Ц Так империя-то в Москве была! Ц проявил осведомленность Тулеев. Он вс
е никак не мог взять в толк, зачем заявились к нему эти трое. Если они посла
нцы могучих онгонов и пришли за его жизнью, чего ж не убивают? Ц До того ка
к от СПИДа передохли, вроде как там столица была, и на картах так нарисован
о.
Ц Она и сейчас есть, империя, Ц оскалил коричневые зубы бык. Ц Далеко от
сюда, но если ждать, то дотянется. Дотянутся и до твоего улуса, Тулеев, и ста
нешь ты у русских рабом, как это до Большой смерти было! Чего крутишься, не
веришь? Этот самый колдовской президент Кузнец Бродяге-старцу знаешь че
го обещал? Обещал, что по железным рельсам из Петербурга поезд прикатит, а
в нем тысячи русских, с ружьями и псами, и поставят власть по-своему! Бродя
га этого русского царя от когтей медвежьих вылечил, гниль вытянул, да соб
лазнился его ложью. Вот так, Тулеев… Они вместе едут к Байкалу, по старой б
етонной дороге едут. Запрягли четверку коней в древнюю самоходную машин
у и поехали. Да, вот еще, с русским этим царем мальчишка замечен. Из этих, син
екожих, что на чолонских болотах обитают. Из быстроживущих, сам небось ви
дал таких?
Ц Видал… Ц помертвевшими губами выдавил Саян. В голове все сказанное н
икак не складывалось. Ц А я-то что могу? Пусть себе едут, коли безумному по
верили. Пропадут в Желтых болотах, или попадут в лапы к свистунам, или засо
сет в блуждающую шахту… Мне-то что?
Сова захлопал глазами, бык копытом почесал бороду.
Ц Тебе известно, почтенный, что шаманские улусы собрались на курултай п
одле священной горы Алааг Хан? Ц Голос лебедя походил на клокотание тал
ой воды под снегом. Ц Однако ты пренебрег приглашением и не приехал.
Саян понурился. Так вот откуда явилась беда! Действительно, его приглаша
ли на темный курултай, но он не поехал. Потому что сестра предупредила Ц н
ехорошее будет камлание, один раз в таком замараешься Ц век не отмыться.
Алааг Хан Ц знатная гора, памятное место для всех уцелевших улусов. Якоб
ы на этой самой горе не раз собирались курултаи монгольских нойонов, и да
же сидел там когда-то Хозяин мира, сам Тэмучин. Однако отговорила Тулеева
сестра, а он ей привык доверять, мудрая ведь женщина, всегда верно угадыва
ла такие вещи.
Ц Да, я не приехал, Ц тяжко вздохнул Саян. Ц Потому что… Разве можно кам
лать на мертвого убийцу и просить онгонов о его воскрешении?
Гости переглянулись. Тулеев стойко выдержал их бешеные взгляды.
Ц Разве ты не желаешь принять участие в общем камлании и освободить из-п
од гнета земли тайную могилу величайшего Истребителя людей? Ц добавил
сова.
У Саяна Тулеева задергался правый глаз. Кроме того, он почувствовал наст
оятельную необходимость выскочить по нужде, но его сдерживал страх, что
проклятые гости усадят его насильно, и он опозорится прямо перед ними.
Ц Это нельзя… нехорошо это, Ц побледневшими губами прошептал шаман. Ц
Никому не дозволено вызывать к жизни мертвых. Повелитель Эрлиг-хан разг
невается. От сотворения мира он никого не выпускал еще из нижнего мира… В
сем людям придет конец, если шаманы нарушат…
Ц Замолчи, дурак! Ц Желтые совиные глаза заняли собой весь мир. Когтист
ая лапа сграбастала его за воротник, в лицо дохнуло сырым мясом и кровью.
Ц Ты глуп, ты зарос мхом и разжирел в своем чуме! Мы тратим на тебя время то
лько потому, что повелителю тьмы было угодно наградить именно тебя, ничт
ожного барана, умением служить на две стороны. Нам нужен сильный шаман, ко
торому открыты входы в оба незримых мира, а таких на курултае нет! Вымерли
все, растеряли силу и знания! Ты даже не представляешь, ничтожный дурень, к
акой почет и власть ждут тебя, когда могила Чингис-хана откроется… Согла
шайся своей волей, мы отвезем тебя на курултай.
Ц Но… я читал книги. Повелитель мира умер в степи, далеко на юге, а похорон
ен в недрах горы Бурхан-Халдун, на южных отрогах Хэнтейского хребта…
Ц Величайшего воина земли похоронили с величайшими почестями, но ником
у в срединном мире не было открыто, где его гробница, Ц подхватил лебедь.
Ц Раньше не было открыто! Исполнилось завещанное черным шаманом Кокэчу
. Ты не мог этого нигде прочесть, умник. Начало было положено в год Барса, ко
гда Тэмучин созвал на курултай к реке Онон всех князей-нойонов и багадур
ов. Когда собрались все гости и родня, нукеры развернули на вершине горы д
евятихвостое бунчужное знамя из белой кошмы, на древке о девяти ногах. Ша
ман Кокэчу выкрикнул имя Тэмучина, и все согласились назвать его Божеств
енным, Суту-Богдо. Что сделал Хозяин мира, всем известно, он покорил Восто
к и Запад.
Что сделал черный шаман Кокэчу, стало известно совсем недавно. Он сохран
ил то знамя, самое первое. Он вывез знамя в лесное айха, где лежали предки ш
аманов. Там он провел молебен, который повторить уже никто не сможет. Наве
рное, Кокэчу зарезал немало смелых людей, вынул из них немало сердец, чтоб
ы провести обряд. Он заколдовал время, зашил его в мешок из страданий, свер
нул белое знамя и спрятал в этот мешок. Когда Тэмучин умер, знамя положили
рядом с ним. Оно не тлеет и не гниет, оно ждет свежую кровь.
Тулееву показалось, что земля качается под ногами.
Ц Тысячу лет могила ждала, пока люди вымрут, чтобы открыться тем, кто дос
тоин богатства. Сто сундуков с золотом и двести сундуков с серебром опус
тили рядом с его сияющим саркофагом. Сорок молодых наложниц умертвили и
уложили рядом, осыпав их алмазами, как цариц, чтобы загробный путь хана не
был одинок. Никто не ведает, сколько юношей-рабов убили, чтобы составить в
ерный гвардейский кэшик для почившего хозяина мира. Насыпан был для погр
ебения высокий курган в степи, к югу от священной горы, где собирался куру
лтай. Затем курган сравняли с землей и трижды прогнали табуны коней над м
огилой. Затем удавили всех рабов, кто рыл землю для усыпальницы, кто возил
драгоценности. Затем удавили тех, кто командовал рабами. Ты, верно, думаеш
ь, шаман, Ц нет на земле человека, кто смог бы найти могилу Хозяина, но духа
м она известна, ха-ха-ха… Все, что рыли в степи, и укладывали, и строили, Ц в
се ложь! Пустая усыпальница и пустые сундуки! Духам известно еще кое-что,
глупый ты баран. Так вот, Хозяин мира Ц не умер. Он ждет своего пробуждени
я, и могила его Ц не в монгольской степи, а под священной горой Алааг Хан. П
рах хозяина завернут в белую волшебную кошму. Мы нашли ее, теперь нужны см
елые сердца, из которых прольется кровь!
Ц Что-о?! Ц Тулеев забыл, что хотел в уборную, забыл о прежних страхах пер
ед неучтивыми гостями. Ц Не может быть жив тот, кто лежит в земле больше т
ысячи лет, каким бы достойным воином он ни рождался, пусть даже хозяином п
оловины мира! Дух его может витать, может воплотиться в кого-то другого, н
о пепел и пыль не рождают кровь и плоть.
Ц Сердца нужны, много свежей крови, Ц в исступлении забормотал сова, ра
скачиваясь из стороны в сторону. Ц Смелые сердца нужны, шаман. Нет таких
сердец, нет героев, готовых умереть за Хозяина мира…
Ц Хозяин мира Ц не умер, Ц внятно повторил лебедь, упирая Тулееву в гру
дь острый мозолистый палец. Ц Чтобы вызвать его из усыпальницы, недоста
ет сильного шамана, умеющего входить в царство мертвых. Ты разбудишь его,
даже если нам придется для этого вынуть и твое сердце, старик.
Тулеев сразу поверил, что они легко вынут его сердце.
Ц Но зачем? Ц обреченно спросил он. Ц Зачем вам живой воитель из рухнув
шего мира? У него давно нет армий, нет городов, которые надо брать штурмом,
и некуда девать зарытое золото. Зачем нам страшная легенда прошлого?
Ц Затем, что президент Кузнец вернется на железном звере и поработит вс
ех нас, Ц лебедь распустил кушак, и на мгновение под засаленным парчовым
тэрлигом показалась пупырчатая серая кожа, покрытая белесым пушком. Ц
А он непременно вернется, мы гадали на человеческом сердце, шаман. Да, да, н
е дергайся, что ты дергаешься? Тебе ли не знать, что человеческое сердце не
обманывает? Так вот, Кузнец доберется до Петербурга, и его русские орды ун
ичтожат всех, кто уцелел. Им снова понадобятся наши самоцветы и наше золо
то, они снова начнут ставить вешки и заборы! Они запретят нам бить зверя в
нашей же тайге. Они снова захватят все, а нам даже не будет позволено ловит
ь рыбу в ручьях. Только величайший из моголов может нас спасти!
Ц Сердца нужны, гордые сердца героев окропят знамена Хозяина, нужны сме
лые сердца, Ц скороговоркой выпалил сова.
Ц Если русские починят железную дорогу, Хозяин уже не проснется, так гов
орят все гадания, Ц уныло прошипел лебедь. Ц Они заселят каждую щель, сн
ова полезут под землю в поисках самоцветов. Могила захлопнется на тысячу
лет.
Ц Империя Кузнеца сейчас очень далеко на западе, Ц прохрипел бык. Ц Но
разве ты не слышал, что болтали Хранители меток, эти надменные русские ко
лдуны, прилетавшие на ящерах? Империя расширяется, даже страшнее и быстр
ее, чем растут Желтые болота и блуждающие прииски. Но русский царь, проник
ший сюда с помощью бесов, Ц это только одна опасность. Есть сведения, что
он подружился с монахами из храма Девяти сердец. Да, да, шаман, не трясись! И
ли русские придут, или китайцы. Скоро всем нам конец, конец твоему улусу и
свободной жизни, если мы не разбудим Тэмучина. Только он вернет в мир горд
ую империю моголов!
Тулеев глубоко задумался. Внезапно он поверил, что нужен своему народу, р
азбросанному по тайге, обедневшему, потерявшему веру, не рожавшему в пос
ледние годы сильных шаманов, утратившему гордость. С одной стороны Ц на
глеющие банды китайских мандаринов, с другой Ц кошмарные болота, рожден
ные химией Большой смерти, а теперь еще и русские. Не те мирные спокойные р
усские, что испокон обитали в Чите, а страшные голодные разбойники из нев
едомого Петербурга!..
Ц Что вы от меня хотите? Ц тихо спросил Саян.
Ц Убить Кузнеца и Варвару мы сумели бы и без тебя, Ц заухал сова. Ц Прав
да, будет много крови, дорого придется заплатить, но… сумели бы. А вот вечн
ого старца нам не одолеть, его смерть заговорена русским колдовством и с
прятана в стихе. Останови их, Тулеев, напусти на них железных бурханов. Вый
ди к ним, притворись их другом, сбей с пути, замани на Алааг Хан. Шаманские у
лусы будут ждать вас там…
Ц И что потом? Ц затаил дыхание Саян.
Ц Мы вырвем их смелые сердца над могилой Чингис-хана… Ц улыбнулся лебе
дь.
Ц И обагрим их кровью белое девятибунчужное знамя, спрятанное в гробни
це! Ц заухал сова.
Ц И повелитель восстанет… Ц топнул копытом бык.

Часть первая
БУРЯТСКИЙ БУРХАН

1
КОРОТКИЕ ПРОВОДЫ

Четверка откормленных широкогрудых коней, укрытых кольчугами, рысила п
о разбитой бетонке, обгоняя встающее солнце. Кони влекли за собой настол
ько необычный экипаж, что дровосеки, охотники, сборщики ягод и прочий люд,
возвращавшийся в Читу вдоль шоссе, цепенел в изумлении. Сначала из-за пов
орота слышался дробный стук тяжелых копыт, затем появлялись мохноногие
тяжеловесы, закованные в доспехи. Они тащили за собой американский тягач
Кенвуд с платформой, на которой вольготно расположилась кабина еще одно
го грузовика, со всех сторон обшитая сталью. Вместо лобовых стекол в рамы
Кенвуда были вставлены толстые листы металла, с прорезанными смотровым
и щелями. На бесконечном капоте покачивал стволом танковый пулемет. Втор
ой пулемет и черный раструб огнемета торчали из задней кабины.
На облучке Кенвуда восседал добрый молодец с габаритами отставного шта
нгиста, в высоких кожаных унтах, широком кушаке поверх кольчуги и стальн
ой оранжевой каске с фонариком во лбу. Добрый молодец смолил вонючую сам
окрутку, в левой ручище небрежно держал вожжи, а в правой Ц укороченный а
втомат Калашникова. За плечом юноши поблескивал сталью широченный зазу
бренный палаш.
Ц Антипушка, Ц ласково обращался порой из кабины старец, Ц останови, б
ратец, мне до ветру…
Антип кивал, услужливо вскакивал, когда хозяин появлялся на верхней ступ
еньке железной громадины. Хотя «до ветру» можно было и не спускаться: в ка
бине огромного Кенвуда, кроме кухни, душевой и двух спальных мест, имелся
туалет.
В кабине «ЗИЛа», привинченной к платформе тягача, парился в железе второ
й стрелок, почти такой же буйвол, как первый, с одним отличием. Стрелок в ба
шне когда-то сильно обгорел и попал под лапу хищнику, поэтому его разбойн
ичья физиономия выглядела как расцарапанная маска смерти. Старец Бродя
га звал пулеметчика Лукой и трепал порой по холке, как любимого пса, отчег
о великан мурлыкал и едва ли не выгибал спину. Подле Луки, на дне кабины, с о
твращением вдыхая вонь металла, пороха и ружейного масла, устроился самы
й удивительный член экспедиции. Синекожий, лысый, безбровый и безбородый
, с массой выступающих вен, со слезящимися глазами на вытянутом шелушаще
мся лице и узловатыми, свисающими почти до земли передними конечностями
. Оторванный от привычной среды, от горячего, вечно бурлящего болота, он из
немогал. Его сердце, приученное к существованию в очаге заражения, отбив
ало двести ударов в минуту, кровь лихорадочно колотилась в венах, кости и
мышцы болели.
Вчерашний дикарь Мбуба чувствовал себя явно не в своей тарелке, но внутр
ь кабины Кенвуда, вслед за хозяевами Читы, не полез бы даже по особому приг
лашению. Застойный жар, идущий от угольной печки, и вонь подсыхающей одеж
ды вызывали у него рвоту. На привалах президент Кузнец вылезал поразмять
ся и болтал со своим синекожим приятелем, от души сочувствуя его несчаст
ьям. Однако Мбубу, а теперь, скорее, Ц Бубу, никто насильно не держал.
С тех пор как Буба спас белого человека Кузнеца в самом сердце радиоакти
вных болот, на границе Сухой земли, он моментально стал изгоем для собств
енного племени. Буба порой тосковал по сестрам, по младшему брату, по тепл
ой Матери, которая жила глубоко под слоем грязи, но…
1 2 3 4 5 6 7 8