Когда бедная лошадь Элизбет пыталась сбавить ход, леди Макдаб хлестала ее так, что та неслась на бешеной скорости. Мы слышали, как бедный ребенок плакал от страха, а леди Макдаб смеялась. Александр понимал, чем кончится эта бешеная гонка, и мы все пытались изменить неизбежное. Но бесполезно. Даже когда Александр смог догнать леди Макдаб, она со смехом начала хлестать лошадь, в которую вцепилась Элизбет, направляя ее к краю обрыва. Оттуда она и сорвалась. Падая, она смеялась. Даже если она не разбилась при падении, ее должны были поглотить волны. Мы так и не нашли ее лошадь.
– Я просто не могу поверить! Почему ты не рассказал мне этой истории? Я смогла бы понимать Александра лучше и лучше бы относилась к тебе.
– Нет, миледи. – На лице Ангуса промелькнул ужас. – О сумасшедших говорить тяжело.
– Да, конечно. Я не хотела тебя обидеть. Я не могла себе и представить, что Александр пережил подобную трагедию. – Она почувствовала какую-то безнадежность в своем положении, но постаралась отбросить это ощущение. – Когда это произошло?
– Сегодня исполняется два года. Да, это был ясный день, хоть он и оказался столь горьким.
– И я выбрала именно этот день, чтобы сообщить ему свою новость, – пробормотала Эйлис и покачала головой.
– Подобная новость годится в любой день, миледи, – сказал Ангус, довольный тем, что беременность Эйлис больше не является секретом. – Он не хотел больше детей, поскольку боялся их потерять. Однако в последнее время этот парень понял, что его семя должно получить где-то крышу, – Видя, как Эйлис вспыхнула, он чуть улыбнулся.
– Вот как? Скажи мне, где находится эта церковь?
– Прямо за стенами Ратмора, миледи. Но вам нельзя покидать внутренний двор, вы можете попытаться бежать.
– Ангус, я девушка из рода Макфарланов с семенем Макдабов. Ты в самом деле полагаешь, что я хочу вернуться обратно к моим родственникам?
Он пристально посмотрел ей в лицо и не отводил взгляда около минуты, а потом принял решение.
– Нет, конечно, ты не хочешь. Тебе написано на роду оставаться у нас.
– Это неизбежно.
– Тогда ты можешь выйти из этих ворот и пройти по дорожке, которая ведет на запад в лес. Там есть небольшой камень, часовня и сразу следом могилка бедного ребенка.
– Ты думаешь, Александру не опасно там находиться?
– Как я уже говорил, этого человека ничто не остановит. – Ангус пожал плечами. – Мы знаем, что твои родственники следят за нами. Поговаривают, что за тебя назначена награда – или за лэрда. Мы тоже наблюдаем, но больше мы ничего не можем сделать. Я послал несколько человек за ним, сказав им не попадаться ему на глаза, только сторожить.
– Эти люди не попытаются вернуть меня назад? Они не знают, что ты разрешил мне выйти за стены Ратмора.
– Поскольку ты направляешься к лэрду и будешь с ним, они не будут тебе мешать.
С каждым шагом, что она делала по направлению к церкви, Эйлис спрашивала себя: правильно ли она поступила, отправившись следом за Александром? Он может разъяриться, когда она появится в минуты очень личных его переживаний. Эта мысль не давала ей покоя, однако Эйлис ей не поддалась. Внутреннее чувство говорило, что она должна идти к Александру.
Увидев Александра, она почувствовала себя так, словно ее сердце разорвалось. Она поняла, что к ней теперь будут относиться с еще большей холодностью и большей грубостью после этой попытки сблизиться с ним. Александр стоял на коленях перед едва заметным памятником, вокруг которого на коричневой траве лежали ветки и засохшие цветки лаванды. Его руки были с силой сжаты и покоились на коленях. Его голова была наклонена. Холодный, но не сильный ветер слегка трепал его пышные золотистые волосы. Когда Эйлис приблизилась к нему, он напрягся и, быстро поднявшись, повернулся к ней. Выражение его лица было недружелюбным, но оно быстро смягчилось.
– Тебя кто-нибудь сопровождал? Тебе кто-нибудь разрешал покидать Ратмор? – спросил он.
– Да. Куда мне еще бежать? К Дональду, который лишь выплеснет на меня свою ярость? Или, может, к дяде, чтобы он сказал мне, как глубоко я его осрамила?
– Ты говорила, что не собираешься бежать?
– В этом для меня нет никакой пользы. – Эйлис посмотрела на камень, на котором были вырезаны простой узор из нескольких ветвей лаванды, имя Элизбет и надпись ниже: «Любимой дочери от Александра – маленькому ангелу, чья память будет всегда жить в отцовском сердце».
– Твоя дочь.
– Да. Значит, ты узнала о ней?
– Для этого не надо применять хитрость или особые усилия. Это не секрет.
– Да. – Александр лениво откинул ногой ветку засохшей лаванды. – Она любила запах лаванды.
– Он очень приятный – не приторный и не сильный. – Эйлис помолчала, подбирая слова. – Я не буду пытаться ее заменить, – произнесла она тихим голосом и не отвела глаз под пристальным взглядом Александра.
– Ты никогда и не сможешь.
– Я знаю об этом.
– Вот как? Кто может понять, как это– похоронить собственного ребенка? Это поймет только тот, кто похоронил своего.
– Я это, по всей видимости, понять не смогу, и если так будет угодно Богу, то, надеюсь, никогда не пойму. – Эйлис положила обе руки на живот.
Александр перевел взгляд на ее руки. Потом положил свои руки поверх ее и посмотрел ей в глаза. На протяжении короткого волнующего мгновения Эйлис чувствовала, что они ощущают одно и то же. Они словно коснулись друг друга душами, и это вселило в Эйлис первую искреннюю надежду. Она могла только молиться, чтобы эта надежда не оказалась ложной.
Глава 10
– Почему мы не можем идти? Джейм идет, – пробормотал Мейнус, и Рут кивнул.
– Мы будем очень-очень хорошо себя вести, – пообещала Сибил.
– Я уверен, что так и будет, но вы должны остаться здесь, – твердо произнес Александр, помогая Эйлис подняться на лошадь.
Эйлис посмотрела на своих племянников и племянницу. Они жаждали вырваться из стен Ратмора, и она очень хотела, чтобы их желание осуществилось, но она также знала, что Александр прав, заставляя их остаться. У нее были сомнения в необходимости их собственной поездки, однако Александр был непреклонен. Он сказал, что их обвенчает священник и что в день, когда она сказала ему о своей беременности, он послал всадников отыскать такового. После примерно недели розысков они в конце концов нашли священника, но у того была сломана нога в одном странном происшествии, и потому приходилось отправляться к нему в деревню. У Эйлис были скверные предчувствия, но Александр не принял во внимание ее настроение.
– Я очень-очень-очень хочу ехать, тетя, – произнесла Сибил.
– Ну, я боюсь, что мне придется сказать тебе «нет», дорогая. Не забывай, что есть люди, которые хотели бы забрать тебя у твоего отца. – Она подарила Барре короткую улыбку, когда он встал рядом с детьми. – Когда опасность исчезнет, я уверена, он позволит вам побегать и порезвиться.
Сибил взяла отца за руку и пристально посмотрела на свою тетку:
– Бойся цыплят.
– Что ты говоришь, моя дорогая? – Эйлис хоть и медленно, но привыкла к странным словам, которые часто произносила Сибил, но на этот раз ее слова выглядели особенно нелепо.
– Просто опасайся цыплят.
– Да, я постараюсь. – Эйлис посмотрела на Александра: – Нам не пора в дорогу?
Люди, собравшиеся во внутреннем дворе, с опаской поглядывали на Сибил, и Эйлис решила, что надо по крайней мере согласиться с тем, что сказал ребенок. Ей не нравилось внимание, которое привлекал к себе необычный дар Сибил. Хотя она так и не поняла, о чем говорила Сибил, Эйлис решила обсудить это где-нибудь за стенами внутреннего двора, где ее не услышат люди. Однако когда небольшой отряд Александра двинулся из Ратмора и Эйлис махала на прощание рукой детям, у нее на сердце было тревожно. У Сибил был пристальный и печальный взгляд, странный на столь прелестном личике, и этот взгляд немного пугал Эйлис. Ребенок пытался ее предупредить и ясно сделал какое-то предсказание. Эйлис решила, что должна быть особенно бдительной.
В группе, которой предстояло преодолеть десять миль пути к больному священнику, было, помимо Эйлис, всего шесть человек. Эйлис сомневалась, что Александр, Джейм, Ангус и еще три тяжеловооруженных солдата являются достаточной защитой. Предсказание Сибил могло означать что-то простое, но могло и предвещать какие-то крупные события, имеющие далеко идущие последствия. Отряд был небольшим, чтобы не привлекать лишнего внимания и двигаться быстро, если им придется поспешно ретироваться в Ратмор. Семерым было легче убежать и спрятаться. К тому же Ратмор и дети тоже нуждались в защите. Эйлис понимала все это, но жалела, что не убедила Александра подождать в Ратморе до излечения священника. Предупреждение пятилетнего ребенка не было достаточным доводом в пользу отмены поездки.
Александр ехал верхом позади Эйлис. Взглянув на нее, он произнес:
– Ты кажешься взволнованной.
– У нас обоих есть враги.
– Это у меня враги. У тебя – родственники и твой жених.
– Они поступят и со мной как враги, если схватят. Особенно если узнают, что у меня от тебя будет ребенок. Я с содроганием думаю, как Дональд воспримет эту новость, и я не хотела бы находиться с ним рядом, когда ему сообщат об этом.
– Именно поэтому ты согласилась выйти за меня замуж?
– О да, и я сделала отличный выбор, – негромко произнесла Эйлис, после чего кивнула. – Это одна из причин, по которым я решила принять твое предложение. – Она встретила его хмурый взгляд прелестной улыбкой. – По крайней мере ты не обрушишь свой гнев на детей, даже несмотря на свою готовность проклинать ни в чем не повинных.
– Ни в чем не повинных – это ты о себе?
– А почему бы и нет? Что я тебе сделала, кроме того, что родилась в клане Макфарланов? Какая в этом моя вина? – Она знала, что он не ответит на этот вопрос, как не отвечал каждый раз, когда она его задавала, но на этот раз она с интересом отметила, что он улыбается. Правда, улыбка тут же сошла с его лица.
– О чем говорила Сибил, почему ты должна опасаться цыплят? – По взгляду Эйлис он мог сказать, что она понимает, почему он столь резко изменил предмет разговора, поскольку дар Сибил уже не раздражал его, как прежде. – Этот ребенок боится цыплят?
– Нет, она имела в виду что-то страшное. Она предупреждала меня.
– О цыплятах?
Эйлис всем сердцем хотела, чтобы он направил их разговор на какую-то другую тему. Она чувствовала тревогу после предсказания ребенка. Александра это предсказание определенно обеспокоило, и он теперь будет высказывать разные предположения, что именно ребенок имел в виду. А она не хотела сейчас ничего обсуждать. Ее вера в способности Сибил определенно раздражала Александра.
– Да, о цыплятах, – буркнула она.
– Что, по ее мнению, цыплята могут тебе сделать?
– Цыплята мне не сделают ничего. – Эйлис глубоко вздохнула, приготовившись произнести слова, которые, как она знала, ему не понравятся. – Видимо, это предупреждение о том, что нам что-то угрожает, и все. Я увижу цыплят или услышу – либо кто-то их упомянет. Может быть и такое, что опасность нас настигнет, когда я буду есть цыплят.
– Таким образом, ты должна быть начеку каждый раз, когда ты слышишь цыплят, чувствуешь их или даже пробуешь? Я правильно понимаю?
Эйлис не стала обращать внимания на его иронию.
– Да, на что-то связанное с цыплятами я должна обратить особенное внимание.
– Поскольку каждый крестьянин отсюда до Лондона, как бы беден он ни был, имеет по меньшей мере одну-две курицы, это для меня не может служить предупреждением.
– Девочке всего пять лет. Она еще не может точно выражать свои мысли. Кроме того, я не имела времени ее подробно расспросить. Я не хочу говорить об этом, когда нас слышит столько людей.
– Эта предосторожность излишня. Все в Ратморе шепчутся о словах Сибил. – Александр покачал головой в раздражении на то, насколько быстро распространилась эта история, и на то, что он не сделал ничего, чтобы разговоры смолкли.
Этого Эйлис не хотела. Она выругалась.
– Ну, если мы будем продолжать скрывать, что у нее бывают видения, эти разговоры быстро стихнут. Скоро люди об этом забудут.
– Ты и в самом деле в это веришь?
– Я надеюсь, что это произойдет. Это будет к лучшему для маленькой Сибил, а это самое важное.
– Тогда, может быть, тебе не следует поощрять фантазии этого ребенка и следует перестать относиться к ним как к чему-то реальному?
Вздохнув, Эйлис отрицательно покачала головой. Она могла сохранять терпение по отношению к настроениям Александра, поскольку понимала их. Однако ее выдержка имела свои пределы. Она хотела, чтобы на Сибил смотрели спокойно, прислушивались к ней, а потом решали, что делать, без постоянных споров. Но Александр стремился убедить ее, что все видения Сибил – это чепуха, с чем Эйлис согласиться не могла.
– Ты все время втягиваешь меня в один и тот же спор, – произнесла она. – Я не хочу в нем участвовать. Сибил такая, какая она есть. Я не могу объяснить ее дар, но и не буду его отрицать. Если это вызывает у тебя тревогу, то ты сам делай свои выводы.
– Но ты не можешь ожидать, что мужчина как-то разумно или с благоговением прореагирует на предупреждение о цыплятах.
– Нет, но она чувствовала бы себя лучше. Она бы смогла научиться объяснять то, о чем говорит, чтобы дать более точное предупреждение.
– Она научилась бы объяснять? Она бы померла, если бы попыталась это сделать.
Он сказал это так энергично, что Эйлис посмотрела на него с удивлением. В его глазах она увидела все те же беспокойство и страх, что видела в первый раз, когда Александр узнал о даре Сибил, но было в них и что-то большее. Его искренне беспокоила Сибил. Александр мог долгое время не принимать правду, но он понимал, что многие признают дар Сибил, и пришел к выводу, что что-то действительно может произойти.
– Она должна научиться выражать свою мысль, чтобы иметь возможность нас предупреждать, – повторила Эйлис. – И я думаю, что не следует сразу отмахиваться от того, что она говорит. Может, у нее нет этого видения, может, она просто пересказывает обрывки чьих-то разговоров. Может, она замечает какие-то знаки, на которые большинство людей не обращает внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35