28 апреля он прибыл со свитой и охраной
на станцию Пологи (ближайшую тогда к Гуляйполю). Там, как вспоминал позже «
комфронта Украины», его встретили «некоторые комиссары, бежавшие от Мах
но», они сильно жаловались на своенравного батько. Но Антонов-Овсеенко п
ринял решение: «Среди переправы коней не перепрягают»; полагаем, что это
т вывод Антонова-Овсеенко был в ту пору политически верен, хотя поздно уж
е хватились…
В позднейших воспоминаниях недолгого советского «командукра» приведе
на даже портретная зарисовка Махно, из немногих сохранившихся от тех вре
мен: «Вышел малорослый, моложавый, темноглазый, в папахе набекрень, челов
ек. Остановился в паре шагов, отдал честь: «Комбриг батько Махно. На фронте
держимся успешно. Идет бой за Мариуполь. От имени революционных повстан
цев Екатеринослава приветствую вождя украинских советских войск». Рук
опожатие. Махно представляет членов Гуляйпольского исполкома и его шта
ба».
Но Махно тоже был не прост, он встретил советское начальство по высшему у
ровню: запорожские тройки, оркестр, игравший «Интернационал», парад войс
к, приветствия… Любопытно произведенное впечатление от речи Махно на оп
ытного большевистского комиссара: «Голос не сильный и слегка сиплый, гов
ор мягкий Ц в общем небольшой оратор, но как его слушают!» Действительно,
слушали своего батько хлопцы с огромным сочувствием.
Антонов-Овсеенко, считавший себя очень умным, был полностью одурачен ма
лограмотным сыном гуляйпольского батрака. Все сомнения опытного комму
нистического деятеля Махно поверг твердо отчеканенной фразой: «Пока я р
уковожу повстанцами, антисоветских действий не будет, будет беспощадна
я борьба с буржуйными генералами». Видимо, последовало еще рукопожатие,
и не одно.
Антонов-Овсеенко уехал из Гуляйполя умиротворенный, вскоре он дал соотв
етственную телеграмму: «Никакого заговора нет. Сам Махно не допустил бы.
Район вполне можно организовать, прекрасный материал». Да, знай об этом Н
естор и его атаманы, посмеялись бы они, как запорожцы на известной картин
е Ильи Репина. Пятнадцать лет спустя тот же Антонов-Овсеенко скупо призн
ался в «чрезмерной идеализации» Махно. Но поздно было: в том году Нестор у
же скончался, а мемуаристу осталось доживать едва-едва…
В начале мая 1919-го Украину, а вместе с тем и южный фланг советских войск пот
рясло неожиданное событие: мятеж красного командира Николая Григорьев
а. Личность эта в высшей степени типична для времен революций и гражданс
ких войн Ц честолюбивый авантюрист, лишенный всяких идейных основ, одер
жимый властолюбец; таких немало наплодилось в ту смутную пору, но этому п
оначалу предвещали крупный успех… Немолодой по тогдашним понятиям (за с
орок), самого простого происхождения (то ли кацап, то ли хохол, а скорее Ц и
з смешанного населения тогдашней Новороссии), он закончил первую мирову
ю войну в младшем офицерском чине. Служил сперва в Центральной украинско
й Раде, затем у Скоропадского, потом перешел к петлюровцам. Кондотьер гра
жданской войны, он вел за собой разномастное воинство, все более и более р
аспаляясь своими легкими победами. Если у Махно была четкая социальная о
пора-то у этого никакой, о чем ясно свидетельствуют его метания: 2 февраля
1919-го в районе Александровска Григорьев опять круто переложил руль и пер
ешел со своим отрядом на сторону Красной Армии.
Его обласкали (прежде всего тот же Антонов-Овсеенко), и вот итог: недавний
петлюровец получил звание советского комбрига, а через два месяца, 25 апре
ля, стал начальником 6-й украинской дивизии. Порядок в его «дивизии» был к
уда хуже, чем в махновской «бригаде», но поначалу везло ему больше: в после
дних числах апреля его расхристанное воинство заняло Николаев, Херсон и
Одессу. Поясним: эти приморские города оставили поспешно французские и и
ные интервенты, раздираемые собственными политическими распрями; «взя
ть» их не представляло никакого особенного воинского подвига. Грабежи и
насилия в тех местах не идут ни в какое сравнение с недавними деяниями ма
хновцев в Екатеринославе, уже потому, что батько Махно боролся с погромщ
иками, а Григорьев, как всякий беспринципный политикан, был на поводу у св
оего воинства, хоть полагал, что именно он управляет им и событиями.
Верховное советское военно-политическое руководство Григорьеву, коне
чно, не доверяло (как Махно, Думенко, Миронову и всем подобным), но с силой пр
иходится считаться, а еще лучше Ц ее использовать. Весной 1919-го в Венгрии
произошла кратковременная коммунистическая революция, а в коммунистич
еской Москве вызрела мысль направить буйных григорьевцев против Румын
ии (она тогда вела войну с Советской Венгрией). Сохранились свидетельств
а, что Григорьева уговаривали чем угодно: званиями, наградами и даже наме
кали на богатые имения, которые сделаются добычей победителя… Но пустог
оловый авантюрист чрезвычайно переоценил свои силы: 7 мая он объявил себ
я «атаманом Херсонщины и Таврии» и порвал с Советами, ему захотелось ста
ть… он сам, видимо, не знал Ц кем именно, однако метил в своих мечтах, надо п
олагать, весьма высоко.
Заметим, что Антонов-Овсеенко попытался увлечь и Махно походом на помощ
ь Советской Венгрии и даже «прорывом в Европу», причем разговор происход
ил, как особо отметил позже большевистский деятель, «с глазу на глаз». Мах
но вроде бы охотно и горячо поддакнул такому заманчивому предложению, но
позже и пальцем не шевельнул, чтобы податься в указанном направлении, он-
то знал четко, где и в чем его опора.
С началом мятежа григорьевской многочисленной дивизии весь красный фл
анг на Правобережной Украине рухнул. Основной удар Григорьев нацелил на
Харьков, столицу Советской Украины, но путь туда был не прост. Силы у него
имелись немалые, тысяч примерно двадцать. Но между ним и Харьковом стоял
с юго-востока Махно со своим войском и громадным авторитетом, а последне
е
тогда стоило куда дороже пулеметных тачанок. Возникло щекотливое полож
ение. Ну, для Григорьева все было ясно: надо привлечь популярного батько в
союзники, а там… посмотрим. Иное дело Ц Нестор Махно, опиравшийся на силы
, с которыми обязан был считаться. Простоватый Григорьев, недавний петлю
ровец, поставил на украинский национализм, что было Делом явно проигрышн
ым. Во-вторых, он отрицал не только Советскую власть как власть коммунист
ическую, но и советское народовластие, от него явно попахивало диктатуро
й. Наконец, Григорьев, потакая самым низменным инстинктам украинских низ
ов, попытался взять на службу антисемитизм в его самом грубом виде. Все эт
и обстоятельства Махно и его окружение принять не могли.
Итак, уже в начале мятежа политическая обстановка стала очевидной: Григо
рьев был крайне заинтересован в поддержке махновцев, но они этой поддерж
ки ему оказывать не собирались, хотя поначалу выжидали хода событий. Гри
горьев шел напролом, терять ему уже было нечего. К Махно пробирались его п
осланцы, отправлялись многочисленные телеграммы; красное командование
перехватывало их, но одна дошла, очень выразительная: «Батько! Чего ты смо
тришь на коммунистов? Бей их. Атаман Григорьев».
Осмотрительного батько такие вопли оставляли равнодушным, он никак не о
твечал. Более того, уже в первый день мятежа (дата в документе отсутствует
) он дал телеграмму в столицу Советской Украины Харьков с текстом своего
обращения к личному составу бригады: «Предпринять самые энергичные мер
ы к сохранению фронта… Честь и достоинство революционера требуют от нас
оставаться верными революции и народу, а распри Григорьева с большевика
ми из-за власти не могут заставить нас открыть фронт для кадетов и белогв
ардейцев, стремящихся поработить народ…» Отметим тут важнейшее: отмеже
вываясь от незадачливого авантюриста, Махно ставит его перед своими в од
ин ряд с большевиками: те и другие, мол, чужды подлинной «революции»… То бы
ла, без сомнения, далеко нацеленная политическая стратегия. Нет, куда был
о атаману тягаться с батько!
Григорьев сделал своей опорой Елизаветград (ныне Кировоград, до 1934-го нес
частливый город носил имя Г. Зиновьева). То был небольшой городок, но удобн
ый транспортный узел; атаман намеревался идти на Екатеринослав, имея про
межуточной целью Киев. Лозунги его были простейшие и куда как неудачные:
«Украина для украинцев», «Свобода торговли» и прочее подобное. Махно при
ходилось делать четкий политический выбор, и он сделал его прямо и решит
ельно. Конечно, для махновцев очень подходило еще одно требование Григор
ьева: «Долой ЧК». Даже политкомиссар, прикомандированный к штабу Дыбенко
, докладывал: «Красная Армия, состоящая в большинстве случаев из середня
ков, присоединяется к этому лозунгу. Случаи разгона ЧК на фронте, как всем
известно, бывают очень часты». Махно у себя в войсках поступал так же, но с
облазниться одним лишь этим и стать на сторону обреченного выскочки он,
как осмотрительный политик, не мог.
Махновский штаб вскоре издал и широко распространил прокламацию «Кто т
акой Григорьев?». В этом пространном документе тот объявлялся «предател
ем», «хищником» и «врагом народа». При этом опять предусмотрительно наме
калось, что «партия коммунистов-большевиков является не меньшим врагом
труда»… Однако «коммунисты-большевики» удовлетворялись и этим: не до жи
ру, быть бы живу, ибо уже 9 мая григорьевцы расстреляли в Елизаветграде 30 па
ртийных работников, вскоре подобные казни продолжились и расширились. А
вантюрист Григорьев выиграть в политической борьбе не мог, во второй вол
овине мая советские войска под командованием Ворошилова и Пархоменко р
ассеяли григорьевцев, мятеж был подавлен, а сам атаман с кучкой приближе
нных скрылся в украинских степях.
Григорьевский мятеж чрезвычайно ослабил боеспособность красных войск
на Украине, этим не замедлили воспользоваться главнейшие противники Со
ветской власти Ц белогвардейцы-деникинцы. Силы их были относительно ма
лочисленны (на начало 1919-го Ц не более 100 тысяч, включая тыловые, резервные
и учебные части), к тому же распылены на огромном пространстве от Кавказс
ких гор до Волги и Донбасса. Но то были исключительно хорошо организован
ные войска, руководимые опытными и решительными командирами. В направле
нии главного удара Ростов Ц Харьков направлялась Добровольческая арм
ия, состоявшая из отборных дивизий Корниловской, Марковской, Дроздовско
й, названных по имени погибших к тому времени белогвардейских генералов
, а также конный корпус Шкуро, составленный из кубанских и терских казако
в, отменных кавалеристов.
19 мая Добровольческая армия внезапно и решительно атаковала войска Махн
о и быстро опрокинула их. Слабо сколоченная махновская «бригада» попяти
лась, потом потеряла управление, распалась и обратилась в паническое бег
ство. Махно со своим штабом и несколькими верными отрядами поспешно отст
упил, предоставив своих хлопцев печальной судьбе: казаки Шкуро пощады им
не давали… К концу мая уже весь красный Украинский фронт полностью разв
алился.
Тут нужно оговориться: Нестор Махно никак не может быть повинен в трусос
ти и малодушии, свою отвагу он прилюдно доказывал неоднократно. Нельзя с
читать, будто он оставался равнодушен к участи своих хлопцев, Ц нет, он б
ыл истинным революционером в том смысле, что благо трудового народа почи
тал высшим долгом, причем это для него навсегда стало искренним чувством
. Но дело-то в том, что сама революционная нравственность, заботясь о «мас
сах», была совершенно равнодушна к судьбе каждого отдельного человека. А
раз хак, то все очень просто: ранен, брошен на дороге, погиб от удара штыка в
живот?… Ну, жаль, конечно, зато погиб ты за правое дело, а мы за тебя отомсти
м. И мстили. А в ответ мстили им. И так длилось до полного истощения всех нар
одных сил России.
«Армия» махновцев развалилась, превратившись в бегущие толпы, но белока
заков было слишком мало, чтобы перебить всех. Сам Махно, его штаб и атаманы
, анархи-«комиссары» отступили быстро, ушли из-под удара в глубь степного
бездорожья. Махно быстро сообразил своим цепким практическим умом, что
большая армия Ц это, конечно, хорошо, но надобно иметь армию хоть и малую,
но «свою», надежную. Так появилась и долго просуществовала, часто меняяс
ь составом, так называемая «батькова сотня» Ц отряд отборных хлопцев, к
онных или на пулеметных тачанках. Они были хорошо вооружены, сплочены и п
одтянуты и готовы защитить своего батько от кого угодно. А в гражданской
войне врагов вокруг много, с разных сторон, в том числе, что немаловажно, и
внутри своей собственной «стороны»…
Советское командование, оказавшееся на Украине, по сути дела, без сил, нас
тойчиво требовало от Махно отступить на север, в направлении Харькова, г
де еще можно было построить оборону от победоносных белогвардейцев. Как
всегда, применялись кнут и пряник. Начали, по-видимому, с «пряника». Сущес
твует стойкая легенда, многократно запечатленная в бульварной литерат
уре, нашей И зарубежной, что комбрига Махно наградили орденом Красного З
намени. Никаких документальных подтверждений (или опровержений) до сих п
ор не обнародовано. В свое время я спросил о том Галину Андреевну, она отве
тила кратко, но безоговорочно:
Ц Нестор был действительно награжден орденом Красного Знамени, когда э
то случилось, я не помню, но сам орден помню очень хорошо, он был на длинном
винте, его полагалось носить, проколов верхнюю одежду, но Нестор не надев
ал его никогда. Хранился он у меня, а во время бегства мы побросали все вещ
и, видимо, среди них и орден.
Пожилая вдова могла что-то спутать, когда-нибудь выясним это в открывших
ся наконец-то архивах.
Но вот о «кнуте» достоверно известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20