Ночами он почти мог поверить в то, что он один.
Первое возбуждение сменилось моральным похмельем. У них были свет, тепло и вода, но по-прежнему не было еды. Люди с нетерпением ждали, как капризные птенцы, когда их накормят. Стивен презирал их. У него самого запасов оставалось еще недели на две - если не экономить, а если поприжаться, то протянуть можно недели три и даже больше. В принципе, он мог вести полуголодное существование месяца два. Голод был его старинным знакомым. Вот только воды не хватало, так что Стивен готов был аплодировать страстным усилиям Арпада сохранить водные запасы чистыми, хотя он знал, что сойдет с ума, если попытается жить при режиме Арпада. Флер же чувствовала себя среди них превосходно. Вчера он стоял, следя за ее красным свитером из пещеры, пока она сновала в толпе. Он был уверен, что она не замечает его. Быть может, подружившись с блондинкой-врачихой, она даже не вспоминала его с тех пор, как он ушел. Стивену было тоскливо, и это раздражало его. В конце концов он вышел из пещеры и продолжил свои исследования. Раз он не нужен Флер, она ему тоже не нужна.
Он немного подкрепился, вдоволь напился воды и пописал на дерево вдали от водопада. Затем начал свое кругосветное путешествие по пещере, считая шаги и оценивая расстояние до противоположной стены.
Стивен углубился в пещеру, дошел до сухой стены, возле которой росли карликовые деревья, - и вдруг споткнулся о выступ. Тут он заметил, что кто-то проделал в стене углубления для рук и ног. Этот “кто-то” был неуклюжим и невысоким, поскольку ямки находились ближе друг к другу, чем требовалось Стивену. Они доходили до пола пещеры, но, возможно, вели дальше вверх. Стивен не мог определить этого при свете. Тем не менее он решил, что стоит попробовать.
Его рюкзак не был приспособлен для скалолазания, поэтому Стивен снял его и сунул под дерево - все равно скоро вернется. Стивен с легкостью взобрался по стене.
Пещера обитаема, видно с первого взгляда. Он чуть отошел от входа, отчасти для безопасности, а отчасти для того, чтобы не привлекать внимания. Это был маленький лагерь, устроенный со знанием дела. На зеленом покрытии валялся спальный мешок, не сложенный и словно брошенный впопыхах. На нем лежала потрепанная пробковая шляпа и пара самодельных лосин с бисерной бахромой. От стены с водой отходили желобки, наполняя вполне приличный бассейн, а на двух острых выступах сохли лифчик и пара трусиков. Хозяйка была явно худенькой, как спичка.
Стивен почувствовал, что за ним наблюдают. Он медленно обернулся и встретился взглядом с девушкой, которая высунула голову из-под зеленого покрытия у противоположной стены, как суслик из норки. У нее были черные волосы, темно-карие глаза и густые, четко очерченные темные брови. Очевидно, сказывались латиноамериканские предки. Лицо почти квадратное и слегка одутловатое; он понял, в чем дело, когда она вылезла из норы. Девушка, лет восемнадцати, была беременна. На ней были черные джинсы и кошмарная мужская рубашка в черно-белую клетку навыпуск, с небрежно засученными рукавами.
Она села, раскинув ноги в сгороны, обхватила руками свой солидный выступающий живот и злобно спросила:
- Чего вам надо?
- И тебя тоже с добрым утром, - мягко проговорил Стивен.
- А мне плевать, утро сейчас или вечер, - заявила она, вздернув подбородок. Очевидно, привыкла провоцировать взрослых.
Стивен подошел к норе и посмотрел вниз. Девушка вырыла яму, которая была уже ей с головой. Хотя внизу стены туннеля были матовыми, сверху они уже начали излучать сияние, становившееся все ярче по мере приближения к поверхности пола.
- А ты молодец.
Она с бесстрастным выражением посмотрела в свою нору, потом на него. Стивен встречал массу таких девчонок в приютах - девчонок, которые умели дать сдачи и постоять за себя. Он никогда не понимал их. Парням - да, им не оставалось ничего другого, как драться. Девчонкам это совсем не обязательно. Зачем нарываться на грубость?
- Спасибо-большое-до-свидания-и-пожалуйста-не-звоните-мне, - скороговоркой выпалила она.
- Ты успела сделать гораздо больше, чем остальные, - невозмутимо сказал Стивен. - Покажешь, как это у тебя получается?
- А если покажу?
- Тогда я уйду. Если нет - я тоже уйду.
Она снова пристально посмотрела на него, что-то пробурчала себе под нос и нырнула обратно в туннель. Свет заиграл на ее коже, освещая румянец и пятна на лице. Ее ресницы не отбрасывали тени.
Стивен наблюдал за тем, как девушка встала на дне на колени, положив обе ладони на шершавую сероватую поверхность. Потом она начала раскачиваться в четком, быстром ритме, и туннель с каждым ее движением становился глубже. Стивен нагнулся, чтобы посмотреть, есть ли у нее что-нибудь в руках и что она делает иначе, чем другие люди, за которыми он наблюдал во время их работы. Девушка не смотрела на него, но плечи ее были напряжены от ощущения чужого взгляда.
- У тебя выходит куда быстрее, чем у других.
Она выпрямилась, положила руку на живот и звучно рыгнула.
- Ничего, научатся.
“Может, в ней есть что-то особенное? - подумал Стивен. - В ее прикосновении, в запахе ее ладоней… Или же в том, как она давит на камень, в ритме ее движений. Они завораживают, как гипноз”.
Он глянул вдаль и вдруг увидел цветовое пятно на противоположной стене пещерки. Этот цвет, после трех дней сплошь белого, серого и зеленого, показался ему почти странным. Стивен встал, прошел по пещере и оказался перед стенной росписью. У стены веером лежали разноцветные мелки, выпавшие из коробки. Рисунки были грубые, как и сама стена, но чем-то отдаленно напомнили ему Эль Греко - изможденными лицами и детально выписанными утонченными руками. Вот определенно Фердинанд Магеллан - в черном костюме, с напряженным, аскетическим лицом. А вот, должно быть, Веспуччи… А это начало копии бессмертного фото Армстронга на Луне - очерченная парой штрихов монолитная фигура с круглым шаром на голозе. Кроме того, на стене виднелись странные беспорядочные линии, не образующие никаких узнаваемых форм. Видно, художница чертила их, делая заметки для себя.
- Магеллан, - сказал он, не оборачиваясь.
- Да, - подтвердила девушка, чуть расслабившись.
- Я исследую этот корабль, - сказал Стивен. - Составляю карты.
Она резко сдула прядь, упавшую на глаза.
- Тогда идите и составляйте свои карты.
- Конечно, - ласково отозвался он и, вытащив из кармана блокнот, протянул ей страницу. - Карта очень небрежная. Ее надо перерисовать.
Девушка подошла поближе, настороженная, как дикий зверек, и остановилась на таком расстоянии, где она могла видеть карту - но Стивен не мог коснуться ее. Она наблюдала за тем, как он, стоя на коленях, набросал план пещеры, изобразив ее гораздо более плоской, чем в реальности.
- Думаю, это отпугнет зевак скорее, чем надпись “Здесь живет дракон”.
Она долго и подозрительно смотрела на него - а потом улыбнулась.
13. Хэтэуэй
Доброе утро, Земля! Это наш четвертый день здесь, а у вас сегодня должно быть десятое апреля, хотя я могу ошибиться, поскольку дни тут, похоже, длиннее. Надо придумать какую-то систему отсчета, потому что я хочу знать, когда наступит срок рожать.
Я усердно работаю над туннелем, хотя от сидения на корточках адски болит живот. Правда, в книжке про беременных сказано, что это нормально. Меня смех разбирает при мысли, как другие женщины стараются окрутить своих партнеров (ха! - каждый раз, когда он встречался бы со мной в коридоре, он отводил бы глаза от моего живота, и вид бы у него был такой несчастный, словно я подложила ему свинью), а потом ищут детский сад, и выпрашивают декретный отпуск у своих работодателей, и переживают о том, чтобы другие дети не чувствовали себя заброшенными. (Хотя это все-таки лучше, чем книжка про подростковую беременность, которую дали мне в клинике. Она написана так, словно рассчитана на идиотов!) Но это все не важно. Ребенку нужно только одно - расти, а мне нужно обустраивать мою пещеру, расписывать стену, есть, спать и писать письма. Наверное, так просто не получится, поскольку рано или поздно придется встретиться с другими людьми, но я не собираюсь спешить.
Что ж, такова жизнь. Стоило мне написать эти строчки, как меня засекли. Тот самый парень, Стивен, который составляет планы всех пещер и туннелей. Он слонялся вдоль стены, наткнулся на мою лесенку, залез и обнаружил, что я работаю над туннелем. Не скажу, чтобы я ему обрадовалась. Я заявила, что это мое место, и любому, кто захочет отнять его у меня, не поздоровится. Хотя, по-моему, он действительно сам по себе, а вовсе не шпионит для какой-нибудь организации. Он сказал, что дела внизу идут не ахти и скоро станут еще хуже, если не появится еда. Его заинтересовало, как я умудрилась прорыть туннель, а потом он посмотрел на роспись, которую я только начала, и она ему понравилась. У него довольно нервное и замкнутое лицо, и хотя он очень вежлив, трудно угадать, что он чувствует на самом деле. Стивен показал мне, как он изобразит мою пещеру на карте: пустой и гораздо менее глубокой, чтобы она не привлекла внимания любопытствующих. Он также посоветовал, как замаскировать конец туннеля, чтобы его не обнаружили - разве только кто-то случайно окажется совсем рядом.
Я не знала, как его благодарить, но он не требовал, чтобы я встала на колени и сосала, так что я просто сказала “спасибо”. Может, еще свидимся? Вообще-то, мне кажется, я не прочь с ним встретиться. Я вовсе не отшельник по натуре.
14. Софи
На пятый день Софи отказалась от членства в лагерном сообществе, швырнув зеленую ленточку к ногам Доминика.
- Мало того, что вы присвоили мои продукты и выдаете мне их порциями, - сказала она. - Мало того, что вы заявили права на мое оборудование и инструменты, которые я привезла для работы, что вы требуете отдать часть моего дедушки в общее пользование, что я обязана мчаться по вызову в любую минуту дня и ночи в ущерб своим исследованиям, мало того, что вам не хватило элементарной порядочности уважить мое желание и помочь уберечь мою кошку, чтобы ее не тискали и не гладили все, кому не лень, - так вы еще имеете наглость заявлять мне, что я не смею выйти за пределы лагеря и найти ее, поскольку она не выдержала и сбежала! Вы, видите ли, решили, что я слишком ценный экземпляр и меня нельзя потерять!
Они стояли за горным массивом, в серповидной бухте, частично отгороженной от остальных обитателей пещеры несколькими колоннами из серого “камня”. Бухта была захвачена Арпадом, Домиником и группой мужчин и женщин, имевших опыт в кризисных ситуациях и собиравшихся организовать комитет управления лагерем.
- Я понимаю, - сказал Доминик, еле сдерживая злость, - что мы проводим жесткую политику. Но у нас есть для этого веские причины. Без еды здесь очень скоро начнется хаос, если не установить порядок и не обеспечить справедливую выдачу продуктов. Стоит кому-то начать прятать продукты или требовать привилегий - ждите вспышек насилия и бандитизма. Разница между людьми, находящимися здесь, и теми, кто обычно живет в лагерях для беженцев, Софи, в том, что наши спутники привыкли жрать от пуза, полны энергии и любят качать права. - В его голосе звучала теперь неприкрытая ярость. - Нам пришлось вернуть разведывательные партии из-за ситуации в некоторых пещерах, и поэтому я считаю, что вам не следует…
- Очевидно, недовольство людей покушением на элементарные права кажется вам простым капризом. - Софи чуть было не рассмеялась от злости. - Вы не имеете права так поступать - ни законного, ни морального!
Доминик, похоже, справился с приступом гнева.
- Софи! Возможно, Мелисанды уже нет в живых. Я знаю, как ведут себя люди, когда они голодны, а в некоторых пещерах постятся вот уже несколько дней…
- Мою кошку? - возмущенно воскликнула Софи. - Мою кошку могли съесть?!
Он показал глазами на окружающих, но Софи было наплевать. Она стояла, уставившись на Доминика в праведном негодовании. Как может цивилизованный человек подумать такое и уж тем более сделать?!
- Когда люди голодают, причем долгое время, они могут съесть кого угодно, любое животное или человека, - сказал Доминик, и Софи вдруг ясно представила себе эту чудовищную картину.
- Боже мой! Вы когда-нибудь видели?..
Не успев задать этот вопрос, она уже поняла, насколько он наивен и глуп. К счастью, Доминик не стал на него отвечать.
- Теперь вы понимаете, почему мы не можем вас отпустить?
Софи подняла руку, прерывая его.
- Я понимаю, - сказала она, отчетливо выговаривая слова, - почему вы советуете мне не ходить. - Она помолчала, чтобы до него дошла эта разница. - И я, в свою очередь, советую вам составить конституцию, чтобы наши права и обязанности друг перед другом были достаточно понятны всем - если, конечно, мы окончательно не деградируем, и здесь, невзирая на все ваши усилия, не воцарятся хаос и каннибализм.
Она оставила ленточку лежать на полу, повернулась и пошла. Упаковав вещи в сильно отощавшую сумку (слава Богу, хоть кошачью еду удалось сохранить), Софи подхватила ее вместе с корзинкой. Она и без Доминика понимала, что с ее сбежавшей питомицей может что-нибудь случиться, но больше всего боялась, что Мелисанду подстрелят - из спортивного азарта или просто так, для тренировки. То, что кошку могут съесть, потрясло Софи куда глубже, чем мысль о каннибализме. “Что не совсем нормально!” - шепнул ей внутренний голос, который она выработала у себя, учась в мединституте, когда ее профессиональные увлечения вступали в противоречие с хорошим вкусом. Софи пошла к границам лагеря.
- …светлую кошку… вы не видели светлую сиамскую кошку?… - Она шагала вперед, не отвечая на вопросы о том, куда идет и вернется ли назад. - Я ищу свою кошку… Кто-то сказал, что вроде видел светлую кошку возле горного массива. Еще кто-то якобы видел светлую кошку, которая направлялась к главному выходу на противоположной стороне пещеры. Третий заявил, что светлая кошка наверняка у женщин-сепаратисток, язвительно заметив, что держать у себя кошку - самое что ни на есть бабское занятие. Похоже, Мелисанда была вездесуща.
Главный туннель вел к пересечению четырех коридоров, каждый из которых, в свою очередь, вел в другие пещеры, населенные разными людьми, и к другим туннелям, и ответвлениям этим не было конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50