Он был загипнотизирован уверенной и властной манерой собеседницы, ее невозмутимым всезнающим взглядом.
Лахесис вышла в центр зала и остановилась. Тело женщины внезапно колыхнулось, будто отражение в воде, когда набегает большая волна. Мгновение — и на месте Лахесис стояла древняя старуха. Правда, старуха элегантная: почти прямая спина, седые букольки аккуратно зачесаны, строгий наряд, состоящий из длинной темной юбки и кружевной блузки, на ногах — пусть и вышедшие из моды, но чистые и незаношенные ботики. Обликом она напоминала престарелую аристократку. Сходство довершала архаичная маленькая шляпа.
— Атропос, — представилась старуха, делая ударение на первом слоге. — Я перерезаю нить человеческой жизни.
— А я всегда полагал, что это прерогатива Смерти! — сказал Нортон. Бедолаге приходилось удивляться разом сотне разных вещей.
— Танатос забирает душу. А я определяю, в какой именно момент.
Нортон понимающе кивнул. Разницу он понял не окончательно, однако в дальнейшие расспросы не пустился — не до того. В свое время ему довелось видеть Танатоса за работой — и он проникся к нему величайшим уважением. Если копнуть поглубже, то Нортон согласился принять Песочные Часы именно потому, что перед его глазами был пример Танатоса, работа которого имеет много общего с работой Хроноса. Танатос являл собой образец того, что человечность и милосердие можно сохранить на любом посту, — даже если в твои обязанности входит лишить жизни младенца! Благодаря личной встрече со Смертью Нортон перестал считать ее отвратительным бездушным чудовищем.
Тем временем Судьба из Атропос опять превратилась в Лахесис. Перед Нортон стояла знакомая грузноватая женщина средних лет в просторном платье, которое отчасти скрывало ее полноту.
— Меня зовут Лахесис, — провозгласила она, делая ударение на первом слоге и очень твердо произнося «х». — Я отмеряю длину нити человеческой жизни.
— Но я думал, что это Хронос…
— Хроносу подвластно время, а не жизнь, — поправила его Лахесис.
Снова разница показалась Нортону не совсем понятной. И снова он предпочел не отвлекаться на исследование этого в данный момент второстепенного вопроса.
Лахесис подпрыгнула — и опустилась на пол в облике аппетитной молоденькой девушки с точеной фигуркой и длинными распущенными черными волосами. На ней было короткое платье с глубоким декольте; и бедра, и грудь были щедро обнажены. На Нортона пахнуло густым томным ароматом дорогих духов.
— А я — Клото, — сказала чаровница в коротком платье. И в ее имени ударение приходилось на первый слог. — Я пряду нить человеческой жизни.
Нортон пригасил жадный огонь в своих глазах и философским тоном заметил:
— До сих пор я считал, что это Природа…
— Нет-нет, — возразила Клото, — Матушка Гея отвечает за миропорядок в целом, за обстоятельства человеческого существования, но не за конкретные жизни. Хотя обязанности многих инкарнаций так или иначе пересекаются.
Говоря это, Клото кокетливо усмехнулась. Красавица явно упивалась тем, какое впечатление она производит на него. Если бы Лайла, вторая жена Гавейна, выглядела хотя бы вполовину так соблазнительно, когда Нортон увидел ее, события могли бы повернуться совсем иначе…
— Вас действительно трое? — спросил Нортон. — Все три такие… непохожие друг на друга…
— Нас действительно трое, и мы — разные ипостаси Судьбы. А что касается непохожести… Ведь недаром говорят, что женщина должна быть молодому мужчине любовницей… — Тут Клото игриво потянула подол платья вверх, еще больше заголяя бедро. — …мужчине средних лет — доброй подругой… — Перед Нортоном опять возникла спокойная и мудроглазая Лахесис, терпеливая и чуткая приятная собеседница. — …и наконец пожилому мужчине — нянькой.
— Лахесис превратилась в Атропос, которая на этот раз была одета как медицинская сестра, и опять-таки с элегантной консервативностью. — Мне ничего не стоит быть любой из них. С кем из нас ты предпочитаешь иметь дело?
Вопрос поставил Нортона в тупик.
— Э-э… да, пожалуй, со средней… в данный момент.
Перед ним опять возникла Лахесис.
— Я так и думала, что вы остановите свой выбор на мне. Теперь с вами буду я, хотя в прошлом… в прошлом я была для вас другой.
— Вы хотите сказать, что Клото… в моем будущем… — смущенно пролепетал Нортон.
— Ну да! Вы еще не испытали того, чем я уже насладилась. Вы были таким прока-а-азником! — Лахесис томно усмехнулась.
Нортон покраснел. Ему живо представилось все, что он может проделывать с Клото в будущем… И он покраснел еще больше. Очень странно беседовать с женщиной, которая была с вами в постели… а вы с ней — нет! В этой ситуации и самый бесстыжий смутится.
— Вы знаете, — промолвил Нортон, застенчиво улыбаясь, — я никак не привыкну к этой попятной жизни… Сплошной конфуз… И особенно тошно от того, что для нормальных людей я невидимый бесплотный призрак!
— Это дело поправимое, — успокоила его Лахесис. — Песочные Часы не только символ, но и орудие вашей власти. И оно обладает замечательными свойствами!
— Если я приказываю песку стать зеленым, то мне становится доступным общение с нормальными людьми?
— Правильно. Пока песок зеленый — вы живете синхронно с нормальными людьми. Можете делать это, когда желаете поговорить с человеком или с инкарнацией.
— Но тогда мне ничего не стоит перенестись на сорок лет вперед, к началу моей естественной жизни, приказать песку позеленеть — и жить в нормальном направлении, оставаясь при этом инкарнацией Времени!
Лахесис улыбнулась — хоть и ласково, но немного снисходительно.
— Не так все просто, Хронос! — сказала она. — Причин тому несколько. Во-первых, насколько мне известно, запас магической энергии Песочных Часов не бесконечен — если песок будет зеленым двадцать четыре часа в сутки, этот запас исчерпается за несколько недель. Во-вторых, вам предстоит серьезная работа на новом посту — только живя вспять, вы имеете возможность быть на высоте своих разнообразных и сложных обязанностей. Ну а в-третьих, я просто знаю, что вы не сделаете эту пакость… Точнее сказать, я знаю, что ты не сделал эту пакость…
На пару мгновений в его собеседнице проглянула игривая Клото — буквально, потому что он увидел большие молодые веселые глаза игривой Клото.
Это не могло не сбивать с толку. Если Клото не только Лахесис, но и Атропос… то сознание которой из них будет… то есть было с ним в самые интимные моменты? У всей троицы такие удивительные, значительные глаза… Все это здорово бьет по нервам… Мужчина, который входит в плотный контакт любого рода с подобной троицей, поневоле перестает быть хозяином положения, становится игрушкой в руках сразу трех женщин!
Перед ним снова была Лахесис, но Лахесис в несколько игривом настроении.
— О, вы не помните, вы ничего не помните! — воскликнула она, дразня его. — Какая досада! После всего, чему вы научили невинную девушку… и ничего не помнить!
Нортон обиженно насупился и сказал:
— Вернемся лучше к моей работе. Вы обещали ввести меня в курс дела.
Лахесис насмешливо вздохнула:
— Да, я помню, вы и прежде были зациклены на работе. А впрочем, вы справлялись с ней довольно неплохо. Что ж, я без промедления займусь вашим обучением. Это в моих интересах: нам предстоит долгие годы работать в тесном контакте. — Она сделала паузу, собираясь с мыслями. — Последовательность событий в человеческом отделе Вселенной недаром называется хронологической. Ее устанавливает и за ней следит именно Хронос. Следствие должно вытекать из причины, старость следовать за молодостью, поступок — за мыслью, а не наоборот. За последним тяжелее всего уследить. Нетрудно догадаться, что ваш способ жить — вспять — значительно облегчает вашу задачу. Не будь постоянного пригляда со стороны Хроноса, во Вселенной воцарился бы хаос и Земля вернулась бы к своему состоянию до сотворения, когда она была «безвидна и пуста» — просто «тьма над бездной».
— Но я нисколько не сомневался, что это все происходит автоматически! — воскликнул Нортон. — Уж так устроена Вселенная, что за причиной идет следствие, а за младенчеством — юность. Разве эти основополагающие законы нуждаются в каком-либо надзоре?
— Что ж, теперь у вас одним наивным верованием меньше. Основополагающие законы нуждаются в надзоре. Еще как нуждаются! Ничто во Вселенной не происходит само собой. Все — следствие работы главнейших инкарнаций. Земля вращается вокруг Солнца лишь потому, что за это кто-то отвечает. Вода мокрая, а песок сыпучий лишь потому, что за это кто-то отвечает. Дождь льет сверху вниз, а не снизу вверх…
— …лишь потому, что за это кто-то отвечает, — зачарованно подхватил Нортон.
— Дело Хроноса — так искусно координировать работу всех инкарнаций, чтоб люди жили в полной уверенности, что «это все происходит автоматически». Постоянно синхронизировать труд многочисленных инкарнаций
— вот великая обязанность Хроноса!
— Побойтесь Бога! — вскричал Нортон. — Я всего лишь человек, и я один! Как я могу уследить за всеми событиями в «человеческом отделе Вселенной»? От одной этой мысли волосы на голове дыбом встают!
— Успокойтесь. Вы отнюдь не один. У вас огромный штат работников. Они трудятся здесь, в Чистилище. Никто и не требует от вас, чтобы вы лично отслеживали каждое событие во Вселенной! На то есть масса мелких служащих плюс компьютеры и прочие прелести двадцать первого века — мы тут сразу же подхватываем все технические новшества! И без компьютеров как-то справлялись, а теперь уж и подавно… Вы, словно министр, принимаете главнейшие решения, а мелкая сошка их выполняет — равно как и рутинные дела, о которых начальник порой и ведать не ведает. Правда, в отличие от Земли, здешние служащие по большей части понимают свою ответственность, баклуш не бьют и придерживаются буквы распоряжений… Пока что вы еще не приступили к своим обязанностям — а мир не развалился. Это потому, что сотрудники вашего ведомства ни на мгновение не прерывают работу — три смены, двадцать четыре часа в сутки? Я уверена, что ваш предшественник оставил вам команду умелых и преданных работе сотрудников: он ведь знал, что новичок не сразу войдет в курс дела, а Вселенной надо функционировать не хуже обычного и в этот сложный период. Но теперь берите бразды правления в свои руки. Вы абсолютный владыка своих служащих. Взбредет вам на ум сменить курс времени во Вселенной на обратный — они безропотно проведут в жизнь ваш приказ, проследив за всеми деталями его исполнения.
— А я могу? Я могу изменить курс времени во всей Вселенной?
Лахесис солидно кивнула головой:
— Я уже имела случай указывать вам, что ваш пост сопряжен с весьма серьезными прерогативами. Власть ваша огромна. Но не дайте ей ударить вам в голову. И гоните прочь разные озорные мальчишеские мысли: Время не игрушка.
— Ладно, постараюсь держать себя в кулаке… — сказал Нортон. Вопрос представлялся ему пока малоактуальным: если он что сейчас и ощущал, то не могущество, а скорее растерянность. — Так что же мне делать? С чего начать?
— Прежде всего не держите на виду Песочные Часы. Зачем вам эта морока? Попользовались — и убрали.
— Я бы с радостью, но от них же не отвяжешься!
— Да, они вас ни на мгновение не покинут: это символ и одновременно средоточие вашей власти. Вы расстанетесь с ними лишь тогда, когда передадите их следующему, то бишь предыдущему Хроносу. Но пока что есть простой выход: надавите на Часы, они станут меньше — и вы сможете положить их в карман.
— Так просто?
— Ну да.
Нортон поставил Песочные Часы на одну ладонь, а другой надавил на них сверху. Они начали плавно уменьшаться в размерах. Нортон был так зачарован этим процессом, что перестарался. Часы стали размером с наперсток. Нортон неосторожно нажал еще — и они превратились в плоский диск, чуть побольше монеты.
Хронос-новичок испуганно вскрикнул:
— Я сломал их, да?
— Они вечные. Их невозможно сломать или уничтожить.
— Но сейчас, когда они как блин, как же может песок…
— Насколько я понимаю, форма Песочных Часов всегда неизменна — как бы они ни выглядели… Как с листом бумаги — сложите или его или скомкайте, он все равно будет листом бумаги и надпись на нем не изменится. Сейчас, когда Часы превратились в плоский диск, ваш мир просто стал для них двухмерным — и песок продолжает сыпаться. Все относительно, в том числе и форма.
Нортон пожал плечами, даже не пытаясь вникнуть. Все это было для него китайской грамотой.
— Значит, они работают и в таком виде? — переспросил он. — А как насчет цвета песка?
— Будет все так же меняться по вашему приказу. Ваша связь с Часами неразрывна. Ни при каких обстоятельствах они не выйдут из вашего подчинения.
— С Часами разобрались. Что дальше?
— Мне необходимо поправить несколько спутавшихся жизненных нитей. Я весьма аккуратна и очень внимательно слежу за ними. Однако нет полного совершенства в этой Вселенной — и мне случается недоглядеть. Если вы уже готовы заняться делом — давайте вместе распутаем несколько узелков.
— К вашим услугам. Только вы мне подсказывайте, что именно делать.
В ладони Лахесис из воздуха вдруг соткался блокнот, полистав который она сказала:
— Подходящая проблема. Жизненные нити двух человек пересеклись, и они вот-вот обменяются своими дальнейшими судьбами — начиная с точки пересечения. Поскольку одному из них предстоит очень скоро погибнуть в несчастном случае, то в данном случае огрех особенно непростителен.
Лахесис захлопнула блокнот, и тот растворился в воздухе. Затем она расставила руки и растопырила пальцы. Между ними вдруг заблестело несколько нитей.
— Доставьте меня к той точке времени, где они пересекаются.
— Погодите! — воскликнул Нортон. — Зачем этот несчастный случай? Не лучше ли аккуратно разгладить обе нити — чтоб люди жили долго и счастливо!
Лахесис покачала головой.
— Увы, Нортон, так дела во Вселенной не делаются, — сказала она. — Тишь и гладь не царят в нашем мире. То там, то здесь вспыхивает насилие, одни беды влекут за собой другие, и у поступков есть свои последствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42