— Какого дьявола вы здесь делаете? — спросил Нортон. — Я думал, вы не можете войти в это жилище.
— Вы неправильно поняли. Я не могу зайти в комнату, где находится моя жена, и она не может напрямую воспринимать меня, где бы мы ни находились. Но я могу в ее отсутствие войти в свой дом. Я часто это делаю.
— Она отсутствует? Я думал, что она в своей спальне.
— Да, так оно и есть. Она отсутствует в этой комнате, — внес ясность Гавейн. — Если она войдет, я вынужден буду исчезнуть. Я просто шагну сквозь стену.
Нортон подумал еще кое о чем.
— Я слышал, что увидеть призрака — к смерти. Вот почему люди не любят встречаться с ними! Из этого следует, что я умру?
— Да, можно так сказать, — рассмеялся Гавейн. — Конечно, вы умрете — наверное, лет через пятьдесят. Каждый человек умирает. Но то, что вы увидели меня, ни на йоту не приблизит вашу кончину, если, конечно, вы не умрете от страха. — Он прикоснулся к уголкам губ и растянул их в гротескной гримасе. Так как он был бестелесным, то мог растянуть рот шире лица. — Я не тот тип призрака. Вот Молли Мэлоун из Кильваро — она и в самом деле прекрасный призрак! Не будь я женат…
— Ладно, теперь о том, что касается вашего вопроса, — отрывисто сказал Нортон. — У меня не было никаких интимных отношений с Орлин. Она необычная женщина, как и вы — необычный призрак. И я не могу гарантировать ни то, что у меня будут с ней отношения этого рода, ни того, когда это произойдет.
— Ну вот что, парень! — негодующе сказал Гавейн. — Ты пользуешься гостеприимством моего поместья. Ты находишься здесь для того, чтобы выполнить задание.
— Я считал, что нахожусь здесь для того, чтобы оказать тебе услугу.
— Это одно и то же. Сделав свое дело, ты покинешь поместье. Правда, сначала я научу тебя, как убивать драконов.
— Да, но Орлин не дракон! Она действительно славная женщина, совершенно не склонная к авантюрам. Если она решит, что не желает этой услуги, я не собираюсь брать ее силой.
— Как ты думаешь, для чего она находится здесь? — спросил Гавейн. — Она такой же гость моего поместья!
— Она же твоя жена! — закричал Нортон. — Она имеет полное право находиться здесь!
— Нет — если не произведет наследника! Послушай, Нортон, я нахожусь в безвыходном положении, пока не получу истинного наследника. Она должна как можно скорее родить его.
— Ладно, почему ты тогда не женился на какой-нибудь шлюхе, готовой раскинуть ноги перед любым мужчиной? Почему навязался этой славной девушке?
— Я уже говорил тебе, — запальчиво отвечал призрак. — Существуют нормы, которые надо соблюдать. У нашей семьи благородная родословная.
— У меня тоже есть нормы, которые я должен соблюдать. И у твоей жены…
— Так или иначе, ее выбрал не я, а моя семья. Они…
Не договорив фразы, призрак исчез. Нортон удивленно обвел взглядом комнату и увидел в дверном проеме Орлин.
— У вас все в порядке, Нортон? — встревоженно спросила она. — Я услыхала, что вы кричите…
Она не могла слышать призрака! Ему не следовало забывать это. Что она могла слышать? Нортон почувствовал, что его шею и щеки начала медленно заливать краска.
— Я… я думаю, вы не поверите, если я скажу вам, что разговаривал с призраком?
— Мне, право, не хотелось бы…
— Ну тогда считайте, что это был страшный сон, Сожалею, что побеспокоил вас.
Орлин посмотрела на него с сомнением:
— Вы такой хороший человек. Вы в самом деле страдаете от…
Нортон засмеялся, это получилось у него очень искренне.
— Откуда вам знать, что я хороший человек? Я самый обычный человек, может быть, и до обычного не дорос — мне всегда не везло в жизни, я ничего не добился. Не то что вы.
— О нет! Я ничего собой не представляю! — протестующее воскликнула она.
— Вы светитесь!
Нортон изучающе посмотрел на нее. На Орлин был бело-розовый пеньюар, волосы цвета меда рассыпались по плечам. В ней сквозило что-то необычайно притягательное, и дело было не в ее красоте или чувственности. Но Нортон подавил в себе влечение и вместо этого решил бросить ей вызов.
— Вы не верите, что я могу видеть призрака, однако предлагаете мне поверить, что вы видите сияние? А это в сущности одно и то же.
Орлин с трудом улыбнулась:
— Я так не считаю. Ко мне приходило так много мужчин с рассказами о том, что они видели привидение моего мужа, хотя я знаю — это просто грубая мужская игра. Мне хотелось бы верить, что вы другой.
Почему-то Нортон чувствовал себя довольно неважно.
— Я видел призрака, но это не обязательно означает, что я согласен с тем, что он сказал.
— Я вижу сияние, — сказала Орлин. — Но я не… — Она улыбнулась. — Спокойной ночи, Нортон.
— Спокойной ночи, Орлин.
Она вышла и закрыла за собой дверь.
Снова появился Гавейн.
— Я вижу проблему, — сказал он. — Никто из вас не является убийцей дракона; вам просто не по нраву приступать к делу незамедлительно. Но если она сказала, что ты светишься, значит, она приняла тебя. Теперь это вопрос времени. Все, что от тебя требуется, — это оставаться здесь и…
— И быть на содержании у женщины, — закончил Нортон. — Я считаю, что такое предложение трудно принять.
— Это мое поместье, черт подери! — выругался Гавейн. — Здесь все принадлежит мне. Орлин не наследница; наследником может быть только сын, которого она родит. Она знает это.
— А, предположим, будет дочь?
— Что? — Призрак казался озадаченным.
Нортон начал осознавать тот факт, что цель Гавейна совершенно не совпадала с желанием Орлин. Он хотел сохранить поместье; она хотела пристойного человеческого положения. Он хотел сына, чтобы тот стал продолжателем его рода; его не интересовал сын как личность. Она же наверняка хотела хорошего ребенка, который был бы радостью ее самой и семьи Гавейна, всего мира, честью рода. Его заботили деньги и власть, ее — достоинство и любовь. Она предпочла бы иметь привлекательную, умную и ласковую девочку, похожую на нее, в то время как Гавейн счел бы оскорблением появление кого-либо, кроме крепкого отважного парня — такого, как он сам. Симпатии Нортона склонялись к женской точке зрения.
Но он находился здесь по велению призрака, и точка зрения Гавейна имела преимущество.
— Я постараюсь выполнить то, что тебе надо. Но я не буду торопить события. Не потому, что я хочу попользоваться твоим поместьем, а в силу убеждения, что твоя жена лучше, чем ты о ней думаешь. Я хочу выбрать правильный путь.
— Я хочу того же, — сказал Гавейн, и в голосе его сквозила обида. — Я хочу, чтобы мой сын был лучше всех.
Нортон ничего не сказал на это. Когда он пытался понять действующие здесь силы, ему не становилось легче. Впрочем, остаться здесь — лучший способ узнать Орлин и, когда представится благоприятная возможность, сделать то, о чем просит призрак. И в то же время все надо сделать как Можно быстрей, пока он не слишком привяжется к ней. Насколько все было бы легче, будь она авантюристкой или шлюхой!
Нортон закрыл глаза, и Гавейн больше не заговаривал с ним. Вскоре он уснул, погруженный в комфорт постели, словно в грязевую ванну.
Ему снилось, что он снова у окна-головоломки, пытается сложить разрозненные фрагменты. Когда он пристально смотрел на нее, определяя контуры, они вдруг начали изменяться, приобретая очертание обнаженной женщины — у этой женщины были волосы цвета меда и такие же груди. В смущении он пытался отвести взгляд от этой невыразимой прелести. Он делал это не от того, что ему не хотелось смотреть на такое тело; он боялся совершить насилие над скромностью Орлин.
Но очертание тела увеличилось до натуральных размеров, превратясь в живую женщину, обнаженную и нестерпимо желанную. Нортон попытался положить ее на место — ведь его руки все еще находились на картинке, обхватывая женщину, — но обнаружил, что его тянет по направлению к ней. Вот-вот он выпадет через картинку в мир головоломки… Что с ним тогда будет? Он в отчаянии оттолкнул ее, и она упала на пол и разбилась на тысячи кусков, и он знал, что осколки эти уже никогда не собрать вместе, как ни старайся он подобрать их друг к другу.
Нортон проснулся… Рядом с ним находилась Орлин. Она села на кровать, обняла его за плечи. Сквозь свою пижаму и ее пеньюар он чувствовал прижавшиеся к нему теплые груди.
— Проснитесь, проснитесь, Нортон, все в порядке! — успокаивала она его.
Если бы во сне кричал ее ребенок, она успокаивала бы его так же.
— Я проснулся, — сказал Нортон. — Вам не надо… вам не следует находиться здесь.
— Я не могу позволить, чтобы вы страдали, — сказала Орлин. — Это снова был призрак?
— Нет, на этот раз нет. Просто плохой сон. Боюсь, что я — не слишком хорошая компания.
— Вы так ярко светились!
Нортон закашлялся.
— Это ложное свечение! Мне снились вы… что я разрушил вас, сам того не желая.
— Нет, свечение не ложное, — настойчиво сказала Орлин. — Я знаю, что вы созданы для меня. В самом деле, не будь я замужем… — Она расстроенно прервала себя. — О, я не должна говорить такие вещи!
— Думаю, мне не следует больше оставаться здесь, — сказал Нортон. — Вы такая славная… Я не хочу быть орудием… источником неприятностей для вас.
— Вы и не станете источником неприятностей, — уверенно сказала Орлин. — Я знаю.
Она верила в свое свечение. Но у Нортона стоял перед глазами его сон. В прошлые времена люди, которых считали здравомыслящими, с пренебрежением относились к снам, как к простым видениям внутренних событий, однако недавние исследования подтвердили их магические свойства. Нортон не был уверен, что его сон пророческий, но он не хотел испытывать судьбу.
— И все же, я думаю, будет лучше, если я уйду.
— О, Нортон, пожалуйста, не делайте этого! — воскликнула Орлин. — Так трудно все время находиться одной! Вы первый честный человек. Я сделаю все, что вы хотите…
— Орлин, я не пытаюсь принудить вас! Я пытаюсь защитить вас. Может быть, от самого себя. И лучшее, что я могу сделать, — это оставить вас.
— Уже утро, — неожиданно сказала она. — Пойду приготовлю завтрак.
— Спасибо. А потом я уйду.
Орлин встала и поспешно вышла из комнаты. Нортон поднялся, воспользовался различными приспособлениями в ванной комнате… и обнаружил отсутствие своей одежды. Очевидно, Орлин забрала ее, чтобы почистить. Идеальная домашняя хозяйка!
— Что же теперь делать? — задал он себе риторический вопрос.
— Воспользуйтесь моей одеждой, — ответил на вопрос Гавейн. — Она будет вам как раз впору. Я более мускулистый, но фигуры у нас похожи.
Нортон понял, что у него нет иного выхода. С помощью призрака он надел на себя брюки, рубашку, комнатные туфли и роскошный халат. Вся одежда была из прекрасного материала и великолепно сшита; все вещи были помечены маленькой фигуркой вышитого золотом дракона.
— Да, вы действительно богаты, — пробормотал Нортон.
— Определенно, — согласился Гавейн. — Я не вхожу в список пятисот богатейших людей, но являлся кандидатом. Если бы я прожил дольше… — Призрак замолчал, вид у него стал задумчивый. — Мой сын не будет испытывать недостатка ни в чем. Если он захочет, то сможет купить себе сенаторское место. Я понимаю, что политика более выгодное дело, чем убийство драконов.
— Тем лучше для вашего ребенка, — коротко сказал Нортон. — Я не уверен, что приму участие в его появлении на свет.
— Орлин не позволит вам уйти, — предостерег его призрак. — Она знает, что вы именно тот, кто нужен.
— Как она может не дать мне уйти?
Гавейн поджал губы.
— Вам следовало бы немного разбираться в уловках женщин!
Нортон ринулся вон из комнаты.
Завтрак был готов: свежие ярко-зеленые оладьи из грибов с венерианской фермы и настоящий пчелиный мед. Это впечатляло. Нортон вынужден был улыбнуться и успокоился. Он присоединился к Орлин, сидящей за столом.
Трогательная семейная картина. Он никогда не был семейным человеком, но сейчас это казалось ему довольно приятным. Орлин очень шел ее зеленый домашний халат, волосы были связаны сзади алой лентой. Зеленый халат, волосы цвета меда — и на столе мед и зеленые оладьи. Она сделала это бессознательно? Но лента…
Алая?
— Есть старая песня про алые ленты…
— Да, — кивнула Орлин. — Вы сможете услышать ее после завтрака.
— У вас есть запись?
— Нет, — таинственно улыбнулась Орлин.
После завтрака она показала ему другую комнату. Здесь стоял роскошный рояль. Орлин села за рояль и заиграла. Играла она чудесно.
— Откуда у вас такой талант? — спросил пораженный Нортон, когда звуки умолкли.
— Это не талант. Я упражнялась с шести лет, а особенно много играла с тех пор, как вышла замуж. Это помогает скоротать время; когда я играю, я не чувствую себя такой одинокой. Как бы там ни было, умение играть необходимо дебютанткам.
— Вы были дебютанткой? Как вы попали… в такое положение?
— Вышла замуж за призрака? Это устроила моя семья, но я не возражала. Семья Гавейна имеет большие связи, и я тоже хочу для своего ребенка самого лучшего. Лучшей партии мне было не найти.
— Но выйти замуж за мертвеца!
— Призрак не многого требует от девушки. Я отношусь к этому как к раннему вдовству, однако без чувства потери. Я никогда не знала его живым.
— Но… вы должны…
— Я всегда хотела иметь семью. Останься он живым, было бы то же самое.
— Если бы он был жив, вы бы знали, что получаете. А так…
— Я знаю, — сказала девушка. — А так у меня есть выбор. Я могу выбрать лучшего отца для моего ребенка, не задумываясь о его богатстве или происхождении.
— Свечение? По правде говоря, я сомневаюсь…
Орлин состроила прелестную гримасу:
— Вы доказываете существование призрака, а я доказываю, что существует свечение.
На самом деле Нортон верил, что она видит свечение; он заметил его, когда трудился над головоломкой. Но он помнил и свой кошмарный сон. Эти два явления — ее позитивное зрение и его негативное — могли уравнять друг друга, поставив будущее под серьезное сомнение.
— Почему вы просто не отдадите мне мою одежду, чтобы я имел возможность уйти? Тогда никто из нас не должен будет ничего доказывать.
— Вы в самом деле хотите уйти?
— Нет, но так будет лучше.
— А еще говорят о женской логике!
Нортон невольно улыбнулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42