Так, собственно, и получилось: дважды мимо темницы шествовал патруль, бандиты гремели замком, проверяя прочность дужек, склоняя головы над решеткой, однако все обошлось, и муляж Зимина выдержал экзамен с честью. Все, что охранники могли видеть, это пару скукоженных на дне ямы фигур. И, разумеется, всякий раз Зимин недовольно поднимал голову, посылая незваных гостей куда подальше. Ногой при этом он легонько раскачивал и картонный муляж, создавая впечатление, что на появление патруля реагируют оба пленника.
Открылось все значительно позже, когда по требованию Атамана, Зимина попытались выволочь наружу. Это тоже получилось далеко не сразу, поскольку Стас и не подумал подчиняться. Каждая лишняя минута работала теперь на Гринева, а потому, вволю поперепиравшись с охраной, он дождался, когда вниз спустят лестницу и, подломив ее ударом ноги, сдернул вниз первого же охранника. Переломившись пополам, лестница рухнула вниз вместе с бандитам. В качестве улова Зимину достался не кто-нибудь, а Мох, и с немалым изумлением дюжий дворник понял, что и на его бычьи мускулы может найтись управа. Он даже не успел подняться, как его снова повалили и, прижав к полу, бесцеремонно выдернули из руки обрез. А в следующую секунду слепой выстрел ударил вверх, заставив окружающую охрану прыснуть в стороны.
- Кто сунется, шлепну! - рыкнул Стас, и, похоже, ему поверили. Правда, заворочался под ним плененный бугай, но попытку сопротивления Зимин подавил предельно жестко. Когда работаешь с такими гигантами, бесполезно прибегать к силе, а потому он поступил проще. Коленом уперся в пах богатыря и, покрепче ухватив средний палец на руке Моха, загнул его под неестественным углом. Разумеется, Мох взвыл благим матом.
- Чего творишь, урод! Больно же!
- Это еще что! - ободрил его Зимин. - Вот когда хрустнет сустав, тогда начнется настоящая боль.
- За что? - Мох уже почти плакал. - Я твоих баб пальцем не тронул, можешь сам их спросить. Наоборот, Маринку, эту дуру, домой на руках пер. И сюда на свиданку к тебе их водил…
- Так это ты, значит, бренчал там прикладом? - Стас несколько ослабил хватку.
- А то кто же! Я, конечно.
- Ну, и где они сейчас?
- Ясное дело - в избе у Горбуньи. Вареники, небось, наворачивают… - только сейчас глаза Моха изумленно скользнули по стенам темницы. Боль стихла, и он снова обрел возможность соображать. - Э-э, в натуре! Что-то я не пойму…
- Чего тебе, родной? - Стас быстро поднимал и опускал голову, стараясь одновременно держать в поле зрения и пленника, и выход из зиндана.
- Второй-то где? Кореш, в смысле, твой?
- Тшш-ш, - Стас со значением приложил палец к губам. - Второго уже нет, уж извини.
- Как нет?!
- А так, съел я его. Проголодался и съел. Только пусть это будет нашим с тобой секретом, договорились?
- Каким еще секретом? - Мох по-прежнему ничего не понимал. - Сейчас же Атаман придет!
- Вот и пусть приходит, поговорим, чаю попьем.
Мох ошеломленно помотал головой. Что-то в мозгу него опасно заклинило. Он никак не мог уяснить для себя исчезновения одного из узников.
- Так ведь это… Замок-то целый!…
- Конечно, целый.
- Тогда как он сумел вылезти?
- Так тебе все и скажи… - Стас вовремя заметил замаячившую над люком голову и предупреждающе крикнул: - Еще шаг и размозжу вашему быку голову!
- Это всегда пожалуйста! - насмешливо отозвались сверху. - У меня таких быков еще с полсотни имеется. А выстрелишь, ваших цыпочек пополам разорвут. Представляешь, что могут сделать полсотни голодных мужиков с двумя симпатичными девочками?
- Только попробуй! - Стас прикусил губу. Его ахиллесову пяту им и искать не понадобилось. Ухватили сразу и цепко.
- Чего ж не попробовать, - полковник уже в открытую подошел к люку, присел на корточки. - В Америке эта развлекуха давно узаконена. «Гэнг-бэнг» называется. Там, кстати уже не десятками баб дерут, а сотнями и тысячами. И заметь: все при этом довольны - и мужики, и телки. Потому как по обоюдному согласию и за хорошие деньги. Кстати, твоим потаскушкам я тоже могу заплатить… Ну, как будем договариваться?
Стас размышлял недолго. По всему выходило, что время тянуть больше не удастся. Разве что поиграть в крутого и попробовать сбить спесь с этого лесного короля.
- Чего ты хочешь, урод?
Атаман проглотил «урода», но улыбка его могла бы вогнать в дрожь кого угодно.
- Я уже сказал, чего хочу: всего-навсего потолковать. Но если не хотите, можете, оставаться в яме. Я вижу, вам там больше нравится.
- Так-то оно так, только знаешь, есть хорошая итальянская пословица: «Птичка в клетке поет, но не от радости, а от гнева.»
- Но ведь поет!
- Она-то, может, и поет, а вот я, извини, петь не умею.
- Чего так?
- Да вот, слухом Господь обделил.
- Это не страшно, браток. Тут у нас такие спецы имеются, что и петь научат, и шепотом кричать, и все остальное… - полковник снял с пояса гранату, демонстративно поднял над люком. - Так как? Будем выбираться или полетим на стрелку к Господу-Богу?
- Не забывай, тут еще и твой человечек.
- А я не жадный. Могу и человечком своим пожертвовать. Очень уж не люблю, когда мне хамят.
- Ладно, уговорил, вылезаю… - Стас ткнул Моха обрезом в плечо. - Забирай свою погремушку и выбирайся.
- Так это… Лестница же сломана!
- Ничего, я помогу…
Наверное, это было уже по-детски, однако спешить Зимин действительно не хотел. Речь шла о жизни и смерти, а потому следовало обеспечить Василию максимальную фору.
- Давай, корявый, напрягай мышцы!… - довольно долго и неуклюже он подсаживал Моха, помогая выбраться из зиндана, а потом еще дольше люди Атамана бегали по деревне, отыскивая вторую лестницу. Так и не найдя, притащили гвозди с молотками. Из выброшенных Стасом обломков вновь сколотили подобие лесенки, спустили вниз.
- Если и эту ломать вздумаете, - предупредил полковник, - я вам лично ноги перед смертью повыдергиваю…
Но ломать ничего Стас не собирался. Спокойно вылез наверх и, сложив руки на животе, встал возле ямы.
- А второй? Второй почему не выходит? - брови Атамана сошлись на переносице грозной волной. Упрямство узников начинало его всерьез раздражать.
- Так нет второго. - Зимин обезоруживающе улыбнулся.
- Как это нет?
- А так, один я был. С самого начала. Обознались твои люди, Атаман. Или расхвастались не в меру. Было бы двое, хрен бы вы нас взяли.
- Не понял? - полковник недоуменно обернулся к Леснику.
- Мальчик шуткует, только и всего.
- Не веришь, сам взгляни. - Стас кивнул в сторону распахнутого люка.
Цепко поглядывая на Зимина, полковник неспешно приблизился к зиндану, включив похожий на полицейскую дубину фонарь, посветил вниз. На каменных скулах его вскипели желваки, серого цвета глаза впились в Стаса ненавидящим взглядом.
- Что еще за шуточки?
- Брось, Атаман! Тебе же по-русски говорят: один я был. С самого начала. А то, что твои хлопцы по две звезды на своем фюзеляже нарисовали, так это с них надо спрашивать. Брехунов ты обогрел, Атаман. Воришек и брехунов…
- Сука! - Лесник порывисто шагнул к Зимину, но только этого Стасик и ждал. Он даже не стал отбивать удар, просто нырнул под летящий кулак, встречным выпадом ударил Лесника в подмышечную впадину. Мог бы и убить, но спешить явно не стоило. Наверняка до финиша Гриневу было еще далеко. А потому, как только обмякшим кулем Лесник завалился на траву, Зимин скользящим шагом переместился на шаг в сторону, быстро огляделся. Теперь к нему приближалось сразу трое - такие же лохматые нетопыри, вроде того, что спускался к нему в яму. Кажется, начинался разговор, к которому он и готовил себя на протяжении всей ночи. Разговор недружественный, но для замерзшего тела крайне полезный…

Глава 12
Теперь к нему шагали трое: Бура, Убогий и Шнурок. Мох успел уже познакомиться с боевыми талантами Зимина, а потому благоразумно остался на месте. Глядя на него, воздержался от действий и Хван. Еще пятеро послушников дисциплинированно располагались на отдалении, держа пленника на прицеле. Таким образом, ни о каком побеге нечего было и думать, но бежать Зимин сейчас не собирался. Ему предлагали показать, на что он способен, и он ничего не имел против того, чтобы устроить маленькое шоу. Будь на его месте Тимофей Лосев, давний мастер ушу и айкидо, получилось бы еще потешнее, но Стас в отличие от своего друга владел приемами несколько иного рода. Недостатки в зрелищности возмещались скоростью, а восточной красоте движений противопоставлялась рациональная жесткость ударов.
- У твоих огольцов ни единого шанса, - честно предупредил он. - Разве что изрешетят меня пулями.
- Даже так? - подперев бока на купеческий манер, полковник заинтересованно уставился на поединщиков. - Что ж, сейчас посмотрим, какой ты боец.
Не сговариваясь, все трое враз кинулись на одинокого противника. Убогий при этом держал винтовку словно дубину, Бура по старой воровской привычке вынул из голенища короткого сапога заточку. Только Шнурок атаковал без оружия, - ему и досталось меньше всех. Пропустив мимо себя приклад винтовки, Стас подбил щиколотку Убогого, подтолкнув под локоть, швырнул под ноги Шнурку. Уже падающего дезертира добил коротким ударом в висок. Буру он встретил более жестко. Сначала пугнул хлестким пинком в плечо и, в ту же секунду изловив кисть, сжимающую заточку, провернул ее на критический угол, заставив бывшего уркагана с воплем выполнить немыслимый кувырок. И тотчас, повинуясь незаметному кивку Атамана, вперед ринулись новые послушники. Эти действовали столь же неумело, однако первоначальная слаженность едва не принесла им победу. В то время, как Стасик осыпал первых двоих ударами, остальные сумели подобраться ближе, и на собственных ребрах Зимин ощутил силу их кулаков. Даже пришлось упасть на землю, стремительно перекатившись в менее опасную зону. По пути Зимин успел подцепить пятку одного из нападающих и уже в прыжке достал в голову следующего. Это в какой-то мере охладило их пыл. Как ни крути, бой только начался, а на траве уже лежали пятеро. Лесник к этому времени успел подняться и теперь стоял, чуть согнувшись, кидая в сторону Атамана сконфуженные взгляды. Гордиться было действительно нечем. Впервые за многие годы его изваляли, как какого-нибудь пацаненка - да еще в присутствии всей братвы. Вероятно, послушники повторили бы свою атаку, но их остановила поднятая рука начальника.
- Хватит! - полковник решительно шагнул вперед, одним движением выдернул из кобуры «Парабеллум». - Вот, что скажи-ка ты мне: тот второй тоже такой же масти был?
Стас медленно покачал головой.
- Нет, Атаман, он покруче будет. И не сомневайся, с твоими щенками чикаться, как я, не стал бы, - положил бы всех скопом.
- Трендит он! - буркнул Лесник. - Тот второй - явный лох. Потому и бежал отсюда. Этого бросил, а сам сделал ноги. Его и Волк в два счета завалил. Не я бы, порвал на куски.
- Вон оно даже как? - главарь лесной братии продолжал изучать Стаса тяжелым давящим взором. На Лесника он даже не глядел.
- Точно тебе говорю! - Лесник нюхом чуял надвигающуюся грозу, а потому говорил торопливо, чуть ли не взахлеб. - А этот - явно из спецов. И драться умеет, и шмаляет, как Робин-Гуд. Зуб даю, Финна с Левшой он положил! У того второго даже оружия путевого не было.
- Значит, это ты хозяин «Стечкина»? - полковник продолжал небрежно покачивать «Парабеллумом», и по тому, как он держал оружие, Стас сразу определил: этот человек стрелять тоже умеет.
- Мой «Стечкин», отрицать не буду.
- Значит, служишь в органах?
- Зачем? Служба моя давно кончилась. А «Стечкин» - это так… Память по боевому прошлому.
- Знать, славное у тебя было прошлое.
- Всякое. - Стас скупо пожал плечами. - И зинданов, вроде твоего, в нем тоже хватало.
- Так ты, выходит, из вояк? - предводитель лесного люда понятливо усмехнулся. - Никак десантура? Или, может, морпех?
- А как раз посередке.
- Вон оно как… Ну, а девки эти - кем тебе приходятся?
- А девки - мои жены.
- Обе?
- Обе, Атаман, обе. Потому и рванул сюда с другом. Если надо, можем и про выкуп поговорить. Я человек небедный.
- Деньги мне, десантник, без надобности. А вот если бы ты сам пошел в мое войско, тогда я бы еще подумал. Только ведь не пойдешь, верно?
- Почему же? Будешь хорошо платить, может, и пойду.
- У меня, десантник, другая система оплаты. Я людям не доллары с рублями даю, я им жить позволяю.
- Чего же так сурово?
- Жизнь у нас, десантник, такая. Все норовят обмануть и облапошить. Их, к примеру, на пост ставят, а они в карты резаться начинают, пленника из-под самого носа упускают. Скажи, разве у тебя в армии такое поощряли?
- Да не очень… - Зимин покачал головой.
- Вот и я говорю, - сделав незаметный шажок, полковник оказался за спиной Шнурка, быстро переложил «Парабеллум» из правой руки в левую. А далее все произошло в течение одной секунды.
- Это ведь он стоял сегодня на посту?
- Он, - Лесник обреченно кивнул. Он уже знал, что произойдет дальше, и не ошибся.
Это был удар «умахату» - удар, нанесенный из неудобной позиции по болевой точке чуть ниже уха. Как бы то ни было, но главарь лесной банды провел его мастерски. Ни охнуть, ни моргнуть Шнурок даже не успел. Он и боли даже не почувствовал - умер в один миг. Его тело еще падало, а полковник уже требовательно смотрел на Лесника.
- Кто еще был с ним?
Ответа не понадобилось. Тоненько взвыв, Хван повалился в пыль на колени, ужом пополз к предводителю лесной братии, попытался обнять его ноги.
- Не убивай, Атаман! Гад я! Курва последняя! Проморгал суку!…
Брезгливо оттолкнув от себя рыдающего урку, полковник какое-то время смотрел на него, словно размышляя, каким образом лучше прикончить провинившегося.
- Чего ж ты не вышел против него? Шнурок вышел, а ты нет.
- Так ведь грохнет он меня. Что я могу?
- Ты - нет, зато могу я. Поднимайся! Может, хоть умрешь, как мужчина.
Хван бешено затряс головой, подниматься он отчаянно не хотел. Полковник уже начал отводить назад ногу, но конец неприятной сцене положил Стас.
- Стремно работаешь, Атаман. Бьешь своих, чтоб чужие боялись, так, что ли?
- Что?! - полковник вскинул голову. - что ты сказал?
- Так это я… Вслух фантазирую. - Зимин снова позволил себе улыбнуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46