Сервис на уровне магазин
Планета связана с черной микродырой. Орбита переменная. Расстояние от центра системы – шестьсот двенадцать миллионов миль. Диаметр планеты – пятьдесят шесть тысяч миль. Окружность планеты – сто семьдесят пять тысяч миль…
«Теперь я понимаю, почему горизонт был таким далеким, – подумала Дайрин, – планета больше Земли чуть ли не в семь раз».
А компьютер продолжал:
– Атмосфера – чистый водород – меньше чем пятимиллионная доля земной нормы на уровне моря. Планетарный состав – восемьдесят процентов кремния в чистом виде и в соединениях. Десять процентов железа и примесей. Семь процентов тяжелых металлов. Один процент замороженных газов и ряда твердых галогенов. Консультативная сила…
Экран вдруг замигал, и последнее слово застыло на нем неподвижно. Компьютер умолк. Дайрин похолодела.
– Что случилось? – спросила она, стараясь говорить ровным, спокойным голосом.
– Уровень мощности близок к критическому, – прохрипел компьютер, – превышен предел информационной загрузки. Требуется внешний источник питания.
Дайрин погладила компьютер, почувствовала под рукой его холодную поверхность, и ей показалось, что он холодеет, умирает. В растерянности она пошарила глазами вокруг, словно надеясь отыскать источник питания под ногами. Потом с надеждой спросила:
– Можешь использовать геотермальную энергию?
– Положительно, – подтвердил компьютер.
– И ты сумеешь дозировать ее?
– Попытка трансформации энергии, – сосредоточенно пробормотал компьютер и неожиданно спросил: – Начало работы разрешено?
– Разрешаю, – тут же откликнулась Дайрин и замерла.
Странная мысль пришла ей в голову: компьютер впервые не уверен и спрашивает ее разрешения. Значит, он предвидит какую-то опасность для себя? А может ли он действительно преобразовывать неизвестную для себя энергию? Вдруг испортится, перегорит? Что она станет делать без его помощи? Без его жизненной поддержки, без невидимого защитного скафандра на этой голой планете со смертельной атмосферой и с катастрофически низкими температурами воздуха?
Она испуганно глядела на экран, с беспокойством наблюдая, как по нему рябью пробегают рваные строчки, слова, буквы… Мгновение, другое, и экран опустел, уставясь на нее безжизненным серым квадратом. На лбу у Дайрин выступил холодный пот. Но на экране вдруг снова возникла таблица программ. Дайрин облегченно вздохнула.
– Связь установлена, – сказал компьютер ровным и спокойным голосом и продолжал как ни в чем не бывало: – Планетарная история…
– Просто выведи на экран, – попросила Дайрин, – я прочту…
Ей казалось, что, освободив компьютер от звукового напряжения, она сэкономит его энергию. Она хотела поднять компьютер и поставить его себе на колени, но вспомнила, что теперь надо быть осторожной, и на всякий случай спросила:
– Тебя можно перемещать?
– Негативно влияет на связь, – предупредил компьютер.
Она отдернула руку и сама опустилась перед ним на коленки. На экране стали появляться строки информации. Дайрин быстро пробегала их глазами. Как она и предполагала, планета периодически становилась вулканически активной. Вулкан выплевывал не горячую лаву, а мелкую пелену изморози. Она ложилась ровным слоем на поверхность планеты, превращая ее в гладкое зеркало. Изредка выбросы имели слабую цветовую окраску, и тогда разводами на этой зеркально-ледяной поверхности возникали цветные круги. Слой за слоем ложились извержения, и в тех местах, где не было цветовых выбросов, планета казалась прозрачной на большую глубину, словно бы смотришься в закованную толстым слоем льда реку.
Дайрин нажала клавишу возврата, чтобы еще раз внимательно перечитать текст на экране. Компьютер замигал и вдруг выдал совершенно нелепый текст, да еще вдобавок напечатанный крохотными, быстро исчезающими буковками:
ПЛАНЕТАРНАЯ ИСТОРИЯ… – Он вдруг запнулся и мелко-мелко застрочил: – История (страницы со 2 по 16) помощь/г/р118655. Это необыкновенное устройство становится более интересным, когда обсуждается физическая сущность напластований… Около 92% пластов сост 1т из химически чистого кре 1 ни 1, скло 1 ющ 11го ег1 ск 1111 ление к эле 111111 про 11 мости 11111111111111111111111111 11111111111111111111111111111111111111111111 11111111111111111111111111111111111111111111 11111111111111111111111111111111111111111111 1111111111111111111111111111111111111111111…
– Я его сожгла! – в ужасе прошептала Дайрин. – О нет, нет, только не это! Боже мой, я уничтожила его память, его разум, я убила его!
Она судорожно вздохнула, не зная, сколько еще вздохов ей осталось, и в последней надежде нажала спасительную клавишу RETURN…
8. СИСТЕМА ПОДДЕРЖКИ
Нита рывком переместилась под свод звездного полога космической ночи. Она тяжело дышала, приводя в норму сбитое дыхание. Земная гравитация – это вам не шуточки! Оторвать не только свою массу, но и достаточный кусок земной атмосферы и перенести их за пределы земного притяжения стоило немалых усилий и невероятного напряжения. Она подошла к валуну, все еще задыхаясь, смахнула с него пыль и села, с удовольствием любуясь окружающим пейзажем в ожидании Кита.
Это было обычным местом их встречи, если, конечно, обычным местом можно считать Луну. Нита любила этот уютный уголок околоземной орбиты: и работать и думать здесь всегда было легко. Абсолютная тишина не нарушаемая ничем, кроме редких случаев прилета астронавтов или появления Волшебников, делающих здесь временную остановку. Они с Китом давно облюбовали это местечко в цепи лунных Кавказских гор: плоское плато на вершине острого пика, вознесенное над дикой, опаленной местностью с зазубренными серо-белыми вершинами, с кратерами, залитыми неподвижной тенью, над местностью, изрытой оспинами впадин и ям от тысячелетней бомбардировки метеоритами. Россыпи громадных валунов виднелись тут и там по всей долине. Резкая смена жары и ледяного холода лунных дней и ночей превратила эти валуны в бесформенные стекловидные или пористые, пемзообразные обломки. Поблекшие, покрытые серой пылью, осыпавшиеся края небольшого кратера Калиппус четким силуэтом рисовались на фоне неба.
Луна была в своей первой четверти, потому Земля, казалось, нависала над ней, кидая гигантскую тень на половину поверхности своего верного спутника. Сверкающая зелено-голубая Земля слепила глаза, и надо было еще привыкнуть к ее блеску, чтобы приняться разглядывать далекие и неясные узоры родной планеты. Холодный бело-голубоватый свет лился от нее. Нита видела спираль штормового циклона на северо-западе Тихого океана, и там же, перерезая простор океана, лежал край ночного полога. Ночь медленно кралась к западу. Вот уже почти вся Северная Америка лежит в темноте, и огни городов золотыми брызгами, бледно сияющими сполохами, яркими букетами фейерверков вспыхивают над Великим озерами и над калифорнийским берегом.
Нита скинула с плеч рюкзак, развязала его и еще раз проверила содержимое. Подбор предметов был отличней. Все, что необходимо для самых разных и сложных заклинаний, дающих ей возможность не только творить сложнейшие волшебные превращения, но и сохранять достаточное количество энергии.
Она раскрыла учебник и принялась листать его в поисках «буксирного» заклинания, которое потребуется им с Китом, как только он доберется сюда. Это заклинание давало возможность оставить в космическом пространстве нити, связующие начало прохождения и его окончание. Это были так называемые «линии связи», держащие Волшебника в процессе его перемещения, как фал корабля страхует астронавта, вышедшего в космос.
Специальностью Ниты среди Волшебников была астрономия, поэтому она поразилась, поняв, что «линии связи», эти каналы пустого пространства, вовсе не были совершенно пустыми. Даже абсолютный вакуум внутри них был наполнен тем, что физики называют «струнами». Однако эти линии потенциальных Сил не имели никакого отношения к реальной физике. Лишь Волшебники могли обнаружить их и воспользоваться этими дополнительными Силами в процессе телекинеза. Это были, в сущности, линии манипуляции, позволяющие менять направление, ускорять движение, корректировать действие заклинания. И «буксирное» заклинание как раз было самым элегантным из всех возможных.
«Как только мы ее отыщем, – подумала Нита, – я первым делом опутаю ее шею несколькими такими линиями и, как собачку на поводке, потащу домой».
Она почувствовала, как в ней закипает раздражение против Дайрин. Но творить Волшебство в таком настроении нельзя ни в коем случае. Нита взяла себя в руки, успокоилась и вынула из кармана свою космическую ручку. Ударами ноги она расшвыряла в разные стороны несколько камней покрупнее. Они скатились по склону медленно, как мыльные пузыри. Очистив таким образом небольшую площадку, Нита принялась рисовать круг для заклинания.
Диаграмма заклинания, рисованная уже множество раз, стала для нее настолько привычной, что Нита работала почти автоматически. Основной круг, вывязанный волшебными узлами. Ее личные данные, сокращенные теперь, после бесчисленных повторений, до одного замысловатого изящного иероглифа. Данные Кита, тоже иероглиф, но вычерчиваемый более тщательно и внимательно, чем собственный: все же Кита она, надо сознаться, знала меньше, чем себя. Давно установлено, что имена Волшебников, неточно или даже небрежно названные на Языке, могут изменить натуру Волшебника, исказить его внутренний мир. А Нита любила Кита именно таким, какой он есть. Третий иероглиф воспроизводил имя попугаихи Мачу Пичу, их забавной и умной Пичужки Мэри. Здесь Нита была совершенно уверена, что не внесет никаких переменных величин, повредивших бы попугаихе. Том, знавший ее как самого себя, дал полный перечень сведений и характеристик. Затем шла внутренняя диаграмма, факторы «намерений». Точка отправления. Предполагаемая точка прибытия или вектор путешествия, желаемый результат, временные параметры и условные сообщения о жизненном обеспечении. Особо она вычертила диаграмму этических доказательств необходимости волшебных действий.
Окончив все приготовления, Нита вытерла пот со лба и стерла с лица слой мелкой, как пудра, пыли. Она принялась почти неслышно бормотать символы заклинания. Какой-то неясный свист мешал ей, возникая где-то позади. Клубы пыли взметались в воздух при малейшем ее движении, вздохе. Здесь, на Луне, где гравитация составляла всего одну шестую земной, пыль становилась и вовсе невесомой. Она забивалась в уши, в глаза, в рот. Приходилось без конца ее смахивать, стирать с лица платком.
Но все. Она закончила все этапы заклинания, добавив для верности еще несколько мелких штрихов: система обозначений, защита от окружающей среды, непредвиденные столкновения. Фу! Нита разогнулась, потирая затекшую спину. Проверила еще раз, нет ли ошибок в заклинании.
Все было в порядке. Но этот свист… Она села, встревоженная неясным беспокойством. Как будто бы она ни в чем не ошиблась. Со временем у нее появилась легкость и непринужденность в обращении с Волшебным Языком, она им теперь владела как своим родным. После стольких месяцев работы на нем Нита даже стала думать на Языке. Эта легкость, правда, иногда оборачивалась неприятностями: она становилась чересчур невнимательной, хотя, ясно каждому, Волшебный Язык создан не для пустой болтовни, когда можно бросить словечко-другое просто так, не очень задумываясь.
На Языке говорила с Нитой и Вселенная. Здесь, на Луне, ее привычное ухо улавливало в полной тишине подспудный низкий-низкий звук дыхания, беспрерывного дыхания Космоса. Она знала, что это была так называемая четырехступенчатая радиация – отголосок далекого времени рождения Вселенной. Даже самые мощные современные радиотелескопы, настроенные на нужную частоту, и то вряд ли уловили бы это дыхание. Но Нита как бы имела внутри волшебный камертон, откликающийся на малейшие звуковые колебания, будь то даже движение электронов в кристаллической решетке вещества. И этот звук был для нее не просто звуком. Она различала в нем пульс сознания, жизни так же ясно, как привычно слышала мысли Кита. Правда, на Земле эта ее чувствительность заметно уменьшалась, зато здесь, в абсолютной тишине, она обострялась до самого высокого предела. Такая сверхсильная тонкость слуха утомляла и даже отчасти мешала. Вселенная, которая казалась пустой, на самом деле проникала в девочку тревожными и будоражащими токами неведомых Сил, которые словно бы отторгали и Вселенную, и планеты, и ее саму. Силы, не зависящие ни от чего, Силы, противостоящие всему… И где-то среди этих Сил, одинокая, маленькая и беспомощная, летела Дайрин – эта бесшабашная девчонка, не понимающая еще всей тяжести своего положения, действующая небрежно, загрязняющая пространство ошибочными заклинаниями…
Нита вдруг поняла, что хочет поскорей увидеть Кита, глянуть в его веселые глаза, услышать его спокойный и уверенный голос с чуть заметным испанским акцентом, следить за поворотами его мысли, всегда неожиданной и ясной…
«…с тех давних пор, как мы услышали мысли друг друга…»
Что это? Она спешно раскрыла учебник. Может быть, глянуть в Указателе? Однако там она ничего не отыскала.
– Давай, давай, – бормотала она, обращаясь к книге, – протяни мне руку помощи. Я весь день одна, никто еще мне не помог.
Неожиданно ее осенило – или это подсказал учебник? – свист, конечно же, это был тот самый слышанный ею во время произнесения заклинания свист! Как хорошо, что, отправляясь в путешествие, она не вытрясла все содержимое рюкзака. Нита порылась в нем и выволокла спутанный шнур и пару наушников, а следом плейер «Уокмэн». Это был рождественский подарок родителей. Лучший из всех подарков, полученных ею за этот год. Она любила музыку и могла теперь слушать ее хоть целый день. Надев наушники, она тут же избавилась от этого назойливого свиста. В бледном свете, льющемся с Земли, Нита листала учебник, а в ее уши лилась из наушников знакомая, земная рок-музыка.
Диаграммы… Она перелистнула несколько страниц, потом глянула еще раз на имя Кита, выведенное аккуратным иероглифом на толстом слое порошкообразной лунной пыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
«Теперь я понимаю, почему горизонт был таким далеким, – подумала Дайрин, – планета больше Земли чуть ли не в семь раз».
А компьютер продолжал:
– Атмосфера – чистый водород – меньше чем пятимиллионная доля земной нормы на уровне моря. Планетарный состав – восемьдесят процентов кремния в чистом виде и в соединениях. Десять процентов железа и примесей. Семь процентов тяжелых металлов. Один процент замороженных газов и ряда твердых галогенов. Консультативная сила…
Экран вдруг замигал, и последнее слово застыло на нем неподвижно. Компьютер умолк. Дайрин похолодела.
– Что случилось? – спросила она, стараясь говорить ровным, спокойным голосом.
– Уровень мощности близок к критическому, – прохрипел компьютер, – превышен предел информационной загрузки. Требуется внешний источник питания.
Дайрин погладила компьютер, почувствовала под рукой его холодную поверхность, и ей показалось, что он холодеет, умирает. В растерянности она пошарила глазами вокруг, словно надеясь отыскать источник питания под ногами. Потом с надеждой спросила:
– Можешь использовать геотермальную энергию?
– Положительно, – подтвердил компьютер.
– И ты сумеешь дозировать ее?
– Попытка трансформации энергии, – сосредоточенно пробормотал компьютер и неожиданно спросил: – Начало работы разрешено?
– Разрешаю, – тут же откликнулась Дайрин и замерла.
Странная мысль пришла ей в голову: компьютер впервые не уверен и спрашивает ее разрешения. Значит, он предвидит какую-то опасность для себя? А может ли он действительно преобразовывать неизвестную для себя энергию? Вдруг испортится, перегорит? Что она станет делать без его помощи? Без его жизненной поддержки, без невидимого защитного скафандра на этой голой планете со смертельной атмосферой и с катастрофически низкими температурами воздуха?
Она испуганно глядела на экран, с беспокойством наблюдая, как по нему рябью пробегают рваные строчки, слова, буквы… Мгновение, другое, и экран опустел, уставясь на нее безжизненным серым квадратом. На лбу у Дайрин выступил холодный пот. Но на экране вдруг снова возникла таблица программ. Дайрин облегченно вздохнула.
– Связь установлена, – сказал компьютер ровным и спокойным голосом и продолжал как ни в чем не бывало: – Планетарная история…
– Просто выведи на экран, – попросила Дайрин, – я прочту…
Ей казалось, что, освободив компьютер от звукового напряжения, она сэкономит его энергию. Она хотела поднять компьютер и поставить его себе на колени, но вспомнила, что теперь надо быть осторожной, и на всякий случай спросила:
– Тебя можно перемещать?
– Негативно влияет на связь, – предупредил компьютер.
Она отдернула руку и сама опустилась перед ним на коленки. На экране стали появляться строки информации. Дайрин быстро пробегала их глазами. Как она и предполагала, планета периодически становилась вулканически активной. Вулкан выплевывал не горячую лаву, а мелкую пелену изморози. Она ложилась ровным слоем на поверхность планеты, превращая ее в гладкое зеркало. Изредка выбросы имели слабую цветовую окраску, и тогда разводами на этой зеркально-ледяной поверхности возникали цветные круги. Слой за слоем ложились извержения, и в тех местах, где не было цветовых выбросов, планета казалась прозрачной на большую глубину, словно бы смотришься в закованную толстым слоем льда реку.
Дайрин нажала клавишу возврата, чтобы еще раз внимательно перечитать текст на экране. Компьютер замигал и вдруг выдал совершенно нелепый текст, да еще вдобавок напечатанный крохотными, быстро исчезающими буковками:
ПЛАНЕТАРНАЯ ИСТОРИЯ… – Он вдруг запнулся и мелко-мелко застрочил: – История (страницы со 2 по 16) помощь/г/р118655. Это необыкновенное устройство становится более интересным, когда обсуждается физическая сущность напластований… Около 92% пластов сост 1т из химически чистого кре 1 ни 1, скло 1 ющ 11го ег1 ск 1111 ление к эле 111111 про 11 мости 11111111111111111111111111 11111111111111111111111111111111111111111111 11111111111111111111111111111111111111111111 11111111111111111111111111111111111111111111 1111111111111111111111111111111111111111111…
– Я его сожгла! – в ужасе прошептала Дайрин. – О нет, нет, только не это! Боже мой, я уничтожила его память, его разум, я убила его!
Она судорожно вздохнула, не зная, сколько еще вздохов ей осталось, и в последней надежде нажала спасительную клавишу RETURN…
8. СИСТЕМА ПОДДЕРЖКИ
Нита рывком переместилась под свод звездного полога космической ночи. Она тяжело дышала, приводя в норму сбитое дыхание. Земная гравитация – это вам не шуточки! Оторвать не только свою массу, но и достаточный кусок земной атмосферы и перенести их за пределы земного притяжения стоило немалых усилий и невероятного напряжения. Она подошла к валуну, все еще задыхаясь, смахнула с него пыль и села, с удовольствием любуясь окружающим пейзажем в ожидании Кита.
Это было обычным местом их встречи, если, конечно, обычным местом можно считать Луну. Нита любила этот уютный уголок околоземной орбиты: и работать и думать здесь всегда было легко. Абсолютная тишина не нарушаемая ничем, кроме редких случаев прилета астронавтов или появления Волшебников, делающих здесь временную остановку. Они с Китом давно облюбовали это местечко в цепи лунных Кавказских гор: плоское плато на вершине острого пика, вознесенное над дикой, опаленной местностью с зазубренными серо-белыми вершинами, с кратерами, залитыми неподвижной тенью, над местностью, изрытой оспинами впадин и ям от тысячелетней бомбардировки метеоритами. Россыпи громадных валунов виднелись тут и там по всей долине. Резкая смена жары и ледяного холода лунных дней и ночей превратила эти валуны в бесформенные стекловидные или пористые, пемзообразные обломки. Поблекшие, покрытые серой пылью, осыпавшиеся края небольшого кратера Калиппус четким силуэтом рисовались на фоне неба.
Луна была в своей первой четверти, потому Земля, казалось, нависала над ней, кидая гигантскую тень на половину поверхности своего верного спутника. Сверкающая зелено-голубая Земля слепила глаза, и надо было еще привыкнуть к ее блеску, чтобы приняться разглядывать далекие и неясные узоры родной планеты. Холодный бело-голубоватый свет лился от нее. Нита видела спираль штормового циклона на северо-западе Тихого океана, и там же, перерезая простор океана, лежал край ночного полога. Ночь медленно кралась к западу. Вот уже почти вся Северная Америка лежит в темноте, и огни городов золотыми брызгами, бледно сияющими сполохами, яркими букетами фейерверков вспыхивают над Великим озерами и над калифорнийским берегом.
Нита скинула с плеч рюкзак, развязала его и еще раз проверила содержимое. Подбор предметов был отличней. Все, что необходимо для самых разных и сложных заклинаний, дающих ей возможность не только творить сложнейшие волшебные превращения, но и сохранять достаточное количество энергии.
Она раскрыла учебник и принялась листать его в поисках «буксирного» заклинания, которое потребуется им с Китом, как только он доберется сюда. Это заклинание давало возможность оставить в космическом пространстве нити, связующие начало прохождения и его окончание. Это были так называемые «линии связи», держащие Волшебника в процессе его перемещения, как фал корабля страхует астронавта, вышедшего в космос.
Специальностью Ниты среди Волшебников была астрономия, поэтому она поразилась, поняв, что «линии связи», эти каналы пустого пространства, вовсе не были совершенно пустыми. Даже абсолютный вакуум внутри них был наполнен тем, что физики называют «струнами». Однако эти линии потенциальных Сил не имели никакого отношения к реальной физике. Лишь Волшебники могли обнаружить их и воспользоваться этими дополнительными Силами в процессе телекинеза. Это были, в сущности, линии манипуляции, позволяющие менять направление, ускорять движение, корректировать действие заклинания. И «буксирное» заклинание как раз было самым элегантным из всех возможных.
«Как только мы ее отыщем, – подумала Нита, – я первым делом опутаю ее шею несколькими такими линиями и, как собачку на поводке, потащу домой».
Она почувствовала, как в ней закипает раздражение против Дайрин. Но творить Волшебство в таком настроении нельзя ни в коем случае. Нита взяла себя в руки, успокоилась и вынула из кармана свою космическую ручку. Ударами ноги она расшвыряла в разные стороны несколько камней покрупнее. Они скатились по склону медленно, как мыльные пузыри. Очистив таким образом небольшую площадку, Нита принялась рисовать круг для заклинания.
Диаграмма заклинания, рисованная уже множество раз, стала для нее настолько привычной, что Нита работала почти автоматически. Основной круг, вывязанный волшебными узлами. Ее личные данные, сокращенные теперь, после бесчисленных повторений, до одного замысловатого изящного иероглифа. Данные Кита, тоже иероглиф, но вычерчиваемый более тщательно и внимательно, чем собственный: все же Кита она, надо сознаться, знала меньше, чем себя. Давно установлено, что имена Волшебников, неточно или даже небрежно названные на Языке, могут изменить натуру Волшебника, исказить его внутренний мир. А Нита любила Кита именно таким, какой он есть. Третий иероглиф воспроизводил имя попугаихи Мачу Пичу, их забавной и умной Пичужки Мэри. Здесь Нита была совершенно уверена, что не внесет никаких переменных величин, повредивших бы попугаихе. Том, знавший ее как самого себя, дал полный перечень сведений и характеристик. Затем шла внутренняя диаграмма, факторы «намерений». Точка отправления. Предполагаемая точка прибытия или вектор путешествия, желаемый результат, временные параметры и условные сообщения о жизненном обеспечении. Особо она вычертила диаграмму этических доказательств необходимости волшебных действий.
Окончив все приготовления, Нита вытерла пот со лба и стерла с лица слой мелкой, как пудра, пыли. Она принялась почти неслышно бормотать символы заклинания. Какой-то неясный свист мешал ей, возникая где-то позади. Клубы пыли взметались в воздух при малейшем ее движении, вздохе. Здесь, на Луне, где гравитация составляла всего одну шестую земной, пыль становилась и вовсе невесомой. Она забивалась в уши, в глаза, в рот. Приходилось без конца ее смахивать, стирать с лица платком.
Но все. Она закончила все этапы заклинания, добавив для верности еще несколько мелких штрихов: система обозначений, защита от окружающей среды, непредвиденные столкновения. Фу! Нита разогнулась, потирая затекшую спину. Проверила еще раз, нет ли ошибок в заклинании.
Все было в порядке. Но этот свист… Она села, встревоженная неясным беспокойством. Как будто бы она ни в чем не ошиблась. Со временем у нее появилась легкость и непринужденность в обращении с Волшебным Языком, она им теперь владела как своим родным. После стольких месяцев работы на нем Нита даже стала думать на Языке. Эта легкость, правда, иногда оборачивалась неприятностями: она становилась чересчур невнимательной, хотя, ясно каждому, Волшебный Язык создан не для пустой болтовни, когда можно бросить словечко-другое просто так, не очень задумываясь.
На Языке говорила с Нитой и Вселенная. Здесь, на Луне, ее привычное ухо улавливало в полной тишине подспудный низкий-низкий звук дыхания, беспрерывного дыхания Космоса. Она знала, что это была так называемая четырехступенчатая радиация – отголосок далекого времени рождения Вселенной. Даже самые мощные современные радиотелескопы, настроенные на нужную частоту, и то вряд ли уловили бы это дыхание. Но Нита как бы имела внутри волшебный камертон, откликающийся на малейшие звуковые колебания, будь то даже движение электронов в кристаллической решетке вещества. И этот звук был для нее не просто звуком. Она различала в нем пульс сознания, жизни так же ясно, как привычно слышала мысли Кита. Правда, на Земле эта ее чувствительность заметно уменьшалась, зато здесь, в абсолютной тишине, она обострялась до самого высокого предела. Такая сверхсильная тонкость слуха утомляла и даже отчасти мешала. Вселенная, которая казалась пустой, на самом деле проникала в девочку тревожными и будоражащими токами неведомых Сил, которые словно бы отторгали и Вселенную, и планеты, и ее саму. Силы, не зависящие ни от чего, Силы, противостоящие всему… И где-то среди этих Сил, одинокая, маленькая и беспомощная, летела Дайрин – эта бесшабашная девчонка, не понимающая еще всей тяжести своего положения, действующая небрежно, загрязняющая пространство ошибочными заклинаниями…
Нита вдруг поняла, что хочет поскорей увидеть Кита, глянуть в его веселые глаза, услышать его спокойный и уверенный голос с чуть заметным испанским акцентом, следить за поворотами его мысли, всегда неожиданной и ясной…
«…с тех давних пор, как мы услышали мысли друг друга…»
Что это? Она спешно раскрыла учебник. Может быть, глянуть в Указателе? Однако там она ничего не отыскала.
– Давай, давай, – бормотала она, обращаясь к книге, – протяни мне руку помощи. Я весь день одна, никто еще мне не помог.
Неожиданно ее осенило – или это подсказал учебник? – свист, конечно же, это был тот самый слышанный ею во время произнесения заклинания свист! Как хорошо, что, отправляясь в путешествие, она не вытрясла все содержимое рюкзака. Нита порылась в нем и выволокла спутанный шнур и пару наушников, а следом плейер «Уокмэн». Это был рождественский подарок родителей. Лучший из всех подарков, полученных ею за этот год. Она любила музыку и могла теперь слушать ее хоть целый день. Надев наушники, она тут же избавилась от этого назойливого свиста. В бледном свете, льющемся с Земли, Нита листала учебник, а в ее уши лилась из наушников знакомая, земная рок-музыка.
Диаграммы… Она перелистнула несколько страниц, потом глянула еще раз на имя Кита, выведенное аккуратным иероглифом на толстом слое порошкообразной лунной пыли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30