– Пилот, – еще раз повторил он, – и настоящий, отважный друг. Спасение галактики зависит от нее, пилота. И скажу вам прямо: я рад, что именно от нее, а не от кого-либо другого.
Тор Ан был у себя в саду. Это на мгновение его смутило, но потом он вспомнил, что Мелни, которая обучала его и Кор Вина после полудня, была вызвана на Семейный Совет. Ему было велено читать торговые правила, и плохо ему придется, если к обеду он не освоит заданный раздел, но ветерок, врывавшийся в открытое окно, соблазнил его выйти из дома всего на коротенький миг и пройтись в дальнюю часть сада, чтобы навестить свое дерево.
Цветы занга уже распустились, их крошечные зеленовато-голубые лепестки в бледно-желтой траве напоминали россыпи звезд. Вприпрыжку идя по дорожке, он всей душой одобрял, что растениям позволено расти, как им заблагорассудится, без утеснений и рамок, в отличие от более броских и дорогих посадок, за которыми ухаживали садовники в открытом саду перед домом. Сад позади дома предназначался детям и старикам, был утешением – и порой соблазном пренебречь уроками.
Трава под легким ветерком струилась, словно вода, – и до него донесся звук колокольчика, который он подвесил на ветки пьяты. Глубокий вдох принес ему вкус листвы и цветов – и вот он уже перед пьятой, увешанной плодами. Когда он подошел ближе, одна из верхних веток наклонилась к нему. Он поднял сложенные лодочкой ладони – и ему в руки упал плод.
– Спасибо, – прошептал он, залез на валун, привалился спиной к теплой серебристой коре и неспешно съел плод. А потом он закрыл глаза и задремал, ощущая себя укрытым, любимым и…
Раздался мелодичный перезвон. Тор Ан пошевелился и устроился удобнее, потому что, конечно же, это был просто колокольчик, висящий высоко на ветках пьяты…
Перезвон прозвучал снова – и он со вскриком проснулся. Сон осколками осыпался вокруг него, а на грудь лег тяжелый груз… который оказался всего лишь оранжевой кошкой, Удачей. Почти смеясь, Тор Ан снял с себя кошку, не обращая внимания на ее возмущенный взгляд, выпутался из одеяла и встал на ноги как раз в тот момент, когда перезвон раздался в третий раз.
– Сейчас! – крикнул он и шагнул вперед, осторожно двигаясь в полумраке малознакомого помещения. Дже-ла храпел у стены под деревом, и Тор Ан на мгновение изумился пилоту, способному спать в таком шуме, – а потом забыл про него, открывая дверь.
Ученая тэй-Нордиф упала ему на руки.
Он подхватил ее, хотя они оказались почти одного роста, и неловко понес к креслу, ногой убрав с пути позаимствованное одеяло. Усадив ее, он схватил одеяло, встряхнул его, закутал ей плечи и опустился рядом с ней на колено, заглядывая в ее оказавшееся в тени лицо.
– Госпожа тэй-Нордиф?
Она положила тонкую руку ему на плечо, едва касаясь его дрожащими пальцами.
– Мгновение, пилот, прошу вас, – пробормотала она. – Я… я надеялась, что последствия ду… дуэли к этому времени уже пройдут.
– Вам не оказали помощи? – возмущенно вопросил он.
Травмы от дуэльных дубинок не были пустяками, а ей досталось настолько…
– Нет-нет. Мои коллеги были в высшей степени добры и внимательны. Право, вел-Анбрек собственноручно принес мне стул, а дэа-Сан подала бокал вина – а потом и еще один, настаивая, чтобы я восстановила силы. Право, они не разрешили мне ничего делать самой, а прислуживали мне и ухаживали за мной. Многие подходили к стулу, на котором я сидела, и немного говорили со мной, демонстрируя такую заботу… Я сама виновата, что сочла себя достаточно оправившейся и отказалась от любезного предложения Первого председателя, вызывавшегося проводить меня в мои комнаты.
Она подняла голову и адресовала ему мужественную улыбку: ее глаза цвета зеленого тумана были подернуты слезами. Лицо у нее было чересчур бледным, на правой щеке виднелись две багровые отметины.
– Он посмел ударить вас по лицу! – воскликнул Тор Ан с новым возмущением.
– Спокойствие, пилот. Ученый тел-Элид счел себя очень обиженным. Право же, он счел, что я не только отвергла его как коллегу, но и сочла менее ценным, чем кобольда! – Она чуть хрипло засмеялась. – Кто бы не возмутился подобным?
– Ученый…
– Мгновение, прошу вас.
Она с усилием выпрямилась в кресле и сняла руку с его плеча – он очень остро ощутил это как потерю.
Тор Ан сел на пол – молчание все тянулось. Он начал уже бояться, что, возможно, она получила серьезную травму от…
– Я знаю, что вы ничем мне не обязаны, пилот, – сказала она наконец. – На самом деле это я должна отдать вам оставшуюся часть гонорара. Но мне хотелось бы узнать, не примете ли вы у меня еще одно поручение.
Тор Ан открыл было рот, чтобы сказать, что он не получал от нее и первого поручения, но не успел он подобрать нужные слова, как она заговорила снова:
– У меня нет от вас тайн, пилот, – сказала она, сжав лежащие на коленях руки в кулаки. – У меня есть враги – влиятельные враги – среди тех, кого называют моими коллегами. Даже сейчас находятся такие, кто хочет подорвать веру, которую питает ко мне мастер нашей кафедры, чьей ученицей я когда-то была и чьи работы направили меня на мой теперешний путь. Первый председатель… вы не поверите такой бесчестности! Право, мне самой трудно в это поверить, а ведь я осваивала принципы научной деятельности почти столько же времени, сколько изучала саму науку, ибо я должна добиться успеха! Моя работа слишком важна, чтобы ее похоронили в результате какого-то непродуманного доказательства! Я… Моя работа может спасти жизни, пилот! Жизни бессчетного количества людей! Целые звездные системы, которые можно было бы вырвать из пасти энтропии!
У Тор Ана голова шла кругом. Он был почти уверен в том, что женщина бредит, однако больше всего ему хотелось помочь ей, чего бы она ни попросила. Что, если принять во внимание его состоявшийся в начале вечера разговор с Джелой, в чьем рассказе присутствовали некие плохо скрытые прорехи в логике…
Он бросил быстрый взгляд в сторону, но, судя по виду, капитан Джела продолжал дремать под деревом.
– Вы поможете мне, пилот? – спросила тэй-Нордиф прерывающимся голосом.
Как будто тут могли быть вопросы! Столь ранимая и хрупкая дама – и к тому же она держит в руках ключ, который спасет других от судьбы Звездного Кольца… Вот только он вдруг вспомнил, что это не вполне согласуется с уверениями Джелы насчет того, что тэй-Нордиф на самом деле вовсе не ученый, а самозванка, которая вызвалась обеспечивать прикрытие, пока солдат выполняет основную работу по обнаружению…
– Пилот?
Тор Ан вздохнул.
– Джела… – начал он, борясь с желанием поклясться отдать свою жизнь ради ее дела.
Ученый недоуменно воззрилась на него.
– Джела? Не обращайте внимания на Джелу, пилот. У него разума меньше, чем… чем у кошки!
Словно по подсказке, эта самая кошка с мурлыканьем прыгнула к ней на колени. Тэй-Нордиф обхватила ее обеими руками и зарылась своим избитым лицом в ее шерсть.
Тор Ан осторожно вздохнул.
– А что, – столь же осторожно спросил он, – я мог бы для вас сделать?
Она подняла лицо и улыбнулась ему – и у него сердце стало легче.
– Пустячную вещь, пилот, заверяю вас! Мне необходимо устранить тот ущерб, который нанесли мои враги. Я должна заверить моего мастера, что я верна и отношусь к нему с не меньшим почтением, чем в те дни, когда я сидела у его колен и подхватывала алмазы мудрости, падавшие с его уст. Самым лучшим способом, конечно же, было бы послать дар.
Тут она выжидательно посмотрела на него. Тор Ан моргнул:
– Дар, – повторил он.
– Совершенно верно! И здесь мы можем заново дивиться мудрости и предусмотрительности моей покровительницы! Потому что я вам признаюсь; я ведь говорила ей, когда она убеждала меня принять созданное ее собственными руками растение и его смотрителя-кобольда… Когда я протестовала и спрашивала, что бедному ученому делать с такими предметами роскоши и изобилия, знаете, что она мне сказала, пилот? Вот что она мне сказала: «Я верю, Мэйлин, что вы найдете хорошее применение для обоих».
Тут она снова ему улыбнулась, положив подбородок на макушку кошки.
– Хорошее применение для обоих, – повторила она. – И вот я нашла превосходное применение для обоих! Они станут моим даром мастеру дэа-Силу, продемонстрировав ему мою верность и неизменное уважение.
– Вы намерены сделать мастеру подарок в виде Дже-лы и… и дерева? – медленно переспросил Тор Ан.
– Конечно! – ответила ученый. – Дерево – достойный дар. У меня есть его родословная, которую вы, конечно же, возьмете с собой и вручите лично в руки мастеру.
– А… Джела? – осведомился Тор Ан.
– Джела ухаживает за деревом, – терпеливо объяснила ученый. – Для этой роли он создан. Право, вы ведь не думаете, будто мастер дэа-Сил захочет иметь грязь под ногтями из-за ухода за деревом? Нет, конечно! – сама ответила она на собственный вопрос. – Так что это решено. Завтра, когда я отправлюсь в свой кабинет, к своей работе, вы переправите дерево – Джела, конечно, его понесет – с его родословной и письмом, которое я напишу, мастеру дэа-Силу, тайно. Вы сделаете это для меня, пилот? Я клянусь, что вы будете хорошо вознаграждены!
– Но я не понимаю, – сказал он довольно взволнованно, – как я смогу тайно найти дорогу к мастеру дэа-Силу.
– А, тут есть удачное обстоятельство! Вашим проводником станет ученый вел-Анбрек. Вы встретитесь с ним завтра на площадке для доказательств утром, после сигнала Дневного колокола. Он отведет вас в комнаты мастера тихим путем.
– Я… вас понял, – сказал Тор Ан, хотя на самом деле определенно ничего не понимал.
Он бросил еще один взгляд на дремлющего солдата, хотя как можно спать во время… Но вот оно: широкая кисть руки видна на фоне тени, а пальцы сигналят: «соглашайтесь».
Тор Ан прокашлялся и снова перевел взгляд на ученого. На ее лицо вернулась краска, хотя удары дубинки все еще выделялись багровыми пятнами.
– Я буду счастлив оказать вам эту услугу, госпожа, – ответил он.
12. Не-здесь и не-сейчас
Они бежали. Руул перемещал линии силы с такой скоростью, что они сливались в единую прядь события, где все вероятности сплавлялись в единую цель. Он надеялся, что она будет сохранять их жизнеспособность, пока они переключаются с уровня на уровень, а сам сосредоточился на рисунке линий, выбирая эту, отвергая ту, с ослепительной стремительностью сортируя последствия.
Вот она! Он ухватил одну из линий и выдернул их обоих на седьмой уровень, схватил другую и переключился на третий, потом скользнул на пятый. Линии пели вокруг них, пока малые вероятности сдвигались, больные исцелялись, мертвые воскресали, вода превращалась в вино.
Однако Тень по-прежнему их преследовала. Солнца застывали там, куда она падала, планеты содрогались на своих орбитах. Ткань пространства истончалась, сами линии силы начинали расползаться.
Руул выбрал тонкую линию, описывающую тупиковую вероятность, прошел по ней до конца, опустился на четвертый уровень и вернулся обратно прямо сквозь излохмаченные края Тени.
Это был смелый шаг – чуть ли не чересчур смелый. Холод прикоснулся к нему, обжигая его суть, подобно тому как поцелуй заморозка заставляет почернеть цветок. В самом ядре своего существа он услышал ее отчаянный крик.
Он вслепую выбрал одну из линий, еще одну, третью, переместился – и упал на колени на шелковистый ил. Ее хрупкое тело легло ему на руки.
– Любимая?
Ее веки затрепетали, ошеломленные янтарные глаза открылись.
– Ты не должен рисковать собой! – выдохнула она. Он засмеялся – коротко и горько – и опустил ее на мягкий ил.
– Я рискую собой и раню свое сердце, – сказал он. – Быстро сделай необходимое, чтобы восстановить свою сущность. Мы не смеем…
Она подняла худую руку и прижала прохладные пальцы к его губам.
– Тише. Что это за место?
Он поднял голову, моргая на ослепительную местную звезду, – и заморгал сильнее, когда ветер бросил пыль ему в лицо. Повсюду вокруг них царило запустение: скалы, ветер, песок. В трех шагах справа от места их отдыха лежал огромный побелевший ствол. Культи, оставшиеся от когда-то мощных ветвей, наполовину ушли в ил.
– Родной мир шшушщдриады, чтоб мне стать простым человеком! – проговорил он и заглянул в ее милые глаза. – Плетение готово, любовь моя? Айлохин скоро явится следом за нами.
– Я готова, да, – тихо ответила она и взяла его руку, так что их пальцы переплелись.
Он склонил голову и поцеловал изящную ручку.
– Тогда мы переходим, – сказал он и приготовился, отметив, что поцелуй Тени нанес ей больший ущерб, чем ему…
– Нет! – Ее воля гулко отдалась в нем, закрепив на физическом уровне. – Здесь. В этом месте. В это время. На этом уровне.
Он посмотрел на нее с растущим ужасом, поднял голову и еще раз посмотрел на простирающуюся вокруг пустыню. Безжизненная, покрытая пылью, лишенная самомалейшей искорки жизни.
– Я не смогу одержать победу здесь, – прошептал он. Она рассмеялась: звонко, весело и ласково.
– Конечно, не можешь! – сказала она. – И я тоже не могу.
– Любимая…
Он протянул к ней руки, одновременно расширяя свое сознание, пытаясь найти подходящую линию…
Его чувства наполнил пустой шум. Он целиком вернулся в мертвый мир, к умирающему солнцу и пыльному ветру.
– Нас нашли, – сообщил он, и его дама улыбнулась.
– Великий айлохин приходит к нам, – пробормотала она. – Помоги мне встать.
Он поднял ее на ноги и поддерживал, пока она восстанавливала равновесие.
– Встань позади меня, – сказала она, – и передай себя мне.
Он отступил назад, один раз глубоко вдохнул полный песка воздух, закрыл телесные глаза и сосредоточился. Перед ним золотым сиянием в эфире находился канал. Он открыл двери своего сердца – и отправил свою суть к ней потоком зеленой жизни.
Пустой шум искажал галактику. Умирающее солнце вспыхнуло, стремительно пройдя через радугу цветов, становясь большим и оранжевым. Последний порыв пыльного ветра умер.
Тень упала на землю.
«Глупый малыш! – было послание айлохина. – Ты рассчитывал убежать от МЕНЯ?»
Холод стал еще более пронзительным, так что даже свет замерз на своем пути – и Руул Тайазан почувствовал вкус забвения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54