.. Теперь короля, единственного сына господина Элдора...«Грязное скопище», – подумала Джил, расправляя затекшую спину после нескольких долгих часов стояния. Как смели люди подступить так близко, как смели, ведь она тоже была чужой и таинственной. От ее движения Тир проснулся, схватил ее за волосы и начал жалобно хныкать.Руди, который, задремав, валился от усталости на гранитные ступени у ее ног, посмотрел на нее, потом с трудом встал и протянул руки.– Давай сюда, – сказал он, – я подержу его. Бедный маленький клоп, наверное, хочет есть.Джил начала передавать его, потом остановилась на полпути, когда к ним повернулся Алвир. Подступившие люди попятились.– Я возьму ребенка, – сказал он, обращаясь к Джил и Руди как к слугам, – и отдам его няне.– Пусть сначала на него посмотрит королева, – сказал Ингольд, тихо появившись у его локтя. – Это, думаю, поможет ей больше, чем любое лекарство.Алвир рассеянно кивнул:– Может, ты и прав. Пойдем.Он повернулся и пошел вверх по ступеням в тень, ребенок слабо заплакал у него на руках. Ингольд двинулся было за ним, но Янус ухватил его за рукав коричневой мантии и потянул обратно.– Ингольд, могу я попросить тебя об одолжении? – он понизил голос, чтобы могли слышать лишь те, кто был рядом; Джованнин уже разговаривала с двумя монахами в красном, а Бектис поднимался по ступеням вслед за Алвиром, придерживая длинными руками складки своих подбитых мехом рукавов, и с выражением благочестивого отчаяния на узком лице. «Понятное дело, – думала Джил, – начальник стражи и должен быть вот таким большим громогласным человеком, как ирландский коп».– Мы выступаем в Гей через полчаса. Ледяной Сокол уже осматривает войска. У нас столько стражников, сколько можно было выделить для этого, и личные воины Алвира. Леса полны разбойников, беженцев, людей, которые убьют за кусок хлеба, теперь это так просто, а в Гее будет хуже. Закон низвергнут, что бы Алвир ни говорил о собирании королевства, – ты это знаешь, и я, и он, полагаю.Ингольд кивнул, укутывая руки от холода, что проникал снаружи. С этим холодом пришел нарастающий гул голосов, грохот колес повозок по мостовой и далекий скрип кожи.– Я знаю, что это свинство, просить тебя, – продолжал Янус, – после всего, что ты сделал. Видит Бог, что бы Алвир ни говорил, ты прекрасно справился со своей ролью. Но не пойдешь ли ты с нами в Гей? Склады находятся под землей, и ты, возможно, понадобишься нам, Ингольд, чтобы добыть продовольствие. Ты не можешь поразить Тьму, но можешь вызвать свет, и ты лучший фехтовальщик на Западе Мира. У нас каждый меч на счету. Я просил об этом Бектиса как мага, но он отказался, – командир криво усмехнулся, – он сказал, что не рискнет оставить Королевство без мага, советы которого так необходимы вождям.Ингольд фыркнул от смеха или от негодования, потом наступило молчание. Снаружи доносились голоса стражи, шум людей, входящих на площадь, новые беженцы уже прибывали в город. В углах дымного зала слышался грохот кухонных горшков, недовольный мужской голос, плач маленьких детей.Колдун глубоко вздохнул, но кивнул.– Хорошо. Я смогу поспать в одной из повозок по дороге туда, хотя мне надо сначала увидеть королеву. Возьми как можно больше повозок и мечей.Он повернулся к ступеням, его седые волосы отливали золотом в свете факелов. Джил сделала шаг за ним, не зная, окликнуть ли его, и колдун остановился, как будто услышал ее голос. Он спустился обратно к ней.– Я вернусь до наступления ночи, – спокойно сказал он. – Днем вы оба будете в полной безопасности, но не бродите поодиночке. Как говорит Янус, в городе небезопасно. Перед закатом я вернусь, чтобы отправить вас обратно через Пустоту.– Это не слишком быстро? – с сомнением спросил Руди. – Я имею в виду, вы были правы насчет того, что пересечь Пустоту довольно болезненно, а это будет только, – он посчитал на пальцах, – пятнадцать или шестнадцать часов.– Я понимаю риск, – сказал Ингольд, – вы оба молоды, сильны, думаю, все обойдется. И примите в расчет другой вариант. Днем вы в безопасности в Карсте; Алвир, похоже, прав, и Дарки не охотятся на этих холмах. Но я не знаю, что принесет следующая ночь. Наши миры лежат очень близко; Тьма однажды последовала за мной через Пустоту, и для нее будет очень легко сделать это еще раз. Я – единственный, кто понимает Пустоту, и поэтому на мне лежит ответственность. Я не могу позволить им заразить другие миры. Конечно, ни один так густо не заселен и беззащитен, как ваш. Еще одна ночь может стать для вас ловушкой, – резко закончил он. – Потому что если Тьма где-нибудь поблизости, я не отправлю вас обратно.– То есть вы не верите Алвиру, – сказал Руди, скрестив руки и прислонившись к огромному гранитному круглому столбу.– Да. Это только вопрос времени, когда Тьма обрушится на Карст, и я хочу, чтобы вас здесь не было, когда это случится.– Ну, по рукам. Когда вы вернетесь в город, я буду вот здесь, справа, на первой ступеньке, ждать вас.Ингольд улыбнулся.– Ты благоразумен, – сказал он. – Лишь вы двое имеете свободу покинуть этот мир. Когда это случится, поверьте мне, вам позавидуют.И он пошел, поднимаясь по длинной лестнице с такой легкостью, будто не провел без сна две ночи, и пропал в тени наверху. 5 Первым ощущением Джил, когда она вышла из двери в мягкий жемчуг дневного света и пробирающий до костей утренний холод, было облегчение. Она дождалась этого, пережив все ужасы ночи, она дожила до рассвета. Джил не могла вспомнить, когда еще получала столько удовольствия от простого дневного света.Вторым чувством был испуг. Когда она вышла на верхнюю ступеньку, то ударилась, как о стену, о шум и зловоние. Люди ссорились, спорили, кричали во весь голос, спрашивая, где взять еду, бранясь и борясь за обладание бесящимися и испуганными животными, теснясь и размахивая руками у дверей домов, уже переполненных беженцами, требуя приюта; другие дрались у полупустого городского фонтана, переругиваясь из-за воды резкими испуганно-злобными голосами. Набирающий силу свет показал Джил бледные и напряженные лица, осторожные глаза, бегающие, как у крыс. Они искали точку опоры в этом хаосе. Ледяной ветер с гор приносил своим холодным дыханием вонь неубранных отбросов.«Господи, – подумала Джил, ужаснувшись, – они доведут себя до холеры, чумы... и тому подобного. Что эти люди знают о санитарии и болезнях?»И третьим ее чувством, когда она, дрожа, стояла на верхней ступени в обжигающем холоде, был жгучий голод. Она обдумала положение дел. Начальник стражи, казалось, был на стороне Ингольда, и с ним, наверное, можно договориться насчет еды, используя ее связи с колдуном. Она пошла вниз по ступенькам, миновав по пути мужчину средних лет в грязной просторной одежде, который сидел на нижней ступеньке с явным намерением остаться там, к полудюжине мужчин и женщин в черной форме городской стражи, готовивших повозки для вояжа в Гей. Они были, очевидно, под командой высокого молодого человека с белыми, цвета слоновой кости косами, свешивающимися до талии, который увлекся жарким спором с кучкой гражданских в домотканой одежде. Старший из них многозначительно качал головой, стражник указывал на толпу на площади. Когда Джил подошла поближе, он в отчаянии отослал этих людей и повернулся к ней.– Ты можешь управлять? – требовательно спросил он.– Лошадью? – спросила Джил, вздрогнув, она-то подумала об автомобилях.– Я же не спрашиваю про гусей. Если ты не умеешь управлять, пойдем пешком? Или верхом на чем угодно. Меня не интересует.– Верхом могу, – сказала Джил, внезапно поняв, зачем ее спрашивают. – И я не боюсь Тьмы.– Тогда ты дура, – капитан пристально посмотрел на нее, его белые брови чуть сдвинулись, когда он разглядел ее одежду. Но он ничего не сказал на это, только повернулся позвать седовласую женщину в черной форме.– Сейя! Дай этой повозку с поводьями.Он повернулся к Джил.– Она позаботится о тебе.Потом, когда Джил пошла с Сейей, он спросил:– Ты можешь сражаться?Джил остановилась.– Мне никогда не приходилось держать в руках меч.– Тогда, если на нас нападут, ради Бога, не путайся под ногами у тех, кому приходилось.Он отвернулся, выкрикивая приказы кому-то еще, предельно лаконичный и бесстрастный, как и подобает быть опытному военачальнику. Сейя подошла к Джил с кривой усмешкой на суровом лице, ее меч хлопал по ногам, обутым в мягкие ботинки.– Не позволяй помыкать тобой, – сказала она, провожая взглядом его удаляющуюся стройную фигуру. – Он бы самого Высокого Короля усадил управлять повозкой, окажись мы рядом, без всяких «с вашего позволения». Теперь смотри.Джил повторила движение руки женщины и увидела Януса и Ингольда, стоявших в середине толпы у подножия ступеней, окруженных ссорящимися возницами, жестикулирующими стражниками и шаткими телегами. Высокий капитан разговаривал с ними, глядя сверху вниз. Янус казался потрясенным, Ингольд – заинтересованным. Колдун забрался в ближайшую повозку, занял место погонщика.Когда они оставили позади последние дома Карста, солнце очертило острые пики на востоке, высветив сцену, но не разогнав туман, густо покрывающий деревья. Джил посадили на неудобное узкое упряжное седло толстой чалой лошади ближе к голове конвоя. Джил заметила, что большинство повозок в городе было реквизировано, намного больше, чем можно было найти гражданских погонщиков, согласившихся вернуться в зловещий Гей. Многими управляли стражники, и тонкая разбросанная цепочка их ехала по обеим сторонам обоза – и мужчины, и женщины, как она видела, большей частью молодые, хотя в цепи тут и там были заметны седые и лысые головы. Они двигались без отдыха, и Джил видела следы напряжения и усталости на их лицах. Это были бойцы, принявшие на себя главный удар при обороне Гея.Когда совсем рассвело, Джил заметила маленькие лагеря беженцев в лесах, разбросанные вдоль дороги и вдалеке за деревьями. Встречались беженцы и на дороге, мужчины и женщины, в грязной и мятой одежде, неуклюже тащившие узлы одеял и кухонные горшки на спинах, толкавшие наскоро сколоченные тачки или грубые повозки. Тут и там можно было увидеть мужчину, тянувшего за собой на веревке осла, или женщину, тащившую за рога упирающуюся корову. В большинстве своем они не останавливались и обращали лишь слабое внимание на извилистый ряд телег и редкую линию охраны. Они слишком устали от бегства и страха, чтобы думать о чем-нибудь еще, кроме движения вперед.Неожиданно дорога свернула вниз. Из-за прозрачного ряда деревьев с пожухлой листвой Джил почувствовала свежее дуновение ветра. Она посмотрела на воронку сбоку от дороги, открывшую ей город Гей, и у нее защемило сердце. Он лежал вдалеке, окруженный своими многочисленными стенами, расположенный в излучине реки, видимый через равнину, ставшую осенью рыже-золотой, и пересеченный белой решеткой городских улиц. У нее было чувство, будто она чуть ли не жила здесь, ходила по этим прямоугольным улицам и с детства знала эти силуэты башенок и деревьев. На фоне утреннего неба вздымались шесть каменных пиков – летящие опоры, лишенные стен, которые они поддерживали, вытянутые, как костлявые пальцы руки скелета в белизне воздуха.– Деревья совсем голые, – раздался рядом с ней ровный мужской голос. – А ведь летом это был сад.Она посмотрела вниз. У ее колена, шагая рядом с еле ползущей телегой, шел светловолосый капитан, в его глазах отражался ясный белый свет неба. Она ответила:– Я знаю.Взгляд светлых глаз скользнул по ее лицу.– Ты пришла с Ингольдом издалека?Она кивнула.– Но я была в Гее раньше.Опять вопросов не было, капитан только принял это к сведению. Это был худощавый, широкий в кости человек. В смешивающихся тенях деревьев она видела, что капитан моложе ее. Его старили жесткость взгляда, этакая маска самодостаточности и, конечно, большие круги под глазами – след тяжелых потрясений. Через какое-то время он сказал:– Меня зовут Ледяной Сокол, я из стражи.– А меня Джил, – просто отозвалась девушка, пригибаясь, когда они проезжали под раскидистыми ветвями огромного дуба. Гей снова скрылся от них за рыже-серебристыми деревьям, тонувшими в опаловой дымке. Скрип колес смешался с шелестом опавших листьев под ногами.– На древнем языке Вос «джил» означает лед, – рассеянно пробормотал он. – «Джил-Шалос» – ледяное острие, сосулька. Когда-то у меня был охотничий орел с таким именем.Джил взглянула на него с любопытством.– Тогда твое собственное имя будет – ледяной и еще что-то.Он покачал головой.– На языке моего народа мое имя – «Нуагчилиос», Небесный Странник. Почему ты пошла с нами?– Потому что ты мне велел, – ответила Джил.Ледяной Сокол вскинул бесцветные брови. Но он больше ничего не спрашивал, а если бы и спросил, она не смогла бы ответить. Она знала лишь, что ее тянуло к этим спокойным и уверенным воинам; когда ее попросили присоединиться к ним, она не могла остаться в стороне.Они выехали из леса и теперь медленно спускались по холмам, пробираясь через желтые травы степи, будто плыли по озеру из мягкого расплавленного золота; маленькое далекое солнце висело в бесцветном утреннем небе. Они миновали новых беженцев, разрозненные группы мужчин и женщин, несущих на спине последнее свое имущество, испуганные стайки детей, старшие из которых вели младших за руки. Обочины дороги были усеяны следами бегства – книги, белье, а в одном месте – серебряная птичья клетка, изящная, как тонкое, ручной работы кружево, на ее открытой дверце сидел розовый зяблик, испуганно чирикая на ветру. Ледяной Сокол указал на Холм Треда, круглый мыс в центре золотой равнины, поросший лишайниками, но взгляд Джил устремился дальше – на стены Гея. Она видела пики башен, возвышающиеся над разрушенными шпилями, арками, выступами и зубцами, прекрасными, как гобелен ручной работы с вытканными шпалерами на голых ветвях, а над всем этим – поломанные изгибающиеся ребра опор, все, что осталось от Дворца.И так же твердо, как свое имя, Джил знала, что где-то в городе был двор, ступени которого охраняли малахитовые статуи, где разбитые бронзовые двери лежали на булыжнике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36