С этим я ничего поделать не могу, но и поддаваться своим чувствам не собираюсь. Я верю тебе, и верю в искреннее начало наших отношений, но не отталкивай от себя Кэтти-бри только чтобы защитить меня, потому что она не несет угрозы. Многие были бы рады обзавестись подобной подругой.— И я тоже был бы рад, — признался Вульфгар. — Почему ты об этом говоришь?Делли не смогла сдержать улыбку, Выдавая свои чувства:— Бренор говорит, что обратно пойдет этим же путем. Он надеется, что ты отправишься с ним.— Мое место — рядом с тобой и Кэлси.Не успел он завершить вполне предсказуемый ответ, как Делли покачала головой:— Твое место — рядом со мной и нашей дочкой, но лишь до тех пор, пока позволяют обстоятельства. Твое место — в пути, вместе с Бренором, Кэтти-бри и Реджисом. От того, что я знаю об этом, я люблю тебя еще сильнее!— Они идут опасным путем, — заметил Вульфгар.— Тем больше у тебя поводов помочь.— Это дворфы! — вскричал Никвиллих, и голос его дрожал от радости и облегчения.Треду не хватило сил на то, чтобы вскарабкаться вверх на край каменистого обрыва. Он не увидел огромный караван, что, змеясь, перемещался к югу по равнине. Тогда бедолага прислонился спиной к скале и обхватил голову руками. Нога распухла и не сгибалась. Во время отдыха в деревушке он не заметил, как сильно пострадала нога, и теперь Тред знал: без надлежащего лечения, а возможно, и без божественного вмешательства по милости жреца ему больше не придется ходить.Конечно же, Тред вовсе не жаловался и каждую унцию сил расходовал на то, чтобы не отставать от Никвиллиха, когда они оба понеслись стрелой. То был изнурительный, неистовый бег, но дворфы понимали, что близился конец рискованного путешествия. Им нужно передохнуть, и быть может, сейчас как раз представился подходящий случай.— Мы сможем их догнать, если повернем дальше на юг, — заметил Никвиллих. — Ты сможешь пробежаться еще немного?— Нам нужно пробежаться, нужно, — ответил Тред. — Мы же прибежали сюда не за тем, чтобы сдохнуть.Никвиллих кивнул и развернулся, с воодушевлением приступая к опасному спуску. Но неожиданно он застыл на месте, не сводя глаз с той точки, куда был направлен его взор. Это заметил и Тред, посмотрев в ту же сторону, увидел огромную пантеру, черную, точно ночное небо, что присела и приготовилась к прыжку на утесе поблизости — присела слишком близко!— Не шевелись, — прошептал Никвиллих.Тред не стал утруждать себя ответом: он был того же мнения, хотя и отдавал себе отчет в том, что большой кошке известно их местонахождение. Он размышлял о том, что станет делать, если кошка бросится на него. Как ему справиться с грудой мышц и когтей?«Ну что ж, — решил дворф, — если она прыгнет сюда, то умоется кровью».Прошло несколько мгновений, но ни кошка, ни дворфы не шелохнулись.Издав стон, что более напоминал боевой клич, Тред оттолкнулся от скалы, встал в полный рост и замахнулся тяжелой секирой, готовый нанести удар.Большая пантера посмотрела на него, но во взгляде зверя не было угрозы. В сущности, кошка казалась почти утомленной.— Прошу тебя: не метай секиру, — раздался внизу, в стороне, чей-то голос, и дворфы, посмотрев вниз, увидели, как на плоском камне суетится хафлинг с каштановыми волосами. — Когда Гвенвивар приглашают поиграть, то ее непросто остановить.— Это твоя кошка? — спросил Тред.— Нет, не моя, — ответил хафлинг. — Она — друг, и ее хозяин — тоже друг, если вы понимаете, что я имею в виду.Тред кивнул:— А ты сам кто будешь?— Я мог задать вам тот же вопрос, — ответил хафлинг. — Собственно, я его задам.— Но ответ ты получишь, только когда мы получим наш.Хафлинг согнулся в низком поклоне.— Реджис из Мифрил Халла, — представился он. — Друг короля Бренора Боевого Топора и разведчик каравана, что ваш друг видит внизу перед собой. Возвращаюсь из Долины Ледяного Ветра.Тред заметно успокоился, да и Никвиллих тоже.— Странные спутники у короля Мифрил Халла, — заметил Тред.— Настолько странные, что вы едва способны вообразить, — дерзнул съязвить Реджис.Он отвел взгляд в сторону, его примеру последовали и оба дворфа, которые разглядели еще один темный силуэт. На сей раз он принадлежал не хищнику, но темному эльфу.Тред едва не упал в обморок. Никвиллих, что стоял выше на скале, немного потерял равновесие и едва не свалился о скалы.— Вы так и не назвали ваших имен, — напомнил Реджис. — И коль скоро вы не слышали о Дзирте До'Урдене и его темной пантере Гвенвивар, то вы не из наших мест.— Постой-ка, я слышал о нем! — оживился Никвиллих, который стоял на скале над Тредом, и тот посмотрел вверх на своего спутника. — Друг Бренора, темный эльф. Да, мы слышали про него!— И не соблаговолите ли вы сказать, где вы слышали? — тотчас же вмешался в разговор Дзирт.Никвиллих кубарем слетел вниз и шлепнулся возле Треда, оба дворфа приняли более подобающую позу, Никвиллих принялся стряхивать с выцветшего одеяния дорожную пыль.— Меня зовут Тред МакКлак, — сказал дворф. — А это — мой друг Никвиллих, мы из крепости Фелбарр, что в королевстве Эмеруса Боевого Венца.— Долго же вы странствовали, — заметил Дзирт.— Намного дольше, чем вы можете вообразить, — откликнулся Тред. — Мы встречались с великанами и орками, то и дело сбивались с пути.— Уверен, что повесть о ваших странствиях достойна того, чтобы ее выслушали, — промолвил Дзирт, — но не здесь и не сейчас. Позвольте мне проводить вас к Бренору и его спутникам.— Разве Бренор в этом караване? — удивился Никвиллих.— Король возвращается из Долины Ледяного Ветра, чтобы взойти на престол Мифрил Халла, ибо до его величества дошли вести о кончине Гандалуга Боевого Топора.— Да поставит его Морадин за наковальню свою, — изрек Тред принятое у дворфов благословение умерших.Дзирт кивнул:— И да направит Бренора верной дорогой Морадин.— И да направит Морадин или еще какой благосклонный бог, что слушает эти речи, нас обратно к каравану, — вмешался Реджис.Посмотрев на хафлинга, Дзирт и его новые знакомые заметили, как тот беспокойно озирается вокруг, точно опасаясь, что Тред и Никвиллих привели за собой полчища великанов, которые вот-вот примутся швырять камни во всех пятерых.— Продолжай охранять караван, Гвенвивар, — приказал Дзирт и направился к дворфам.Оба бородача непроизвольно напряглись, и чуткий дроу остановился.— Реджис, проводи их к Бренору, — решил он. — А я вместе с Гвенвивар буду охранять подступы. — Темный эльф отсалютовал дворфам и скрылся из виду, отчего и Тред, и Никвиллих заметно успокоились.— Пока Дзирт и Гвенвивар держатся поблизости, мы в безопасности, — уверял дворфов подошедший Реджис. — Настолько в безопасности, что вы даже и представить себе не можете.Тред и Никвиллих переглянулись, затем вновь взглянули на хафлинга, и кивнули, хотя ни один из них хафлингу так до конца и не поверил.— Не беспокойтесь, — заверил их Реджис, понимающе подмигнув. — Вы еще успеете к нему привыкнуть. 6СЛИШКОМ УМНЫЙ ОРК Прибытие двух дворфов принесло немалое оживление в деревню Трещащие Холмы, но здесь, в глуши, на самой середине Хребта Мира, оживление любили не всегда. После того, как оба дворфа отправились восвояси, крестьяне оправились от первоначального страха перед нападением, и принялись смаковать подробности происшествия. Оживлению, окутанному плотным коконом безопасности, здесь всегда были только рады.Однако обитателям Трещащих Холмов хватило благоразумия не закутываться в сей кокон с головой. В течение следующих дней вылазки за деревенскую ограду были ограничены, дневная стража — удвоена; а ночная — утроена.От одного дозора до другого через равные промежутки времени раздавались выкрики часовых: «Все спокойно!». Каждый всматривался в равнину, что окружала деревенскую ограду, с той особенной зоркостью, которую можно приобрести лишь ценой горького опыта.Даже через неделю после того, как ушли дворфы, дозорные сохраняли бдительность и дисциплину, и никто из часовых на стене не позволял себе не то что расслабиться или поспать, но даже вздремнуть.Керельмен Два Гроша, один из часовых, вышедших в ту ночь на деревенские стены спустя семь дней после того, как ушли Тред и Никвиллих, устал, а потому даже не мог позволить себе прислониться к ограде, чтобы тотчас же не погрузиться в сон. Каждый раз, когда крестьянин слышал, как вдоль стены, слева направо, проносятся крики «Все спокойно!», он часто тряс головой и начинал всматриваться в темноту рядом со своим отрезком стены, готовясь, когда настанет очередь кричать.Вот и теперь, вскоре после того, как наступила полночь и началась перекличка, Керельмен вглядывался в темноту под собой, искренне веря, что ему предстоит выкрикнуть то же самое. Когда настал его черед, он приготовился выкрикнуть: «Все спокойно!»Но лишь только он начал фразу, как над его головой что-то пронеслось: на свою беду, Керельмен оказался на пути у брошенного великаном валуна, так что крик часового прозвучал как «Все спок… ой!».Он почувствовал вспышку, а в следующий миг уже лежал мертвым под грудой деревянной ограды и тяжелого камня.Керельмен Два Гроша не слышал, как раздаются вокруг крики, как с грохотом сокрушают стену и здания тяжелые камни, пробивая бреши в обороне поседения. Не слышал он и тревожных криков, что раздались после того, как орда орков, многие из которых ехали верхом на бешеных воргах, ворвалась в поселение, попавшее под камнепад валунов.Он не слышал, как убивали его друзей и семью, и как уничтожали его дом.Маркграф Эластул провел рукой по рыжим бакенбардам — так дворфы щеголяли своими бородами. Конечно же, на Торгара бакенбарды маркграфа-человека не произвели сильного впечатления, ибо никто из людей не смог бы отрастить бороду, что сравнялась бы с бородой дворфа.— Что же мне с тобой делать, Торгар Молотобоец? — размышлял Эластул.За спиной у маркграфа приосанились и принялись перешептываться друг с другом четверо «молотов» — охранников маркграфа.— Я и не думал, что вам придется со мной что-нибудь делать, ваше сиятельство, — ответил дворф. — Я занимался моим делом в Мирабаре еще даже когда вы не родились, и когда еще ваш папа не родился. Мне не нужно, чтобы вы что-то делали.Едкий взгляд маркграфа показал, что того не особенно впечатлило лишенное чрезмерной утонченности напоминание о том, что Торгар служил Мирабару весьма и весьма давно.— Именно столь долгий послужной список и заставляет меня действовать с опаской, — заявил Эластул.— Задействовать запаску? — переспросил Торгар и потрепал бороду. — Но ведь запаска — это такой запасной горняцкий инструмент для работы в шахтах?Маркграф был сбит с толку, его лицо подернулось морщинами.— Дилемма, — пояснил он.— Что это? — удивился дворф.Торгару стоило больших трудов сдержать усмешку. Уж он-то знал наверняка, что люди уверены в собственном превосходстве, а потому изображая дурака, дворф мог отвратить гнев правителя.— Как это — что что? — вопросом на вопрос ответил маркграф.— Ну, это — это что?— Довольно! — крикнул маркграф. Он просто трясся, но в ответ Торгар лишь пожал плечами, словно не понял ничего. — Из-за твоих действий передо мной возникла дилемма.— Это как?— Народ Мирабара берет с тебя пример. Ты — один из наиболее преданных военачальников Алебарды, дворф с отменной репутацией, дворф непревзойденной чести.— Ба, маркграф Эластул, так вы же мою бородатую рожу, и мой лысый зад просто в краску вгоняете, — с этими словами Торгар изогнулся, оглядываясь себе за плечо. — Хотя я думаю, что с возрастом он тоже обрастет.Вид у Эластула был такой, точно он собирается в отчаянии хлопнуть себя по лбу, чему Торгар несказанно обрадовался.Маркграф тяжело вздохнул и собрался было ответить, как вдруг хлопнула дверь, и в приемные покои вошла хранительница скипетра, Шаудра Звездноясная.— Маркграф, — приветствовала она правителя поклоном.— Мы как раз говорили о том, стоит ли мне отпаять с доспехов Торгара знак Алебарды, — пояснил маркграф, оставляя незамеченными хитрые речи Торгара.— Разве мы говорили об этом? — с невинным видом удивился дворф.— Довольно! — вновь разозлился Эластул. — Ты прекрасно знаешь, что именно об этом мы и говорили, и тебе доподлинно известно, для чего я тебя вызвал. Только подумать — вы, дворфы, все до единого, вдруг вздумали якшаться с нашими врагами!Торгар поднял руки с короткими, толстыми пальцами, и неожиданно его лицо посуровело:— Вам следует быть осмотрительней, называя кого-либо нашими врагами, — предостерег он Эластула.— Следует ли мне напомнить о тех богатствах, которых мы из-за них лишились?— Ба, да ничего мы не лишились! Что до меня, то сам я провернул несколько удачных сделок.— Я говорю не о караване! О шахтах на востоке. Следует ли мне напомнить о тех убытках, которые мы понесли, едва кузницы Мифрил Халла заработали вновь? С нами Шаудра, спроси у нее. Кому, как не ей, знать, с каким трудом мы возобновляем контракты и привлекаем новых покупателей.— Как и все, кто занимается нашим промыслом, — согласился Торгар. — И на мой взгляд, это заставит нас улучшить работу.— Дворфы из Клана Боевого Топора — не друзья Мирабару! — заявил Эластул.— Но и не враги, — возразил Торгар. — И вам следует точнее подбирать слова, раз вы их так называете.Маркграф, сидя в своем кресле, ринулся вперед столь резко, что Торгар, не раздумывая, потянулся к себе за правое плечо, к рукояти огромного топора, который всегда носил за спиной, и это движение, в свою очередь, заставило маркграфа и четверку «молотов» вздрогнуть и широко открыть глаза.— Король Бренор пришел к нам как друг, — заметил Торгар, как только все немного успокоились. — Он пришел отдохнуть в пути, как друг, и мы впустили его, как друга.— Или как шпиона, желающего разузнать, как обстоят дела у конкурентов. — вставила Шаудра. но Торгар лишь презрительно передернул плечами.— И раз в городе оказалась живая легенда дворфов, то как дворфам города можно запретить прийти к нему в гости?— Многие дворфы моего города громче всех призывают к тому, чтобы отправить лазутчика в Мифрил Халл, — напомнил Эластул. — Ты и сам слышал их призывы отправить в Мифрил Халл шпионов и выяснить, как погасить кузницы, или затопить самые главные туннели, или добавить к доспехам и оружию, которыми торгует Клан Боевого Топора, товары похуже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49