.
Шпионаж в общепринятом смысле, конечно, был заботой ЦРУ с первых дней его
существования, но это была рутинная деятельность, не вызывавшая особых э
моций у сотрудников ведомства. Работа как работа. Подлинный душевный под
ъем у тех, кто заполнял бесчисленные вакансии в стремительно развертыва
ющемся ведомстве, вызывала официально санкционированная функция ЦРУ
Ц «тайные операции», проще говоря, подрывная работа. Подавляющее больши
нство сотрудников ЦРУ видели в этом смысл создания ведомства и смысл соб
ственной жизни.
Знаток тайных дел Ф. Праути во всеоружии долголетнего опыта указал:
«ЦРУ использует свою функцию разведки для прикрытия оперативной работ
ы. Больше того, ЦРУ использует собственную разведку как инициатора своих
тайных операций. Именно это понравилось в свое время генералу Доновану,
когда президент Рузвельт спустил его с цепи во главе УСС, и именно это явл
яется движущей силой кадровых работников ЦРУ с тех пор»
F. Prouty. Op. cit., p. 61.
.
То были волнующие дни и годы для ветеранов УСС, вернувшихся к своим занят
иям. Пишет Г. Розицкий:
«Весной 1948 года Белый дом считал, что война с Советским Союзом на пороге… В
умах работников управления специальных операций ЦРУ на этот счет не был
о никаких сомнений. Враг Ц Советский Союз, и «советская цель» Ц наша мис
сия. Мы профессионально и эмоционально посвятили себя только этой задач
е. Мы рассматривали себя такими же участниками американского крестовог
о похода против Сталина, как против Гитлера. Мы работали днями и ночами бе
з выходных в обстановке нарастающего напряжения. «Холодная война» была
«горячей» для наших оперативников, на карте стояла жизнь агентуры. Даже
ныне, когда о настроениях того времени можно судить относительно спокой
но, трудно определить общую общественную атмосферу, в которой мы начали
нашу работу. На ум сразу приходят термины «истерия» и «паранойя». И если о
сновное значение первого Ц «эмоциональная возбудимость», а второго Ц
«постоянная мания преследования», то они подходят. Однако термины эти не
сут очень большую смысловую нагрузку, и стоит прибегнуть к более спокойн
ому определению Ц «образ мышления холодной войны»
H. Rositzke. Op. cit., p. 1, 13.
.
Настроения эти генерировались на вершине американской государственно
й пирамиды, откуда исполнителям, в том числе ЦРУ, спускались надлежащие д
ирективы и инструкции. В официальной истории ЦРУ особо выделяется, что «
предложения о начале тайных операций» первоначально исходили не от раз
ведывательного сообщества, и были выдвинуты правительством, которое уж
е в декабре 1946 года дало указание о ведении «психологической войны» в мир
ное время.
Первоначально постановили возложить проведение ее государственный де
партамент, получили на это одобрение Трумэна, но быстро одумались. Госуд
арственный секретарь Дж. Маршалл «яростно выступил против, указан, что е
сли такая деятельность госдепартамента будет разоблачена, это постави
т его в затруднительное положение и дискредитирует американскую внешн
юю политику». Директивой Совета национальной безопасности СНГ 4/А от 14 дек
абря 1947 года ведение «психологическое войны» было закреплено за ЦРУ. Офиц
иальная история ЦРУ продолжает:
«Дипломаты и военные, разумеется, хотели сохранить контроль за тайными о
перациями «психологической войны», но не хотели нести ответственности
за оперативную работу. Министерства боялись разоблачения их связи с про
ведением этих деликатных операций. ЦРУ предоставляло все преимущества
для проведения тайных операций. Больше того, по положению на 1947 год треть с
отрудников ЦРУ были выходцами из УСС. Наличие кадров бывшего УСС, имевши
х опыт в этих делах в военное время, давало возможность ЦРУ быстро планир
овать и проводить надлежащие действия. Это в сочетании с имевшимся аппар
атом обеспечения за рубежом дало возможность ЦРУ немедленно приступит
ь к действиям. Кроме того, ЦРУ располагало неподотчетными фондами для шп
ионажа, следовательно, не было необходимости обращаться к конгрессу за д
ополнительными ассигнованиями. Коль скоро министерства не захотели вз
ять на себя риск, связанный с тайными операциями, ЦРУ и явилось подходящи
м механизмом для проведения их».
Операции «психологической войны» согласно директиве СНБ 4/А определяли
сь примерно следующим образом: «Ведение пропаганды, в том числе с исполь
зованием анонимных, фальсифицированных или негласно субсидируемых пуб
ликаций; политические действия с привлечением лиц без гражданства, изме
нников и поддержка политических партий; квазивоенные методы, включая по
мощь повстанцам и саботаж; экономические действия, связанные с валютным
и операциями»
«Final Report…», v. 4, pp. 28 Ц 29, 26.
.
ЦРУ по уши окунулось в эту работу, естественно, в первую очередь в более до
ступной сфере Ц в капиталистических странах, начав борьбу с прогрессив
ными силами. Теперь уже хорошо известно, что именно через ЦРУ Соединенны
е Штаты стремились подорвать в Западной Европе рост авторитета и влияни
я коммунистических партий, в особенности в Италии и Франции.
Директивы Совета национальной безопасности, например, относительно де
йствий в Италии, опубликованные в США с тех пор, пестрят отточиями после у
казания на необходимость принятия «всех осуществимых мер». Р. Клин замеч
ает: «Эти три-четыре точки в документах СНБ точно указывают, когда «все ос
уществимые меры» Ц не допустить победы коммунистов на апрельских (1948 г.) в
ыборах Ц переходили в такие тайные действия, в которых дипломаты из аме
риканского посольства не могли прямо участвовать». Хорошо, оставим это.
Но и в опубликованной части директивы СНБ 1/2, касающейся Италии, значилось
: в случае победы коммунистической партии на парламентских выборах «пос
тавлять вооружение и снаряжение в Италию при условии, что оно попадет то
лько в руки антикоммунистических сил и не будет допущено, что им завладе
ют коммунисты»
R. Cline. Op. cit., p. 101.
. ЦРУ провело массированное вмешательство во внутренние дела Итал
ии. И все под флагом борьбы с Советским Союзом!
То были времена «плана Маршалла», оглушительной пропагандистской камп
ании на Западе, расписывавшей на все лады блага американской «помощи». У
силенно лепился образ «бескорыстной» Америки. Как совместить высокую р
иторику с наглой подрывной деятельностью, которую Вашингтон, в первую оч
ередь через ЦРУ, развернул буквально по всему миру? «Проколы» начались п
очти немедленно, то там, то здесь вспыхивало возмущение по поводу бесцер
емонных действий американских спецслужб.
В Вашингтоне отчетливо видели опасность последствий разоблачения подр
ывной работы. Великие умы Совета национальной безопасности озаботилис
ь сочинить для ЦРУ 18 июня 1948 года директиву СНБ 10/2 по поводу проведения «спе
циальных операций». Впервые опубликованная в 1978 году, эта директива беспр
имерна по цинизму. В ней упорядочивалось ведение ЦРУ подрывной работы, д
ля чего учреждалось специальное управление. Дабы руководство ЦРУ точно
знало, чего от него ждут, в директиву СНБ 10/2 вписали пункт, дававший исчерпы
вающее определение указанной деятельности:
«Под термином «тайные операции», употребляющимся в этой директиве, след
ует иметь в виду все виды деятельности (за исключением оговоренных ниже),
которые проводятся или одобряются правительством США против враждебны
х иностранных государств или групп или в поддержку дружественных иност
ранных государств или групп. Однако эта деятельность планируется и пров
одится так, что внешне никак не проявляется ее источник Ц правительство
США, а в случае ее разоблачения правительство США может правдоподобно о
трицать до конца всю ответственность за нее.
Эти тайные операции включают: пропаганду; экономическую войну; превенти
вные прямые действия, включая саботаж, противодействие саботажу, разруш
ения и эвакуацию; подрывную работу против иностранных государств, включ
ая помощь подпольному движению Сопротивления, партизанам и эмигрантск
им группам освобождения, Ц поддержку антикоммунистических групп в стр
анах свободного мира, находящихся под угрозой. В число таких действий не
входит вооруженный конфликт с участием регулярных вооруженных сил, шпи
онаж и контршпионаж, прикрытие и обман в интересах ведения военных опера
ций» «
Containment. Documents on American Policy and Stratecrv 1945-1950», Ed. by F. Etzold and J. Gaddis, N. Y., 1978, 127 Ц 128.
.
Положения, сформулированные в директиве СНБ 10/2, окончательно определили
роль ЦРУ как орудия для подрыва государственного строя других стран, в п
ервую очередь Советского Союза. Эта директива, отмечено в официальной ис
тории ЦРУ, «уполномочивала гигантское увеличение размаха тайных опера
ций против Советского Союза, включая политическую и экономическую войн
у, квазивоенные операции». Один из инициаторов директивы СНБ 10/2, Дж. Кеннан
, давая показания в комиссии Черча в 1975 году, прослеживая меры, принятые в е
е исполнение, заметил: «Дело пришло к созданию внутри ЦРУ управления для
ведения этой деятельности, в котором занято очень много народу. Развитие
пошло не так, как полагал я и мои коллеги в государственном департаменте.
Мы-то думали, что этот орган будет действовать только в случае необходим
ости».
Речи Кеннана в 1975 году носили, мягко говоря, странный характер, та самая «не
обходимость» подрыва государственного строя СССР в глазах, определяющ
их работу ЦРУ, введена как постоянная функция. Соответственно и разверты
вались надлежащие подразделения ЦРУ, объединенные тогда в рамках управ
ления координации политики (ОПК). Аппарат ОПК действительно был громадны
м, уже к 1952 году его отделения были в 47 странах.
В официальной истории ЦРУ эпически повествуется: «В политических дирек
тивах, спускавшихся ОПК, эта Деятельность поощрялась, причем не предусма
тривалось ее тщательной проверки и контроля. Должностные лица во всем пр
авительстве считали Советский Союз агрессором, и действия ОПК обосновы
вались на основании этого всеобщего убеждения. В серии директив СНБ, кот
орыми утверждались тайные операции, выдвигались самые широкие Цели, и в
самых дерзких выражениях требовалось лицом к лицу встретить советский
вызов. После первой директивы в 1948 году директивы 1950 Ц 1951 годов требовали ус
иления этих действий, причем их критерии не устанавливались… Два поколе
ния сотрудников ЦРУ выросли при этой системе»
«Final Report…», v. 4, pp. 31 Ц 33.
. У. Колби подчеркивает: «С созданием ОПК завершилось развертывание
ЦРУ… и на протяжении последующих двух десятилетий ведомство существов
ало почти точно так, как планировал Донован будущее для УСС»
W. Со1bу. Op. cit., p. 73.
.
Помимо чисто оперативных задач, директива СНБ 10/2 ввела в обиход официальн
ой американской политики доктрину «правдоподобного отрицания». Решени
ем Совета национальной безопасности ложь отныне становилась инструмен
том государственной политики, о чем официально доводилось до сведения а
мериканских спецслужб как руководящий принцип их работы. Выдвинутая пе
рвоначально для обслуживания нужд ЦРУ, доктрина «правдоподобного отри
цаниям завела Соединенные Штаты очень далеко. Как заметил Г. Розицкий, «т
айные операции при президенте Трумэне редко становились предметом общ
ественного внимания, и для правдоподобного отрицания требовалось немн
огим больше, чем заявление «никаких комментариев». При президенте Эйзен
хауэре тайные операции достигли своего расцвета, пятидесятые годы Ц де
сятилетие широких тайных программ. Эйзенхауэр санкционировал операции
в Иране, Гватемале и против Кубы, расширил механизм тайной пропаганды, со
зданной при президенте Трумэне, и бесконечно вмешивался во внутренние д
ела других стран»
H. Rositzke. Op. cit., p. 154.
. В результате «правдоподобные отрицания» нарастали как снежный к
ом.
Если так, тогда проясняется генезис широко известного «кризиса доверия
», поразившего Соединенные Штаты на рубеже шестидесятых и семидесятых г
одов. Он при ближайшем рассмотрении оказывается не результатом стечени
я обстоятельств и дефектов государственных деятелей, а следствием расп
ространения норм работы ЦРУ на официальную политику Вашингтона. Обо все
м этом, особенно в связи с Уотергейтом, было сказано в США немало неприятн
ых слов по поводу вашингтонских порядков.
Конечно, после редакторской правки. А вот уже упоминавшаяся неопубликов
анная диссертация американского исследователя о риторике президентов
Джонсона и Никсона касательно войны во Вьетнаме завершается просто и су
рово:
«Самый ужасающий побочный продукт нечестности правительства Ц полное
отсутствие раскаяния. Заявление, которое изобличается как ложное, объяв
ляется Белым домом «недействительным», сознательная ложь перед сенато
м Ц «ошибкой». Правительство, считающее себя выше закона во внешних дел
ах, скоро обращается к нацистской тактике в делах внутренних. В результа
те «Большая ложь» стала составной частью американской системы правлен
ия, и обычный гражданин ныне не защищен от преступных посягательств прав
ительства… Одну и ту же риторику использовали, ввергая страну в войну во
Вьетнаме и вытаскивая ее из преступной трясины Уотергейта. Пикантная ир
ония в том, что президент Никсон воскресил риторику, которая в конечном с
чете развалила великое большинство, шедшее за Джонсоном, а особенно смех
отворно: примитивная и серая риторика, бесконечно вращающаяся в том же к
руге, дает возможность успешно, без конца обманывать большинство народа
»
R. Sigford. The Phetoric of the Vietnam War: President's Johnson and Nixon, pp. 201.
.
Оттого, что доктрина «правдоподобного отрицания» была безмерно растян
ута, примитивности и серости в ней не убавилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72