–Что ты имеешь в виду? - спросила я.
–Это значит, что я уже видел тот взгляд, которым он смотрел на тебя. Я видел вас вместе. И единственная причина, почему ты его отвергла, это то, что твой разум отказался это принять.
–Знаешь, Лисандро, ты мне нравился гораздо больше, когда меньше болтал.
–Я видел досье Хэвена. В нем нет ничего, чего бы не было в моем.
Это заставило меня заморгать. Я поняла, что ничего о нем не знаю.
–Это делает тебя слишком опасным, - заметила я, и мой голос прозвучал слишком зловеще.
–Ты больше народу убрала, чем я.
–Разговор окончен, Лисандро.
–Если не Хэвен, то Рафаэль мог бы найти более сильного кандидата в твои львы? Джозеф так боится, что какой-нибудь большой, злой лев придет в город и отберет у него его прайд, что никогда не найдет тебе достойного кандидата, который бы подкреплял твою силу.
Я хотела возразить, но Натаниэл сжал мою руку.
–Рафаэль - хороший вожак.
–Он не может искать мне льва. Он может предоставить еще крыс, но поиск льва для меня - совершенно не его дело, - сказала я.
–Лисандро прав в одном, Анита. Джозеф боится. Каждый, кого он приводил за последний месяц, был мало того, что слаб, так еще и невинен. Твоя жизнь - не хранилище невинных.
Я заглянула в эти лавандовые глаза, я не могла не любить то, что в них увидела. Я была старше него на семь лет, но он видел за свою более короткую жизнь гораздо больше насилия, чем я. Он видел то, что власти старались скрывать от нас. Я видела преступления, связанные с насилием, но никогда не была их жертвой. Он оказался один на один с улицей, когда ему еще не было и десяти. Натаниэл был слаб конечно, но не так, как думал Лисандро, потому что были вещи, в которых он был сильнее нас всех. Он пережил то, что не смогли бы пережить большинство людей.
Он позволял мне видеть в его лице то, что он скрывал обычно под маской невинности. Независимо от того, скольких я убила, я никогда не смогла бы узнать то, что знал он.
–Ты считаешь, что я была неправа, когда заставила Хэвена вернуться в Чикаго?
–Нет, он напугал меня, но ты все еще нуждаешься во льве, и они знают это.
–И что это значит? - спросила я.
–Двое из львов, которых он тебе прислал, были девственниками. - Сказал Натаниэл. - Ты суккуб, Анита. Тебе не стоит общаться с девственниками.
–У тебя должно быть был жуткий опыт, раз ты так ценишь хороший секс, - заметил Лисандро.
Натаниэл кивнул.
–Я так же хотел сказать, что мы так и не встретили льва, который был бы достаточно сильным во всех отношениях.- Он взглянул на прислонившегося к звери охранника. - Некоторые из них были жестоки в человеческом виде, но все мы живем в мире, где оружие и секс, и насилие всех видов окружают нас. Нам нужен кто-то, кто не заставит нас чувствовать себя растлителями малолетних.
Мы уставились на Натаниэла.
–Что? - спросил он.
–Это то, что ты чувствуешь ко всем им, даже к Джастину? - спросила я.
–Да, - ответил он.
–Джастин считает, что насилие имеет правила и ограничения. Тот факт, что он альфа для Джозефа, вредит им всем.
–Джозеф хорошо в бою, - отметил Лисандро.
–Но не настолько, как Ричард или Рафаэль.
–Или твой Мика? - переспросил Лисандро.
–Я думаю, что Мика сделал бы все, чтобы сохранить своих людей в безопасности.
–Я слышал что-то такое, - откликнулся Лисандро.
Так, как мы говорили об одном из моих любимых, я не была уверена в своей объективности. Мика и я оба очень практичные люди. Иногда практичность и безжалостность - разные названия для одного и того же.
–Вы оба говорите, что думаете, будто Джозеф сделал бы, что требуется.
–Единственная вещь, что поддерживает его прайд в сохранности - в стране слишком мало львов-оборотней. Кошачью ликантропию обычно сложнее подхватить, чем любую другую, - сказал Лисандро.
–Любая ликантропия хладнокровных еще менее заразна, - заметил Натаниэл. Лисандро кивнул.
–Это так, но все равно львов слишком мало в стране. К тому же ближайшие живут в Чикаго.
–Они не пойдут на слияние. Жан-Клод и я не дадим им это сделать, - сказала я.
–Неужели ты не видишь, Анита, что ты и Жан-Клод - гарантия того, что слияния не будет, а не Джозеф. Это подрывает его власть, - сказал Лисандро.
–Никто из Чикаго не нападет на него теперь, - ответила я.
–Да, но если в Чикаго поняли, что он слаб, могут быть и другие, что это поймет.
–Я не знала, что есть прайды кроме этих двух.
–Один на Западном Побережье, один на Востоке, - ответил Лисандро.
–Это оттуда Джозеф пригласил последнего кандидата? - спросила я.
–Прайд Ист-Коуста, да. Но ты отвергла его так же, как и остальных.
–Я не могу дать вам право искать мне льва, Лисандро. Это противоречит политике невмешательства между различными группами оборотней.
–Не для тебя, - сказал Лисандро. - Помнишь, как Джозеф просил тебя не оставлять здесь Хэвена. В тот момент он попросил у тебя защиту для себя и своего прайда, попросил, чтобы ты вмешалась. Ты Нимир-Ра для леопардов и Лупа для волков, ты никак не была связана со львами. Как только он попросил защиты, он дал тебе связь со своими львами.
–Я не думаю, что Джозеф имел в виду именно это, - возразила я.
Лисандро пожал плечами.
–Не имеет значения, как ему все это виделось, но дело обстоит именно так.
Я не знаю, что бы я ему ответила, но в это время в дверь постучали. Лисандро отступил к нам, как хороший телохранитель. Его рука прошлась вдоль его спины, и я уже знала, что там есть оружие.
–Кто там?
–Реквием. Жан-Клод просил, чтобы я пришел сюда.
Лисандро взглянул на меня. Я поняла, что он спрашивает моего разрешения. Я ценила его именно за это. Я на самом деле не хотела видеть Реквиема сегодня вечером. Я все еще тушевалась из-за того, что он добавился к моему меню. Он был из Англии, так что был одним из тех, кто успел столкнуться с Арлекином лично и не так давно. Он был нам нужен. Или я просто так думала, но я кивнула Лисандро, чтобы он его впустил.

Глава 7

Реквием вплыл в своем длинном и таком же черном, как его волосы, плаще. Он был единственным вампом из тех, кого я когда-либо встречала, кто носил плащ.
Байрон скользил позади него, неся в руках полотенце, казалось, чем-то наполненное. На нем не было ничего кроме стрингов. И они все еще были полны деньгами. Он усмехнулся в мою сторону.
–Привет, голубка.
–Привет, Байрон.
Он всегда говорил, будто только что сошел с экрана старого доброго британского фильма: все у него «ласковый мой» да «голубка». Он ко всем так обращался, ничего личного. Он перекинул полотенце через спинку кушетки возле меня. Внезапно меня окатило дождем денег.
–Удачная ночь, - констатировал Натаниэл.
Байрон кивнул и стал вынимать деньги из своих стрингов.
–Жан-Клод воспользовался своим сказочным, неземным голосом во время моего выступления. Голубки так и кинулись на меня после этого. - Он стянул с себя стринги, и несколько купюр порхнули на пол. Я обычно возражаю против того, чтобы кто-нибудь оголялся в моем присутствии, но все они были стриптизерами, и через некоторое время вы либо начинаете привыкать, либо просто валите из клуба. Нагота для танцоров значила совершенно иное, чем для простого обывателя. Стриптиз - иллюзия, что клиенты могут получить то, чего хотят - секс, но это не реальность. Мне потребовалось время, чтобы до меня это дошло.
Байрон взял полотенце, чтобы промокнуть пот со своего тела. Он вздрогнул и повернулся, показав кровавые царапины на своих ягодицах.
–Вцепилась в мою задницу в самом конце выступления.
–Пытался скрыться с места преступления, или она заплатила тебе за это? - спросил Натаниэл.
–Пытался скрыться с места преступления.
Я должно быть выглядела удивленной, потому что Натаниэл взялся объяснять.
–«Пытаться скрыться с места преступления» - значит клиент пытался зайти дальше, чем ему бы полагалось, например, запустил руку, куда не следовало, или оставил следы на коже без дополнительной оплаты, и мы его поймали на этом.
–О… - выдохнула я, потому что не знала, что еще могла бы сказать. Я не любила, чтобы посторонние ощупывали моих бойфрендов. Это был еще один мой пунктик.
–Вечерняя звезда, как вестник любви, сидит предо мной и даже не в силах улыбкой меня одарить… - поприветствовал меня Реквием. Обычно он говорил не так, но это все равно было в его стиле. Он назвал меня «вечерней звездой».
–Знаешь, я узнала эту цитату. Это Потерянный рай Джона Милтона. Я не уверена, но мне кажется, ты нашел новый способ жаловаться.
Он скользнул ко мне, удостоверившись, что плащ прикрывает все, кроме овала лица, украшенного вандейковской бородкой. Единственным цветным пятном были его глаза: насыщенный, глубокий синий цвет, самый синий, какой я когда-либо видела.
–Я знаю, что я твой, Анита.
–И что? - спросила я.
–Я - пища. - Он склонился надо мной, и я постаралась повернуть голову так, чтобы он поцеловал меня в щеку, а не в губы, как собирался. Он не стал спорить, но поцелуй был пустым, нейтральным, таким поцелуем можно целовать и тетю. Но я хотя бы удостоверилась, что не больше. Я отвернулась, пытаясь понять, почему он так спокойно отреагировал на мой отказ и не попытался поцеловать меня по-настоящему? Я не хотела привязывать его сильнее, чем уже есть, почему же меня так беспокоил это поцелуй? Бог свидетель, я не знала. Я выходила из себя, когда Натаниэл требовал от меня большего, и меня дико раздражало, что Реквием напротив не требует ничего. Меня самое это очень смущало.
Он скользнул прочь, чтобы опуститься на пустой стул возле стола. Он удостоверился, что плащ его полностью скрывает вплоть до носков его черных ботинок.
–Откуда такой хмурый взгляд, моя вечерняя звезда? Я сделал точно то, что ты хотела, чтобы я сделал, не так ли?
Я старалась не нахмуриться еще сильнее, и видимо у меня не получилось.
–Ты беспокоишь меня, Реквием.
–Почему? - спросил он.
–Почему, просто почему, без всякой поэзии? - переспросила я.
Натаниэл ласково гладил мое плечо, заигрывая или желая напомнить, что он все еще здесь, и не дать мне разозлиться. Как бы там ни было, но это сработало, я закрыла глаза и сосчитала до десяти. Я не понимала, почему Реквием последнее время меня так нервирует, но это оставалось фактом. Он был один из моих любовников. Он был пищей. Но я не любила ни один из этих образов. Да, он был в моей постели, но, черт возьми, это совершенно ничего не значило. И тут я ничего не могла с собой поделать. Постоянно от него чувствовалось что-то невысказанное. Мне знакомо было это ощущение, но если вы строите с человеком отношения, то обычно либо вы не заслужили такого отношения, либо вообще не стоит на это обращать внимания. Он был пищей, и мы были любовниками, он был третьим в иерархии Жан-Клода. Я пробовала с ним подружиться, но так или иначе секс все разрушил. Мне кажется, не будь между нами секса, мы могли быть друзьями, но он у нас был, и друзьями мы не стали, и парой не были. Мы были любовниками, но так его, я не могла бы найти для него ни одного нежного чувства, чтобы описать, что между нами, но я ощущала эту связь, как вы вдруг начинаете чувствовать рану, которая, как вы считали, уже давно зажила.
–Ты сказала, что уже устала от моих постоянных цитат, обращенных к тебе. Я решил попробовать просто говорить.
Я кивнула.
–Да, я помню, но… у меня такое чувство, что я делаю тебя несчастным, но не могу понять почему.
–Ты пустила меня в свою кровать. Я делю с тобой ardeur. Что может быть еще желаннее?
–Любовь, - ответил за меня Натаниэл.
Реквием скользнул взглядом мимо меня. Вспышка синего огня озарила глаза вампира: гнев, власть. Реквием постарался сразу скрыть эти эмоции, но я их успела заметить. Все мы успели.
–Где оба думают - любви не надо: Кто полюбил, не с первого ли взгляда? (перевод Савина Валерия - прим . переводчика )
–Я не знаю, откуда эта цитата, - сказал Натаниэл. - Но Анита не влюбляется с первого взгляда, по крайней мере, так было со мной.
–Он цитирует «Геро и Леандр» Кристофера Марлоу, - ответил Байрон. Другой на его месте сидел бы и считал деньги, рассыпанные ворохом на кушетке. Но он был не таким. - И он хочет сказать, что его беспокоит то, что не замечен тобой, он не понимает, почему ты его не любишь.
–Не провоцируй меня, Байрон. Мой гнев всего лишь ищет цель, - сказал Реквием. Байрон обернулся к нему с пачкой денег в руке.
–Я могу сопротивляться чему угодно, но искушение слишком велико, - ответил он. Он посмотрел на меня. - Он ненавидит, когда ты его отвергаешь.
–Твой язык только что перешел все допустимые границы, Байрон, - промурлыкал зловеще Реквием, низко, с вызовом.
–Чего и добивался, - ответил Байрон, его серые глаза полыхнули яркой молнией. Он аккуратно положил пачку купюр на журнальный столик и развернулся к другому вампу. - Я совершенствуюсь в искусстве красноречия, когда слово еще не означает дело. - Он на колени к Натаниэлу, перекинув свои ноги через меня. Натаниэл автоматически обнял его и посмотрел на меня. «Что, черт возьми, тут происходит?» вопрошал его взгляд. У меня не было ответов на этот вопрос. Это походило на то, что мы попустили начало какой-то очередной закулисной борьбы, какие тут уже случались. Мои руки повисли в воздухе над голыми ногами Байрона. Я могла игнорировать его наготу, но не тогда, когда она сидела на коленях моего бойфренда, перекинув через меня часть себя. Я не настолько могла себя контролировать, чтобы не замечать этой наготы.
–Что тут происходит? - спросила я, положив, наконец, свои руки на голые ноги Байрона, поскольку держать их в воздухе было бы глупо. Если бы он большей своей частью не сидел на коленях у Натаниэла, я бы просто спихнула его на пол, но поскольку он вовлек в игру еще и Натаниэла, мне пришлось с этим мириться и не действовать столь активно. И еще мне приходилось думать. Просто реакция на автомате была бы лучше, но сейчас она не подходила, может и к лучшему.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10