– Кин! – Настойчивый голос Алексы прорвался сквозь его беспокойные размышления.
– Ну что теперь? – проворчал он, обернулся в седле и окинул ее сверкающим взглядом.
– Я собираюсь остановиться и немного отдохнуть, – сказал она. Это была не просьба, а решительное заявление, отметающее заранее все споры и возражения.
Кин с отвращением вздохнул, соскочил на землю, бесцеремонно стащил Алексу Карвер со спины Кентавра и насмешливо поклонился ей.
– Желаете, чтобы я приготовил вам чай, госпожа, и подал на серебряном подносе под цвет ваших глаз? Или, может быть, желаете растянуться на пуховой перине и откушать сочных фруктов, как сказочная принцесса? – легкомысленно-нахально предложил он.
Алекса оторвала его руку от своей талии и попятилась, приторно улыбаясь.
– Нет, благодарю, великодушный сэр, но есть одна вещь, которой мне бы хотелось, – сообщила она медовым голоском, сбившим его с толку.
Кин с любопытством посмотрел на нее. Он ожидал совсем другой реакции – возможно, пощечины – в ответ на свои слова.
– И чего же вы желаете, мадемуазель? – Его тон был полон самого едкого сарказма.
Ее улыбка мгновенно испарилась.
– Я желаю, чтобы вы провалились в ад.
– Дорогая моя, только укажите дорогу. Не сомневаюсь, что вам она хорошо знакома, коль скоро вы сами только что оттуда. – И недобрая ухмылка исказила его суровые черты.
– Меня тошнит от вашего ядовитого характера и постоянных оскорблений, – горячо заявила Алекса. Этот мужчина прекрасно знал, как вывести ее из равновесия.
– Моего характера? – вскричал Кин. Он уставился на Алексу так, будто у нее внезапно выросли рога. – Это вам необходимо задуматься о своем характере и несколько поправить свои манеры. Ваши настроения меняются с такой молниеносной быстротой, что у меня голова кружится, когда пытаюсь уследить за вами. Я никогда не мог догадаться, о чем вы подумаете в следующий момент. А когда говорите, я только диву даюсь, как вы противоречите сами себе, даже не переведя дыхания.
– Может, знаете, о чем я думаю в этот конкретный момент? – Алекса уперла руки в бока и окинула Кина взглядом, который стоил тысячи слов, и ни одно из них не было лестным.
– Ага. – Он коротко кивнул. – И у добропорядочных леди не бывает таких гнусных мыслей, – сообщил Кин.
– О, я никогда не хвасталась изнеженным воспитанием, – огрызнулась Алекса.
– И правильно. – Кин язвительно фыркнул, развернулся и побрел к своей лошади. – Я подожду у ручья, пока вы отдохнете. Можете присоединиться, когда будете в настроении. – Он поставил ногу в стремя и вскочил в седло. – А если нет… я переживу, причем прекрасно.
Он умчался прочь, а Алекса посмотрела вслед и пробормотала несколько не употребляемых добропорядочными леди слов, которые лишь подтверждали предыдущее утверждение Кина. Но в настоящий момент она и не ощущала себя леди. Очевидно, в его присутствии в ней проявляются все худшие стороны, решила про себя Алекса, потерла бок и прошлась взад-вперед, чтобы немного размяться. Да, Кин определенно настроен сделать их путешествие тяжелым испытанием. За последние двадцать четыре часа он не произнес ни одного вежливого слова. После краткого перемирия они снова вытащили из ножен кинжалы, и ей придется хорошенько отточить свой клинок, чтобы защищаться.
Когда Алексе удалось наконец сбросить напряжение в руках и ногах и немного охладиться в ручье, она медленно подошла к Кину, который сидел у дерева. Она выдавила подобие улыбки, намереваясь не дать ему возможности выказать кипящее внутри его раздражение.
– Спасибо, что позволили мне отдохнуть.
Кин только фыркнул в ответ и вскочил в седло, не предложив ей помощи.
Они ехали молча. Алекса про себя перебирала все колючие, едкие слова, которые скажет Кину, когда представится случай.
Прошло два дня с тех пор, как они разговаривали последний раз. Напряжение достигло кульминационной точки. Алекса серьезно обдумывала, не отделиться ли ей и не продолжить ли путь в одиночку. Теперь она была уверена, что Кин презирает ее. Каждый взгляд, что он бросал в ее сторону, буквально сочился презрением, и она никак не могла понять, почему же он вообще отправился ей на выручку. Кин ненавидит ее. Может, он выследил ее, чтобы сказать об этом?
Алекса подняла глаза и увидела, что небо заволокли тяжелые серые облака. Прогремел гром. Это сразу напомнило ей тот полдень в деревне осейджей, и она задрожала.
Кин проследил за взглядом Алексы и насмешливо осведомился:
– Что, решили вызвать еще одну бурю, чтобы избавиться и от меня?
– Вы знаете, что у меня нет никакой власти над силами природы, – тихо ответила Алекса. Она сейчас была не в настроении препираться с ним – слишком устала и почти отчаялась.
– Вы забываете, что я – наполовину осейдж, – резко возразил Кин. – Что позволяет мне думать, не накликали ли вы очередной ураган, чтобы покончить с моей злополучной жизнью.
Алекса метнула на него уничтожающий взгляд.
– Если бы вы и правда верили в эту чушь, то оставили бы меня на милость соплеменников. – Ее серебристо-серые глаза пронзили его, будто острыми стрелами. Лицо Алексы было торжественно-серьезным. – Почему вы все же решились помочь мне? Вы ничего не выиграли, а потерять могли все.
– Этот вопрос я буду задавать себе до конца дней моих, – пробормотал Кин себе под нос.
Но прежде чем Алекса успела попросить его повторить, молния ударила в ближайшее дерево. Оглушительный раскат грома перепугал лошадей. Кину удалось удержаться в седле, но Алексе повезло меньше. Кентавр встал на дыбы, рассекая мощными копытами воздух, с дикими от страха глазам и. Порывистое движение жеребца опрокинуло Алексу, и Кентавр рванулся вперед с такой скоростью, будто молния ударила в него самого. Пронзительный крик Алексы был заглушён ветром, который ревел как разъяренный медведь. Потоки дождя хлестали со страшной силой, но Алекса не чувствовала ничего. Свалившись с Кентавра, она ударилась головой и теперь безжизненно лежала на земле.
Кин соскочил на землю, присел рядом с ней на корточки и нахмурился, заботливо разглядывая ее.
– Алекса?
Она не ответила. Подхватив ее на руки, он стал искать укрытие от ливня. Не найдя ничего лучшего, он скорчился под деревом – осейджи считали, что молния дважды в одно место не бьет. Запах обожженной коры наполнял ноздри. Кин прижал к себе Алексу и попытался прикрыть собой ее голову. Он ждал, пока к ней вернется сознание. Потом откинул ее лицо назад, вытер с него грязь и улыбнулся…
– Ты просто притягиваешь к себе неприятности, правда, милая? – пробормотал он, проводя пальцем по ее губам.
Кин не мог устоять перед искушением поцеловать ее. Она была слишком желанной, и последние два дня он вел безнадежную битву с самим собой, ненавидя себя за то, что продолжает хотеть ее. Что, что в ней такого, что так зачаровало его? Кин смотрел на тонкие, безупречные черты и здоровый цвет лица, и его выражение начало смягчаться. Пальцы зарылись в мокрые шелковистые пряли, обрамлявшие голову, и упивались этим ощущением.
Ресницы Алексы затрепетали, она открыла глаза, будто разбуженная прекрасным принцем. В глазах расплывалось, в голове шумело и кружилось… Она робко подняла руку и провела пальцами по его щеке, ощутив густую бороду. Слабая улыбка промелькнула на губах Апексы, озарив бледное лицо.
– Уж не дьявол ли это? – В тихом голосе явно слышался смешок. – Неужели я наконец умерла и попала в ад?
Ответный смешок вырвался из его груди.
– Да, думаю, с твоей точки зрения, я дьявол и есть. Я был немного не в духе последнее время.
Алекса согласно кивнула.
– Да, а я вела себя как настоящая ведьма, – стеснительно ответила она.
– Что ж, тогда, пожалуй, мы вполне заслуживаем друг друга, – проскрипел Кин.
Его губы прижались так нежно, что Алекса вздохнула. У нее не было ни малейшего желания покидать защиту его рук и встречаться лицом к лицу с ливнем и ветром. Поцелуй его не прерывался, и сердце Алексы подпрыгнуло и заколотилось, как кузнечный молот по наковальне. Рука его будто невзначай замешкалась на ее бедре. Все то, что тихо кипело внутри, мгновенно выплеснулось наружу. Алекса поняла, что не может противиться ощущениям, что побежали по ее коже. Никакая логика не могла противостоять восхитительным чувствам, что следовали за ласкающей рукой Кина. Неистовые, сводящие с ума впечатления охватили все тело, обнажив каждый нерв, заставив ее дрожать от предвкушения того момента, когда время остановится и они с Кином сольются в единое целое.
И еще один стон сорвался с трепещущих губ, когда теплое дыхание Кина проползло по ее коже, а губы поочередно нежно обняли розовые бутоны грудей и дразнили, дразнили их до упругой твердости. Алекса выгнулась навстречу его смелым ласкам и огненным поцелуям, жаждая слиться с ним и скорее забыть все трагедии и горести. Она хотела удрать от реальности, взлететь к небесам в руках единственного мужчины, который в силах был заставить весь мир померкнуть и исчезнуть.
– Господи, женщина, – прошептал Кин голосом, дрожащим от едва сдерживаемой страсти. – Если это и правда ад, то у мстя пег ни малейшею желания покидать его… или тебя. Я хочу тебя, какие бы последствия ни ждали йотом. Я никогда не успокоюсь, пока ты снова не будешь моей.
Алекса слышала его слова, но не сразу поняла их смысл. Она не понимала, что за странное заклятие он наложил па нее. Чувства перестали повиноваться ей, она не могла справиться со своим желанием. Тело ее казалось, жило собственной жизнью, обладало собственной, не подчиняющейся ей волей.
Она откровенно, бесстыдно протянула руку и прикоснулась к нему, заново открывая каждый дюйм его тела, изумляясь силе его отопка. Пальцы ее погладили темные волосы на груди, ощутили биение его сердца. Алекса наклонилась, накрыв его водопадом черных шелковистых волос, спрятав от бури, которая бешено завывала вокруг них. Она не видела ничего, кроме желания в его глазах, и не хотела ничего больше. Мир начинался и заканчивался в круге его рук, защищавших ее от боли и мучений. Бедное сердце Алексы! Сейчас, в эти мгновения, не существовало ничего и никого, кроме них двоих, и она знала, что в этот раз не может удрать.
Алекса мягко улыбнулась и провела кончиками пальцев по его животу, ощутив, как напряглись мышцы от ее нежного возбуждающего прикосновения.
– Мне так нравится трогать тебя, – призналась она и наклонилась над ним, захватив инициативу. Язык ее нежно запорхал по его губам, прося, требуя впустить его внутрь.
И хотя Кин не привык позволять женщине вести в любовной игре, он был совершенно бессилен противостоять Алексе. Ее губы нежно касались его плоти, как грациозные бабочки, и каждое новое легкое касание разжигало и новый огонь.
Наконец он не мог больше терпеть этих искусных пыток. Дразнящие поцелуи и смелые прикосновения Алексы довели его до безумного голода, до изнеможения. Он повернул ее на спину, не обращая внимания на яростный ветер и хлещущий ливень.
И вот их губы соприкоснулись, а тела слились в единое целое. Кин проник глубоко в нее. Яростные толчки сотрясали Алексу в попытках достичь недостижимой близости. Страсть росла и превращалась в неописуемое наслаждение.
Алекса почувствовала, что теряет всякий контроль над собой. Грозовые эмоции подхватили и понесли их над землей. Она жила и умирала, задыхалась, не зная, сможет ли вытерпеть это невыносимое ощущение близости и нежности.
И когда за яростным штормом последовал штиль, Алекса поняла, что такое удовлетворение. Они медленно плыли на волнах убывающей страсти, возвращаясь к реальности. Ей трудно было назвать чувства, охватившие се существо, но они были такими теплыми, такими невозможно нежными, что она сомневалась, удастся ли ей когда-либо снова пережить их. Алекса знала, что сейчас, под проливным дождем, в бешеной буре, открыла запретный мир по ту сторону горизонта.
Таинственная улыбка поползла по ее губам, ресницы затрепетали, и глаза увидели радугу, раскинувшуюся над ними. Но Алекса знала, что видела более захватывающую дух красоту, не открывая глаз и не покидая кольца сильных рук Кина.
Он взглянул вниз, заметил, как заискрилось серебро ее глаз, и нахмурился.
– О чем ты думаешь, Алекса? – спросил он голосом, еще хриплым от только что пережитых мгновений страсти.
Алекса нежно разгладила складку на его лбу.
– Боюсь, это нечто серьезное, очень серьезное, – вслух подумала она.
Кин с удивлением взглянул на нее.
– И это… – попытался он подтолкнуть ее.
Она отбросила со лба спутанные волосы и одарила его очаровательной улыбкой.
– Нет, эту мысль невозможно оформить в слово. К тому же она только мелькнула и исчезла… – И она беззаботно пожала плечами.
И Кин не мог противиться искушению вернуть эту заразительную улыбку, хотя ему хотелось знать, что же такое происходит в ее хорошенькой головке. Он с легкостью готов был представить себе, что скажет все племя осейджей, узнай оно о его выходке. Мог предсказать комментарий Клинта, когда вернется в Сент-Луис в компании Алексы, но прочесть ее мысли, увы, было ему не под силу. В какой-то момент он делал вид, что может предвидеть ее действия, но этот момент приходил и уходил, а действия оказывались вовсе не теми, что он полагал. Совершенно очевидно, ему не был пожалован дар предвидения, и он отдал бы руку, чтобы узнать, о чем же она думает и куда его самого доведет одержимость этой женщиной.
Он задумчиво уставился вверх, на несущиеся над ними грозовые облака.
– Думаю, теперь уже безопасно продолжать путешествие. Мы можем двигаться следом за грозой. – Он схватил мокрую одежду и поспешно начал натягивать ее.
Потом повернулся к Алексе и почувствовал, как жар желания начал просушивать его вещи изнутри. Ее мокрое платье из оленьих шкур пристало к полным грудям и округлым контурам бедер столь обольстительным образом, что Кин подумал, а достигнут ли они вообще когда-нибудь Сент-Луиса – путешествие окончательно перестало занимать его мысли. Почему, ну почему он опять думает лишь о том, чтобы снова повалить ее на землю и заняться любовью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57