- Ханако, Кэт знает, что делает.
- Возможно, - уточнил Кьяри.
- У вас есть более дельные предложения, ко­миссар? - оборвала его Николь.
- Они знают, что мы выслали бронекатер, знают его способности. Это для них не тайна, стало быть, затевается нечто иное. Раз уж они от­крыли пальбу, живыми нам не уйти. Иначе они станут мишенью для более мощного линкора, как только мы свяжемся с базой.
Всего пару секунд спустя перед триадой толс­тенных, сверхмощных ракет, рванувшихся от ас­тероида к «Страннику», проскочил боевой катер, невидимый невооруженным глазом. Мелькнули три лазерные вспышки.
Николь не сдержала крика, когда мостик стре­мительно залило светом и автоматические поля­ризаторы не сработали. Она энергично моргала, чтобы избавиться от плавающих перед глазами цветных пятен. Столь монументальный, но без­звучный взрыв показался Николь каким-то ир­реальным.
- Хана, - неестественно громко выкрикнула она, - доложи состояние Двойки. Они целы?
- Не знаю. Ионизированное облако заблоки­ровало мои датчики.
- Тьфу, дерьмо!
- С кормы новые объекты, - доложил Кьяри. - А также лазерные трассы. Огневая мощь этого ублюдка не уступает крейсеру. Наши оборон­ные системы на пределе. Еще одно попадание - даже неядерное, в корму - и огонь распростра­нится по мощной структурной защите двигателей.
- Выберемся на ту сторону и передохнем.
- Это меня и тревожит.
Николь хотела осадить его, но на самом деле ее это тоже беспокоило.
- Взрывы на поверхности, - крикнула Хана, и тотчас же раздался ликующий вопль Поля да Куны.
- Припечатал сук! «Странник»! Хана, Николь, ребята, видали?! Накрыл с первого раза! Классный выстрел! Ха-ха!
- Чудная работа, - поддержала Хана.
- Майор, - Николь вдруг похолодела, - а если внизу находились не бандиты? Предположим, клан Вулфа, решивший, что бандиты - это мы?
- Я воспользовалась личным паролем, при­нятым у нас с Филом и его старшим партнером, как раз на такой случай. Кроме того, я знаю... я... знала... всех обитателей планетки. Они пыта­лись состряпать ответ, и я не узнала ни одного голоса. Находившиеся внизу не из клана Вулфа. А корсары пленных не берут.
Николь оглянулась на Кьяри.
- Они здесь уже давно.
- Авангард. Заняты грязной работенкой перед пуском обогатительной фабрики.
- Тогда почему же нам позволили подойти? Почему молчали? Почему не попытались предупредить нас, когда мы только начали их вызывать? Они сами загнали себя в угол.
- Или нас.
- Мы в укрытии, - вклинилась Хана. - Ас­тероид Вулфа загородил нас от бандитских радаров.
- Поторопитесь, Кэт, - настоятельно по­просила Николь. - Пока они не открыли пальбу.
- Странно, - недоуменно проговорила Кэт. - Мои радары сообщают, что корсар и обо­гатительная фабрика меняют курс. Черт! Трекля­тая электромагнитная мешанина не дает четко настроиться.
- Хана!
- Пустое, Николь. Скала загораживает их от нас не менее эффективно, чем нас от них. Майор, у вас двухсотсекундное окно; если вы не впише­тесь в него с маневром захода на корабль, вы ни­почем нас не догоните.
- Уйма времени, доктор. Что-то мне в этом раскладе не нравится. Он выглядит... знакомо, но я не могу ухватить, в чем. Радары «Странника» не обнаружили ничего необычного?
- Ничегошеньки. Пустое пространство... - Николь умолкла на полуслове, поймав обмен репликами между Полем и Кэт.
- Одиночная ракета? - с явным сомнением переспросила Кэт. - Курс на астероид?
- Наверное, поняли, что мы проскочили, - пробормотал Андрей.
- Или им просто наплевать. - Кьяри бросил взгляд на Николь.
- Кэт, - воззвала она, - сто семьдесят се­кунд. Ваше время истекает, ребята, не волыньте!
- Боже мой! - прошептала Кэт.
- Двойка, повторите! - потребовала Николь.
- «Странник», уходите отсюда! - отрывисто произнесла Кэт. - Удирайте что есть мочи, жмите на всю железку.
- Майор, в чем дело?!
- Некогда объяснять. Надо преградить путь этому дерьму. Мы вынуждены... подорвать его, пока оно не подало в астероид. Это ваша един­ственная надежда, к тому же весьма хлипкая.
- Кэт!!!
- В боеголовке антивещество, Николь. Мой друг Морган - вы его встречали на да Винчи - пустил в ход эту уловку против корсаров в коло­ниях. Мощность взрыва зависит от массы мише­ни; если ракета угодит в астероид, он тотчас же превратится в миниатюрную сверхновую. Но если я подорву ее раньше и она сожрет только косми­ческий вакуум или... массу «Скитальца», то взрыв будет значительно слабее, да вдобавок сам асте­роид прикроет вас на пару секунд, пока не ис­чезнет в раскаленном облаке. Негусто, но может склонить чашу весов в вашу пользу.
- А как же вы?.. - тихонько проронила Ни­коль.
В ответ донесся лишь слабый вздох.
- Поль! - вскрикнула Хана. - Нет!!!
- Дело сделано, детка. Мы легли на алтарь. - Он попытался засмеяться. - Знаешь, Николь, я мечтал умереть в ослепительном сиянии славы, но все это смешно. - Пауза. - Вообще-то, если ты не можешь посмеяться собственной шутке, тебе пора в тираж. Вам пресловутое последнее слово, майор или Медведь, если таковое найдет­ся; приближаемся к конечной цели.
- Мисс Ши, - проговорил доктор Шомрон мрачно, - в моих пожитках... письмо жене...
- Она получит его, Медведь. Обещаю.
- «Странник», - вымолвила Кэт, - Николь, вы лучшие люди на свете. Наше знакомство было для меня честью.
- До свидания, Кэт, - прошептала Ни­коль. - A... addio, Paolo.
У Поля вдруг перехватило дыхание. Хорошо, что он не видит сейчас Николь, склонившуюся над пультом; она так сжала кулаки, что из-под ногтей выступила кровь.
Сквозь неумолчный шелест помех доносился обмен репликами между Кэт и Полем, выводив­шими катер на цель. «Странник» развил ускоре­ние в пять g, намного превысив расчетный мак­симум. По инерции Николь вдавило в кресло, весь пульт осветился индикаторами - системы корабля бунтовали против перегрузки. На экране быстро уменьшался в размерах астероид Вулфа.
- Есть готовность, - отчеканила Кэт. Поль эхом повторял команды. - Системы наведены, цель взята. Огонь.
- Попал! - крикнул Поль, прежде чем его голос слился с голосами Кэт и Медведя, сбиваясь на фальцет первобытного ужаса. Затем все пото­нуло в мучительно тонком взвизге - собствен­ном вопле катера, отброшенном в плазму за одно неуловимое мгновение. Шум прервался, не успев начаться; его сменил ровный, неумолчный ше­лест помех.
- Если кому-нибудь интересно, - уведомила Хана, - я наблюдаю грандиозный пик эмиссии в инфракрасном диапазоне по ту сторону астероида.
За скалистой планеткой встала слепящая, рас­каленная добела заря. Края зубчатого черного контура расплылись, он начал съеживаться. Пламя прожигало каменное сердце астероида, на глазах превращая его в звезду.
Всего миг назад он казался маленьким и да­леким, но чудовищные языки с ужасающей лег­костью дотянулись до корабля. «Странник» со скрежетом корчился в огне. С кормы докатился глухой удар - должно быть, взрыв. Индикаторы одновременно засветились красным, повсюду за­плясали искры и вспыхнули огненные цветы. Николь инстинктивно зажмурилась, но это не по­могло. Свет окружал со всех сторон, разгораясь все ярче и ярче, пока не заполнил собой миро­здание, затопив рассудок, сделавшись единствен­ной реальностью.
Николь напоследок подумала, что так, навер­ное, выглядела Вселенная в первый день Творе­ния - прекрасной и ужасной одновременно.

7
Когда Николь наконец открыла глаза, она ре­шила, что ослепла. Ее окружала бездонная и непроглядная тьма. Девушка моргнула раз, дру­гой - никаких изменений. Поначалу она никак не отреагировала, слишком удивленная уже тем, что до сих пор жива. Словно разум отделили от тела - одно работает, а другое нет. Она может двигаться и осознавать, что случилось, но все ка­жется далеким и несущественным.
Но слуха она не лишилась: в ушах эхом отда­вался какой-то шелест, будто прибой. Она никак не могла понять, что это, пока не начала шарить вокруг, лишь тогда обнаружив, что на руках пер­чатки и она полностью облачена в скафандр. Не­понятный звук оказался ее собственным дыханием.
Николь засмеялась. Но смех быстро сорвался в крик, угрожая выйти из-под контроля рассудка. Теперь она очнулась окончательно и уже не может отвернуться от грубой действительности, а это означает слепоту. Николь вспомнился ужасный взрыв антивещества, предсмертный вопль Поля, и глаза обожгло слезами. Должно быть, это сияние спалило дотла ее зрительные нервы.
Николь обнаружила, что не может двигаться. Находясь на грани истерики, она вдруг наткну­лась ладонью на пряжку привязного ремня, плотно охватившего грудную клетку. «Разум­но, - отметила она, - зачем какой-то бесто­лочи путаться под ногами?» Продолжая ощупью исследовать окружающее пространство, девуш­ка обнаружила шланги воздухопровода, идущие к ранцу. Она остановилась. Обычно скафандры подключают к корабельной системе регенера­ции воздуха через муфты, имеющиеся в осно­вании каждого кресла на мостике. Ранец озна­чает, что основным системам жизнеобеспече­ния доверять нельзя.
Николь попыталась заговорить, но из горла вырвался лишь хриплый скрежет. В носу так пересохло, что она не смогла бы даже чихнуть. Николь гадала, удержится ли от вопля, если никто не ответит. Черт, она даже не имеет поня­тия, работает ли ее радио.
- Ши... Это Ши. Здесь есть кто-нибудь? - собиралась она сказать, а может, даже сказала. Голова разламывалась, в затылке безжалостным молотом пульсировала боль, рот будто набили ватой с металлическим привкусом. Скорее всего последствия контузии да вдобавок скверный воз­дух. Николь соображала, сколько времени прове­ла в скафандре и что делать, если воздух кончит­ся - это вдруг показалось вполне возможным. Если она в полной амуниции, значит, «Странник» получил пробоину и воздух корабля улету­чился в пространство. К несчастью, выяснить это можно, лишь сняв шлем и вздохнув; в вакууме подобное дорого обойдется.
«Что в лоб, что по лбу, - вздохнула Ни­коль, - все равно я в дерьме. Потрясссно!»
Тут что-то прикоснулось к руке, и Николь вскрикнула от испуга и удивления, но тут же ис­пытала огромное облегчение: это всего лишь че­ловеческая ладонь.
- Николь! - раздался в наушниках голос Анд­рея. - Ты меня слышишь? Ответь, пожалуйста!
Николь кивнула, громко хмыкнув, и тогда он спросил:
- Ты цела?
- Угу... Да, я... по-моему, - лепетала она, пока рассудок вопил: «Лгунья!» - Андрей, я ослепла.
- Здорово, - по-русски чертыхнулся он, потом немного помолчал. - Погоди, а с чего ты это взяла?
- Глаза открыты, приятель, а я ни черта не вижу!
- Сейчас мы проверим. - Андрей включил фонарь, и Николь резко потянулась к глазам.
- Аи! Свет!.. Я вижу! Вижу!!! Успокоившись, она сняла шлем, отстегнула привязные ремни и взлетела под купол мостика, чтобы взглянуть на звезды. Ни разу в жизни не видела она ничего столь же прекрасного. И когда эйфория прошла, она вдруг осознала, что воздух здесь гораздо хуже, чем в скафандре, и при каждом вздохе изо рта вырывается мороз­ное облако.
Она оглянулась на Андрея. Русский был тоже в скафандре с ранцем, но только без шлема. Словно читая мысли Николь, он кивнул.
- Верно, Николь, - у нас нет тока. А без него не работают и регенераторы воздуха. Мы сливаем в рубку понемногу чистого кислорода из неповрежденных резервуаров, но с углекис­лым газом ничего не можем поделать. Концент­рация достигнет критического уровня через пять-десять часов. Он сохранится, скажем, еще сутки от силы.
- А без тока нет тепла, - негромко заметила Николь.
- Да. «Странник» прекрасно теплоизолиро­ван, но мы постоянно теряем тепло. Как ни крути, снаружи абсолютный нуль. Но раньше мы умрем от удушья.
- Потрясссно! Как личный состав?
- Ханако трудится над системой энергоснаб­жения, пытаясь соорудить из топливных ячеек источник тока. Комиссар Кьяри вышел наружу, чтобы оглядеться и оценить наши повреждения.
- Разве инженерные работы не твоя специ­альность?
Андрей изнуренно усмехнулся и осветил фо­нариком свой правый бок. Рукав скафандра ока­зался пуст, а под толстой материей на груди уга­дывались лубки.
- Ужасно неудобно.
- Сильно?
- Сложный перелом в двух местах. Дорога больно ухабистая.
- Пожалуй. По-моему, я врезалась лбом.
- У тебя останется очень залихватский шрам над левой бровью. Выглядит жутковато. Наверно, контузия, но поскольку у нас не было ни средств, ни времени заниматься тобой, мы оказали тебе первую помощь и оставили все как есть.
«Если бы я вдруг умерла, можно было бы счи­тать это большим везением». Николь тряхнула го­ловой, пытаясь избавиться от одури.
- Как долго я была без сознания?
- Примерно сутки.
- Вам следовало привести меня в чувство.
- Чего ради? От тебя было бы меньше толку, чем от меня, и потом... - Он помолчал. - Нам казалось, что если ситуация ухудшится, то будет милосерднее дать тебе умереть, не приходя в со­знание.
Она ласково обняла его.
- Спасибо за доброту. Я предпочла бы уме­реть в кругу друзей. Я не могу отказаться от шанса... попрощаться.
И в ту же секунду вспыхнул свет. Николь отреагировала первой, дотянулась до своего пульта и ударила по клавише интеркома.
- Хана, Ханако, ты справилась! Славная ра­бота, девочка, на мостике есть ток!
- Итак, питание в рубке и вспомогательном отсеке, большое спасибо. Но насколько его хва­тит, остается только гадать. Эй, Николь!.. Неуже­ли это ты?!
- Собственной персоной, побитая, но живая.
- Чудесны дела твои, Господи! Мне тут надо закончить. Хочу разгрести этот бардак поосновательнее. Так что увидимся чуть попозже, лады?
- Хана, тебе помочь?
- Справлюсь. Спасибо.
На связь вышел какой-то новый голос:
- Рад слышать, что ты очнулась, Ши. Тем более что вся тяжкая работа почти закончена.
- Кьяри, дай роздыху! Ты на борту? Осмотр закончен? Как мы выглядим?
- Хорошо бы собраться всем вместе, - бес­цветным голосом откликнулся он. - Срочно встречаемся в К-1.
Они расположились как кому вздумалось. Карусель больше не крутилась - на это требо­валось больше энергии, чем могли дать топлив­ные элементы. В громадном колесе теперь было очень темно. Значительную часть света давали немногочисленные индикаторы, а не освети­тельные панели, опоясавшие ступицу колеса. Из-за стоявшего на корабле трескучего мороза все остались в скафандрах - обогревателям по­требуется какое-то время, чтобы нагреть воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38