Мне дали билеты на шоу по личной записке хозяина. Просто попасть на него не было никакой возможности. Билеты на «Цирк Солей» все до единого были проданы вперед на шесть месяцев! Стоимость одного билета вне зависимости от места составляла сто восемьдесят долларов. В зале помещалась ровно тысяча зрителей, и, таким образом, одно представление давало сто восемьдесят тысяч долларов выручки. Так вот, все эти деньги полностью тратились ежедневно только на сохранение шоу: на заработную плату артистов и технического персонала, обновление декораций, ремонт механизмов и т.д. Поэтому в день давалось два представления, и второе из них приносило чистую прибыль сто восемьдесят тысяч долларов в день!
Я не берусь описывать само шоу. Это сделать практически невозможно. Его надо увидеть своими глазами, чтобы понять, что такое чудо.
После шоу я зашел за кулисы и познакомился с Пашей. Это был высокий блондин на вид лет двадцати семи, который слыл уже самым лучшим режиссером Лас-Вегаса, и это было уже третье шоу, поставленное Пашей. Всего в представлении было задействовано около двухсот актеров, восемьдесят процентов из них были русскими и украинцами – в прошлом артистами советского цирка, а также спортсменами.
Сцена представляла собой огромный бассейн, в него было залито несколько миллионов литров воды. По дну бассейна ползали аквалангисты, которые давали актерам дышать из баллонов воздухом. Ну, представьте себе эпизод синхронного плавания, когда девушки нырнули под воду и торчат только ноги. И вот они начинают танец, а головы у них погружены в воду. Проходит минута, две, три, а они все танцуют и не выныривают! Зрелище потрясает воображение! Оказывается, в это время водолазы дают девушкам дышать под водой, и они кружатся в вальсе ногами вверх, сколь угодно долго оставаясь под водой!
Паша был рад нашему знакомству. И мы с ним проводили время, посещая рестораны и клубы Лас-Вегаса. В тот первый вечер он, конечно, повел меня осмотреть все гигантские приспособления, которые обеспечивали шоу. Мы начали с вычислительного центра, где был сосредоточен мозг всего представления. Отсюда компьютеры управляли огромными механизмами, трансформировавшими сцену во время представления. Они то открывали бассейн – и тогда спортсмены и циркачи ныряли в него с колосников сцены с высоты сорок два метра, то вдруг бассейн превращался в каток, по которому скользили на коньках, или в просто паркетный пол для танцев. После центра мы осмотрели три этажа бассейна.
– Обратите внимание, здесь у нас чуть не прорвалась вода! – Паша показал мне огромный вздувшийся пузырь на стенке бассейна, сделанной из органического стекла. – Мы так перепугались! – продолжал он. – Это прямо в день премьеры случилось – просто вздулся пузырь. Приехали специалисты, проверили на прочность и сказали, там такой еще запас, что можете не волноваться. Вот работаем уже почти полгода, и никаких проблем. И пузырь не увеличивается! Просто магия какая-то.
Один вечер мы провели с Пашей в компании Андрона Кончаловского. Он приехал из Лос-Анджелеса с молодой беременной женой Юлией. Андрон только что закончил скандальную книгу о своей жизни, где, как говорили, такое написал, что читать в некоторых местах было не совсем удобно. Из-за этого ее могут и не перевести в Америке. В описаниях секса с его молодой женой пуританские американцы, на мой взгляд, могут усмотреть покушение на нравственность, что очень не приветствуется в США. Я, честно скажу, книгу не читал, но задумался. Может быть, в моей книге как раз и не будет хватать страничек с деталями сексуального характера? Писать их или не писать – вот в чем вопрос! Наверное, есть вещи, которые все же не напоказ – даже если уж очень хочется прослыть до предела откровенным.
Андрон Кончаловский, безусловно, высокоодаренный человек. Он философ, он мудр и обременен своей участью и молодой женой Юлией.
– Мой муж – это не просто человек. Это явление… Или нет, это достояние России, – сказала его жена, когда он отошел к стойке за пивом.
Андрон действительно интересно говорил о России, об эпохе Ельцина и о нашей участи эмигрантов. Он сетовал на свои промахи и отсутствие культурного наследия у американцев.
– Зачем я согласился снимать для телевидения! – сокрушался Андрон. – Ведь все искусство здесь, в Америке, строится на штампах. Как прилепили мне заплатку «телевизионный режиссер» – и все. Дорога к настоящему кино в Голливуд теперь для меня закрылась навсегда. А ведь совсем не плохо начинал.
В казино Кончаловские не пошли. Я понял, что посещение Лас-Вегаса – это далеко не всегда желание поиграть на деньги!


* * *

Мне на всю жизнь запомнится еще одно чудо света, которое находится неподалеку от Вегаса. Это Гранд каньон.
Мы взяли напрокат вертолет, чтобы посмотреть на Большой каньон вблизи. В программе полета значилось приземление на дно каньона и организация там пикника. Я пришел на летное поле со спиннингом, чем вызвал огромное недоумение у пилота вертолета.
– Но мы же садимся на дно каньона, а там должна быть река Колорадо! – прокомментировал я. – Мне безумно хочется поймать рыбу в реке Колорадо!
Тут до летчика дошло, и он громко рассмеялся.
– Простите, мистер. Да, мы садимся на дно каньона, но до реки внизу еще остается метров двести. Ниже приземлиться невозможно.
Ничего себе дно! Оказалось, что высота отвесных стен каньона доходит до одного километра восьмисот метров. Когда вы оказываетесь там, внизу, где под вами грохочет стремительный поток желтой воды ревущей реки Колорадо, а над вами взмывают вверх скалы невероятной высоты, вы вдруг начинаете чувствовать себя каким-то микроорганизмом. Вам начинает казаться, что вы просто сократились в росте и у такого маленького существа, как вы, не может быть ничего важного и серьезного.
Это действительно плохо передаваемое словами ощущение дополняется еще одной неожиданностью. На дне каньона летают стаи птичек колибри, которые зависают в воздухе, стремительно двигая крыльями, и медленно всовывают голову с длинным изогнутым клювом в розовые цветы кактусов. А потом, напившись нектара, в экстазе взмывают в воздух. Они еще меньше, чем мы! Они как будто специально здесь, чтобы спасти нас от мысли о своем ничтожестве…
Полет вдоль Большого каньона на вертолете заставляет подумать о сути жизни и незначительности для вечности человеческой смерти. Пикник там превращается в какое-то философское занятие. А когда наконец вертолет поднялся в воздух и полетел обратно над пустыней Невада, очарование рассеялось, но мы все же очень медленно и непросто возвращались в Лас-Вегас и к своей нормальной жизни.
Внизу проносились табуны одичавших мустангов, которые каким-то чудом выживали в пустыне, где жара могла достигать шестидесяти градусов по Цельсию и почти не было воды и пищи. Правда, то здесь, то там белели скелеты погибших лошадей, очищенные койотами, грифами и временем. Не так уж тут сладко жить и жутко умирать, сознавая, что обязательно будешь обглодан до костей.
Ближе к городу в поле зрения вновь появилось голубое искусственное водохранилище. После того как плотиной перегородили реку Колорадо у самого ее входа в каньон, образовалась синяя капля пресной воды, вторая по размеру среди искусственных водоемов планеты – почти двести километров длиной и несколько километров шириной. Вот откуда бралась вода для фонтанов Лас-Вегаса и для дельфинов, прыгающих в этих фонтанах прямо во дворе отелей.


* * *

На следующий день предстояло улетать из Лас-Вегаса. Мой баланс за сорок пять дней игры в казино был отрицательным. Общий проигрыш составлял около двенадцати тысяч долларов. Так и должно было быть. При долгой игре казино всегда выигрывает. Этим и объясняются все блага, которые предоставлены игрокам. Только бы пожили подольше! Только бы поиграли еще часок-другой!
Служащие VIP знали о моем рейсе. Мне позвонили в номер и сообщили, что лимузин ждет у дверей. Я спустился вниз, посмотрел прощальным взглядом на отель «Беладжио» и вскоре был в аэропорту. И вдруг там выяснилось, что мой самолет улетел еще утром. Очевидно, менеджер перепутал число на билете со временем вылета. Я не знаю, было ли это уловкой, чтобы вернуть меня еще на одну ночь обратно, или действительно безалаберность служащих отеля достигала такой степени. Ведь мой обратный билет я сдал в клуб VIP еще две недели назад и сам, конечно, не помнил часа отлета, полностью положившись на обслуживающий персонал.
Когда мы возвратились снова в отель, передо мной строем извинялись все: от дежурного менеджера до девушки, провожавшей от двери салона VIP. Ал Фасинто был дома, мы попрощались с ним еще позавчера, и он не знал об инциденте.
Чтобы загладить свою вину, казино выделило мне номер на ночь, в котором появились всякие подарки с записками и извинениями, шампанское, тропические фрукты и букеты цветов в каждой комнате люкса.
Я, конечно, пошел играть снова, до самого утра, до реального времени отлета следующего рейса на Москву, который мне забронировали на завтрашний день, оплатив издержки за счет казино.
И игра у меня «пошла». К часам пяти утра я был в прибыли на двадцать восемь тысяч долларов, когда решил все же поспать несколько часов.
Утром, спускаясь вниз к лимузину, я по дороге опять остановился у рулетки и поставил несколько фишек, оставшихся в кармане, на цифры – попал, получил пятьсот долларов и еще фишки, опять поставил и опять попал, пятьсот долларов в карман и плюс фишки! Вновь поставил – и вновь попадание!
Времени оставалось практически несколько минут. Я вновь поставил все фишки, отложив в карман выигрыш, и опять попал! Крупье за столом, увидев, что я спешу, поинтересовался куда. Я сказал, что самолет улетает через час двадцать минут и мне надо срочно ехать в аэропорт. Лимузин у подъезда, и багаж в него уже погружен. Я играл фишками по двадцать пять долларов, и каждое попадание давало мне чистыми пятьсот долларов и еще на триста семьдесят пять долларов в фишках.
– Я вам советую не уезжать, – сказал крупье после очередного попадания. – Такое бывает нечасто.
– Нет, – решительно заявил я. – Ставлю в последний раз!
Мимо!!!
Таким образом, на пути до лимузина я выиграл еще три с половиной тысячи долларов и приехал в аэропорт с чистой прибылью в тридцать одну с половиной тысячу долларов!
Пройдя таможню и контроль, я оказался в зале ожидания аэропорта. И тут объявили о задержке рейса на два часа. В середине зала ожидания в две линии стояли игровые автоматы. Это были последние признаки Лас-Вегаса, и, конечно, ожидавшие посадки пассажиры продолжали бросать монетки в эти автоматы и играть.
Дождавшись свободного места, я тоже сел играть в покер на автомате. Игра шла с переменным успехом – я то поднимался, то опускался. В автомат я играл, как и большинство, монетками достоинством по двадцать пять центов. Забросив очередную монетку и поменяв виртуальные карты на экране автомата, я нажал кнопку, и тут заиграла громкая музыка. Сначала я даже не понял, что произошло. Аппарат весь затрясся и замигал лампочками. Да это же «Джэк-Пот»! У меня на экране образовался флеш-рояль! Самая большая комбинация в покере. Все карты выстроились в ряд одной масти, начиная с червового туза и до десятки. Выигрыш составил почти шесть тысяч долларов!
Вот вам и Лас-Вегас! Еще вчера с минусом в двенадцать тысяч я готов был улететь отсюда, но город, видимо, отнесся ко мне так же искренне, как и я к нему. Я никогда не забуду этот день. Лас-Вегас прощался со мной, одновременно признаваясь мне в любви…


* * *

Впервые я посетил казино, еще когда о нем в СССР почти никто ничего не знал. В 1988 году я выехал первый раз в жизни за рубеж. В Китае мы с делегацией попали в славный город Джу-Хай, что расположен на границе с Макао.
Макао – бывшая колония Португалии – славится своими игорными заведениями на Востоке, как Монако в Европе. Город Джу-Хай был фактически частью Макао в коммунистическом Китае, подобно Берлину, разделенному на две цивилизации стеной. Простым китайцам вход на территорию Макао строжайше запрещался. И хотя Джу-Хай был объявлен свободной экономической зоной и как бы уже был не совсем коммунистическим Китаем, а прообразом великого китайского капитализма, через границу могли ходить только избранные.
Нас встречал местный мэр, и, как водилось всегда в социалистических странах, мэр мог все. Он приставил к нам местного кагэбэшника, который и организовал проход на «вражескую» территорию, полную разврата и игорных заведений. Чтобы не было лишних вопросов по возвращении в СССР, нам даже не проставили визы в паспортах, но пришлось заплатить по пятьдесят долларов за проход.
От первых попыток играть в казино у меня осталось смутное впечатление. Скорее всего, оно просто стерлось из памяти теми яркими страницами игорных эпопей, которые сопровождали меня в последующие пятнадцать лет.
Признаюсь честно: я люблю казино, отчетливо понимая, что это достаточно глупое времяпрепровождение. Самое главное, что притягивает меня, – это ощущение проветривания мозгов. Во время игры забываешь обо всем на свете и отдаешься всецело потоку эмоций. Время останавливается за пределами игрового зала, и вы проваливаетесь в черную дыру, забывая о работе, любви, обязанностях и даже о родном доме. В казино специально не делают окон, чтобы игроки полностью теряли ориентацию во времени. Если был бы способ останавливать все часы входящих в зал, процветание казино, наверное, удвоилось бы.
Увы, сумасшедших по размеру выигрышей в казино у меня не случалось. Были стабильные периоды дохода: каждый день я выигрывал по пять – десять тысяч долларов в течение нескольких недель подряд. Но такие периоды чередовались болезненными полосами невезения, которые, как правило, бывали продолжительнее…
В принципе я человек такого склада, который постоянно ищет что-то новое, поэтому для меня казино – полигон для бесконечных испытаний различных систем, которые я сам изобретаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88