Он откинулся назад на спинку своего стула, стараясь скрыть гнев за маской спокойствия на лице, но ему это плохо удалось. Он очень боялся потерять лицо перед кем-то посторонним. Черт, он приехал ко мне за помощью. Он точно в отчаянии.
–Но вы можете позволить себе приехать ко мне, как федеральному маршалу, и обо всем рассказать. И еще вы знаете, что я расскажу все Жан-Клоду.
–Думаю, вы угадали, миз Блейк.
Мы вновь общались на ВЫ. Меня это поразило.
–Большой, страшный вамп обследует вашу Церковь, а вы недостаточно Мастер, чтобы ему помешать, и вы бежите ко мне, Жан-Клоду и всей его развратной империи. Вы прибегаете к людям, которых по вашим же словам, ужасно ненавидите.
Он встал.
–Преступление, в котором обвиняют Салли, случилось менее чем через двадцать четыре часа после визита в мою Церковь. Мне не кажется это совпадением.
–Мы еще не говорили о втором ордере с фото, что лежит у меня в столе.
Он сел обратно.
–Чье имя в нем?
–Ах да, вы ведь можете предупредить… их? - я почти дала ему подсказку, потому что вторым вампом тоже была женщина.
–Мои люди не идеальны, миз Блейк, но я полагаю, что в город приехал еще один мастер и начал создавать вампиров.
–Почему? Зачем это кому-то нужно?
–Я не знаю.
–Никто не беспокоил Жан-Клода и его людей.
–Я знаю, - сказал Мальком.
–Без истинного Мастера, настоящей Клятвы Крови, у ваших прихожан нет метафизической связи с вами, вся ваша паства - всего лишь овцы, ждущие волков, которым они достанутся.
–Жан-Клод говорил то же самое месяц назад.
–Да, именно так он тогда и говорил.
–Сначала я решил, что это один из вампиров, которых Жан-Клод пригласил из Европы, но оказался неправ. Это кто-то гораздо более сильный. Или даже группа вампиров, соединенная в мощную силу метками Мастера. Я чувствовал столько силы лишь однажды.
–Когда? - спросила я.
Он неопределенно встряхнул головой.
–Нам запрещено говорить об этом под страхом смерти. Только если кто-то из них связался с нами напрямую, мы можем нарушить обет.
–Если я ничего не путаю, то они уже с вами связались, - напомнила я.
Он снова тряхнул головой.
–Они вторглись в мою паству потому, что я технически ничей, по закону вампиров. Жан-Клод уведомил совет о том, что в Церкви Вечной Жизни не соблюдают традицию Клятвы Крови?
Я кивнула.
–Да, он сообщил им.
Он провел ладонями по лицу и опустил их на колени, будто его охватила внезапная слабость. Он прошептал: «Этого я и боялся».
–Хорошо, Мальком, не будем торопиться. Какое отношение к истории с одичавшими вампами имеет тот факт, что Жан-Клод рассказал о вас Совету?
Он посмотрела на меня, но его глаза все так же были полны беспокойства.
–Просто скажите ему то, что я только что рассказал вам. Он поймет.
–Но я не буду.
–У меня есть время до Нового Года, чтобы дать ответ Жан-Клоду насчет Клятвы Крови. Он щедр и терпелив, но есть среди Совета и такие, которые не столь щедры. Я надеялся, что они будут гордиться моими достижениями. Я думал, что это должно им понравиться, но, боюсь, совет не готов увидеть этот новый мир добродетели.
–Свобода воли - это для людей, Мальком. Для всего сверхъестественного - только абсолютная власть.
Он снова встал.
–Вы обладаете почти полной свободой действий, пока ордер не исполнен, Анита. Вы можете воспользоваться случаем и выяснить правду, прежде, чем придете убивать моих людей?
Я тоже встала.
–Я ничего не могу вам гарантировать.
–Я и не прошу многого. Я лишь прошу, чтобы вы попытались выяснить правду, прежде чем для Салли и второго моего последователя, чье имя вы даже не хотите мне называть, не стало слишком поздно. - Он вздохнул. - Я не отослал Салли в другой город; как я могу помочь поймать тех других?
–Вы пришли сюда, зная, что Салли попала в беду. Я не смогу помочь вам поймать плохих парней.
–Вы хотите сказать, что это человек?
Я лишь смотрела на него, радуясь, что не приходится отводить взгляд. Всегда тяжело казаться крутой, когда не можешь даже смотреть в глаза своему оппоненту.
Он расправил плечи, как будто только сейчас заметил, что сутулится.
–Вы не станете мне помогать, не так ли? Пожалуйста, расскажите Жан-Клоду то, что я вам сказал. Я решил сразу же к вам приехать. Я думал, что моральные принципы не дают мне обратиться к властям, которые я так презираю, но оказалось, что это вовсе не моральные принципы, это всего лишь грех, грех гордыни. Я надеюсь, что моя гордыня не успела сильно навредить моим последователям. - Он направился к двери.
–Мальком! - окликнула я его.
Он обернулся.
–Насколько тяжелое положение?
–Критическое.
–Несколько часов будут иметь какое-то значение?
Он задумался.
–Возможно, а почему вы интересуетесь?
–Я не увижусь сегодня с Жан-Клодом. Я только хотела уточнить, должна ли я его проинформировать об о всем, предупредить.
–Да, во что бы то ни стало предупредите его. - Он нахмурился. - А почему вы не увидитесь с ним сегодня, Анита? Разве вы не живете вместе?
–Фактически нет. Я бываю у него больше половины недели, но вообще у меня есть свой дом.
–Вы сегодня пойдете убивать моих собратьев?
Я отрицательно покачала головой.
–Тогда вы потревожите мою более холодную родню. Чей покой вы нарушите сегодня вечером, Анита? Тот зомби, которого вы поднимите, будет потревожен ради наследства или ради утешения вдовы?
–Нет, никаких зомби сегодня вечером. - Сказала я. Я была слишком озадачена, чтобы успеть оскорбиться. Никогда еще я не слышала, чтобы вампир требовал справедливого отношения к зомби и говорил о своем родстве с ними или вообще о каком бы то ни было родстве, кроме как с вампами.
–Тогда что же отнимет вас сегодня вечером у вашего Мастера?
–Это мое личное дело.
–Но оно не связано с Жан-Клодом или Ашером?
Я отрицательно покачала головой.
–Тогда может быть ваш Ульфрик?
Я опять покачала головой.
–Ради кого же вы оставили этих троих, Анита? Может ваш Немир-Радж?
–И снова не угадали.
–Я поражен, что вы отвечаете на все мои вопросы.
–Я тоже удивлена. Я думаю, что это потому, что вы продолжаете меня именовать шлюхой, и мне чертовски приятно наблюдать, как вытягивается ваше лицо по мере получения моих ответов.
–И вы не являетесь шлюхой? - Его лицо ничего не выражало.
–Я знала, что вы бы не смогли бы этого понять. - Сказала я.
–О чем вы, миз Блейк?
–Я знаю, что вы можете быть хорошим только, чтобы добиться от меня помощи. Я знаю, что если я вас раздразню, вы станете мелочным и жестоким.
Он слегка поклонился, лишь чуть-чуть.
–Я говорил вам, миз Блейк, мой грех - гордыня.
–А каков мой грех, Мальком?
–Вы ищете оскорблений, миз Блейк?
–Я только хочу услышать это от вас.
–Почему?
–А почему нет? - парировала я.
–Ну что ж, ваш грех - вожделение, миз Блейк, поскольку оно - грех вашего Мастера и всех его вампиров.
Я покачала головой и почувствовала, как на моем лице появляется неприятная улыбка. Улыбка, которая оставляет глаза холодными, и обычно означает, что меня очень сильно разозлили.
–Это не мой грех, Мальком, это мое благословение, самое дорогое и близкое, что у меня есть.
–И каков тогда ваш грех, миз Блейк?
–Гнев, Мальком, мой грех - это гнев.
–Вы хотите сказать, что я разозлил вас?
–Я всегда на взводе, Мальком. Вы только дали моему гневу конкретную цель.
–Вы кому-нибудь завидуете, миз Блейк?
Я задумала, потом отрицательно покачала головой.
–Нет. Совершенно никому.
–Я не стану спрашивать о лености, вам было бы сложно лениться с вашей работой. Вы не жадная, не обжора. Действительно ли вы тщеславны?
–Временами. - Ответила я.
–Гнев, вожделение и гордость?
Я кивнула.
–Я полагаю, мы в расчете.
–О, можно ли вообще вести счет таким вещам, миз Блейк.
–Я христианка, так же как и вы, Мальком.
–Вы задумываетесь о Небесах, миз Блейк?
Это был самый худший вопрос из всех, которые только могли быть.
–То, что я делаю последнее время, заставляет меня сомневаться, но моя вера все равно очень сильная. Мои мольбы все так же помогают мне побороть много неприятного. Бог не оставил меня, как того хотели бы фанатичные католики. Я видела зло, Мальком, настоящее зло, и это точно не вы.
Он улыбнулся, нежно, почти смущенно.
–Я приехал к вам за искуплением, миз Блейк.
–Я не думаю, что я могла бы отпустить вам ваши грехи.
–Я хотел бы покаяться священнику перед смертью, миз Блейк, но ни один из них не придет ко мне. Они священнослужители, и даже их атрибутика будет святиться в моем присутствии.
–Нет, освященные предметы начинают святиться только, если верующий напуган, или вы пытаетесь применить к нему вампирскую силу.
Он опустил взгляд, и я поняла, что его глаза полны непролитых слез, переливающихся в них искорками.
–Это действительно так, миз Блейк?
–Да, это я могу вам гарантировать.
Его поведение давало мне повод для беспокойства. Я не хотела беспокоиться за Малькома. В моей жизни и так достаточно людей, заставляющих меня за них волноваться, чтобы добавлять к ним еще и бессмертный вариант Билли Грэма.
–Вы знаете священников, которые согласились бы меня исповедовать?
–Я могу поинтересоваться, но не уверена, что они смогут отпустить вам ваши грехи, ведь в глазах Церкви вы мертвы. К тому же вы основатель одного из огромнейших религиозных сообществ, о котором только могли бы мечтать другие проповедники.
–Я не хочу принуждать их, Анита. Я не желал бы, чтобы они вообще знали о моих грехах. Я бы предпочел… - Он замялся, затем продолжил говорить, но мне показалось, что он хотел сказать что-то иное. - Спокойствие, я хотел бы обрести спокойствие.
–Откуда вдруг такая потребность в признании и прощении?
–Я все еще верующий, миз Блейк, несмотря на то, что и вампир. Я желаю умереть освобожденным от своих грехов.
–Почему вы ждете смерти?
–Расскажите Жан-Клоду о том, что я рассказал вам о присутствовавших в моей Церкви, расскажите ему о моем стремлении исповедоваться, он поймет.
–Мальком…
Он продолжил движение, но замер, положив руку на дверную ручку.
–Я беру обратно все оскорбления, что говорил вам, миз Блейк. Я не жалею, что приехал к вам. Я лишь жалею, что не сделал этого раньше.
С этими словами он вышел, и дверь мягко закрылась за ним. Я села за свой стол и стала мысленно звать Жан-Клода. Я понятия не имела, что к нам нагрянуло. Но что-то явно было. Что-то большое. Что-то страшное.

Глава 2

Для начала я позвонила в один из клубов Жан-Клода, в Запретный плод. Он вернулся к должности менеджера в этом клубе, когда набрал достаточно управляющих для других заведений. Конечно, я не сразу услышала Жан-Клода. Ответил один из служащих и сообщил, что Жан-Клод занят на сцене. Я сказала ему, что перезвоню, что это важно, и что они должны сделать все, чтобы я как можно скорее смогла с ним поговорить.
Я повесила трубку и уставилась на телефон. Что мог делать мой возлюбленный, когда я сидела за сотни миль от него в офисе? Я представила его темные локоны, бледное совершенство лица и думать стало совсем трудно. Я могла почувствовать его. Я чувствовала женщину, которая цеплялась за него. Он держал ее лицо в своих ладонях, стараясь сделать поцелуй более аккуратным, обезопасить ее губы от своих собственных клыков. Я чувствовала ее вожделение. Видела ее желание отдаться ему здесь и сейчас, прямо перед всеми. Она не смущалась, она безоглядно вожделела его.
Жан-Клод питался ее страстью, ее вожделением. Он питался им так, как другие вампиры питались кровью. Полуголые официанты взошли на сцену, чтобы помочь ему оторвать ее от себя. Они помогли ей вернуться к ее месту, в то время, как она кричала, кричала от понимания, что она никогда не сможет им обладать. Она заплатила за поцелуй и она его получила, но Жан-Клод всегда оставлял в вас желание чего-то большего. Уж я-то знала точно.
Он прошелестел ветром желания в моем сознании «Ma petite, что это ты делаешь?».
–Мне так общаться очень трудно, - прошептала я в пространство своего кабинета, но он меня услышал. Он улыбнулся измазанными как минимум двумя оттенками помады губами. «Ты вторглась в мое сознание, когда я кормил ardeur, и это тебя извиняет, ты всего лишь новичок».
–Да.
Я прямо таки чувствовала весь абсурд этого разговора в пустом кабинете, особенно, если учесть, что я слышала гул голосов в клубе вокруг него. Требования женщин, размахивающих банкнотами, чтобы он выбрал их следующими. «Я должен выбрать еще нескольких женщин. И только потом мы сможем поговорить.»
–Воспользуйся телефоном, - напутствовала его я. - Я в офисе.
Он рассмеялся, и звук его смеха прокатился по моей коже сверху вниз, так что все тело напряглось. Я перестала его отвлекать, закрыв наши метафизические метки достаточно, чтобы не быть вовлеченной в происходящее. Я попыталась подумать о чем-нибудь другом. Если бы я была фанаткой бейсбола, я бы думала о нем. Но увы это не мое. Жан-Клод тем временем кормился от толпы, не отбирая, а скорее всасывая их сексуальную энергию. Столетия назад его назвали бы демоном, инкубом, питающимся похотью. Мысли почти унесли меня вновь к нему, но я сменила тему для размышления, я подумала о легализации вампиров. Уже что-то. В нашем же веке ему достаточно было повесить в нескольких местах в клубе объявление: «Предупреждение! Использование вампирских сил входит в сценарий представления. Исключений для этого правила нет. Будучи в клубе, вы даете юридическое согласие на применение к вам и лицам, вас сопровождающим, вампирских сил.»
Новые законы, дающие вампирам легальный юридически статус, на самом деле не могли их ограничить абсолютно во всем. Запрещен был индивидуальный ментальный контроль, хотя массовый гипноз и считался легальным, поскольку его воздействие было поверхностным и довольно быстро проходило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10