– Это не будет ваш последний восход солнца, – хрипло проговорил он. – Отец Гонсалес сказал, что ампутация может спасти вам жизнь.
– А еще он сказал, что это всего лишь предположение и никому не удалось выжить.
– Так говорят туземцы. Они не являются врачами, прошедшими обучение в Кембридже.
– А вы множество раз повторяли, что не являетесь хирургом. – Де Агилар сказал это мягко, без злобы, так старший брат упрекает младшего за излишнее рвение.
Оуэн снова выругался.
– Вы не понимаете. Нострадамус заставил меня прочитать книги по хирургии, которые у него были. И провести десять дней траура по принцу Франции в его вонючей гостинице, читать учебники и отвечать на вопросы, касающиеся вещей, о которых я в жизни не думал и не собирался думать. Он приказал мне сделать записи и взять их с собой. Он предвидел эту ситуацию, но не предупредил, что она разобьет мне сердце. Таким образом, я сделаю операцию, и вы не умрете.
– Но, Седрик, со всем моим уважением…
– Молчите. Просто молчите… забирайтесь на своего мула, мы поедем назад, в город. Вы потеряете правую руку и не сможете размахивать шпагой, но я не позволю вам лишиться жизни. По крайней мере, не тогда, когда вы собрались сделать меня самым богатым человеком в Европе.
ГЛАВА 15
Лаборатория судебной медицины, Оксфорд, Великобритания
Июнь 2007 года
Стелла одна прошла по выложенному белой плиткой коридору с бетонными стенами, миновала алюминиевые двери и оказалась в лаборатории со стальными столами и стеклянными стойками. Здесь пахло химикатами, сигаретным дымом и смертью.
Доктор Дэвид Лоу встретил ее у двери. Он оказался совсем не таким неприятным, каким его описал Кит, но она сразу поняла, что имел в виду ее муж. Она смотрела на маленького жилистого мужчину с торчащими в разные стороны волосами, похожими на мышиные хвостики, и выступающими вперед зубами, из-за чего приподнималась верхняя губа. Типичные зубы англичанина; они пожелтели от многолетнего употребления чая и табака. Стоило ему улыбнуться, как запах его дыхания распространился до самого коридора.
– Доктор Коди. – Он вытер руку о белый халат и протянул ее Стелле. – Профессор Фрейзер позвонил мне и предупредил о вашем приходе. Я готов принять друзей Гордона в любое время.
Его рукопожатие оказалось более сильным, чем Стелла ожидала; не возникало сомнений, что он действительно провел пять лет, изучая массовые захоронения курдов. Ну а если бы у Стеллы остались какие-то сомнения, на стенах висели фотографии – снимок за снимком, на которых были изображены выложенные в ряды, пронумерованные кости вместе с обрывками волос, одежды и маленькими кусочками драгоценных металлов на лишившихся плоти пальцах.
Дейви Лоу присутствовал почти на всех фотографиях, в обрезанных джинсах и грязной футболке, с неизменной сигаретой в зубах или между пальцами. А еще он выглядел более естественно в горах, чем в оксфордской лаборатории.
Он перехватил взгляд Стеллы.
– Не слишком приятная работа. Но кто-то должен ее делать. – Его взгляд переместился к двери. – Кит не пришел с вами?
– Он спит в машине, – ответила Стелла.
Это было правдой, но прозвучало как извинение.
– Понятно. – Он поджал губы, и его взгляд скользнул по Стелле, не задержавшись ни на мгновение. Он пошел вперед, продолжая говорить на ходу: – Гордон сказал мне, что у вас есть череп и вы хотите восстановить лицо человека, которому он принадлежал?
Он повернулся к ней и бросил выразительный взгляд на висевший у нее за плечами рюкзак. Голубой череп не просыпался. С тех пор как предупредил Стеллу в комнате Кита, череп помалкивал. Она потянулась к нему, но вновь ничего не почувствовала. Стелла не знала, уйти ей или остаться. Да и образ лица, который привел ее сюда, исчез. Она посмотрела в пол, ею овладела мучительная неуверенность.
Стелла молча последовала за доктором Лоу. Он подошел к застекленному шкафчику у дальней стены. Внутри находилась уменьшенная копия гипербарической кислотной ванны, которую она видела в геологической лаборатории.
– Речь идет не об обычном черепе, – объяснила Стелла. – Он вырезан из камня. Гордон сказал, я могу рассчитывать, что вы проведете исследование без огласки.
– Он так сказал? Я тронут.
Опираясь плечом о стену, Дейви Лоу покатал сигарету в пальцах, потом прикурил. В воздухе повис синеватый дым. Прежнее беспокойство исчезло, теперь взгляд антрополога стал острым и пристальным – хотя, казалось, он смотрел сквозь Стеллу, не видя ее.
Стелла с легкостью могла себе представить, как этот человек нарушает границы дозволенного, совершенно не тревожась о последствиях. Стелла начала понимать, почему Гордон доверял Лоу, а Кит презирал его.
Стелла стянула с плеч рюкзак и расстегнула молнию, а затем без всяких церемоний вытащила голубой череп на яркий свет лаборатории. Он больше не кричал, в ее сознании не сверкали вспышки желтого света; они исчезли, как только она вошла в Речную комнату Кита. Череп пребывал в мире, однако оставался в состоянии боевой готовности, так что все чувства Стеллы обострились.
Она показала его Дейви Лоу, и голубые отсветы смягчили холод лаборатории.
– Мы его нашли, разгадав шифр в дневниках Оуэна, – объяснила Стелла.
Она ожидала какой-то реакции со стороны Лоу – он мог затаить дыхание или выразить свое удивление вслух. Но она никак не предполагала, что черты уродливого лица доктора Лоу исказит такое сильное чувство – ярость, горе или боль, она не могла сказать точно. И еще в его глазах сверкнуло дикое, животное желание обладания.
– Дейви?
– Уберите это!
Он отскочил от Стеллы к дальней стене и присел на корточки, прижав колени к груди, потом, отчаянно дрожа, обхватил себя руками. Довольно долго тишину нарушало лишь его хриплое, прерывистое дыхание.
– Мне уйти? – наконец спросила Стелла.
– Наверное.
Он долго смотрел в пол. Когда было поздно уходить или что-то говорить, он с трудом поднял свой налившийся кровью, ошеломленный взгляд на Стеллу и остановил его на ее лице.
– Но вы остались. Благодарю вас. – По его губам промелькнула быстрая напряженная улыбка. – Кто еще это видел?
– Кроме меня и Кита? Только Гордон. Тони не захотел на него смотреть.
– А как Гордон… Он сказал, какие чувства испытывает?
Она вспомнила, как хрипло прозвучал тихий голос шотландца, когда он звонил в первый раз. «Твой камешек готов». И позднее. «Он слишком красив. Он умоляет тебя взять его в руки…»
– Он считает, что мне следовало бы стереть его в пыль при помощи пресса. Он даже предложил свою помощь.
– Мудрый человек. – Теперь улыбка Лоу стал а шире, она была полна ядовитой иронии. – Он не предупредил меня о том, что вы принесете. Лишь немногие способны держать такие вещи в тайне.
– Он хороший друг.
– А это дорогого стоит в нашем мире, полном дружелюбия.
Лоу отбросил почти докуренную сигарету. Трясущимися руками он свернул себе новую и затянулся, глядя на ее красный кончик.
– Это живой камень Седрика Оуэна, верно?
– Мы так считаем.
Лоу в первый раз посмотрел ей в лицо долгим взглядом.
– Люди убивали за обладание этим камнем, Стелла. Они убили Седрика Оуэна, а также его бабушку и всех тех, кто держал камень в руках, всех предков Оуэна. – Он поджал губы, не сводя взгляда со Стеллы. – За вами следили, когда вы шли сюда?
– Не думаю. Однако я не уверена, что заметила бы слежку.
– Стелла!.. – Он был рассержен на нее, но не знал, может ли показать ей свой гнев. Лоу прикусил сигарету. – Скажите, вы понимаете, насколько серьезна грозящая вам опасность?
– А опасность с вашей стороны мне грозит?
– Нет. – Теперь он смог даже рассмеяться, но его смех тут же превратился в кашель. – Не сейчас. Я видел красоту и однажды в жизни попытался ее ухватить. Я не совершу такую ошибку дважды.
В его голосе, как и в голосе Кита, чувствовалось напряжение.
– Так вы с Китом разошлись именно по этой причине? – осторожно спросила она.
Он собрался ответить честно, но в последний момент передумал и вяло пожал плечами.
– Он ваш муж. Я не могу отвечать за него.
– Но он был вашим другом? Хорошим другом?
– Когда-то. Но не сейчас.
Он не отвел своих покрасневших глаз. Потом посмотрел на висящие за спиной Стеллы фотографии.
– Повсюду в мире есть люди, которые видят нечто настолько желанное, что им кажется, будто они могут это взять, и цена, которую придется заплатить остальным, не имеет значения. И всегда берут мужчины, а платят женщины и дети.
– Довольно странный подход к проблеме, Дейви Лоу.
– Может быть, но я еще ни разу не производил раскопок массовых захоронений, где жертвы пали от рук женщин. Обещаю вам: как только столкнусь с таким явлением, о нем узнают все средства массовой информации.
Теперь, оказавшись на знакомой территории, Лоу почти полностью себя контролировал. Он сидел, опираясь спиной о стену, и выпускал дым, заполнявший пространство между ними. В первый раз с того момента, как Стелла достала череп из рюкзака, он посмотрел на него прямо.
– Ваш череп несет в себе сердце мира. Какой человек не станет убивать ради обладания им? В этом голубом камне содержится все, о чем мы когда-либо мечтали: великолепие, благородство и страсть, сведенные воедино. Им хочется владеть до боли, так что только самые сильные мужчины или те, чья жизнь разбита окончательно, способны от него отвернуться. Живущие среди нас слабые люди хотят его уничтожить, растоптать то, что они не в силах контролировать. А люди хищные и жестокие желают обладать им, забрать его себе, насладиться обладанием, не понимая, что им такое не по силам. А еще, быть может, если все так, как я думаю, существуют люди, хотя их очень мало, знающие, на что он способен, те, кто хочет это остановить и заполучить камень.
В горле у Стеллы пересохло, кожа зудела.
– На что он способен, Дейви?
– Я и сам не до конца уверен. Возможно, я ошибаюсь. – Его сигарета превратилась в горизонтальный столбик пепла. Лоу бросил ее в пустую кофейную чашку и скрестил руки на груди. – Он разговаривает с вами?
Никто не задавал Стелле этого вопроса, даже Кит.
– Он… поет. И я кое-что ощущаю; он сам нуждается в заботе и проявляет такую же заботу обо мне.
– Заботу?
– Или, возможно, любовь. – Она слабо улыбнулась. – Но дело не только в этом. Он обладает… – Стелла пыталась найти подходящие слова. – Неизвестным мне знанием. Создается впечатление, что в те моменты, когда он рядом, у меня появляются новые, недоступные прежде возможности. Я могу лучше видеть и слышу то, чего в обычных обстоятельствах не слышу, например шорох собственной одежды. Словно я только что родилась и очень стара – и все это одновременно. Да, камень именно таков, он наделен древней мудростью, точно буддистская статуя, вырезанная в склоне горы и живущая недоступной нам жизнью. И одновременно это только что рожденный ягненок, потерявший свою мать, а я единственное, что у него осталось. – Она прижала ладони к лицу. – Почему я? Я понятия не имею, как о нем заботиться.
– Но у вас нет выбора. – Дейви Лоу печально улыбнулся. – Вы законный хранитель камня, каким был когда-то Седрик Оуэн. И всем остальным, кому хотелось бы наложить на камень руки, придется принять это как данность.
– Мне показалось, вы говорили, что не хотите владеть камнем?
Лоу тихо рассмеялся.
– Когда-то хотел, но только не сейчас. Я полагаю, что я из тех немногих людей на земле, кто не представляет для вас опасности. Молодая женщина по имени Джессика Уоррен очень многому меня научила. И мне не хватит жизни, чтобы ее отблагодарить.
Наконец Лоу поднялся на ноги. Стоя, он больше походил на профессионала. Его взгляд дважды переместился со Стеллы на голубой череп и обратно.
– За основу взят череп белой женщины, – сказал он. – Вы хотите знать еще что-нибудь?
– Если вы сумеете мне рассказать. Я иногда вижу лицо – не совсем четко, – и мне кажется, что представить его таким, каким оно было, важно. Если, конечно, это возможно.
– А потом? – Теперь он не отводил от нее взгляда.
– А потом, мне кажется, я смогу понять, почему за этот камень люди готовы убивать. И кто пытается нас уничтожить.
– И?
Он понял то, что Стелла не произнесла вслух. И она почему-то ему поверила.
– И у меня появится лицо, которое будет связано с событиями, которые предстают перед моим мысленным взором.
– Отлично. – Дейви Лоу тщательно затушил сигарету и засунул ее во внешний карман своего лабораторного халата. – Давайте попробуем воссоздать лицо – и посмотрим, о чем оно вам расскажет.
Во второй раз за последние два дня каменный череп стоял на залитой светом подставке. Здесь освещение было не таким ярким, как в геологической лаборатории Гордона Фрейзера, и работа велась не под высоким давлением. На череп под самыми разными углами были направлены тонкие красные лучи.
Дейви Лоу надел защитные очки и тонкие перчатки и принялся обдувать череп потоками сухого льда, чтобы иметь полное представление о расположении и движении лучей.
Работая, он объяснял Стелле через плечо:
– Обычно это делается лазерами. Сканирование занимает полчаса, но важно правильно снять показания приборов. Иногда это занимает больше времени – тут многое зависит от структуры кварца. Прежде я работал только с костями, поэтому точно не знаю, какое влияние может оказать прозрачность камня на коэффициент преломления. Кит мог бы моментально написать для нас специальную программу, чтобы обойти эту проблему. А в его отсутствие нам остается надеяться, что существующие программы сумеют учесть это различие. Довольно скоро мы все узнаем.
Он закрыл дверцу резервуара и снял защитные очки.
– Монитор стоит на моем столе в соседнем помещении. А еще у меня там есть кофейный автомат. Он варит не самый лучший кофе, но пить можно. Или, если хотите, подождите в машине.
Он сказал это, ни на чем не настаивая, предоставляя своей посетительнице принять решение самостоятельно. Стелла обнаружила, что ей начинает нравиться нежелание Дейви Лоу руководствоваться социальными нормами.
– Я выпью кофе, – сказала она.
Он улыбнулся, показав свои отвратительные зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47