Драгоценные камни блестели и переливались при каждом движении их обладательницы.
Атейла была так поражена, что чуть не забыла сделать реверанс, но Фелисити сразу подбежала к кровати.
- Так значит, ты вернулась! Что же ты не навестила меня раньше? - спросила старуха у девочки.
- А я помню вас! - воскликнула Фелисити. - Я помню эти украшения. Вы всегда разрешали мне поиграть с ними.
Видимо, леди-вдова тоже вспомнила об этом, потому что легкая улыбка чуть тронула ее тонкие, старческие губы.
- Да, - задумчиво сказала она, - ни одна женщина, сколько бы ей ни было лет, не сможет устоять перед бриллиантами! Вот, надень это кольцо!
Она сняла одно кольцо и положила его рядом с собой. Фелисити быстро надела его на большой пальчик, и бриллиант заиграл всеми своими гранями в лучах света, падавшего из окна.
- А у мамы есть бриллиант больше, чем этот! - сказала Фелисити, рассматривая кольцо.
Последовала такая тишина, что Атейла даже вздохнуть не смела. Вдова перевела взгляд на нее.
- Вы ее гувернантка, насколько я понимаю?
- Да, ваша светлость.
- Что-то вы не похожи на гувернантку. Слишком молодая и слишком хорошенькая! Хотите найти себе мужа? Но здесь это маловероятно.
Атейла молчала, думая про себя, что ей, конечно, доводилось встречаться со странными людьми, но все они не выдерживали сравнения с прабабушкой Фелисити.
- Моя задача, ваша светлость, обучать Фелисити, особенно английскому.
- Да, я думаю, после того как она пожила во французском доме, это действительно необходимо, - съязвила старая леди. - Интересно, чему, кроме французского, она научилась за эти три года?
Намек был столь очевиден, что не заметить его было невозможно. Атейла промолчала. Тогда вдова сказала:
- Я, кажется, задала вам вопрос, молодая леди. Вы что же, считаете окружение, в котором воспитывалась моя внучка последние три года, подходящим для нее? Вы его одобряете?
Атейла подумала, что вопросы, которые задает старуха, стоят вопросов ее внука. Однако продолжать молчать было невежливо.
- Я всегда считала, ваша светлость, человек просто должен выполнять свою работу, не важно, как он при этом выглядит. Я со своей работой, по-моему, справляюсь.
- Уверена, что вы стараетесь, и не говорю, что ваше отношение к работе плохо. Однако я считаю, что гувернантка должна выглядеть как гувернантка!
- Мне казалось, что гораздо важнее ее поведение, чем внешний вид, - ответила Атейла не сдержавшись.
Неожиданно старая леди засмеялась:
- О, да у вас есть характер, не так ли? Что ж, должна, сказать, это вас не портит!
Она сняла с пальца еще одно кольцо и протянула его Фелисити. Это был очень большой изумруд. Когда девочка взяла его, леди спросила:
- Этот камень больше нравится тебе? Он достаточно большой?
- Очень красивый и очень большой, - ответила Фелисити.
- Даже больше, чем у твоей мамы? Девочка покачала головой:
- Мама не любит изумруды, она говорит, что они приносят несчастье. Вдова рассмеялась:
- Да, она-то уж знает. Смею сказать, немного счастья ей бы не помешало.
Она протянула холодную когтистую руку.
- Ну давай сюда мои сокровища, дитя! Поиграешь ими в другой раз. Приходи ко мне сегодня вечером и приводи с собой свою мисс. Хочу присмотреться к ней.
- А зачем? - спросила Фелисити, и Атейла подумала, что и сама хотела бы задать тот же вопрос.
- Меня трудно обмануть, - сказала вдовствующая леди, обращаясь скорее к Атейле, чем к своей правнучке. - Я хоть и старая, но прекрасно вижу, что делается в доме.
Фелисити скучала, не понимая о чем идет речь, поэтому она соскользнула с кровати и подошла к Атейле.
- Пойдемте, мисс Линдсей. Пойдемте скорее обедать, а потом поедем кататься.
- Скажи «до свидания» своей прабабушке и сделай реверанс, как я тебя учила. Фелисити неохотно подчинилась.
- До свидания, бабушка, - сказала она. - Скоро я опять приду играть с вашими колечками. Я хочу, чтобы у меня их было столько же, сколько у вас.
- Посмотрим, - ответила вдова. Но Фелисити уже не слушала ее. Она тащила Атейлу за рукав к выходу.
- Быстрее, быстрее! - торопила она. - Я хочу прокатиться на большой лошади и показать папе, что совсем не боюсь!
Атейла открыла дверь и не оглядываясь вышла вслед за девочкой. Только когда дверь за ней закрылась, девушка подумала, что это был самый чудной разговор в ее жизни и что бабушка графа, действительно, напугала ее.
«И что она имела в виду, настаивая, что я не похожа на гувернантку? - размышляла Атейла. - В конце концов, узнать гувернантку в толпе посложнее, чем моряка или китайца».
Она понимала, что очень молода, но ей казалось, что девочке в возрасте Фелисити и не нужна гувернантка старше двадцати одного - двадцати двух лет. Если ее спросят, Атейла так и собиралась сказать.
«Пусть мне всего восемнадцать, - рассуждала она, - я уже повидала в жизни гораздо больше, чем другие девушки моего возраста».
Они поднялись в детскую. До обеда оставалось еще около получаса.
- Подожди меня здесь, - сказала Атейла Фелисити. - Я спущусь вниз и спрошу у твоего отца, можно ли тебе кататься на лошади, которую ты видела утром.
- Нет, не спрашивайте у него, - поспешно сказала девочка. - Вдруг он не разрешит.
- Но ведь он может и разрешить, - ответила Атейла. - Тогда нам не о чем будет волноваться.
- Попытайтесь убедить его, - умоляла Фелисити.
- Я постараюсь. Но веди себя хорошо, пока я не вернусь.
Атейла окинула взглядом комнату. Огонь в камине спокойно горел за решеткой. Она быстро вышла и спустилась вниз.
При одной мысли о новой встрече с графом девушке становилось не по себе, но взять на себя ответственность за ребенка, если тот будет ездить верхом на большой лошади, она тоже не решалась.
«Если граф откажет, - подумала Атейла, - я по крайней мере уговорю его как можно скорее купить ей пони».
Когда она спустилась в холл, там были два лакея.
- Не скажете ли мне, где его светлость? - спросила девушка.
- В кабинете, мисс, - ответил один из них, прошел вперед и открыл перед ней дверь. Атейла вошла в комнату, в которой впервые встретила графа. Сейчас он сидел за столом и что-то писал.
Она почувствовала странное смущение, хотя во время путешествий встречала много разных людей. Стараясь не выдать себя, девушка решительно приблизилась к столу. Граф не счел нужным подняться и молча ждал, когда Атейла заговорит.
На секунду Атейла так растерялась, что забыла все, о чем собиралась поговорить с ним.
Потом она услышала свой голос, и он показался ей каким-то чужим, ненатуральным.
- Я прошу прощения за… за то, что отвлекаю вас, ваша светлость… но Фелисити очень хочет покататься на одной из ваших лошадей. Главный конюх сказал, что это безопасно, но я все-таки решила, что надо получить… ваше разрешение.
- Зачем?
Этот односложный вопрос вначале ошеломил Атейлу, а потом разозлил. И сразу всякое стеснение исчезло. Вздернув подбородок, она ответила:
- Затем, ваша светлость, что Фелисити ваша дочь, а следовательно, вы за нее отвечаете. Так как раньше она каталась только на пони, то мне нужно ваше разрешение, прежде чем посадить ее на большую лошадь.
- Я полагаю, вы сами могли в этом разобраться и ни к чему было тревожить меня, - ответил граф, - но раз уж вы пришли, я отвечу. Если моя дочь хочет кататься на лошади, я не вижу причин препятствовать ей. Все падают, когда впервые садятся в седло, и лучший способ научиться ездить верхом - это как можно быстрее снова сесть на лошадь.
- Я знаю это, ваша светлость, но Фелисити всего восемь лет, и, несмотря на ее желание, мне кажется, пони подошел бы ей больше.
Граф поднял глаза, их взгляды встретились. В течение нескольких секунд продолжалась эта молчаливая битва. Затем, к удивлению Атейлы, он уступил.
- Хорошо, мисс Линдсей. Я распоряжусь насчет пони для Фелисити. Но если ей уж так хочется прокатиться на лошади, я уверен, Джексон сумеет выбрать для нее самую спокойную. А вы или грум поведете лошадь в поводу.
- Я рада получить разрешение вашей светлости.
Она слегка присела и, не глядя на графа, вышла из комнаты.
«Он возражает только потому, что я ему чем-то неприятна», - подумала девушка.
Глава 4
Когда они поднимались наверх после ленча, Фелисити только и говорила о предстоящей прогулке верхом.
- Я уже большая, я могу ездить на настоящей лошади! - повторяла она в восторге. Атейла только надеялась, что для девочки найдут действительно спокойную лошадь.
Ее почему-то не покидало чувство, что в этом доме только она заботится о девочке и переживает за нее.
Атейла постаралась убедить себя, что ошибается, и не сосредотачиваться на этой мысли.
Наверху она с удивлением увидела, что из ее комнаты вышла горничная старой леди. Девушка запомнила, что ее зовут Джардин. Увидев Атейлу, пожилая женщина смутилась, проскользнула мимо нее и пошла по лестнице вниз. Что было нужно горничной вдовы в спальне гувернантки. Но, войдя к себе в комнату, девушка предположила, что Джардин помогала другим горничным распаковывать вещи.
Коробки со шляпами уже были разобраны, дверцы шкафа широко открыты, и множество платьев явно не помещалось в нем.
Атейла в изумлении замерла перед этим богатством. В комнату вошла Дженни:
- Я боюсь, мисс, что мы не сможем уместить все ваши вещи здесь. Некоторые мы отнесли в соседнюю комнату, в ней никто не живет.
- Спасибо, - ответила Атейла, - у меня их действительно много.
- Такие прелестные платья, мисс! Такие красивые расцветки и фасоны!
Атейла с Дженни вошли в соседнюю комнату. Она была поменьше, чем ее. Атейла подумала, что раньше это была игровая для детей. У стены стоял огромный шкаф, который тоже был заполнен платьями. На кровати громоздились коробки со шляпками и капорами всех видов и расцветок.
Атейла вспомнила, как она совсем недавно ходила по Танжеру в платье, больше всего похожем на серый мешок. Теперь у нее оказалось так много прелестных вещей, что ей могла бы позавидовать любая невеста. Но девушка понимала, что рассказывать, откуда у нее эти наряды, в Рот-Касле лучше не надо.
«Пусть лучше думают, что я из богатой, но разорившейся семьи», - сказала она себе.
Такое объяснение казалось ей достаточно убедительным, чтобы удовлетворить и любопытство слуг, и недоумение графа, если оно возникнет.
Самой девушке очень хотелось найти время, чтобы примерить все это великолепие и убедиться, что из невзрачной куколки она превратилась в красивую бабочку.
Но сейчас было не до этого. В комнату ворвалась Фелисити:
- Где мое платье для верховой езды? Ну где же оно?
Атейла взяла ее за руку, и они пошли в комнату девочки. Дженни последовала за ними. Атейла спросила:
- Кстати, а среди моих вещей есть платье для прогулок верхом?
- О да, мисс! И красивая шляпка. Я, правда, не доставала ее из коробки, подумала, что вы не будете ее надевать.
- Нет буду, - коротко ответила Атейла, - но сначала давайте переоденем ее светлость.
В шкафу у Фелисити висело несколько костюмов для верховой езды. Некоторые из них были из легкой материи и предназначались, очевидно, для прогулок в Танжере, но были и вполне подходящие для английской погоды.
Дженни показала один костюм:
- Вот, мисс. Он, кажется, поновее, и юбка удобная.
- Да! В ней я смогу ездить в мужском седле! - с восторгом воскликнула Фелисити.
Атейла подумала, что это будет безопаснее для девочки, но ничего не сказала.
Предоставив Дженни помогать Фелисити, она пошла к себе в комнату переодеваться. Зная, что графиня заказывала свою одежду в основном в Париже, Атейла ожидала увидеть яркое французское платье, Но платье, которое она достала из гардероба - темно-синее, почти черное, - было от Басвина, лучшего лондонского портного.
- По крайней мере на лошади я буду выглядеть, как настоящая гувернантка, - с улыбкой пробормотала Атейла.
Ей вспомнилось, что, когда она была еще маленькой, ее мать купила себе в Лондоне платье от Басвина и, впервые надев его, сказала:
- У меня никогда не было ничего более удобного и красивого, но, увы, вряд ли я смогу себе позволить такое еще когда-нибудь.
Потом Атейла подумала, что графу совершенно все равно, как она выглядит, и единственный человек, кого это может интересовать, - его бабушка. Платье оказалось более поношенным, чем она ожидала, но оно идеально сидело на ней, подчеркивая тонкую талию и высокую грудь.
Внезапно Атейла поняла, что графиня носила его, когда жила в замке. С ужасом девушка подумала, что кто-нибудь может узнать это платье, но потом постаралась успокоить себя мыслью, что вряд ли кто-нибудь вспомнит, что носила графиня три года назад.
Атейла повязала на шею белый шарфик, который обнаружила в комоде среди перчаток и носовых платков. Вошла Дженни:
- Вот ваша шляпка, мисс, - сказала она. Атейла взяла маленькую шляпку, похожую на те, которые надевались на охоту. Волосы она уложила на затылке, закрепив шпильками. Надев шляпку и посмотрев на себя в зеркало, девушка решила, что вид должен удовлетворить даже вдовствующую леди Ротуэлл.
- Скорее, мисс Линдсей! - услышала она нетерпеливый голосок Фелисити.
- Иду, иду, - ответила Атейла, отходя от зеркала.
Дженни подала ей пару перчаток, вероятно, они предназначались специально для верховой езды. Атейла с улыбкой подумала, что сама бы не смогла отличить их от других.
- Все-таки хорошо, что я смогу прокатиться вместе с Фелисити, а не ждать ее у конюшни, пока она будет ездить с грумом.
Они спустились вниз. Лошади, вероятно, по указанию Доусона, уже ждали их у парадного входа. Фелисити помогли сесть в седло, Джексон выбрал для нее небольшую ладную кобылку. Атейле подвели черную лошадь с белой звездочкой на лбу, хорошо выезженную и спокойною.
Она улыбнулась про себя, подумав, как были бы удивлены все вокруг, если бы узнали на каких строптивых животных ей приходилось ездить во время путешествий с отцом.
Арабские скакуны, которые нравились ей больше всего, нередко бывали очень норовисты. Нелегко было заставить их признать тебя своим хозяином. Но зато удовольствие от езды на настоящем скакуне не поддается описанию.
Атейла взяла повод у грума, но он сказал:
- Мистер Джексон считает, что мне лучше поехать с вами, мисс, по крайней мере в первый раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17