Далее в документе говорилось о двух параллельно развивающихся заговор
ах: конституционном и военном.
Один заговор предполагал сбросить президента с помощью конституционно
й удавки, которую будет постепенно затягивать Верховный Совет. Душой заг
овора был более осторожный Хасбулатов.
Второй Ч предполагал организацию массовых уличных беспорядков с пост
епенным втягиванием в них частей внутренних войск и армии, а ля 1917-й год со
штурмом кремля, бегством или пленением президента «народом».
К такому плану склонялись Руцкой и уличные вожди, представленные весьма
пестро: от отставного генерала Макашова до лидера так называемой «Трудо
вой Москвы» Анпилова.
Оба плана уже в общих чертах отрепетированы почти в реальной обстановке
. Однако быстрое сползание Руцкого в сторону Хасбулатова повлекло за соб
ой необходимость согласования двух планов в один с элементами того и дру
гого. Чем, собственно, сейчас и занимаются заговорщики.
Единственно, что на все это мог ответить министр безопасности генерал Ви
ктор Баранников, это то, что его жена никогда не занималась спекуляцией д
вадцатидолларовыми сумочками. Возможно, это было и правдой. Но с должнос
ти он полетел.
Затем наступила очередь Руцкого.
Пешку, дошедшую до седьмой горизонтали, уже как-то неудобно называть пеш
кой. Она становится чрезвычайно опасной, и если ее невозможно быстро уни
чтожить, то нужно нейтрализовать.
Это было необходимо, поскольку в итоге всех планов, а о некоторых из них не
знал и сам Руцкой (будем объективны), президентом все равно становился он.

Поэтому президент решил, что заодно уже пора (давно пора!) выгнать с должно
сти и Руцкого, на что он (президент) права по Конституции не имел.
Но поскольку уже несколько последних месяцев Руцкой и Шумейко, бывший за
м. Хасбулатова, а ныне фаворит президента, охрипли от взаимных обвинений
в казнокрадстве, грозя подать друг на друга в суд за клевету, но упорно это
го не делая, Ельцин издал указ об отстранении обоих от должности до оконч
ания следствия, возложенного на прокуратуру.
Владимир Шумейко, фигурирующий в пленках Якубовича для пущей ясности ка
к «Филиппыч», естественно, с готовностью на это согласился, подчеркнув, ч
то сам просил президента о подобной мере.
Руцкой же, фигурирующий в тех же пленках в более зашифрованном виде как «
Усатый», о котором так беспокоился «Лысый», напротив, подчиниться этому
указу наотрез отказался, назвав его незаконным.
Последовало быстрое разъяснение, что «отстранение» от должности не явл
яется «снятием» с должности, а всего лишь временная мера для пользы след
ствия, после окончания которого вице-президент, коль прокуратура ничего
не найдет в его действиях криминального, сможет вернуться на работу. Хот
я, впрочем, никаких поручений у президента для него нет. Все кончились.
Но все законно.
Указ застал вице-президента в аэропорту, когда тот готовился лететь в Во
ркуту, чтобы поднять шахтеров против своего патрона.
Указ президента лишал его возможности пользоваться спецсамолетами пра
вительственного авиаотряда. Но вице-президент всегда смело шел навстре
чу опасности и заявил, что полетит за свой счет, хотя в недавних теледебат
ах с Гайдаром утверждал, что получает всего 63 тысячи рублей без налогов.
В Воркуте его встретили примерно так, как некогда в Тушино встречали Лже
дмитрия II Ч Тушинского вора. Без восторга, но с некоторым почтением: може
т, и вправду царь или станет царем, шут его знает?
Поэтому поднять шахтеров одной матерной руганью в адрес Ельцина не удал
ось, а ответить на их претензии из-за полного незнания вопроса Ч тоже.
Вернувшись в Москву, Руцкой, которого, как известно, в Кремль и Совмин было
не велено пускать, окончательно поселился в Верховном Совете, в бывшем к
абинете Шумейко, что само по себе было очень символично.
Целые дни отстраненный от должности вице-президент проводил со своими д
вумя братьями и снующими туда-сюда генералами (главным образом, отставн
ыми), среди которых выделялся генерал Владислав Ачалов Ч народный депут
ат и советник Хасбулатова по военным вопросам.
В прошлом командующий воздушно-десантными войсками и заместитель марш
ала Язова по «экстремальным ситуациям», Ачалов настолько вляпался в авг
усте 1991 года в историю с ГКЧП, что даже не очень ретивая Российская прокура
тура хотела было привлечь его к уголовной ответственности.
Но Верховный Совет отказался снять с Ачалова «парламентский иммунитет
», и прокуратура осталась ни с чем. Генерал некоторое время отлеживался в
госпитале, а затем снова горячо взялся за дело, стараясь воплотить в жизн
ь многое из своих смелых задумок, порожденных талантом интригана, которы
е люди несведущие почему-то принимали за блеск стратегической мысли.
Он так умел сыпать фамилиями своих «лучших корешей», обремененных генер
альскими погонами, номерами воинских частей и местами дислокации, что да
же старавшийся верить ему депутат, генерал Тарасов, также выгнанный посл
е путча в отставку, как-то осмелился возразить Ачалову: «Вас послушать, та
к вся армия сразу придет к нам на помощь в случае узурпации Ельциным влас
ти. Что-то мне не очень верится».
«Вы, политработник, Ч одарив Тарасова выхлопом дорогого коньяка, отрез
ал Ачалов. Ч Что вы понимаете в армейских делах? Сидели себе в политотдел
ах и жизни не знаете». Тарасов обиженно замолк и вышел из кабинета, а Руцко
й и Ачалов, расстелив на столе карту Москвы и области, а иногда и страны, ты
кали в нее пальцами и вилками, а огромного роста охранник (из бывшего рижс
кого ОМОНа) молча выносил бутылки.
С некоторыми генералами Руцкой встречался в частном порядке. Командующ
ий Военно-воздушными силами генерал-полковник Петр Дейнекин встречал е
го, по старой дружбе, радушно. Патетики не было. Все, как обычно, поможем, есл
и надо будет. Черт его знает, может, станет президентом? Потом глазами морг
ай.
Генерал-полковник Громов, заместитель министра обороны, был более угрюм
. Некогда Руцкой служил под его командованием в Афганистане, где Громов к
омандовал всем «ограниченным контингентом» советских войск, сведенных
в 40-ю армию. «Боря, Ч вещал Руцкой. Ч Ты помнишь, как я тебя отмазал в 91-м?»
Громов занимал тогда пост заместителя министра внутренних дел Ч знаме
нитого Пуго, у которого у одного хватило духа застрелиться, когда стало я
сно, что путч провалился.
Отмазал Громова совсем не Руцкой, а также бывший подчиненный Ч генерал
Грачев, командовавший тогда воздушно-десантными войсками, ныне ставший
министром обороны. Да и отмазывать было не от чего.
Генерал армии Варенников дал тогда им с Грачевым соответствующие инстр
укции, которые Громов, по совету Грачева, выполнять отказался. «Ладно, Ч
уходил от прямого ответа генерал. Ч Ты, Александр Владимирович, политик
у толкай, а за нами дело не станет».
Верхушка армии всегда была немногословной и хорошо чуяла, откуда дует ве
тер. Долгие годы службы создают хороший инстинкт самосохранения, которы
й, как хорошо отметили аналитики из службы безопасности, был совершенно
подавлен у Руцкого инстинктом властолюбия.
С офицерами более низкого ранга говорить было проще. Как-то подполковни
к Терехов, лидер полуподпольного «Союза офицеров», привел к нему молодог
о полковника авиации, представившегося исполняющим обязанности команд
ира авиадивизии, расквартированной в Тверской области.
Фамилия полковника была Фомичев. Он признался Руцкому, что весь кадровый
состав дивизии, включая прапорщиков и сержантов-сверхсрочников, уже го
товы на все, чтобы свергнуть «оккупационный еврейский режим».
Если понадобится, то по сигналу Руцкого, переданному на волнах открытого
радио, дивизия поднимется в воздух и «обработает» цели, указанные вице-п
резидентом.
Эту дивизию и ее командира Руцкой хорошо знал, но полковника Фомичева не
мог припомнить. Обычно исполняет обязанности командира один из его заме
стителей (главным образом, по летной подготовке) или начальник штаба. Обо
их Руцкой тоже знал.
Он поинтересовался у Фомичева, кто тот по должности. Оказалось, что замес
титель командира дивизии по воспитанию личного состава. Другими словам
и, бывший начальник политотдела. Значит, хорошая дивизия, которой в отсут
ствие командира командует замполит. Кто лучше замполита знает настроен
ие личного состава?
В преддверии указа президента проводились совещания с так называемым «
президиумом Верховного Совета» Ч самозванным органом, не предусмотре
нным Конституцией, но существующим по традиции. В России, по большому сче
ту, оказалось, что труднее всего отказаться от разных «президиумов». Все
равные неудержимо хотят все-таки быть «равнее» других…
Обсуждалось несколько вариантов реакции на действия президента, котор
ому решили (отчаянно труся) отдать инициативу действий, чтобы «он сам себ
я подставил».
Большая надежда возлагалась на Соединенные Штаты и страны Европейског
о сообщества, где Конституция почиталась наравне с Иисусом Христом, а ин
огда и выше. Увидев столь наглое попрание президентом Конституции, миров
ые демократы публично вынуждены будут его осудить, поскольку в противно
м случае будут смешно и жалко выглядеть перед собственными народами. Так
уверял советник Хасбулатова по вопросам международных отношений Иона
Андронов.
Кто-то вспомнил, что совсем недавно Маргарет Тэтчер находясь с неофициа
льным визитом в Москве, с недоумением воскликнула: «Как? Разве вы еще живе
те по старой коммунистической Конституции?» И заявила, что ключ к разреш
ению российских проблем лежит, в первую очередь в принятии новой Констит
уции. Это дало повод Хасбулатову раздраженно отреагировать: «Всякая зае
зжая бабенка еще будет нас учить!»
Один из заместителей Хасбулатова, Агафонов, робко предложил, если презид
ент разгонит «парламент», подчиниться силе, покинуть Белый Дом и включит
ься в досрочные выборы, которые после подобного указа президента можно б
удет легко выиграть и, таким образом, завершить переворот совершенно лег
альным путем. Досрочные выборы парламента и президента в итоге обернутс
я тем, что в стране будет новый президент, скорее всего Ч Руцкой, а непобе
жденный, но беззаконно разогнанный парламент останется почти на 100% стары
м. Почти, потому что новые выборы выкинут из него все остатки демократиче
ской шелухи, вроде Якунина, Молоствова или Шейниса.
Конечно, останься у кого-нибудь в «президиуме» хоть капля здравого смыс
ла, не подавленная инстинктом, план Агафонова был оптимальным и вел к жел
аемому результату наиболее коротким и прямым путем с минимальной долей
возможности шумного скандала.
Первым, естественно, запротестовал Руцкой. Он офицер, и само понятие «кап
итуляция» для него хуже смерти. В конце концов, у него есть пистолет, и он с
корее пустит себе пулю в лоб, чем подчинится хоть какому-либо указу этого
подонка.
Подумайте, о чем вы говорите? Как можно выполнять указ человека, который э
тим самым указом сам ставит себя вне закона! Нет! Нужно открыто призвать к
сопротивлению, выводить на улицы народ и наконец покончить с этим престу
пным режимом.
Он сам испарится куда-нибудь в Израиль, когда увидит марширующие колонн
ы верных нам полков, спешащих на защиту Конституции и Верховного Совета!

Он, Руцкой, уверен, что произойдет именно так. Но даже если произойдет не т
ак, он не намерен униженно покидать парламент по первому окрику человека
, которого он считает преступником, погубившим СССР и все завоевания сов
етского народа, сделавшим Россию посмешищем в глазах всего мира!
Все остальные, зараженные пафосом речи отстраненного от должности вице-
президента, склонялись также к решительному сопротивлению…
Несмотря на всю готовность, прослушав речь президента, Руцкой почувство
вал сильное волнение. Это не было столь знакомое ему волнение перед боев
ым вылетом. Скорее, это была растерянность человека, захваченного враспл
ох, несмотря на все предупреждения. Где-то в глубине души он надеялся, что
у Ельцина все-таки не хватит духа подписать этот указ.
Он вышел из шумейковского кабинета и поспешил к Хасбулатову. По всему Бе
лому Дому, как по огромному боевому кораблю, звучал металлический голос
принудительной трансляции: «Всем народным депутатам срочно собраться
в зале заседаний на чрезвычайную сессию! Повторяю…»
Этот голос, как сигнал боевой тревоги, взбодрил Руцкого. Навстречу ему по
коридору, улыбаясь в бороду, шел сопредседатель «Фронта национального с
пасения», народный депутат Илья Константинов, никогда не отличавшийся и
зысканностью манер. Увидев Руцкого, он радостно закричал: «У твоего бывш
его начальника крыша поехала, что ли? Он же сам себе делает импичмент!»
Подобное панибратство от всякого мелкого хулиганья коробило генерала
Руцкого. Многие нардепы имели к нему старые счеты, а ныне относились как к
перебежчику. А к перебежчику, пусть даже очень полезному, всегда относят
ся как к перебежчику. Приходилось терпеть.
«Всем народным депутатам немедленно собраться на чрезвычайную сессию!
» Ч сиреной тревоги продолжала вещать трансляция.


22:30

Отставной генерал-полковник Альберт Макашов находился в помещении гла
вного информационного центра Верховного Совета, пытаясь по информации,
потоком бьющей с телевизионных и компьютерных экранов, составить впеча
тление о складывающейся в столице обстановке.
Внутренняя телесеть Белого Дома передавала пресс-конференцию Хасбула
това, который был бледен, но внешне спокоен и даже пытался шутить.
У него большой опыт подавления путчей, криво улыбаясь, уверял журналисто
в спикер. Заявление президента, с одной стороны, нельзя рассматривать ин
аче как попытку государственного переворота, но, с другой стороны, это же
заявление фактически является сообщением Ельцина о том, что он слагает с
себя свою должность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46