Никол шутливо называла его шизофреником, — но вместе с тем крайне предусмотрительным и прагматичным в своей исследовательской работе. Он понимал, что, как только подсоединялся к внешней линии связи, возникавший риск утечки информации можно было сравнить с опасностью напороться на корягу на дне незнакомого озера или подцепить триппер от случайной незнакомки. Никогда не знаешь, какая сволочь залезет в информационную систему твоего компьютера. Есть немало типов, которые испытывают от этого сексуальное возбуждение. Но такое примитивное удовольствие ничто по сравнению с одержимостью уместить весь мир на крошечной монетке.
Ему пришло несколько сообщений, но лишь три из них он решил прочитать сразу. Первое было от Никол, поэтому он открыл его первым, по-прежнему в глубине сердца храня слабую надежду, но осознал, что становится уж слишком сентиментальным.
Однако письмо было совсем не такое, как он ожидал, деловое и холодное и никак не связанное с их личной размолвкой. Всего лишь последнее деловое сообщение от бывшей сотрудницы, которая отправилась на поиски лучшей доли — как в смысле карьеры, так и любви.
Хьюлетт,
Я отсюда отваливаю.
Все, что тебе понадобится, найдешь в папках. Кстати, дело Бронсона вызвало шумиху в печати — первой отреагировала «СХМН». В целом, ничего нового, но, возможно, ты захочешь взглянуть.
Спасибо за все и желаю удачи,
Ник
Пирс еще несколько секунд разглядывал письмо. Он заметил, что сообщение отправлено в 16.55, всего несколько часов назад. Отвечать никакого смысла не было, поскольку уже в 17.00 Никол сдала свою магнитно-кодовую карту и ее электронный адрес был удален из системы. Можно быть твердо уверенным, что, как только она ушла, система тут же вычеркнула ее имя из списков.
В письме Никол называла его Хьюлетт, что Пирса весьма удивило. Ведь раньше она использовала это обращение лишь в минуты нежности как тайное имя любимого. Все дело было в его инициалах — ХП, от «Хьюлетт-Паккард», названия гигантской фирмы по производству компьютеров, которая сейчас выступала в роли Голиафа, а компания самого Пирса на ее фоне выглядела легендарным Давидом. Никол всегда произносила это прозвище с милой улыбкой. Только ей могло прийти в голову окрестить его именем одного из главных конкурентов. Но любопытно, почему она так обращается к нему в этом последнем письме? Интересно, улыбалась ли Никол, когда писала его? Улыбка пополам с горечью? А может, она еще сомневается в своем решении? И есть шанс все поправить?
Пирс и раньше не понимал, какими мотивами руководствуется Никол, не мог понять это и сейчас. Он коснулся руками клавиатуры и сохранил это сообщение, отправив его в папку, где собирал электронные письма Никол за три года их знакомства. Всю их историю — с радостными и грустными страницами, развивавшуюся от обычных деловых отношений до любовной связи, — можно было легко проследить по этим письмам. Около тысячи сообщений. Пирс сознавал, что хранить такую почту глупо, но ничего не мог с собой поделать. Он также хранил и некоторые сообщения своих партеров по бизнесу. Да и папка Никол начиналась как деловая переписка, но постепенно от делового партнерства они, как ему думалось, перешли к партнерству по жизни.
Он пробежал глазами весь список посланий от Никол Джеймс, обращая внимание прежде всего на рубрику «Предмет сообщения», как обычно мужчина просматривает фотографии бывшей подруги. Некоторые из них вызвали у него невольную улыбку. Никол всегда была мастерицей по придумыванию остроумных и саркастических подзаголовков. Позднее в случае необходимости она писала резко и лаконично, а иногда могла и поддеть, причем весьма едко. Внимание Пирса привлекла одна строчка — «Куда ты провалился?» — и он открыл это сообщение, которое пришло четыре месяца назад и, пожалуй, служило верным индикатором того, что с ними случилось потом. В его сознании это письмо отложилось как стартовая точка окончательного разлада.
Мне просто интересно, где ты теперь обитаешь, потому что я не видела тебя на Эмэлфи-драйв уже четверо суток.
Похоже, у нас ничего на получается, Генри. Надо бы поговорить, но ты никогда не бываешь дома. Может, зайти к тебе в лабораторию, чтобы обсудить наши общие дела? Если так, то весьма печально.
Пирс припомнил, как после этого письма сразу отправился домой, чтобы поговорить с ней, в результате чего и произошел их первый разрыв. Он прихватил чемодан с вещами, четыре дня прожил в гостинице, непрерывно забрасывая Никол электронными сообщениями, цветами, и, наконец, ему милостиво разрешили вернуться в дом на Эмэлфи-драйв. Он прилагал дьявольские усилия, чтобы сохранить стабильность, и всю неделю возвращался домой не позже восьми, пока снова не выбился из режима и почти целыми сутками не стал торчать в лаборатории.
Пирс закрыл сообщение, а затем и всю папку. Он собирался когда-нибудь распечатать все эти письма, перечитать, как роман. Он понимал, что эта будет избитая и не слишком оригинальная история о том, как мужская одержимость своим делом погубила любовь. А сам роман можно было бы назвать «История величиной с монету».
Вернувшись к текущей почте, Пирс наткнулся на послание от своего сотрудника Чарли Кондона. Это было обычное напоминание, сделанное перед выходными по поводу рабочих планов на ближайшую неделю. В строке «Предмет сообщения» имелась ссылка на проект «Протей», о котором Пирс сообщил Чарлзу пару дней назад.
Это дело касалось самого «Бога», который должен был приехать в среду и пробыть у них до 10.00 четверга. Гарпун наточен и готов к бою. И попасть надо точно в цель, а не то останешься в дураках.
* * *
Пирс не спешил с ответом. «Бог» так и так припрется. Да, они очень рассчитывали на встречу с этим господином. Более того, на эту встречу поставлено практически все, что у них было на данный момент. Под «Богом», подразумевался Морис Годдар — их потенциальный инвестор из Нью-Йорка. Прежде чем принять окончательное решение, он хотел ближе познакомиться с проектом «Протей». Уже в ближайший понедельник им надо подготовить все документы для патентования, чтобы начать интенсивные поиски инвесторов, если этот «Бог» вдруг откажется.
* * *
Последнее сообщение было от Клайда Вернона, возглавлявшего в «Амедео» службу безопасности. Пирс заранее попробовал угадать, о чем это послание, и не ошибся.
Целый день пытаюсь добраться до тебя. Надо бы потолковать насчет Никол Джеймс. Позвони, как освободишься.
Клайд Вернон
Пирс прекрасно понимал: Вернон хотел узнать, что именно было известно Никол и причину ее неожиданного ухода. И разумеется, как самому Вернону следует действовать в этой ситуации.
Пирс ухмыльнулся, заметив, что глава службы безопасности подписал письмо своим полным именем, и, решив не терять времени на оставшиеся сообщения, выключил компьютер, не забыв сначала отключиться от телефонной линии. Покинув свой кабинет, он вышел в коридор, направляясь к кабинету Никол. Бывшему кабинету.
Пирс знал шифры всех дверей на третьем этаже и воспользовался одним из них, чтобы войти в ее офис.
— Свет, — сказал он по привычке.
Но верхние светильники не отреагировали, ведь звуковые сенсоры были еще настроены на голос Никол. Вероятно, настройку поменяют уже в ближайший понедельник. Пирс нащупал стенной выключатель и зажег свет.
Ее письменный стол был пуст. Никол сказала, что покинет «Амедео текнолоджиз» в пятницу в 17.00, и выполнила свое обещание в точности, послав Пирсу на прощание последнюю электронную весточку.
Он присел в кресло, ощущая слабый аромат знакомых духов — с приятным сиреневым оттенком. Открыл один из ящиков ее стола: там не было ничего, кроме пустой папки. Итак, Никол ушла, никаких сомнений. Он проверил другие ящики, все они были пусты. Лишь на дне одного Пирс обнаружил небольшую коробку, которая была наполовину заполнена ее визитными карточками. Он взял одну и прочитал:
Никол Р. Джеймс
Начальник информационного отдела,
инспекция общественной информации
Амедео текнолоджиз
Санта-Моника, Калифорния
Пирс сунул карточку в коробку, задвинув ее поглубже в ящик, потом поднялся и подошел к стеллажам с папками напротив письменного стола.
Никол требовала, чтобы оставляли печатные копии всех важных информационных сообщений. В результате четыре больших шкафа были доверху набиты сведениями по тематике их исследований. Взяв ее ключи из стола; Пирс открыл шкаф и выдвинул ячейку с надписью «Бронсон», откуда извлек синюю папку. Самую важную информацию о конкурентах Никол всегда хранила в папках синего цвета. Быстро перелистав копии статей и фотографии, он заметил свежую вырезку из «Сан-Хосе меркьюри ньюс». Кроме этой статьи, все остальные материалы были ему знакомы.
В репортаже сообщалось об одном из их конкурентов — частной фирме, получившей кредит для продолжения работ. В общих чертах Пирс уже знал об этой сделке от Никол. В мире высоких технологий сведения распространяются быстро. Намного быстрее, чем обычные новости. Статья повторяла то, что уже было известно, но вместе с тем было и кое-что свеженькое.
«Бронсон» получает субсидии от японцев
Рауль Пьюг
Базирующаяся в Санта-Круз фирма «Бронсон текнолоджиз» подписала партнерское соглашение с японской «Тагава корпорэйшн», согласно которому последняя берется финансировать проект по разработке молекулярной электроники, о чем обе стороны объявили в понедельник.
Условиями соглашения предусмотрено, что в ближайшие четыре года «Тагава» предоставит 12 млн. долларов для проведения исследовательских работ. За это японской стороне обещано 25% прибыли от реализации проекта.
Эллиот Бронсон, президент основанной шесть лет назад компании, сообщил, что выделяемые средства позволят его фирме выйти на лидирующие позиции и создать первую действующую модель компьютера на основе молекулярной электроники. Бронсон и другие совладельцы этой фирмы, включая несколько университетов и правительственных агентств, участвуют в разработке оперативных запоминающих устройств (ОЗУ) молекулярного типа и создании на их основе интегральных электронных схем. Хотя поиски в области практической молекулярной электроники начались не более десяти лет назад, считается, что принципиально новые типы ОЗУ и каналов связи вызовут коренной переворот во всей электронике. Помимо прочего, новые системы представляют явную угрозу многомиллиардным прибылям компаний — производителей традиционных компьютеров на кремниевых микросхемах.
Потенциальная значимость и область практического применения молекулярных компьютеров представляются безграничными, что и вызывает такую лихорадочную научно-технологическую гонку среди компаний-конкурентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44