В 68 году в Лугудунской Галлии Лугудунская Галлия — римская провинция со столицей в Лугудуне (совр. Лион во Франции).

восстал пропретор Пропретор — наместник провинции, назначавшийся сенатом.

Гай Юлий Виндекс, затем Гальба Сервий Сульпиций Гальба (3—69) — римский император с 68 г., провозглашенный легионами после свержения Нерона. Происходил из старинного патрицианского рода, одержал на Рейне победу над германским племенем хаттов, в разное время являлся наместником многих провинций, последней из которых была Испания Тарраконская.

возмутил испанские легионы, наконец, императору изменили преторианцы. Покинутый всеми, последний представитель династии Юлиев-Клавдиев бежал из Рима и после долгих колебаний покончил жизнь самоубийством. Его последними словами были: «Какой великий артист погибает!» — и: «Вот она, верность!»В основу этой справки я совершенно сознательно положил «Римскую империю времен Нерона» — труд немецкого историка Г. Шиллера, самого, пожалуй, объективного и непредвзятого по отношению к нашему герою (чуть было не написал «доброжелательного», но таких вообще не сыскать). Следовательно, именно таким (и это в лучшем случае!) предстает он перед судом истории.Однако всякий суд на то и суд, чтобы быть объективным, тем более что каждый из нас выступает здесь присяжным заседателем и должен быть совершенно уверен, что подсудимый виновен по каждому эпизоду дела. Мы вольны вынести любой, сколь угодно суровый приговор, но — лишь за подлинно содеянное. Оговорю сразу же: у меня и в мыслях нет оправдывать Нерона в целом. Может быть, краски на его портрете и сгущены недоброжелателями (а таковых хватало — от сводившего с покойным императором личные счеты Виндекса до средневековых переписчиков трудов античных авторов, речь о каковых переписчиках еще впереди). По всей видимости, Нерон был просто человеком, оказавшимся не на своем месте. Не знаю, был ли он великим артистом, но хорошим — несомненно (жаль, не сохранилась его поэма «Троика» — любопытно было бы почитать). Он был поэтом, композитором, исполнителем-кифаредом и актером, причем в этом последнем качестве — к вящему восторгу нынешних психоаналитиков — с наибольшим успехом выступал не в роли безумного Геракла, что тоже имело место, а в ролях жившего с собственной матерью Эдипа и матереубийцы Ореста… Слава о Нероне как покровителе искусств пережила века. Однако слабоволие, простительное артисту, губительно для императора. Смелости Нерону недоставало точно так же, как и воли. Как отмечает современный французский историк Жильбер-Шарль Пикар, он дрожал по всякому поводу — сначала перед матерью, потом перед своими воспитателями, наконец, перед сенатом, народом, армией, зрителями в театре, судьями на состязаниях, рабами и женщинами. Легенда утверждает, будто Нерон убивал удовольствия ради. Нет! Исключительно из страха. Он хотел отменить смертную казнь в армии, задумал изменить правила гладиаторских боев, чтобы гладиаторы бились не насмерть. Но, когда его охватывал страх, он убивал, точно загнанный зверь.Даже при самом доброжелательном подходе усмотреть в Нероне нечто положительное, прямо скажем, весьма затруднительно, а скорее — так вовсе невозможно. И все-таки, повторяю, мы — присяжные на суде истории. А как минимум по трем эпизодам Нерон, судя по всему, невиновен, и потому изъятие этих эпизодов из дела требуется если не для обеления подсудимого, то для очистки нашей собственной совести.Вот давайте их и рассмотрим. Но сперва — кое-что о делах семейных. Дела семейные Мессалина, третья жена императора Клавдия, родила ему сына, которого счастливый отец нарек Британиком, — в честь победы над Британией. Распутство Мессалины было — и осталось по сей день — притчей во языцех. Судите сами: она умудрилась, презрев всякую видимость приличий, при живом муже и даже не будучи разведенной с ним выйти замуж за своего любовника Силия, рассчитывая провозгласить его императором. Это переполнило чашу терпения даже у многотерпеливого Клавдия — пятидесятивосьмилетний император казнил жену и объявил войскам: «Увы, я всегда был несчастлив в браке, а посему даю обет безбрачия на всю оставшуюся жизнь. И ежели нарушу обет сей, вы будете вправе низвергнуть меня». Однако в скором времени он не выдержал и обручился со своей племянницей Агриппиной Младшей, матерью Нерона.Внучатая племянница императора Тиберия, она была изнасилована родным братом, будущим императором Калигулой Гай Цезарь Германик Калигула (12—41) из династии Юлиев-Клавдиев — римский император с 37 г. Его правление отличалось деспотическим произволом, разбазариванием государственных средств, притеснениями населения, конфискациями и ростом налогов. Стремление Калигулы к неограниченной власти и требование чтить его как бога вызывали недовольство сената и преторианцев. Убит участниками третьего по счету заговора трибунов преторианской гвардии.

— как, впрочем, и две ее сестры. Прознав об этом, Тиберий разлучил сестер с братом и поспешил выдать их замуж. Так Агриппина стала женой уже упоминавшегося Домиция Агенобарба, который был старше ее на двадцать пять лет и, между прочим, делил ложе с собственной сестрой. Когда Агенобарб скончался от водянки, вдова поспешила выйти замуж за патриция Пассиена Криспа. Но тут распростилась с жизнью Мессалина, а за нею как-то уж слишком своевременно и Крисп — молва утверждала, будто и здесь не обошлось без вмешательства пресловутой Локусты. Итог вам уже известен. Брак Агриппины с Клавдием «явился причиною решительных перемен, — пишет Тацит, — всеми делами Империи стала заправлять женщина, держащая узду крепко натянутой, как если бы ее сжимала мужская рука».Теперь Агриппине оставалось добиться, чтобы право на трон перешло к Нерону, а не к прямому наследнику Клавдия — Британику. В качестве первого шага она попросила для сына руки Октавии, дочери Клавдия. Правда, Октавия уже была помолвлена, однако Агриппина обвинила ее жениха Юния Силана в преступной кровосмесительной связи; представ перед сенатом, тот вынужден был покончить с собой, после чего помолвка была пышно отпразднована, хотя свадьба, принимая во внимание нежный возраст жениха и невесты, состоялась лишь четырьмя годами позже — в 53 году. Так Нерон стал пасынком и одновременно зятем императора. А поскольку по материнской линии он был прямым потомком Августа, то вполне мог претендовать на императорский престол.Если бы не очевидный наследник — Британик…Агриппина не решилась умертвить родного сына Клавдия, но зато уговорила Клавдия усыновить Нерона. Бесчисленными интригами она сделала все, чтобы превознести сына, снискав ему любовь римского народа. Сказано — сделано: вскоре Рим начисто забыл про еще недавно популярного Британика; у всех на устах был только Нерон.Клавдий, казалось, не замечал происков супруги. Но только казалось: неожиданно от людей ближайшего окружения императора Агриппина узнала, что тот собирается развестись с нею, облачить Британика в одноцветную тогу Тога, которую юноши носили с 16 лет, была знаком возмужания.

и официально провозгласить наследником. Что ж, для решения подобных проблем и существует Локуста, а вкус отравы не чувствуется в белых грибах — излюбленном лакомстве Клавдия. Пообедав, император потерял сознание, и его унесли в личные покои. Однако то ли яду оказалось мало, то ли организма Клавдия крепок — так или иначе, император пришел в себя и у него началась обильная рвота. «К тому же, — пишет Тацит, — приступ поноса доставил ему видимое облегчение». О дальнейшем источники рассказывают по-разному. Большинство сообщает, что тотчас по отравлении у Клавдия отнялся язык, и он, промучившись ночь, умер на рассвете. Некоторые же утверждают, что отраву пришлось дать вновь — то ли примешав в кашу, которой больному следовало подкрепиться после рвоты, то ли введя с промыванием, чтобы этим якобы облегчить его от тяжести в желудке.Уговорить преторианскую гвардию оказалось не слишком сложно, хотя ощутимо дорого. Однако игра стоила свеч. Получив все причитающееся, преторианцы приветствовали Нерона кличем:— Да здравствует император Нерон!Столь же сговорчивым оказался и сенат: Нерона не только провозгласили принцепсом, но и нарекли «отцом отечества». Впрочем, по совету Сенеки Нерон отклонил высокий титул, который не пристало носить в семнадцать лет, и такая скромность произвела самое благоприятное впечатление.Так осуществилась мечта Агриппины — она взошла на вершину власти, чтобы осуществлять ее через сына-принцепса, безвольного и мягкого воспитанника философа-стоика.Надо сказать, родительская власть в Риме была непререкаемой. Однако Нерон неожиданно восстал. Он — принцепс, он глава государства, он будет вершить дела сам, и его правление будет отмечено печатью мира и справедливости. Причем его слова были вполне чистосердечны. Когда однажды Сенека дал ему на подпись указ о казни двух разбойников, Нерон в сильнейшем волнении воскликнул: «О, если бы я не умел писать!» Между сыном и матерью разгорелась настоящая война. И в какой-то момент Агриппина, решив припугнуть сына, пригрозила, что поддержит притязания Британика на престол. Нерон прекрасно знал, как хорошо осуществляются материнские планы… Дело Британика Описывают его следующим образом.В один из ближайших дней Нерон собрал самых близких друзей, чтобы в их кругу отметить праздник Сатурналий. Был среди приглашенных и Британик. Каждому из гостей надлежало показать себя в каком-то жанре — поэзии, пении, танце… И когда настал черед Британика, «тот, — рассказывает Тацит, — твердым голосом завел песнь, полную иносказательных жалоб на то, что его лишили родительского наследия и верховной власти». Это был отрывок из Цицерона: С рожденья обречен я на злосчастье.Известно ль вам, что я на трон был наречен?А ныне я всего — богатства, власти,Как видите, Фортуною лишен… Нетрудно догадаться, какое впечатление это произвело на собравшихся — и в первую очередь на Нерона. Большинство историков — будь то древних, будь то современных — единодушны: именно тогда Нерон возненавидел сводного брата и решил свести с ним счеты.Однако следующие две недели юноши были неразлучны. Нерон всячески обласкивал Британика, хотя и достаточно своеобразно: «в течение нескольких дней перед убийством брата, — пишет Тацит, — Нерон неоднократно подвергал надругательствам его отроческое тело». Спешу заметить моралистам: в античном мире, не знавшем идей политкорректности и борьбы за равноправие сексуальных меньшинств, к гомосексуализму относились достаточно терпимо и особым грехом мужеложство отнюдь не считали.А потом опять настал черед Локусты, только на этот раз к ее услугам прибег сам Нерон. На обеде, проходившем в присутствии Нерона, Агриппины и множества приглашенных, Британику подали отравленное питье. «Поскольку все его кушанья и напитки, — пишет Тацит, — отведывал выделенный для этого раб, то, чтобы не был нарушен установленный порядок или смерть обоих не разоблачила злодейского умысла, была придумана следующая уловка. Еще безвредное и уже надлежащим образом проверенное, но недостаточно остуженное питье было передано Британику. Тот отверг напиток, как чрезмерно горячий. Питье разбавили холодной водой с разведенным в ней ядом, который мгновенно проник во все внутренности юноши, так что у него разом пресеклись голос и дыхание».Все знали: Британик страдал эпилепсией, что было не в диковинку для рода Юлиев-Клавдиев; ею был отмечен и сам Гай Юлий Цезарь. И Нерон, когда сводного брата уносили, успокоил гостей, говоря, что волноваться нечего, — просто очередной припадок. Но вскоре было объявлено, что Британик умер. Так Нерон совершил свое первое преступление.А теперь давайте разбираться.Факт этого отравления вызвал большие сомнения у современного французского историка Жоржа Ру. По его словам, «есть все основания полагать, что история убийства Британика — чистая выдумка». Вкратце доводы его сводятся к следующему.Историю эту первыми поведали urbi et orbi Urbi et orbi ( лат. ) — Городу (т.е. Риму) и миру.

Светоний и Тацит, однако оба писали чуть ли не полвека спустя после случившегося, когда поносить Нерона было признаком хорошего тона. Современники же — Сенека, Петроний (в своем предсмертном письме), даже не слишком доброжелательный к принцепсу Виндекс и младший современник Плутарх Плутарх из Херонеи (ок. 45 — ок. 127) — греческий философ и биограф. Главное его сочинение — «Сравнительные жизнеописания» выдающихся греков и римлян (50 биографий). Остальные дошедшие до нас многочисленные сочинения объединяются под условным названием «Моралии».

— не упоминают об этом вовсе. Они дружно обвиняют Нерона в матереубийстве, однако об убийстве Британика столь же дружно хранят молчание.Если бы Нерон и впрямь хотел избавиться от Британика, зачем делать это у всех на глазах? Неугодного сводного брата куда проще было сослать в отдаленную провинцию и поручить верным людям убить его там (именно так произошло впоследствии с Октавией). А если уж непременно делать ставку на отравление, то почему бы не прибегнуть к медленнодействующему яду, чтобы постепенное угасание брата больше походило на естественную смерть? Ведь даже отравленный тою же Локустой Клавдий (а убрать его Агриппине нужно было спешно: объявление о разводе и присвоении Британику статуса официального наследника могло произойти в любой момент!) умирал больше двенадцати часов. А тут «едва Британик пригубил кубок, как у него разом пресеклись голос и дыхание», — пишет Тацит. Следовательно, Британик упал замертво. Иными словами, был использован быстродействующий яд. А был ли такой известен в Древнем Риме?Этот вопрос заинтересовал Жоржа Ру. Опросив многих химиков и токсикологов, он получил однозначный отрицательный ответ. Более того, яды такого рода не были известны даже в Средние века, когда активно использовали мышьяк, например, или загадочную aqua Tofana — все эти яды убивали верно, однако в течение многих часов или даже дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61