Вы что-нибудь думаете делать? Или будете отсиживаться, как обычно?

Ч Лева, Ч вздохнул Савостьянов. Ч Я тебе честно скажу, что макашовские
автоматы Ч это последнее, что меня сейчас волнует. Все даже хуже, чем ты с
ебе представляешь.
Ч А что такое? Ч голос у Пономарева дрогнул.
Ч Непобедимая и легендарная очень хочет сказать свое веское слово и не
в нашу пользу, Ч ответил Савостьянов. Ч Ты меня извини. По телефону я не х
очу обсуждать такие вещи. Да, и права не имею. Но могу тебе посоветовать уе
хать куда-нибудь из города. Во всяком случае Ч отослать семью куда-нибуд
ь подальше. Ты меня понял? Все, извини, дела.
Савостьянов посмотрел на часы. Было 19 часов 25 минут. Он протянул руку к кноп
ке селектора и приказал подать машину к подъезду к восьми часам.


19:45

Генерал Грачев отличался от всех своих предшественников на посту минис
тра обороны богатой мимикой своего лица. Все его великие предшественник
и Ч от маршала Ворошилова до маршала Устинова и маршала Язова Ч славил
ись тем, что на их лицах ничего невозможно было прочесть, кроме надменног
о самодовольства. Генерал Грачев не прошел сталинско-брежневской номен
клатурной закалки, когда народу требовалось глядеть на номенклатурное
начальство не иначе, как на небожителей, а потому на лице министра оборон
ы вечно мелькали то улыбки, то недовольные гримасы. Словом, настроение ге
нерала было всегда написано на его лице. Новая элита только начинала фор
мироваться, и ее повадки были много проще, чем у небожителей ушедшей эпох
и, хотя и сохранилось врожденное для России презрительно-пренебрежител
ьное отношение к собственному народу. Но тут уж было решительно ничего н
е поделать.
«Власть в России всегда была хорошей Ч ей с народом не везло», Ч заметил
однажды один циничный историк и был, наверное, прав.
Ныне на лице генерала армии Грачева читалось глубокое раздумье в сочета
нии с недовольством. Генерал молчал. Молчал и сидящий против него генера
л-полковник Громов, бывший начальник Грачева, а теперь его первый замест
итель, один из немногих офицеров, которому Грачев еще мог доверять, правд
а, с некоторыми оговорками. То, что многие старшие офицеры морочили голов
у бедняге Руцкому, а потом с той же ретивостью докладывали об этом Грачев
у, чтобы, не дай Бог, чего не подумали, было скорее не страшно, а противно. Лю
бой из них мог, услышав какое-либо неосторожное слово от самого Грачева, н
емедленно доложить об этом и самому президенту, не забыв кое-что прибави
ть от себя. Доносительству учили семьдесят лет, и не счесть числа трагеди
й, обрушившихся на армию. Ныне трагедии превратились в фарс, еще более под
огрев желание доносить друг на друга. Благо никого не арестовывают и не р
асстреливают. Совесть чиста, а сигнализировать нужно.
Грачев, вернувшись после прогулки с президентом, провел переговоры по ши
фро-спецсвязи с командующими округами и флотами, как на территории ныне
шней России, так и бывшего СССР. Не везде, конечно, но в большей части, так на
зываемого, «ближнего зарубежья» удалось сохранить структуру единого а
рмейского подчинения. Некоторые командующие вообще толком не понимали,
что опять случилось в Москве. Какое назначение получил Ачалов? Некоторые
полагали, что Ельцин снял с должности Грачева и назначил Ачалова. Правда,
никто не запрашивал у Москвы разъяснении, считая, что центр их даст сам. Пр
иходилось объяснять долго и противно, что происходит в столице. Командую
щие округами всегда входили в местные партийно-государственные элиты, б
удучи, как правило, членами бюро обкомов и депутатами Верховных Советов
разных уровней. Как партия прикажет.
Ныне первые секретари обкомов перетекли в областные советы, сохранив на
командующих, по большей части, былое влияние. И все они, а это уже было ясно,
встали на дыбы, узнав об указе президента No 1400.
Некоторые командующие были вполне в курсе дела. Правда, никаких директив
они от Ачалова не получали, видимо, потому что у того не было связи. Но были
очень раздражены происходящим. Они советовали Грачеву занять позицию с
амого жесткого нейтралитета и ясно дать понять обеим враждующим сторон
ам, чтобы они оставили армию в покое и никак на нее не рассчитывали в надви
гающихся событиях.
Честно говоря, Грачев именно так бы и поступил, если бы он всего пару часов
назад не пообещал Ельцину полную поддержку Вооруженных сил. Во всяком с
лучае, все командующие округами подтвердили, что даже не шелохнутся без
приказа, подписанного Грачевым лично. По их настроению можно было понять
, что они не шелохнутся, и получив подобный приказ. С одной стороны, это был
о вроде бы хорошо. Во всяком случае, все они точно также поступят и с прика
зами Ачалова, коль он найдет способ им этот приказ переслать. Это было хор
ошо, но этого было мало. Оставалось, как всегда, надеяться на Московский во
енный округ и на гарнизон столицы, во многие части которого уже были дост
авлены ачаловские приказы. Командиры звонили в Министерство обороны, тр
ебуя разъяснений.
«Без моего личного приказа, Ч кричал охрипшим голосом в трубку Грачев,
Ч подтвержденного устно и письменно, не предпринимать никаких действи
й, даже если на вас будут падать бомбы!»
Коллегия Министерства, куда, помимо начальника Генерального штаба, заме
стителей министра обороны и нескольких высших офицеров аппарата Минис
терства входили и главкомы видов Вооруженных сил, выглядела так же мрачн
о и угрюмо, как в августе 1991 года, когда маршал Язов пытался воодушевить ген
ералов призывами к спасению социализма и СССР. Даже еще хуже, поскольку а
вгустовские события были еще у всех свежи в памяти. Кроме того, хотя с той
поры прошло не так уж много времени, армия деградировала с такой быстрот
ой, что ее уже нельзя было сравнить даже с армией 1991 года.
Сформированная по архаичному принципу всеобщей воинской повинности, о
громная до абсурда, она превратилась в уродливый срез всего российского
общества, впавшего, по меткому выражению одной американской газеты, в «с
остояние социального озверения». Гигантская масса вооруженных людей, с
веденных в роты, эскадрильи, дивизионы и эскадры, как и все население стра
ны, боролась за собственное выживание, пройдя за три года по тернистому и
деологическому пути «от третьего Рима до третьего мира». Дедовщина, став
шая бичом армии, порождала небывалое для русской и советской армии массо
вое дезертирство. Любой сбежавший из части солдат, будучи пойманным, ссы
лался на «дедовщину», независимо от того, имела она место в части или нет.

А официальная статистика Ч 4500 солдат и матросов, убитых в своих частях в т
ечение еще незаконченного 1993 года Ч создавали для дезертирства крайне б
лагожелательный фон в глазах набирающего силу общественного мнения.
Помимо дезертирства, были буквально провалены два последних призыва в а
рмию. Призывники предпочитали отправиться в тюрьму или в бега, а не явить
ся в военкомат. Их вылавливали чуть ли не на улицах, пытаясь заткнуть зияю
щие дыры некомплекта, хотя бы в частях стратегического назначения. В арм
ию хлынули целые категории хронически больных людей, признанных годным
и для службы, умножая число мрачных трагедий.
Едва ли в лучшем положении находился офицерский корпус. В отличие от сво
их солдат, идущих в армию на до смешного короткий срок в два года, где по вс
ем правилам российского абсурда первый год считались «молодыми», а втор
ой
Ч «дедами», офицеры шли в армию фактически на всю жизнь.
Показатель офицерской смертности в мирное время хотя и считался официа
льно секретным, был известен всем и примерно равнялся солдатской смертн
ости, хотя офицеров было, разумеется, более чем на порядок меньше. И хотя п
ричины смертности, если не считать самоубийств, были принципиально друг
ими, чем у солдат, от этого легче не становилось. Глобальные выводы войск и
з восточной Европы и Прибалтики фактически в чистое поле создавали проб
лемы с размещением и обучением хотя бы офицерских и сверхсрочных кадров
, которые, как все отлично понимали, решить было совершенно невозможно пр
и всех благих намерениях собственного правительства и Запада.
Офицеры практически были поставлены перед вопросом, где раздобыть хлеб
насущный. Денежное содержание, хотя и поднималось время от времени, совс
ем не могло соперничать с галопирующей инфляцией, приводя привыкший к др
угой жизни офицерский корпус в состояние ярости к тем, кто «развалил стр
ану и затеял эти проклятые реформы».
Если к этому прибавить извечный квартирный вопрос и тот факт, что денежн
ые накопления офицеров за время службы превратились в пыль, то не надо об
ладать большой фантазией, чтобы представить, с каким энтузиазмом офицер
ы и солдаты желали бы защищать президента в его борьбе с Верховным Совет
ом и наоборот.
Неминуемое крупное сокращение офицерского корпуса, включая и генерало
в, которых в Советской армии накопилось едва ли не больше, чем в остальных
армиях мира вместе взятых, порождало апатию, под покровом которой вызрев
ала лихая мысль: не разогнать ли, пока не поздно, обе ветви власти и самост
оятельно выступить врачевателем недугов, терзающих страну.
При всей своей лояльности к президенту генерал Грачев несколько раз даж
е в публичных выступлениях призывал политиков разного толка оставить а
рмию в покое и не провоцировать ее навести тот порядок в стране, который о
на посчитает нужным.
Но армию в покос не оставляли. Пользуясь общим упадком и деградацией общ
ества, ее постоянно будоражили то деятели типа подполковника Терехова, т
о неувядаемые марксисты товарища Зюганова, то общество «Память», то свящ
енники из катакомбных церквей с горящими фанатичным огнем глазами, то ав
антюристы типа Дэви Марии Христос. И только демократы фактически не вели
никакой работы в Вооруженных силах, пустив продекларированные военные
реформы на самотек и выбрав из всех видов воздействия на армию лишь урез
ание ее бюджета, не считая смутных угроз ее вообще разогнать. Президент-д
емократ, он же Верховный главнокомандующий, должен был служить единстве
нным гарантом приверженности армии светлым идеям демократии. Единстве
нное, чем правительство могло утешить армию Ч это постоянное напоминан
ие о ее подвигах в годы Отечественной войны. Но эта заезженная пластинка,
непрерывно играющая в течение 50 лет, с каждым годом становилась все менее
эффективной, особенно в реальностях сегодняшнего дня.
Из августовского путча армия, по выражению тогдашнего начальника Генер
ального штаба генерала армии Моисеева, выскочила «ошпаренной», и ни за к
акие блага, ордена и чины не хотела, чтобы ее снова окунули с головой в выг
ребную яму политической борьбы тщеславных авантюристов, подогретую ра
сплавленным металлом «социального озверения».
Коллегия высказалась в поддержку президента, но с кучей оговорок.
Добиться у президента четких социальных гарантий и известных привилег
ий для кадрового состава Вооруженных сил. Ясно и четко сформулировать во
енную доктрину с учетом того, что Россия, как правопреемница СССР, сохран
яет статус сверхдержавы. Прекратить все попытки урезания военного бюдж
ета и быстрыми законодательными методами обеспечить призыв в армию. И, н
аконец, что самое важное, принять срочные экономические меры, чтобы спас
ти от разрушения драгоценный ВПК.
Не вводить ни одного военнослужащего на улицы столицы, если президент не
даст своего согласия по всем пунктам их требований.
А выполнение этих требований означал резкий поворот в обратную сторону
от всех попыток реформировать экономическую и политическую жизнь агон
изирующей страны.
Но это никого из коллегии Министерства абсолютно не интересовало.
Всем были известны те посулы, которые давал армии Руцкой, если та поддерж
ит его. Но на лихого «полковника» ставить боялись. Из потока его обещаний
становилось ясно, что большую часть удастся воплотить в жизнь только в р
езультате многолетних боевых действий, исход которых был, прямо скажем,
проблематичным. Воевать же никому не хотелось, а по большому счету, было и
нечем. Многие, если не головой, то инстинктом понимали: втянись сейчас стр
ана в какие-либо военные авантюры даже с так называемым «ближним зарубе
жьем» под флагом восстановления СССР, и страна погибнет окончательно вм
есте с генеральскими дачами, банями, «мерседесами», «приватизированной
» и «акционированной» собственностью и охотничьими угодьями.
Поддержка же Ельцина означала и дальше сытую и размеренную жизнь, огражд
енную высоким забором от страны и ее проблем.
В перспективе, конечно.
В заключение наметили, какие части можно быстро использовать, если того
потребует сложившаяся обстановка. Пока решили не трогать Таманскую и Ка
нтемировскую дивизии, приведя в повышенную готовность 16-ю бригаду спецн
аза полковника Тишина и 218-й отдельный батальон спецназа подполковника К
олыгина.
Было еще одно обстоятельство, которое все присутствующие не могли не при
нимать во внимание. События, последовавшие после августовского путча от
носительно персональных судеб высшего военного руководства, напоминал
и осколки разорвавшегося снаряда, разящие кого попало, вслепую. Маршала
Язова и генерала Варенникова посадили. А вот маршала Ахромеева ликвидир
овали, заставив всех поверить в то, что старый солдат и ветеран нескольки
х войн способен повеситься, как забеременевшая десятиклассница. Началь
ника Генштаба Моисеева Ч фактически главного заговорщика Ч с миром и п
очестями отпустили в отставку.
Министром обороны стал не генерал-полковник Кобец, постоянно мелькавши
й на экране телевизора как командующий обороной Белого Дома, которого уж
е все прочили на этот пост, особенно после производства его в генералы ар
мии, а никому тогда не известный генерал-майор Грачев, который даже не зна
чился в секретном справочнике ЦРУ «Военное руководство СССР».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46