И продолжался наверху камнепад…— Сколько там всего орков? — спросила Тарафиэля Инновиндиль.Эльфы удалились далеко от Лунного Леса, пролетев целую ночь напролет на крылатых скакунах. Эльфийке приходилось кричать, но ее голос звучал приглушенно, отнесенный в сторону порывами ночного ветра.— Их достаточно, чтобы подвергнуть наш дом опасности, — уверенно ответил Тарафиэль.Эльфы достигли предгорья к югу от Низин и рассматривали сотни костров, горевших на стоянках орков, и пламя, захлестнувшее городские постройки, среди которых особенно выделялась одинокая башня, столь необычная для здешних мест.Эльфы уселись на высокий обрыв, чтобы было удобней беседовать.— Мы не в силах им помочь, — сказал Тарафиэль более сострадательной спутнице, едва они устроились на скале и эльф смог разглядеть выражение лица прекрасной эльфийки. — Даже если мы доберемся до Лунного Леса и призовем к оружию весь клан, мы не сможем вернуться вовремя и не сможем обратить ход битвы на пользу осажденным. Не следует даже пытаться, — добавил Тарафиэль, разглядев недоверие на лице Инновиндиль. — Прежде всего мы в ответе перед лесом, что почитаем нашим домом, и если рать тьмы свернет на восток и пересечет реку Сарбрин, то на наши земли вскоре придет война.— Твои слова верны, — согласилась Инновиндиль. — Однако я полагаю, что нам следует прийти в город и, возможно, попытаться избавить от неминуемой гибели хотя бы нескольких, Прежде чем на город падет тьма.Тарафиэль покачал головой, и его лицо приняло выражение столь непреклонное, что и места не оставалось для дальнейших споров.— Каждый дюйм пути будет пронизан стрелами орков, — возразил он, — и разве удастся принести кому-нибудь добро, если они сразят Заката и Зарю? Кто тогда полетит на восток и предупредит наш народ?Эльф уделил этому доводу особое внимание, хотя Инновиндиль не нуждалась в убеждении. Эльфийка понимала, в чем состоял ее долг, и, самое главное, она осознавала предел своих возможностей. Инновиндиль знала, что предотвратить разразившееся на юге бедствие не в силах ни ее самой, ни ее друга, да и не в силах целого клана, если говорить честно.Зрелище гибели Низин причиняло боль Инновиндиль, причиняло боль им обоим, ибо хотя эльфы Лунного Леса не были друзьями ни одному из людей, что населяли окрестные земли, но не были они людям и врагами.А потому оставалось лишь наблюдать…Нелегко давался и без того трудный подъем — во многом из-за боли в распухшей лодыжке. Раз за разом Дзирт подтягивался на руках по длинному, узкому, самой природой созданному лазу, догоняя последние отблески догорающего дня, что мерцали наверху.Догорающего дня…Дроу замер, преодолев более половины подъема в три сотни футов. Самое неприятное заключалось в том, что Дзирт знал: меркнущий дневной свет у него над головой был светом не первого, но следующего за ним дня с тех пор, как он впервые ступил в пещеру. Эльфа воистину потрясли размеры катакомб. То было обширное переплетение подземных ходов, и в поисках выхода на поверхность ему пришлось пробродить там почти два дня. Следуя за потоками свежего воздуха, дроу наткнулся на немалое количество тупиков, ведущих вниз шахт и слишком тесных лазов наружу.Дзирт заподозрил, что наткнулся на очередной тупик, однако же продолжил подъем. Но с каждым преодоленным футом все отчетливей и отчетливей он понимал: перед ним — очередной тупик. Сперва свет над головой сиял ярко, приятно контрастируя с пещерным мраком, однако дроу понял, что свет был вызван углом падения солнечных лучей, но отнюдь не шириною выхода.Дроу поднялся еще на сотню футов, прежде чем окончательно убедился в том, что придется спускаться обратно, и что через проем пройдет лишь рука или, в лучшем случае — голова.Дзирт До'Урден молча напомнил себе, что друзья нуждаются в нем, и приступил к обратному спуску.Час спустя эльф шел по пещере настолько быстро, насколько позволяли вывихнутая лодыжка и изнеможение. Дзирт, в надежде, что удастся перешагнуть через сложенный великанами каменный завал, собирался Поначалу вернуться обратно тем же самым путем, по которому впервые шел по туннелям, однако тотчас же передумал.Прежде чем дроу отыскал новый выход, солнце уже давно село, однако на сей раз лаз оказался достаточно просторным.Дзирт выбрался на дневной свет, мигая от ослепительного блеска, что резал глаза, чтобы приспособиться к солнечному свету. Затем темный эльф провел немало времени за изучением окрестных гор, пытаясь различить какой-нибудь ориентир, по которому смог бы выйти обратно в Низины. Однако на сей раз местность выглядела совершенно незнакомой. По солнцу он определил, где запад и где восток, где север и где юг, а после направился к югу. Дзирт надеялся добраться до Пути Падения и проследить свой путь, взобравшись на возвышенность.Эльф оторвал рукав и обмотал вокруг лодыжки, затем заковылял вперед, не обращая внимания на боль. Он видел, как солнце над головой вступило в зенит, как откатилось оно и скрылось за западной стороной горизонта.Несколько часов спустя дроу добрался до Пути Падения и узнал окрестности.Он стремглав отправился на восток вдоль плоскогорья, с каждым шагом все более торопясь. Различив далекое сияние в юго-восточной стороне неба, Дзирт пустился бегом — вперед, вниз с плоскогорья, и с лучшего наблюдательного пункта разглядел, как вздымаются вдалеке в ночное небо языки пламени.Башня Витегроо!Дзирт побежал вперед, и сердце его часто колотилось — более от страха, нежели от напряжения бега. И он увидел, как с севера на юг пролетел через все ночное небо пылающий шар, и как он ударился о развалины города, и как вспыхнуло пламя.Дзирт не свернул на юг, но ринулся прямо туда, где расположились великаны, преисполненный решимости вновь их отвлечь. Рука его протянулась к ониксовой статуэтке, хотя пока темный эльф и не призывал пантеру.— Приготовься, Гвенвивар, — прошептал он, — вскоре нам предстоит битва.Дзирт знал, что пламя в ночи существенно искажает расстояния, а потому не удивился тому, как долго пришлось добираться до города и великанов, что нападали на него.Эльф направился к северному краю каньона, постоянно и отчетливо видя перед собой Низины. Он видел, как суетятся защитники. Башня полыхала, хотя и не столь ярко, как прежде, и основная деятельность происходила вокруг нее.Казалось, великаны также сосредоточили особое внимание именно на башне.Дзирт достал статуэтку и поставил на землю, преисполненный решимости призвать Гвенвивар и штурмом пойти на великанов. Однако заметив знакомый силуэт на вершине горящей башни, Дзирт остановился.Немногое разглядел темный эльф, но все же одна деталь предстала перед ним как никогда отчетливо: знакомый шлем об одном роге.— Проучи врагов, Бренор, — прошептал эльф, и лицо его пересекла злорадная усмешка.И точно в ответ, в башню полетело несколько снарядов, один из которых ударил возле самых ярких языков пламени и выплеснул в ночное небо тучу искр.Но дворф не сошел с места, все так же направляя действия защитников внизу.Еще шире улыбнулся Дзирт, но тут с юга донесся невообразимый шум и скрежет. Широко раскрыв от ужаса глаза, Дзирт увидел, как накренилась башня, как лихорадочно суетится дворф на верхушке, отчаянно цепляясь за край.Башня качнулась на юг, и обрушилась, рухнула, так что несчастный, обреченный на смерть дворф полетел на землю среди тонн каменных обломков.И Дзирт даже не заметил, как подкосились ноги, и как, вопреки собственной воле, он опустился на камень, не в силах вынести столь ужасного зрелища.Он знал наверняка: в целом мире никому не под силу выжить после подобного крушения.Холод объял его. Руки Дзирта дрожали, и слезами наполнились его фиалковые глаза.— Бренор! — вновь и вновь шептал он.Эльф простер руки к югу, хватая воздух, цепляясь за пустоту… 28ПОКЛОНЯЯСЬ ЛОЖНОМУ БОГУ Она ничего не видела — лишь чувствовала боль от свежих ссадин, изъязвивших руки и плечи, да то, как тяжело дышать от висевших клубов каменной пыли. На ощупь она искала отца во тьме наполовину засыпанного туннеля.Удача была на ее стороне, ибо пространство вокруг Бренора почти не тронуло крушение башни. Кэтти-бри подобралась к отцу, нежно прикоснулась ладонями к лицу, прижалась ухом ко рту дворфа и услышала, что тот по-прежнему дышит, хотя дыхание его было неглубоким.Женщина оглянулась, чтобы проследить пройденный путь, разглядеть кратчайшее расстояние до поверхности, хотя она и не была уверенна, следовало ли ей вообще подниматься наверх. Пошли ли орки в атаку после того, как обвалилась башня Витегроо (если только сооружение обвалилось)? И если да, то не разумней было бы остаться здесь, в темноте, насколько хватит сил, и лишь затем попытаться выбраться из города и направиться к югу?Возможно, то было более безопасным решением, однако наверху остался Вульфгар, наверху остались горожане, и если орки и впрямь пойдут на штурм, битва окажется жестокой.Кэтти-бри подползла к стенке тесной комнатушки и принялась ногтями выковыривать камни, и ей удалось выцарапать несколько пригоршней обломков, грязи и каменной пыли. Ее пальцы сочились кровью, однако она не переставала разгребать развалины. Зловеще стонала земля над головой, но Кэтти-бри продолжала пробираться, не обращая внимания на бессилие, охватившее ее спустя несколько минут.И она наткнулась на неподъемный камень. Однако женщина не устрашилась и продолжила разгребать проход в стороне от камня — лишь метнулась в сторону, когда внезапно камень сдвинулся в сторону.Валун откатился: могучие руки Вульфгара оттащили, откинули камень в сторону.Варвар протянул руки, Кэтти-бри ухватилась за протянутые ладони, и Вульфгар осторожно вытащил ее из туннеля.— Что Бренор? — тревожно спросил он.— Все так же, — ответила женщина, — обрушенная башня не задела его покоев. Дворфы строили на совесть.Договорив, женщина огляделась, осматривая разрушения. Половина башни обрушилась наружу, вторая же половина рухнула внутрь, и падая, задела несколько построек, оставив после себя долгий след из обломков камня и дерева. Женщине так много хотелось спросить, узнать о павших и живых, но она была не в силах подыскать слова, лишь беззвучно открывался ее рот.— Дагнаббит пал, — сообщил Вульфгар, — с ним погибло еще трое дворфов, и по меньшей мере пятеро горожан.Кэтти-бри продолжала осматривала руины, не в силах поверить в то, что город и впрямь подвергся столь сильному разрушению. Обрушилось или серьезно пострадало большинство строений; от стены практически ничего не осталось. Когда на город ринутся орки — а женщина знала, что вторжение не за горами, ибо на юге трубили рога орков и били барабаны — то вместо организованной обороны защитникам предстоят бои, что будут переходить с одной улицы на другую, а после — из одного туннеля в другой, пока не наступит печальный конец.Женщина взглянула на Вульфгара — и ей придали сил стоическое выражение лица варвара, его широкие плечи. Кэтти-бри знала, что прежде чем Вульфгара сразят орки, немало врагов прикончит и он, а потому воительница решила действовать так же. Лукавая улыбка проступила на ее лице, и Вульфгар с любопытством взглянул на нее.— Что ж, если конец близок, так путь он наступит в пламени битвы! — кивнув, произнесла с усмешкой воительница.Ей оставалось вести себя именно таким образом… или же пасть на Колени и разрыдаться.Они с Вульфгаром положили руки друг другу на плечи.— Идут, — послышалось позади.Они обернулись и увидели Треда — избитого, залитого кровью, однако же явно готового к бою. Дворф стоял в стороне и держал руку за спиной, в другой же сжимал двуострую секиру.Движением руки Вульфгар указал на несколько проходов, неровно расположенных вокруг входа в пещеру, что вели к Бренору.— Мы будем удерживать все четыре хода, — пояснил варвар, — и станем отступать от одного завала к другому, пока не соберемся здесь.— Что затем?— Спустимся в катакомбы… или в то, что останется от них, — предложил Вульфгар. — Пусть орки поползут следом — мы станем их убивать, пока у нас хватит сил для смертельных ударов.Тред огляделся и согласно кивнул, хотя дворф и понимал, как понимали все прочие, сколь бесполезны их последние усилия. Разумеется, некоторые из орков, жадные до крови, по глупости отправятся в пещеры в погоню, однако зловредные твари вскоре сообразят, что время на их стороне, что достаточно лишь подождать, пока защитники выберутся на поверхность, или, что еще хуже, пока орки догадаются развести костер, чтобы выкурить защитников из катакомб.— Для меня будет честью погибнуть бок о бок с вашим королем Бренором и доблестными детьми короля. Он был храбр и благороден, этот Дагнаббит! — проникновенно произнес Тред, взглянув на длинную гряду каменных обломков. — Для Твердыни Фелбарр было бы честью причислить его к собственным дворфам. Хотел бы я, чтобы у нас было время выкопать из-под обломков тело.— Вполне достойная могила, — ответил Вульфгар. — Дагнаббит стоял высоко, направляя действия защитников, а когда рушилась башня, он взывал к богам дворфов. Он знал, что выполнил долг с честью. Знал он и то, что достойно выполнил заветы клана и своей расы. В этот скорбный миг все трое склонили головы в знак почтения перед павшим Дагнаббитом.— Мне нужно малость порубать орков, — объявил Тред.Отсалютовав людям, дворф скрылся и выстроил немногочисленных уцелевших для защиты трех ходов.Вскоре камнепад усилился вновь, однако груды обломков предоставляли многочисленные укрытия: теперь цели для разрушения стали немногочисленны. Более всего досаждал предварительный обстрел великанов. Град каменных глыб иссяк, едва в атаку, улюлюкая боевым кличем, бросились орки, многие из которых восседали верхом на воргах.Кэтти-бри отражала атаку плечом к плечу с защитниками: воительница выглянула из-за груды обломков и выпустила стремительную стрелу, что ударила ворга прямо в лоб, отчего зверь остановился на бегу, а наездник кувырком слетел со спины. И вновь выстрелила лучница, на сей раз — в сторону, ибо орки, ринувшиеся через разрушенные стены, представляли мишени в избытке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49