– Глупо! Не знаю, почему я упомянула об этом.
– Продолжай, Миранда. Иначе мне придется представить это себе.
– Не хочу говорить об этом. – Как неестественно и натянуто это прозвучало. – Забудем!
– Но именно ты начала все.
– Знаю. Не должна была. Просто глупая семейная чепуха.
– Непристойность, что-нибудь сексуально неприличное? – настаивал Тони.
– Он просто сказал, что у меня… – заколебалась я, потом добавила: –…приятный рот.
– О!..
Наступила пауза. Ник взял еще кусочек хрустящего картофеля. Тони уставился на меня:
– Ну, это не так уж плохо, да?
– Нет, – тихо ответила я. – Сейчас оставим это. Забудем.
– Итак, до меня был этот парень – Брендан…
– Да. Не по-настоящему. Продолжалось-то все неделю-две или около того. Я ввязалась в это, оказалось, это была ошибка. Даже не какая-то большая ошибка, а так, совсем незначительная. Просто непонятно, что он возник снова…
Какого черта, мы говорили о Брендане, лежа в постели?
– Кто же тогда был до меня?
– Женщина по имени Фрида, но это было давным-давно…
И таким образом мы уклонились от опасности и перешли на более безобидные темы, рассказывая друг другу о прошлых любовных связях, поверяя друг другу свои секреты, как это обычно делают новые любовники. Один боготворил меня, другой вообще не имел ничего в виду, а тот разбил мне сердце… Однажды я слышала по радио передачу, в которой один из ведущих утверждал, что на протяжении всей жизни можно влюбиться только три или четыре раза. А я лежала с Ником, который обнимал меня, и думала, сколько же раз была влюблена я. И хотела бы знать, была ли я влюблена сейчас. А как можно узнать, что ты влюблена?
* * *
Спустя несколько дней без предупреждения появились они – просто позвонили в дверной звонок, когда я только что погрузилась в горячую ванну после потного дня, проведенного на стремянке. Я чертыхнулась, накинула старый махровый халат и открыла дверь, впуская влажный вечерний воздух. На лице Кэрри была нетерпеливая улыбка, Брендан угрожающе размахивал букетом цветов.
– Неподходящее время?
– Просто я принимала ванну.
Я плотнее запахнула халат, закрывая шею.
– Мы можем расположиться как дома, пока ты заканчиваешь, – сказал Брендан. – Разве нет, Кэрри?
– Нет, все в порядке. Входите.
Я неохотно отступила назад, и они последовали за мной в гостиную. Кэрри села на диван, а Брендан стоял прямо в середине комнаты, озираясь вокруг по-хозяйски.
– Ты переставила мебель.
– Немного.
– Мне больше нравилось, как было раньше. Не хочешь поставить цветы в воду?
– Да. Спасибо.
На самом деле мне хотелось выбросить их в переполненное мусорное ведро.
– Ты ела? – спросил он, как будто именно я незваный гость, а не он.
– Нет. Правда, я не голодна. Перекушу позднее. – И, глубоко вздохнув, добавила: – Хотите кофе? Может, что-нибудь из алкогольных напитков?
– Очень бы хорошо вина.
Я достала из холодильника бутылку вина, которую принес Ник, когда приходил в последний раз.
– Открыть?
– Прекрасно справлюсь сама.
Он поднял руки, изображая, что сдается.
– Вау! Конечно, ты можешь, Мирри, я просто хотел быть вежливым.
Я воткнула штопор в пробку и ввинтила его так, что он вошел наискосок. Когда я стала открывать бутылку, то вытащила лишь половину пробки. Брендан наблюдал, сочувственно улыбаясь, как я осторожно извлекала раскрошившиеся остатки пробки из бутылки и наполняла три бокала. Он поднял свой бокал и поднес к свету, тщательно выбирая из вина все крошечки, оставшиеся от пробки, перед тем как выпить его.
– Нам бы следовало принести с собой бутылку вина, – сказала Кэрри. – Потому что, знаешь ли, мы пришли просить тебя об одолжении.
– Да? – осторожно спросила я.
– В общем, произошло что-то удивительное. Ты знаешь того человека, который приходил второй раз осматривать мою квартиру в воскресенье?
– Да.
– Он предложил свою цену. Только чуть меньше, чем та, что мы запросили.
– Великолепно, – поддержала я.
– Он, кажется, по-настоящему заинтересовался. К тому же он непосредственный покупатель. Не состоит ни в какой цепочке.
– Но он спешит, – вмешался Брендан.
– А-а, – ответила я.
У меня возникло ужасное, пугающее ощущение, что мне известно, к чему все клонится.
– Кажется, он считает, – сказала Кэрри, – что может обменяться и полностью все оформить за неделю или две. Его поверенная сказала ему, что поскольку она может приступить к поискам без промедления и не возникает проблем с осмотром, то он сможет въехать к концу следующей недели.
– Это известно, – тупо сказала я.
– Но Брен уже отказался от места, которое он снимал, и мы не можем переехать в нашу новую квартиру к назначенному времени, – сказала Кэрри, – хотя владелец живет в доме для престарелых, а наша поверенная обещает сделать все по возможности быстро.
– Вот так, – сказал Брен, улыбаясь мне.
Он налил себе второй стакан вина и с шумом выпил глоток.
– Так вот, если все будет именно так, хотя вполне возможно, что это и не состоится, то мы попадаем в несколько затруднительное положение, – сказала Кэрри. – И нам хотелось бы знать, можно ли переехать к тебе и пожить у тебя. Только несколько дней, неделю или две в самом крайнем случае.
– Что-что?
– Конечно, мы могли бы переехать к Дереку и Марсии, – сказал Брендан, – но нужно помнить, что их дом на нескольких следующих месяцев превратится в настоящее поле битвы. Ну да тебе известно лучше, чем нам, в каком кошмаре придется жить там. Они сами, вероятно, будут вынуждены переехать на какое-то время.
– Возможно ли это, Миранда? – спросила Кэрри.
Мне было интересно, почему Кэрри хочет переехать в первую очередь ко мне. Если бы это касалось меня, я бы постаралась держать безопасную дистанцию между Бренданом и его бывшей подругой, не допустив, чтобы они жили вместе в одной маленькой квартире, даже если, или особенно если, эта бывшая подруга – моя сестра. Возможно, у меня более подозрительный характер, чем у нее. Или, может быть, она хочет доказать себе, а также мне и Брендану, что она знает: ей нечего опасаться. Я посмотрела на нее, но не смогла прочитать выражение ее лица.
– Моя квартирка такая маленькая, – безнадежно сказала я. – У меня даже нет свободной спальни.
– У тебя есть диван-кровать, – сказал Брендан.
– Это вообще еще может и не понадобиться, – сказала Кэрри. – К тому же мы не помешаем тебе. Мы бы делали уборку и готовили тебе еду, ты и не заметишь нашего присутствия. Неделя.
– Неужели у вас нет друзей с большой квартирой? Где вам было бы удобнее?
– Миранда, ты – моя сестра! – Слезы навернулись ей на глаза.
Она бросила взгляд на Брендана, он взял ее руку и погладил.
– Вы семья.
– Мы просим не так уж и много. Мама и папа были уверены, что ты не будешь возражать. Я тоже думала, что ты не будешь возражать. Думала, может быть, ты будешь даже рада принять нас у себя. Мне и в голову не приходило, что…
– Возможно, Мирри до сих пор это как-то задевает, – мягко сказал Брендан.
– Что?!
– Мы не должны были обращаться к тебе, – продолжал Брендан. – Это бестактно. Возможно, ты не готова к этому.
Я так крепко сжала бокал в руке, что едва не раздавила.
– Но ты в небольшом долгу перед Кэрри, да? – Его голос был по-прежнему тихим и вкрадчивым. – После того, что произошло. М-м-м?
– Простите? – переспросила Кэрри.
Я пристально смотрела на Брендана. Глаза наливались кровью, хотелось швырнуть вино ему в лицо, разбить стакан о его щеки, избить его ногами, со всей силы ударить в живот, с силой вытолкать за дверь.
– Миранда! – воскликнула Кэрри. – Всего несколько дней?
Я повернулась к ней и постаралась сконцентрировать внимание на ее укоризненном лице. Я думала о том, как буду лежать в своей постели, зная, что Брендан здесь, всего в нескольких футах от меня, на диване с моей сестрой. Вставать по утрам и видеть, что он сидит за кухонным столом, как будто он принадлежит этому месту. Наталкиваться на него по пути в ванную… Но может быть, я смогу побыть у Ника ночь или две, или даже у Лауры. Может быть, на выходные вообще уехать куда-нибудь. Все равно куда.
– Хорошо, – сказала я. – Одну неделю.
Кэрри схватила мою руку, Брендан подошел ко мне, широко раскрыв руки. Если бы он дотронулся до меня, я бы закричала, у меня бы началась рвота, мной бы овладело неистовство. Я увернулась, чтобы остаться недосягаемой для него.
– Сейчас я собираюсь принять свою прерванную ванну, – сказала я. – Допивайте вино.
Вода была едва теплая, но я все равно опустилась в нее. Закрыла глаза и нырнула под поверхность, где ждала, пока сердце не перестанет бешено колотиться в груди. Когда я вынырнула, чтобы вдохнуть воздух, то услышала стук в дверь.
– Что?
– Тебя к телефону. Я снял трубку. Надеюсь, не возражаешь.
– Кто это? – спросила я, доставая полотенце.
– Тот, кого зовут Ник, – сказал Брендан. – Казалось, он немного удивился, услышав мой голос.
Я с размаху открыла дверь и прошла в гостиную.
– Я возьму трубку в спальне, можешь здесь положить ее.
– Этот Ник – твой новый бойфренд?
Когда я ничего не ответила, он обнял одной рукой Кэрри, близко привлек ее к себе, а потом сказал:
– Это чудесная новость, Мирри. Мы так рады за тебя. Я с силой потянула дверь спальни, и она закрылась с грохотом. Я подняла трубку.
– Ник?
– Просто хотел послушать твой голос. Как ты?
– Самое лучшее – поговорить с тобой, – сказала я.
Затем я уловила чье-то дыхание. На другой линии кто-то был. Подождала, пока раздался щелчок. Несколько мгновений спустя услышала, как закрылась входная дверь.
ГЛАВА 9
Я наклонилась над блюдом, приправленным карри, и прочистила горло.
– Хочу тебе кое-что рассказать. Ничего серьезного, – добавила я, увидев внезапно встревоженный взгляд. – Я просто почувствовала, когда мы разговаривали с Лаурой и Тони, что-то пошло не так.
– Большая важность, – сказал Ник.
– Знаю, что не большая, – сказала я. – Но я размышляла об этом. Хочу быть с тобой совершенно откровенной.
– А разве ты не была откровенна?
– Была, но все получилось как-то путано. Поэтому я и хочу рассказать тебе ясно и понятно. Все действительно очень просто.
Я сделала глоток вина, а потом коротко и ясно рассказала, что случилось с Бренданом, Кэрри и моей семьей.
– Понимаешь, – начала я, – он был тем, к кому у меня не было сильных чувств, впрочем, возможно, к концу я подумала, что в нем есть что-то от пресмыкающегося. Но теперь он с моей сестрой, и все только и говорят о том, что она счастлива, счастливее, чем когда-либо раньше, ну, ты знаешь…
– И поэтому ты задаешь себе вопрос, не сделала ли ты ошибку?..
– Что ты хочешь сказать?
– …порвав с ним.
У меня вытянулось лицо.
– О Боже, нет, конечно. Я порвала с ним, радуясь, что никогда больше не увижу его, а сейчас он стал частью мебели.
Ник вилкой отломил кусочек цыпленка, приготовленного над углями в индийской жаровне, и неторопливо съел его.
– Так почему же ты была с ним, если он пресмыкающееся?
– Мы виделись лишь несколько раз. Затем я прекратила ходить с ним куда-либо.
– Странно представить тебя с кем-то таким.
– Неужели тебе не доводилось ходить с кем-то, кто, как ты лишь постепенно начинал понимать, тебе совсем не нравится после всего, что было?
– Не знаю, – ответил Ник.
– Неужели тебя не влекло к кому-нибудь, а потом это влечение проходило, и ты обнаруживал, что вообще ничего не осталось?
– А я как раз спрашиваю себя, что ты подумаешь, когда поближе познакомишься со мной, – сказал Ник.
– Пожалуй, я знаю, – вздохнула я. – Именно потому я взяла на себя такой труд, чтобы объяснить все тебе.
– Ты ничего не должна объяснять мне.
– Но…
– Пошли домой.
Потом мы лежали бок о бок, комната погружена в темноту, только по краям занавесок полоски от уличных фонарей. Я лежала, положив голову на грудь Ника, и нежно гладила его по животу до самой кромки мягких лобковых волос. Он дышал медленно и равномерно, я подумала, что он спит, но он заговорил:
– Что же он сказал?
– Кто?
– Брендан, – произнес Ник. – Я хочу спросить: что же на самом деле он сказал?
Я приподнялась, опершись на локоть, и посмотрела вниз, на его лицо.
– Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, ты знаешь, – ответила я.
– Именно поэтому я и спрашиваю.
– Я собиралась добавить: кое-что не нужно знать, это не приведет ни к чему хорошему. Иногда возникает ощущение, что ты запачкался, если узнаешь что-то лишнее.
– Но раз уж ты упомянула об этом, я должен знать. Трудно не думать об этом. Это не может быть настолько плохо.
Я почувствовала, как холодок пробежал по коже, однажды я ощущала такой холод, когда болела лихорадкой.
– Он сказал… – Я сделала глубокий вдох и торопливо продолжала: – Он сказал, что думал о том, как войдет в мой рот. Я почувствовала… ну, просто я вышла из комнаты, и меня вырвало. Итак, теперь ты знаешь. Теперь ты знаешь правду.
– Боже, – сказал он.
Повисло молчание, я ждала.
– Ты кому-нибудь рассказала?
– Я рассказываю тебе.
– Я имел в виду: почему ты никому не рассказала? Они бы его сразу выкинули.
– Думаешь? Не знаю. Он мог отрицать это. Мог сказать, что я ослышалась. Он имел в виду что-то совсем другое. В любом случае я не в состоянии была подумать. Я чувствовала себя так, словно меня ударили одновременно и по лицу и в живот. Итак, это хуже того, что ты представлял себе?
– Не знаю, – сказал он, и мы больше не разговаривали.
Я не могла сразу заснуть: не уверена, что и он смог. Я что-то шептала ему, но он не отвечал, слышался лишь звук равномерного дыхания. Поэтому я просто лежала рядом с ним, глядя на свет фонарей за окном и свет машинных фар, проносящийся по потолку.
Когда моя мать вошла в бар, я неожиданно поняла, что это была не просто Кэрри, изменившаяся с годами. Она прекрасно выглядела и даже немного моложе, чем я привыкла думать о ней. Волосы зачесаны наверх, на ней был плащ с поясом, который шуршал, когда она шла, в ушах свисающие сережки, темно-красная губная помада. Когда она наклонилась, чтобы поцеловать меня, повеяло ароматом духов и запахом пудры.
Выходя из мрачного настроения, я вспомнила эпизод из детства. Мы поехали на велосипедах на прогулку, и всю дорогу, несмотря на все мои усилия, я была позади всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37